3. Разработка экономической теории социализма в 30-50-е годы.

Из анализа истории развития отечественной экономической мысли следует, что идеи социализма были всегда достаточно популярны в различных слоях российского общества: научных кругах и интеллигенции, рабочем классе, крестьянстве. Традиционным для России было и сильное влияние государства на экономическую жизнь. По этим причинам лозунг построения социалистического общества был не только официальным курсом, но и поддерживался, особенно в 30-50 годы, общественным мнением, энтузиазмом и искренними симпатиями людей.

В общих чертах план построения социализма был определен в работах Ленина. Во второй половине 30-х годов было объявлено о полной победе социалистической системы хозяйствования в связи с проведением индустриализации и завершением коллективизации на селе. Изменение отношений собственности, таким образом, было завершено. Ведущую роль заняла государственная, называемая общенародной собственностью, существовала и кооперативная (колхозная) собственность, которая по своему содержанию приближалась к государственной. Принцип добровольности при создании колхозов был нарушен, не мог крестьянин и выйти из колхоза, забрав свой пай. Огосударствление стало всеобщим.

Высокая степень централизации управления экономикой, связанная с реализацией плановых начал и ленинского принципа демократического централизма, стала неотъемлемой чертой советской экономики.

Хотя в экономической теории социализма закон стоимости не отрицался, на практике он постоянно и грубо попирался. Вся индустриализация проводилась за счет прямого вмешательства в пропорции обмена между городом и деревней, приводившего к изысканию внутренних финансовых источников и выкачиванию средств из сельского хозяйства. В конечном итоге, практика централизованного ценообразования привела к созданию системы цен, полностью не соответствовавшей стоимостным оценкам.

Закон стоимости стал играть подчиненную роль по отношению к закону планомерного пропорционального развития. И не только к нему. Основной экономический закон социализма был сформулирован следующим образом: “обеспечение полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества путем непрерывного роста и совершенствования общественного производства”.¹

Система экономических законов социализма, кроме названных, с точки зрения авторов этой концепции, включала в себя:

• закон распределения по труду;

• закон неуклонного роста производительности труда;

• закон соответствия производственных отношений характеру производительных сил.

С теоретической точки зрения разработанная система носила целостный и логичный характер. Наибольшее количество работ отечественных экономистов 50-х - начала 60-х годов посвящено исследованию содержания экономических законов социализма, а также механизма их действия. В этот период проводились дискуссии, публиковались статьи, книги, посвященные как анализу отдельных экономических законов, так и всей системы в целом. В науку той поры вошло деление законов на специфические и общие.

Вместе с признанием объективности действия законов исследователи той поры, как правило, подчеркивали, что в социалистическом обществе действует иной, отличный от капиталистического, механизм их реализации: возможность научного познания и планомерного использования в интересах общества и всех его членов. Такой подход открывал широкие возможности игнорировать законы на практике.

Прежде, чем перейти к практическому аспекту реализации законов, следует закончить рассмотрение экономической теории социализма. Что она собой представляла? Была ли эта утопия, вечная мечта человечества о разумном и гармоничном устройстве общества, где все будут богаты и счастливы? Был ли это социальный заказ правящей партии, дававший возможность проводить необходимую ей экономическую политику, а верхушке партии прочно удерживать власть? Скорее всего и то, и другое. Экономическая наука в тот период испытывала на себе мощный идеологический пресс, проблемы и противоречия в экономике были очевидны, но, одновременно, была и вера в то, что в будущем все это будет выглядеть иначе.

На практике центральные органы управления распоряжались колоссальными и богатейшими ресурсами, не подозревая об их истинной ценности. Чиновник в любой системе должен прежде всего выполнять свои обязанности, а не проявлять инициативу и предприимчивость. Темпы и пропорции развития народного хозяйства устанавливались, исходя из опережающего развития производства чугуна, стали, металлообрабатывающих станков и т.д. Такой подход обеспечивал политику всеобщей занятости, система не знала безработицы, но за этим стояли колоссальные государственные инвестиции на развитие приоритетных отраслей промышленности. Деньги, заработанные людьми, не были обеспечены даже жизненно необходимыми товарами. Дефицит в потребительской сфере был хроническим, однако инфляция носила скрытый характер, так как денежное обращение, ценные бумаги были полностью в руках государства.

Закон распределения по труду фактически означал уравнительный подход к оплате труда, которая жестко контролировалась государственными органами. Иначе было и невозможно, иначе дефицит потребительских товаров и инфляция разрушили созданную систему.

Отсутствие должного стимулирования и низкий жизненный уровень людей, отчуждение от собственности привели к тому, что интересы работника, предприятия или колхоза, где он трудился, и государства, где он жил, полностью не совпадали.

Отходя от хозяйственной практики и возвращаясь к развитию экономической мысли, необходимо сравнить экономическую теорию социализма и господствовавшую на Западе кейнсианскую, а затем неокейнсианскую, доктрины. Идеологически они антагонистичны, противостоят друг другу. Оставив же в стороне идеологию, а обратив внимание только на экономическое содержание, можно заметить много общего: сильное государственное воздействие на национальную экономику, определение темпов и пропорций ее развития, мощные государственные инвестиции, политика полной занятости. Расхождение заключается в отношении к товарно-денежным отношениям, рынку. Как уже отмечалось, кейнсианская концепция сохраняет рынок, хотя частично ограничивает и сдерживает действие рыночных сил. Теория социалистического общества, развивавшаяся в нашей стране, напротив, предполагала ликвидацию во все большей степени, а затем и полностью, рыночных отношений. Между тем экономические отношения между людьми уничтожить невозможно, они прямо вытекают из потребностей и интересов человека. Рынок существовал и в 30-50 годы, это был так называемый “черный” рынок, спекуляция, которая каралась законом, но была неистребима.

Кроме общего сходства проводимой экономической политики на Западе и в России, имело место взаимное проникновение идей и в частных, конкретных случаях.

Российская математическая школа внесла заметный вклад в разработку количественного аспекта многих экономических проблем. В работах Г.А.Фельдмана (1884-1958 гг.) исследовалась зависимость темпов роста от доли накопления в национальном доходе и эффективности накоплений. Один из работников первого состава Госплана, Г.А.Фельдман свои основные идеи по использованию математических методов в планировании, изложил в статьях, опубликованных в “Плановом хозяйстве” в 1928-29 гг. Неокейнсианцы при разработке теории экономического роста ссылались на эти работы.

В 1938-39 гг. академик Л.В.Канторович (1912-1986 гг.) в результате анализа проблем организации и планирования производства разработал новую область прикладной математики, которая позже была названа линейным программированием. В США линейное программирование было открыто Д.Данцигом в 40-х годах. Ныне приоритет Канторовича признан во всем мире. В 1936 г. опубликована его работа “Математические методы организации и планирования производства”. Впоследствии она принесла ему мировую славу и Нобелевскую премию. В конце 1942 г. Канторович пишет вторую книгу “Экономические расчеты наилучшего использования ресурсов”, которая была опубликована лишь 18 лет спустя. Это не случайно, так как оптимизация использования ресурсов так или иначе использует разработки маржиналистской теории. Любая попытка синтеза марксистской теории и теории полезности рассматривалась с идеологической точки зрения как буржуазная тенденция, отход от марксизма.