Демокрит.

Демокрит (460-371 гг. до н.э.) родился и жил в городе Абдеры, расположенном во Фракии, много путешествовал, знакомился с мировоззренческими системами востока, был знаком с рядом выдающихся греческих философов, слушал Сократа. Он был учеником Левкиппа, об учении которого, впрочем, ничего достоверного не известно. Хотя Демокрит жил в то время, когда софисты и их оппонент Сократ вышли за пределы первого этапа античной философии, и уже в полной мере сформировали основы второго, о котором у нас речь впереди, тексты Демокрита в полной мере находятся в русле традиции «физиков». В известной мере можно сказать, что Демокрит, отчасти найдя некий компромисс между идеями предшественников, отчасти синтезировав их, завершает собой философию «физиков».

Современному человеку на первый взгляд философия Демокрита в основном ее содержании может показаться простой. Мир состоит из атомов, то есть мельчайших неделимых частиц. Атомы различаются формой и размером. Их бесконечно много. Они постоянно движутся по прямолинейным траекториям, которые могут меняться только при столкновении атомов. Атомы сплошные, не имеют частей и не меняются. В этом смысле они похожи на разлетевшиеся осколки кем-то разбитого единого бытия элеатов.

Скапливаясь и цепляясь друг за друга, атомы образуют вещи, внутри которых, однако, они продолжают двигаться, в результате чего вещи распадаются. Все меняется, возникает и исчезает, кроме самих атомов. Здесь мы видим некий компромисс между Гераклитом, у которого все изменчиво, и элеатами, у которых изменения нет вообще.

Единственно возможные изменения – это изменения движения атомов. Но атом не может сам изменить свою траекторию, только столкновение с другим атомом может быть причиной такого изменения. Значит, без причины ничего не происходит. Значит, ничего случайного нет, все происходит необходимым образом, не может не произойти. И если люди трактуют какие-то события как случайные, то просто в силу незнания причин. Неизбежность всего происходящего означает отсутствие не только случайности, но и свободы.

Из атомов состоит все, в том числе и души. Атомы душ круглые, друг за друга не цепляются, поэтому они самые быстрые, отсюда и быстрота движений души, мыслей.

Из атомов состоят и Боги. Хотя они являются очень устойчивыми соединениями атомов, они не вечны, не бессмертны, бессмертны только атомы. Заметим, что высказывание «смертный бог» внутренне противоречиво и тем самым подрывает веру в богов в принципе.

Чувственное познание Демокрит объясняет тем, что от вещей отлетают их маленькие копии (эйдосы), которые через органы чувств попадают к нам в душу, а душа потом может комбинировать эти эйдосы. При этом само по себе чувственное созерцание – низшая форма познания, т.к. подлинное знание достижимо только благодаря уму, открывающему и существование невидимых атомов, и ложность многих чувственных впечатлений, таких как цвет, вкус и т.п., которые на самом деле вещам не принадлежат: ведь вещи состоят из атомов и, следовательно, как и атомы, в действительности характеризуются лишь размером и формой.

Это цельное учение во многом предвосхищает так называемую механическую картину мира, сложившуюся в философии и науке в начале Нового времени, в XVII веке. Поскольку в значительной мере и современное образование, начиная со школы, опирается на эту картину, то «впитавшему» ее с детства человеку мировоззрение Демокрита и кажется простым и естественным.

Между тем, задумаемся над самым фундаментальным понятием демокритовой философии – понятием атома, то есть неделимой частицы. Откуда могла возникнуть сама идея неделимости? Ведь весь наш практический опыт свидетельствует совсем о другом: каждое тело, с которым мы сталкиваемся, можно разделить на части. Идея неделимости пришла к Демокриту не из обыденного опыта, а из размышлений над учением элеатов и, прежде всего, над апориями Зенона, учеником которого был учитель Демокрита Левкипп.

Представление о существовании неделимых частиц, по-видимому, сочеталось у Демокрита с представлением о мельчайших неделимых единицах пространства. Это сочетание вполне логично, поскольку пространство по Демокриту есть место, где отсутствуют атомы. Если атом откуда-то убрать, то на его месте останется некая пустая клеточка. Вот пространство и состоит из таких клеточек, а вовсе не является непрерывным. Идея непрерывности пространства сочетается с идеей бесконечной делимости вещей. Но если есть неделимые тела, то есть и минимальные единицы пространства. Пространство, не непрерывно, а, как это принято обозначать сегодня, дискретно.

Именно идея дискретности пространства позволяет справиться с, казалось бы, абсолютной логикой Зенона. Дело в том, что его рассуждение об Ахиллесе и черепахе (как и в ряде других апорий) базируется именно на возможности бесконечной делимости пространства, на том, что для каждого отрезка может быть еще меньший – именно в этом случае Ахиллес, бесконечно приближаясь к черепахе, никогда не сможет ее догнать, что противоречит всей нашей естественной картине мира. Но как только мы предположим, что существуют мельчайшие единицы пространства, его неделимые клеточки, то станет ясно, что рассуждение Зенона рушится.

Идея дискретности пространства появляется в физической науке только в двадцатом веке. Демокрит, не имевший ни экспериментальной базы современного естествознания, ни мощнейших математических конструкций, силой собственного ума, опиравшегося на могучие интеллектуальные построения предшественников, прежде всего элеатов, сумел предвосхитить развитие науки на две с половиной тысячи лет.

Б. Классический этап античной философии.

Софисты. Протагор.

Второй этап развития античной философии знаменуется переключением фокуса философского внимания с космоса, природы, человека в его отношении к природе, на общество и человека в его отношении к обществу. Поворот этот связан, прежде всего, с идеями мыслителей, которых в истории философии называют софистами. Слово «софист» в переводе с греческого означает «мудрец». Однако сегодня в обыденной речи оно вызывает отрицательные ассоциации – так часто называют человека, который хитрыми логическими уловками пытается обмануть собеседника. Это в значительной мере связано с резко негативным отношением к софистам, которое было характерно для столь крупных философов древности как Сократ, Платон и Аристотель. Надолго восприняв их оценку, историки философии не осознавали выдающегося вклада софистов в развитие человеческой мысли. Поворот к социально-философским проблемам связывался с Сократом, что нашло свое выражение в термине «досократики», как иногда до сих пор называют «физиков». И лишь сравнительно недавно оценка софистов в общем пришла в соответствие той огромной роли, которую они сыграли в развитии человеческой мысли, и, прежде всего, один из основоположников софистики Протагор, изложением взглядов которого мы ограничим наш рассказ об этом течении.

V столетие до новой эры стало временем эрозии традиционных ценностей, кризиса аристократии и веком развития демократических начал, прежде всего – в Афинах. Борьба за власть, политическое влияние, а также успех в ведении различных судебных процессов, игравших важную роль в социальной жизни Афин, оказываются тесно связанными с умением быть убедительным в выступлениях перед народом, судьями, любой публикой. Это умение становится востребованным, и в ответ на такую потребность появляются люди, которые сами обладают этим умением и могут ему научить. Именно эти люди и начинают называться софистами.

Немаловажно, что софисты берут плату за «обучение мудрости», что коренным образом противоречит традиционным представлениям, выносящим мудрость за пределы прагматической пользы. Однако тем самым они расширяют круг людей, причастных к знаниям, которые ранее были привилегией традиционной аристократии. Перед знаниями, как, впрочем, и перед деньгами, все люди оказываются равны. Заметим здесь, что монополизация знаний издревле являлась одним из важнейших инструментов поддержания власти некоего узкого круга. Таким образом, просветительская деятельность софистов в целом лежит в русле развития демократических начал вопреки традиционной аристократии.

Протагор (480 – 410 гг. до н.э.) родился в Абдерах за двадцать лет до Демокрита. Много путешествовал, неоднократно был в Афинах, по поручению Перикла составил проект государственного устройства общеэллинской колонии Фурии.

Практическая ориентация софистов, их стремление научить человека находить аргументы в пользу собственной позиции наталкивает их на понимание того обстоятельства, что совершенно разные, вплоть до противоположности, утверждения могут быть равно убедительны. По-видимому, именно это обстоятельство привело Протагора сначала к сомнению в существовании каких-либо абсолютных истин и ценностей, а затем и к их отрицанию.

Одно из самых известных утверждений Протагора гласит: «Человек есть мера всех вещей в том, что они существуют, и в том, что они не существуют». Он же конкретизировал его, в частности, следующим образом: «Каковы отдельные вещи предстают передо мной, таковы они есть для меня, какими перед тобой – таковы для тебя».

Мысль эта имеет как гносеологическую, так и социально-политическую и антропологическую проекцию. В гносеологическом плане она означает, что нет истины, независимой от субъекта. Если ветер одному человеку кажется холодным, а другому жарким, какой он на самом деле? Согласно Протагору, он «на самом деле» одному холодный – ведь он от него дрожит, а другому – жаркий, т.к. он от него потеет.

Однако гораздо более важное измерение – социально-политическое и антропологическое. Согласно Протагору, человек живет не по природе, а по установлению. Это чрезвычайно важная идея, которая, собственно говоря, и раскрывает сущность человека, то главное, что отличает его от всех прочих населяющих Землю существ. Как мы уже говорили в первом параграфе, любое животное реализует порядок жизни, генетически запечатленный, что и означает, что оно живет «по природе», тогда как человек устанавливает свой порядок жизни сам, то есть живет «по установлению». Таким образом, именно софистика впервые открывает сущностную специфику человека. И именно это обстоятельство уводит фокус философских размышлений из природы, ибо становится ясно, что не там лежит ключ к ответу на основной философский вопрос о том, как надлежит жить человеку. А где же тогда? В представлении софистов, как и всех значительных представителей второго этапа античной философии, общество, полис выступает той точкой, где люди совместно устанавливают порядок своей жизни. В этом контексте Аристотель и определит впоследствии человека как «политическое животное». Заметим сразу, что эта позиция, согласно которой человеческое существование развертывается в рамках некоторой общности, лежит в основе очень распространенных и даже доминирующих сегодня идеологий, таких как национализм или патриотизм. Однако вернемся к Протагору.

Наложение открытия человеческой сущности на идею растворенности человеческого индивида в полисной общности приводит Протагора следующему тезису: «Что каждому городу представляется справедливым и прекрасным, то для него и есть, пока он так считает». Этот тезис означает, что никакой единой справедливости не существует, а каждый полис устанавливает свою справедливость сам. Следовательно, нельзя сказать, справедливы или нет законы Афин или Спарты, ибо что в законах этих городов написано, то и есть справедливость. Несправедливыми могут быть только действия какого-либо человека, если они нарушают установленные в городе законы.

Эта позиция оказалась совершенно неприемлемой для следующего персонажа нашего рассказа – для Сократа, ровесник которого софист Фразимах вполне логично, с учетом того, что устанавливающие порядок законы полиса принимаются властью, продолжил Протагора: «Устанав­ливает же законы всякая власть в свою пользу… Установив законы, объявляют их справедливыми для подвластных — это и есть как раз то, что полезно властям, и преступающего их карают как нарушителя законов и справедливости... Во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей вла­сти». Главная заслуга в борьбе с этим откровенным надругательством над идеей справедливости принадлежит Сократу. Как сказал В. Соловьев, софистам «не удалось убедить Грецию в правоте своего абсолютного скептицизма и не удалось заменить философию риторикой. Явился Сократ, которому удалось осмеять софистов».