Стремление к определенности как социально-историческая категория

Историческая реальность во всем ее многообразии – это продукт межличностной коммуникации, выбор и следование определенному «образу истинности». Наличие такого «образа истинности» отвечает безусловной потребности человека (или сообщества) в обретении определенности существования, т.е. достижения такого состояния, когда для него вполне ясным становится смысл существования и фундаментальные параметры действительности. В этом случае человек обретает ценностный эталон, позволяющий осуществлять выбор в разнообразных ситуациях, а также осознанно планировать свою деятельность, достигая поставленных перед собой долговременных или близких целей.

По мнению известного теолога и философа П. Тиллиха, именно стремление к определенности существования является движущей силой истории: «Неопределенность жизни обнаруживает себя во всех ее измерениях, сферах и процессах; проблема определенности жизни неявно присутствует повсюду. Все создания стремятся к лишенному неопределенности осуществлению своих сущностных возможностей, но только в человеке как носителе духа неоднозначность жизни и поиски ее определенности становятся осознанными. Человек переживает неопределенность жизни во всех ее измерениях, так как он участвует в них; он также переживает ее непосредственно в себе самом как многозначность функций духа-морали, культуры и религии. Из этого опыта и проистекают поиски определенности жизни: это поиски жизни, которая достигла того, к чему направляет ее самотрансценденция» [6].

Можно вспомнить, что П.А. Сорокин отмечал как крайне важную «человеческую потребность в правильной ориентации во вселенной и правильного понимания самой вселенной» [7]. Более того, отказ от стремления к определенности по существу невозможен, так как означает на деле отказ от осмысленности существования. Напротив, все известные истории сообщества (кроме новоевропейского и тех, кто подвергся его цивилизационному прессингу) по своему характеру представляли собой специфическую пространственно-временную коммуникацию определенности, достижимую только в свете религиозного отношения к миру, с присущей ему предельностью.

Религиозный взгляд на мир органично содержит в себе следующие ресурсы определенности:

1. Абсолютная ориентация в смысловом пространстве за счет признания первопричиной миропорядка Бога (Качественный Абсолют, или Абсолютное Качество), двигателя мироздания и истории. По определению, абсолютное качество нерелятивно и детерминирует собой все сущее, являясь его источником. Как писал А.Ф.Лосев, «понятие Бога есть условие и цель мыслимости бытия как всего бытия, как цельного бытия» [8]. В такое начало можно не верить, но опровергнуть с формальной точки зрения его невозможно. В любом случае важно, что религиозный взгляд дает устойчивую точку отсчета, позволяющую точно определять относительно себя статус любого явления действительности. В этом смысле для истории Бог как абсолютная точка отсчета имеет такое же значение, как понятие актуальной бесконечности для математики.

2. Осмысленность в восприятии бытия. Можно говорить о смысле истории только лишь при условии существования некоей цели, имеющей абсолютный, безотносительный характер, т.е. проистекающей из природы качественного Абсолюта. Поэтому, если в мировоззренческой системе нет места абсолютному началу как основе целеполагания, любые цели и смыслы будут иметь относительный, конечный характер. Иными словами, смысл как абсолютная цель возможен только лишь при наличии качественного, нерелятивного Абсолюта.

3. Представление о ценностях. Аксиологические, ценностные представления и ориентации по самой сути своей есть явления «метрические». Это касается всех положений, выполняющих нормативную, оценочную функцию. Объективный характер и вытекающая из него возможность их обязательности могут иметь одно-единственное основание: абсолютную, безотносительную, неизменную точку отсчета, позволяющую существовать некоему образцу, эталону. Особенно ярко это требование заявляет о себе в области морально-нравственной, где безосновность, относительность фактически упраздняют этот важнейший культурно-исторический регулятор человеческого поведения.

Модель религиоцентристского «образа истинности», в основе своей присущая всем несовременным обществам, может быть формализована в следующем виде:

1) устройство мира теоцентрично, т.е. наличие объективной предельности в форме качественного Абсолюта, Бога является фундаментальной первоосновой Бытия, по отношению к которой все многообразие актуальной, в том числе исторической, действительности оказывается распределенной предрасположенностью;

2) устройство общества богоподобно, т.е. основано на истинах высшего порядка как в сфере ментального, так и во внешней, социальной стратификации;

3) адекватным типом поведения является поведение богоустановленное, т.е. основанное на конкретных предписаниях и запретах, постулируемых религией;

4. смыслом существования является богоуподобление, т.е. максимально возможное приближение к источнику истинности в силу стремления к абсолютной определенности.