25. Разбойники.

Драма «Разбойники» анонимно вышла в 1781 г., поставленная в следующем году и имевшая успех – первая драма Шиллера, решившая его судьбу и ставшая событием в истории немецкого театра. Пафос «Разбойников» направлен против тирании в любых ее проявлениях, что выражено в латинском эпиграфе: «Против тиранов». Противопоставление двух братьев – внешне добропорядочного, на деле лицемерного и подлого, и легкомысленного, непочтительного, но честного и благородного, - часто встречается в литературе XVIII в. Прямой источник «Разбойников» - повесть Шубарта «К истории человеческого сердца» + баллады о Робин Гуде + евангельская притча о блудном сыне (он так сначала и хотел назвать) + новелла о благородном разбойнике Роке из «Дон Кихота» + в некоторых сценах и ситуациях звучат реминисценции из «Ричарда III» и «Короля Лира» + стихийно возникавшие в Германии банды.

Важный мотив – тема «благородного разбойника» - опирается на литературную традицию (английские баллады о Робин Гуде, которого упоминает Карл Моор) и на реальные факты – стихийно возникавшие в Германии разбойничьи банды. Стремление Карла Мора противопоставить себя об-ву, которое он не приемлет из-за всеобщей фальши и лицемерия, жестокого эгоизма и корысти, вначале носит неопределенный и риторически декларативный хар-р. Его монолог окрашен руссоистскими настроениями: обвинение современному деградировавшему «чернильному» веку, преклонение перед величественными героями Плутарха. Письмо от брата, сообщающее о проклятии отца, толкает его на отчаянный, но психологически уже подготовленный шаг: он становится атаманом разбойничьей банды, состоящей из таких же, как он, недовольных молодых людей, его товарищей-студентов, потерявших надежду найти себе место в продажном об-ве. Каждого из будущих разбойников Шиллер наделил индивидуальным обликом, моральными принципами, только ему присущим поведением: у одних бесшабашная удаль оборачивается беззаветной преданностью не на жизнь, а на смерть атаману и товарищам, у других вырождается в садистскую жестокость. Различны и мотивы, приведшие их в банду. Примечательна история молодого дворянина Коссинского, брошенного стараниями услужливого министра в темницу, чтобы князь мог овладеть его невестой (реминисценция из «Эмили Галотти»).

Карл Моор, не унижаясь до обычного грабежа и раздела добычи, отдает свою долю беднякам. Но он беспощаден к тем, в ком видит источник произвола и угнетения: к княжескому фавориту, возвысившемуся лестью и интригами, к советнику, торгующему чинами и должностями, к попу, публично скорбящему об упадке инквизиции. Но к концу драмы Моор убеждается что его сотоварищи пролили немало крови невинных жертв, что удержать разбойников от жестокости он не в силах, а устранить насилие насилием нельзя.. И тогда он сам вершит суд над собой и добровольно сдается властям.

Антагонист Карла – его младший брат Франц. Снедаемый завистью к Карлу - любимцу отца, наследнику графского титула и владений, счастливому сопернику в любви Амалии, Франц цинично глумится над такими понятиями, как совесть, честное имя, узы родства. Устранив со своего пути Карла, он торопит смерть старика-отца. Воинствующий аморализм Франца сочетается с властной жестокостью феодального деспота: «Бледность нищеты и рабского страха – вот цвет моей ливреи». В конце драмы Франц в страхе перед надвигающимся возмездием (разбойники вот-вот ворвутся в его замок) и небесной карой за свои преступления кончает жизнь самоубийством. Полярная противоположность двух братьев отражена в их гибели – в обоих случаях добровольной, но имеющей разный нравственный смысл. Принцип антитезы, лежащий в основе драматургической структуры «Разбойников», распространяется и ан второстепенных персонажей: двух священников – коварного католического патера, пытающегося склонить разбойников к выдаче властям их атамана, и благородного протестантского пастора, бесстрашно выносящего нравственный приговор своему господину Францу. Контрастами отмечен и язык драмы: сентиментально взволнованные лирические монологи Карла чередуются с грубой речью разбойников. Гиперболизация хар-ров, сгущение красок, патетическое красноречие – наследие штюрмерской поэтики, у Шиллера она драматургически оправданна: на всем этом в немалой степени держится трагический накал.

Поэтика (противопоставлена античной): современность, люди – не цари и герои, а обычные, никаких единств, место действ. – вся Германия, время -- ~ двух лет. 2 группы сцен, связ. с образами Карла и Франца. Проза. Язык то поднимается до пафоса, то снижается до грубости.

Образ бурного гения: их 2 – Карл и Франц. Ф. – герой маккиавелливского типа, индивидуалист и деспот, циник. Карл – великодушный герой.

Мотив разбойничества: исправление мира путем насилия (см. эпиграф: «Что не исцеляют лекарства, исцеляет железо, чего не исцеляет железо, исцеляет огонь»).

Интерпретация финала: обреченность насилия. Человеку не дано утвердить справедливость в мире, тем более такими методами. Приносит себя в жертву во имя справедливости.

Сущность трагического: К. взял на себя миссию, которая ему не под силу. Столкновение идеалиста с общим ходом целого.