Атман и атман

Но «все это» не только брахман – «все это есть атман». Если корень брахмана в Брахмане, то корень Атмана – в пуруше, с которым атман часто в Упанишадах отождествляется. На­пример, «вначале [всё] это было лишь Атманом в виде пуруши» (Бр. I, 4).

Слово «атман» употребляется в Упанишадах как местоимение («я», «себя»), в значении «тело». Но это – не главное. Главное зна­чение этого слова – человек как индивидуальное и как универ­сальное, космическое психическое бытие. В последнем значении атман – начало, основа и завершение всего сущего. «Поистине, это вначале было одним Атманом. Не было ничего другого, что бы мигало. Он подумал: «Теперь я создам миры». Он создал эти ми­ры: небесные воды, частицы света, смерть, воду. Небесные во­ды – над небом, небо – [их] опора, воздушное пространство – частицы света, земля – смерть; что находится внизу, то – вода» (Ай. I, 1-2). Таким образом, Атман – не только генетическое начало, от чего все происходит, но и сознательное существо, тво­рец мира, Атман. Здесь становятся ясными его мифологические и антропоморф­ные корни и истоки. Атман – «повелитель всех существ, царь всех существ» (Бр. II, 5). Однако говорится о нем и в более обезличен­ном отвлеченном виде: «Из этого атмана возникло пространство, из пространства – ветер, из ветра – огонь, из огня – вода, из во­ды – земля, из земли – травы, из трав – пища, из пищи – человек» (Та. II, 1). Атман – не только начало, но и основа всего су­щего, субстанция. «На нем выткано небо, земля и воздушное про­странство вместе с разумом и всеми дыханиями» (My. II, 2). Атман пронизывает все сущее, все есть проявление атмана. Это «целое, являемое в частях» (Чх. V, 18). «Его высшее могущество открывается как многообразное» (Шв. VI, 5). «Как единый огонь, проникнув в мир, уподобляется каждому образу, так же и единый атман во всех существах уподобляется каждому образу, [остава­ясь] вне [их]» (Ка. II, 2). В «Чхандогье-Упанишаде» брахман Уддалаки разъясняет своему сыну, что та тонкая сущность, кото­рую мы уже не воспринимаем чувствами, есть «основа всего суще­ствующего», атман (Чх. VI, 12). В «Чхандогье-Упанишаде» есть драматическое место, когда шесть брахманов, в том числе и Удаллаки, просят кшатрия, царя Ашвапати, объяснить им, что такое атман. Оказывается, что один брахман думает, что это небо, дру­гой – солнце, третий – ветер, четвертый – пространство, пятый – вода, шестой – земля. Кшатрий доказывает брахманам, что ат­ман – не то и не другое, что он – целое, являемое в частях как тож­дественное самому себе (V. 11– 18).

Как уже было сказано, Атман – не только генетическо-субстанциональное начало, но и завершение всего сущего: «Сотворив все ми­ры, он, пастырь, свертывает [их] в конце времени» (Шв. III, 2). «Как из пылающего огня тысячами возникают искры, подобные [ему], так... различные существа рождаются из неуничтожимого и возвращаются в него же» (My. II, 1). Смерть – это слияние с атманом.

Природа атмана – и телесна, и духовна. При этом духовный атман часто отождествляется с дыханием – основой жизни. О взаи­моотношении духовного и телесного атмана говорится так: «Это дыхание – познающий Атман – проникло в этого телесного Атма­на вплоть до волос, вплоть до ногтей. Подобно тому, как нож скрыт в ножнах или огонь – в пристанище огня, так и этот по­знающий Атман проник в этого телесного Атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей» (Ка. IV, 20). Но в Упанишадах превалирует по­нимание атмана как духовного начала. В «Брихадараньяке» под­черкивается, что атман состоит из разума, речи и дыхания (Бр. I, 5). Будучи повелителем, атман «должным образом распре­делил вещи на вечные времена» (Иша. 8). Атман – «внутренний правитель», нить, которая связывает «и этот мир, и тот мир, и все существа» (Бр. III, 7).