Концепция царской власти в трудах Ивана Грозного

В наше неспокойное время все обширнее становится круг проблем, связанных с властными отношениями. Распад Советского Союза выявил и усилил многочисленные кризисы, среди которых значительное место занимает кризис политический. К сожалению, стоит признать, что преодолеть его до сих пор так и не удалось. Выборность властных структур и система их избрания, удаленность государства от общества и непродуманная политика, непрофессионализм чиновников и коррупция - все эти темы широко обсуждаются как в СМИ и научных кругах, так и среди простого населения. Как результат – недоверие к власти, недовольство ее политикой, антиправительственные настроения значительной части общества. Однако стоит признать закономерность подобного развития событий, поскольку переход к демократической форме правления, а значит и к либеральной системе ценностей, требует соответствующего мировоззрения, основанного на признании относительности бытия, примате материального над духовным. Применительно к власти это означает, что она утрачивает абсолютный характер, становится нелегитимной, что способствует непрекращающейся борьбе за власть и поиску любых средств для ее удержания. Особенно печально то, что эта «болезнь» в сложившихся условиях представляется нам неизлечимой, поскольку не содержит для этого внутренних ресурсов.

Однако было бы в высшей степени странно думать, что данные процессы имманентно присущи человеческому сообществу, поскольку история знает и другие примеры, когда власть носит предельно легитимный в глазах подданных, абсолютный характер. Для этого необходимо обратиться к концепции традиционного (религиоцентристского) общества, разработанной П.Б. Уваровым. В качестве основного метода исследования он вводит понятие «образа истинности», которое предполагает изучение любого общества в его историческом контексте через призму той системы ценностей и норм, которые господствуют в нем. По мысли П.Б.Уварова, «наличие такого «образа истинности» отвечает безусловной потребности человека (или сообщества) в обретении определенности существования, т.е. достижения такого состояния, когда для него вполне ясным становится смысл существования и фундаментальные параметры действительности» [2, С. 57]. В этой связи единственно возможным методом представляется обращение непосредственно к источникам того времени, отражающим мировоззрение людей конкретной исторической эпохи. Применительно к властным отношениям на Руси наиболее логично будет обратиться к первому русскому самодержцу, оставившему довольно богатое литературное наследие.

Иван IV Грозный был не только выдающимся государственным деятелем – до нас дошло более десятка его трудов: «Послание английской королеве Елизавете» (1570), послания шведскому королю Юхану III (1572 и 1573 гг.), «Ответ царя Ивана Васильевича Грозного Яну Роките», «Канон Ангелу Грозному, воеводе» и др.. Однако в рамках данной работы мы преимущественно обращаемся к наиболее известной работе государя – переписке с князем Андреем Курбским (1564-1577 гг.).

Как представитель «живой» православной традиции, Иван Грозный был, безусловно, верующим человеком, поскольку религия, как уже отмечалось выше, является смысло- и структурообразующим стержнем традиционного общества, пронизывая все сферы его жизни. Он был образованным, умным и начитанным человеком, мастером художественного слова, прекрасным знатоком догматики, обладал отменной памятью. Это помогало ему очень часто и много цитировать святоотеческие и Библейские тексты. Для Грозного-писателя был характерен так называемый «кусательный» стиль, то есть «стремясь держать адресата в постоянном напряжении, он допускал разговорные интонации, насмешки, ядовитые замечания, необходимые для того, чтобы устрашить и подавить собеседника» [5, С. 10].

В начале 30-х гг XVI в Российское государство оказалось в очень непростой ситуации. После смерти Василия III в 1533 г на Великом княжении остался его трехлетний сын Иван, будущий Иван Грозный – первый русский царь. Но тогда маленький мальчик, естественно, не мог стать полноправным правителем, и вся тяжесть управления страной легла на плечи его матери, Великой княгини Елены Глинской. Эти события оказались на руку боярским аристократическим кругам. Дело в том, что та политика, которую проводили Василий III и Иван III, предполагала укрепление целостности складывающегося Российского государства, ликвидацию в нем центробежных тенденций и остатков феодальной раздробленности. Это, в свою очередь, прямым образом противоречило интересам и намерениям отдельных боярских родов, стремившихся сохранить старые порядки, свои привилегии и независимость от центральной власти. Будучи поставленными в достаточно жесткие рамки, они всеми способами пытались восстановить статус-кво. Теперь же в условиях правления малолетнего Ивана IV у них появилась возможность взять в свои руки реальную власть в государстве при формальном главенстве Великого князя. Преследуя личные интересы, бояре пренебрегли интересами государственными. Практически на два десятилетия Россия погрузилась в пучину междоусобных распрей и конфликтов.

В данный период боярство окончательно подрывает свой авторитет в обществе и утрачивает прежнее значение. Аристократическое (боярское) правление показало свою полную бесплодность, поскольку оно на системном уровне оказывается оторвано от источника легитимности власти, входит в противоречие с самой природой власти в древнерусском традиционном обществе, основанном на православии. Подобного рода правление порочно в силу множественности носителей власти, а значит втянутости их в систему взаимных отношений, приязней, обязательств, причем этот момент неустраним в силу того, что главной задачей носителей власти является ее удержание.

Эта эпоха подтвердила необходимость утверждения в Московской Руси классической для религиоцентристского общества власти – монархии, что и произошло в 1547 г., когда Иван Васильевич принял царский титул. Данное событие носило не только и даже не столько исторический смысл, сколько сакральный. Совершая обряд венчания на царство, государь становился «помазанником Божьим», или, говоря современным языком, получал от Бога мандат на управление государством. В своих трудах Иван Грозный прямо упоминает об этом, говоря, что «царь обладает властью, данной от Бога» [2, С. 40], тем самым подчеркивая Божественное происхождение власти монарха.

Узаконивание власти правителя в глазах подданных имело исключительно важное значение для дальнейшего укрепления и централизации страны, так как ее (то есть власти) законность во все времена и для всех народов (не только в традиционном обществе, но и в современном – вспомнить хотя бы большевиков, пришедших к власти в результате вооруженного переворота и пытавшихся приурочить ее захват ко II Съезду Советов) была одним из главных факторов, способствовавших сохранению основ существующего строя и избеганию государственного кризиса, могущего повлечь за собой распад страны. Находит отражение данный вопрос и в работах Ивана Грозного. Так, в переписке с Курбским он довольно часто и подробно говорит о законности своей власти: «…мы не отняли ни у кого царства, но по Божию изволению своих прародителей и родителей как родились на царстве, так и были воспитаны и выросли, и Божиим повелением воцарились, и взяли все родительским благословением, а не похитили чужое» [2, с. 34]. Он подчеркивает, что не «обагрился единоплеменной кровью», то есть не убивал родственников для воцарения на престоле.

Поскольку в сознании средневекового русского человека творцом и центром бытия является Бог, обладающий предельной (то есть максимально возможной) компетенцией, а Закон Божий (Библия) является высшим нравственным образцом поведения, который принят всеми как обязательный для исполнения, принятие царского титула Иваном Грозным «помазанника Божьего» стало актом сакрализации монарха, а как следствие и ее легитимизации. В этой связи любой беспорядок, любое выражение недовольства властью становилось посягательством на само Божественное мироустройство, на Богом установленный миропорядок.

В своих трудах Иван Грозный отстаивает идею единства и неограниченности власти царя. Насмотревшись в детстве на боярский произвол, Иван Васильевич четко осознал, что только единоличная власть государя способна укреплять и поддерживать целостность государства. Правление многих Грозный уподоблял «женскому безумию», приводя слова пророка: «Горе дому, которым управляет женщина, горе городу, которым управляют многие» [2, С. 54]. Он говорит, что «многие», как бы они ни были храбры и разумны, не имея над собой единой власти, будут подобны женщине, которая в силу своей природы не способна остановиться на одном решении – то решит одно, то другое, так и многие правители – один захочет одного, другой другого. В качестве доказательства Иван IV, ссылаясь на библейские тексты, повествует о множестве случаев, когда советники и вельможи, находясь у власти, но без единого правителя, стремясь к славе и богатству, приводили к гибели самые могущественные державы (примером может служить та же Византия). Раздираемое внутренними противоречиями и междоусобицы, царство не может устоять перед внешними врагами. «Как может цвести дерево, если у него высохли корни?» - вопрошает Грозный. Для него ответ очевиден: как сказал Христос, «Если царство разделится, то оно не сможет устоять»[2. С.65]. Поэтому для государства жизненно необходимо иметь «благое устройство», которое, по мнению Ивана IV, возможно лишь при неограниченной власти монарха и беспрекословном ему подчинении со стороны подданных. Грозный пишет о том, что «русские самодержцы изначала сами владеют своим государством, а не их бояре и вельможи» [2, С.40]. Поэтому Иван IV, как царь, должен «держать свое царство в руке и не давать господствовать своим рабам» [2, С.40]. Являясь «наместником Бога на земле», находящимся на высшей ступени земной иерархии, только царь может управлять страной, принимать важнейшие государственные решения, в то время как подданные «обязаны служить по нашему повелению» [2, С. 88], помогать царю своим послушанием, служением и исполнением его воли. Это является прямым следствием формулы царской власти, сформулированной апостолом Павлом: «Всякая душа да повинуется властям; нет власти не от Бога; тот, кто противится власти – противится Божьему повелению» [1, Римл. 13:1-10]. Противление власти Грозный называет «отступничеством», подчеркивая, что это «наихудший грех». Повиновение царю является обязанностью, предписанной человеку верой. Даже если царь поступает несправедливо, жестоко, то это не освобождает от обязанности повиноваться ему. Царю же «не подобает слушаться управителей и наставников» [2, С. 48], поскольку на земле перед подданными он ответа и отчета о своих деяниях не дает. Его ответственность является прежде всего нравственной, и осуществляется она только перед Богом.

Идею «благого устройства» он попробовал воплотить при помощи так называемой Избранной Рады, однако, опять столкнувшись с заговорами, тягой к богатству и славе, тайным противодействием своих квазисоратников, их бегством за границу, он решил прибегнуть к более жесткой политике, дабы избежать смуты. «В этом ли заключается ваша усердная служба, что вы меня оскорбляли и унижали?» - спрашивает царь у Андрея Курбского [2, С. 42]. В итоге результатом данного этапа правления Грозного стало учреждение «Опричнины» как метода борьбы с боярской оппозицией. Вряд ли ее целью могло быть желание Грозного усилить свою власть, и уж тем менее вероятно, что она появилась из-за страсти царя к убийствам и притеснениям своих подданных. Тем более не стоит считать причиной ее учреждения какое-то серьезное психическое заболевание царя или желание отомстить боярам за смерть царицы Анастасии или тяжелое детство. Опричнина явилась ярким воплощением принципов православной государственности, активно формировавшейся на Руси в течение первой половины XVI в. и связанной с именами таких деятелей, как инок Филофей (концепция «Москва – Третий Рим») и Иосиф Волоцкий («Просветитель»). Поэтому опричнину целесообразно рассматривать в качестве своеобразной Православно-монархической революции. Революция, потому что была резким кардинальным изменением старого социально-политического порядка. Монархическая, потому что социально-политический порядок в сфере управления принимал единовластную форму. Православная, потому что системо- и смыслообразующим стержнем данных преобразований было Православие.

Вопреки сложившемуся в исторической науке мнению о неограниченности монаршей власти как о возможности государя творить в стране беспредел и произвол, власть царя скорее содержит в себе больше обязанностей, чем прав. Во многом следуя за Иосифом Волоцким, создавшим учение о княжеской власти, и выдвинувшем на первый план идею служения, Иван Грозный пишет: «Я исполняю свой долг и никого не ставлю выше себя» [2, С. 91], то есть говорит о власти как долге, служении, обязанности. При этом Грозный не пытается изобразить из себя святого или праведника, не имеющего греха на душе, поскольку, хотя он и является «помазанником Божиим», но все же – человек, а «нет ведь человека без греха, один Бог безгрешен» [2, С. 40]. Монарх точно так же, как и другие люди, будет отвечать за свои грехи перед Богом на Страшном суде. Однако здесь Иван Васильевич оговаривает, что ему «…предстоит суд не только за свои грехи, вольные и невольные, но и за грехи подданных» [2, С. 81]. По всей видимости, здесь Грозный имел в виду, что он, как царь, как проводник законов Божьих, отвечает не только за их исполнение им лично, но и в определенной степени его подданными. При этом главную опасность греха Иван IV видит не только тогда, «когда его совершают, а когда не приносят покаяния и выдают нарушение за законный поступок» [2, С. 91]. Вообще для русского средневекового общества характерно огромное значение именно понятий греха и покаяния, которые пронизывали всю жизнь русского человека. «Грех, – как определял его П.Флоренский, – есть Беззаконие, есть извращение Закона, то есть того Порядка, который дан твари Господом…» [2, С.155]. Все люди грешны, такова их природа, но даже самый большой и тяжелый грех может быть искуплен искренним покаянием. Это давало людям надежду на спасение души, на вечную жизнь в Царстве Господнем и порождало такое нехарактерное для сегодняшнего дня явление, как спокойное, «философское» отношение к смерти. Средневековыми людьми она воспринималась как данность, неизбежность и потому в большинстве своем не вызывала у людей чувства панического страха. В этой связи бегство того же Курбского вызвало у Грозного понятный гнев: он рассматривает этот поступок как малодушие, как попытка сохранить себе временную жизнь ради славы и богатства вместо вечной жизни на Небесах.

Еще одним основополагающим принципом царской власти, по Грозному, является знаменитая формула, озвученная им в первом послании к Курбскому: «Мы же вольны награждать своих холопов, вольны и казнить» [2, С. 57]. Однако опять же нужно заметить, что данная формула не означает возможность царского произвола и безнаказанности. Иван IV уточняет данный принцип, говоря, что «властитель не должен ни зверствовать, ни смиряться» [2, С. 45], но ему всегда «следует быть осмотрительным: иногда кротким, иногда жестоким, добрым являть милосердие и кротость, злым – жестокость и расправы»[2, С. 47]. Отвечая на нападки Курбского, Иван Васильевич говорит, что не во всех случаях царь должен действовать одинаково, независимо от времени и обстоятельств: к одним надо быть милостивым, других же «страхом спасать, исторгая из огня». Он логично считает, что если не казнить воров и преступников, то все царства просто распадутся от беспорядка и междоусобных браней. Поэтому задачей государя является необходимость наказывать виновных и казнить преступников, тем самым защищая свое царство от беспорядка. Для того чтобы не бояться власти, Грозный призывает «делать добро», ибо царь заставляет трепетать не добро творящих, а зло; в обратном же случае – «…бойся, ибо царь не напрасно меч носит…» [2, С.47]. Также Иван IV замечает, что «одно дело пролить кровь за православие, а другое – желая чести и богатства» [2, С.87], то есть разделяет пострадавших за веру или невинно пострадавших (они сразу попадают в Рай), и тех, кто стал жертвами своего тщеславия (их и так ждал Страшный суд).

Говоря о неограниченности царской власти, о ее неподсудности в этом мире, не стоит забывать один немаловажный момент. Иосиф Волоцкий в своих трудах говорил о том, что власть правителя определенные границы все же имеет: в том случае, если царь отходил от веры, терял свое благочестие или впадал в ересь, то он мог быть свергнут. И хотя в русской истории такого не было ни разу (если брать исконно традиционную, то есть допетровскую Русь), но все же сама возможность говорит о многом. Вообще подобные ситуации характерны для многих религиоцентристских обществ, в частности, в китайской традиции неповиновение правителю рассматривалось как покушение на основы вселенского порядка; государь (император) выступал посредником между земным и загробным мирами и именовался сыном Неба. Однако в случае невыполнения правителем своих обязанностей свержение династии рассматривалось как возмездие Неба за пренебрежение государя народными нуждами.

Не обходит данную тему стороной в своих трудах и Иван Грозный. Однако, будучи сам царем, он вряд ли мог писать «рецепты», описывающие возможность его свержения. В переписке с Курбским Грозный ограничился всего одной, но очень важной фразой о том, что «дети не должны противиться родителям, а рабы - господам ни в чем, кроме веры»[2, С. 37]. Конечно, ее можно трактовать по-разному, но нам кажется, что она имеет примерно тот же смысл, что и у Иосифа Волоцкого. То есть царь обладает неограниченной властью и неподсуден для подданных до тех пор, пока это не касается веры: в случае нарушения царем законов Божьих он может быть свергнут.

Важное место в трудах Ивана Грозного занимает тема взаимоотношений светской и духовной властей. В целом можно сказать, что он в своих взглядах придерживается классического для Руси принципа «симфонии властей», выраженного в пришедшей к нам из Византии формуле: «Богу - Богово, Кесарю – Кесарево». В реальном социальном смысле это означает тесные связи между ними, но с соблюдением четкого разграничения полномочий: светская власть не должна вмешиваться в дела вероучения, в то время как духовная власть должна оставаться в стороне от участия в политической жизни государства вообще и от управления им в частности. Данный принцип находит отражение и подтверждение в следующих моментах: во-первых, Грозный говорит о том, что «не подобает священникам царское творити», то есть отстаивает право светской власти на суверенитет в государственных делах. У него не вызывает сомнений то, что «власть священника и управителя с царской властью не совместима»[2, С. 49]. В то же время в переписке с Курбским он прямо указывает на то, что во времена существования Избранной рады Сильвестр с товарищами решили, что они должны быть государями «на деле», а он, истинный государь, «только на делах», то есть нарушили данный принцип. В возмущении Иван IV обращается к Курбскому со словами: «Нигде ты не найдешь, чтобы не разорилось царство, руководимое попом»[2, С. 48]. При этом он приводит примеры из Библии, где говорится о том, что каждый раз, когда духовная власть вмешивалась в сферу компетенции светской, государство приходило в упадок.

Во-вторых, Грозный проводит четкую грань между отшельничеством, монашеством, священничеством и царской властью. Жизнь отшельника он уподобляет жизни агнца, который ничему не противится, или птице, которая не сеет, не жнет, не собирает в житницы. Монахи же хотя и отреклись от мира, но имеют заботы, правила и заповеди. Священническая власть требует множества запретов и наказаний за вину, у священников существуют высшие и низшие должности, им разрешаются украшения, почести. Царской власти позволено действовать страхом и запрещением. По мнению Грозного, царь не может допустить над собой бесчинства, например, подставить щеку, если его бьют по другой, тогда как священнику подобает так делать.

***

Изучение трудов Ивана IV позволяет сделать вывод о легитимном характере власти в традиционном обществе, ее внутренней непротиворечивости и закономерности, позволявшей избегать серьезных политических кризисов. Другая власть просто не могла просуществовать сколько-нибудь долго. При этом смерть царя и даже правящей династии не подвергали сомнению необходимость существования монархической власти.

Список литературы:

1. Библия. Российское Библейское общество. - М., 2001.

2. Иван IV Грозный. Сочинения. - СПб., 2000.

3. Уваров П.Б. Цивилизация определенности: опыт введения в традиционалистику // Вестник ЧелГУ (Востоковедение. Евразийство. Геополитика.). 2002. № 10.

4. Флоренский П. А. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи. - М., 2003.

5. Чумакова Т.В. Предисловие / «Иван IV Грозный. Сочинения». - СПб., 2000.

К.И. Рапохин