Народный календарь

В основу дохристианского земледельческого календаря была положена идея о годовом круге, основанном на повторяемости природных циклов, трудовых процессов и дат личной жизни людей. Постепенно формируется дохристианский земледельческий календарь, в котором сочетаются сроки начала и конца определенных работ в поле и дома, наиболее удобные даты заключения брачных союзов, аграрные и семейные праздники.

В контексте христианского календаря наряду с идеей цикличности (круговращения) присутствует идея линейности времени. Точкой начала отсчета в греко-православном мире стала дата «сотворения мира», в Западной Европе – «Рождество Христово». После принятия на Руси христианства на древний языческий календарь наложилась византийская традиция празднования дней святых. Каждый день года являлся праздником: великим, средним или малым. Самым большим христианским праздником стала новозаветная Пасха. Вторым литургическим циклом в церковном календаре явилась семидневная неделя (седмица), каждый день которой, начиная с воскресенья, имел свое посвящение. Третьим сакральным циклом служили сутки, в определенные часы которых читались установленные молитвы.

С принятием на Руси христианства земледельческий языческий календарь смешался с христианским. В канву святцев легли традиционные обряды и праздники, а функции языческих богов плодородия стали выпол­нять святые, обернувшиеся добрыми помощниками в сельском труде и семейной жизни человека.

В результате работы над данной темой студентам необходимо понять основные отличия в построении языческого и церковного календарей, получить представление о типах календарей, о важнейших праздниках языческого периода, системе церковных праздников и о том, какое преломление они получили в бытовом православии.

Лекция 4. Условия зарождения и формирования праздничных форм в первобытном обществе

Массовые праздники и зрелища имеют богатую историю, уходящую своими корнями в глубь веков, в древние народные обряды и действа.

Временем зарождения языческих ритуалов, очевидно, следует считать мустерскую эпоху (100-35 тыс. лет назад). Именно к этому времени относятся неандертальские погребения и знамени­тые «медвежьи пещеры».

В гроте Тешик-Таш был найден череп неандертальского мальчика, а около него - два рога горного козла. Дальнейшие рас­копки выяснили неожиданную и поистине потрясающую картину, подобно которой не видел еще не один исследователь: вокруг черепа мустьерского человека когда-то в строгом порядке, явно по определенному плану в виде круга, расставлены рога горного козла. Это неопровержимо свидетельствовало о том, что здесь был уже разум, логический план действий, целый мир представле­ний, который стоял за этим действием.

Мустьерцы охотились на крупных опасных зверей, а это требовало коллективных действий и обязательно - управления ими. И поэтому из этнической среды племени на первый план выдвига­лась фигура самого ловкого, бесстрашного, хитрого охотника, умевшего удачно завершить коллективно начатый гон, подготовить людей к следующей схватке и сильным и могучим зверем.

К этому времени относят и зарождение таких важных обрядов как охотничьи ритуалы и обряды инициации. Их руководителем являлся старейшина, глава рода или шаман. О той общественной роли в жизни племени, которую играл этот человек, говорят до­шедшие до нас легенды.

Вспомним того таймырского шамана, который для получения всей своей колдовской силы должен был пройти дорогу всех ми­ров Вселенной: он спускался с земли в нижний мир, бродил по берегу подземного моря, а затем полетел вместе с водоплаваю­щими птицами в небо, к вершине мирового дерева жизни, где он нашел чум владычицы вселенной.

Войдя, шаман увидел на левой (женской) стороне чума двух нагих женщин, подобных оленям: покрытых шерстью, с ветвистыми оленьими рогами на голове. Шаман подошел к огню, но то, что он принял за огонь, оказалось светом солнечных лучей. Он уви­дел, что на рогах одной из женщин висят четыре светила: две луны и два солнца. Шаман уничтожает лишнее солнце и лишнюю луну и в мире устанавливается порядок.

Также о роли руководителя обряда говорит языческий ри­туал инициации. По этнографическим материалам он содержал не только испытание в ловкости, меткости, бесстрашии и выносли­вости, но и являлся также частичным приобщением подростков к священным тайнам племени, к магическому ритуалу охотников. Ритуал же начинался с рассказа о человеке, придумавшем и руководившем этим обрядом, т.е. выполнявшем функции режиссера: юношам рассказывали о «предке, учредителе рода и обычаев, который, родившись чудесным образом, побывав в царстве медведей, волков и пр. принес оттуда огонь, магические пляски, закли­нания и порядок».

Исследователь фольклористики Пропп В.Я. в своей книге «Исторические корни волшебной сказки» утверждает, что образом руководителя инициации дошедшим до наших дней является Баба Яга. Потому как именно женщина в период матриархата руководила сложным обрядом инициации. Отсюда и существующий в сказках об­раз благожелательной Бабы Яги, помогающей основному герою сло­вом и делом.

Таким образом, роль старейшины племени заключалась не толь­ко в управлении ритуалом, но и в установлении порядка их прове­дения.

Дальнейший анализ языческой эпохи дает право полагать; что руководитель обряда придумывал, сочинял словесное сопровождение ритуала. А значит, являлся автором многочисленных заговоров и заклинаний, которые существовали почти на все случаи жизни: удачную охоту, на охрану скота, от лесных зверей, оберег от бо­лезней, порчи и всякого зла, заклинания удачи, приворот девушек или парней или злонамеренное накликание беды на своих врагов. В текст заговора включалось время и место произнесения заклинаний, и необычный путь самого заклинания. Время обозначается очень различно: «на закате», «как люди уснут», «утром», «на ветхий ме­сяц», иногда ограничения строже: «в ивановскую пятницу», «в ве­ликий четверг», т.е. только один раз в году. Местом произнесения заклинания обычно бывает «темный лес», «черный лес», «зеленая дубрава» или где-то «у воды», «у могилы» или даже «у муравей­ника».

Действия человека, идущего произносить заговор или, точнее, наговор, своеобразны и иной раз совершенно противоположны обычным, обыденным:

Стану, не багословясь,

Пойду, не перекрестясь,

Не воротами - собачьими дырами, тараканьими тропами,

Не в чисто поле, а в темный лес...

Отправлюсь в злую сторону, на запад, к отцу Сатане...

Умыюеь не водою, не росою,

Утрусь не тканым, не пряденым - утрусь кобыльим хвостом...

Тексты заговоров свидетельствуют не только об авторских, но и литературных способностях человека их придумавшего.

Впоследствии эти заговоры, а также действия, которые при этом следовало производить, оказались внесены в специальный, написанный уже много позже сборник по черной магии.

Рассмотрение действенного сопровождения заговора язычес­кой эпохи, позволяет говорить о том, что руководитель обряда являлся его талантливым организатором, он выстраивал действен­ную сторону заклинания по всем законам драматургии.

Иногда описание ритуала настолько подробно и так деталь­но регламентирует все поступки заклинателя, что его можно назвать сценарием обряда, своеобразным языческим служебником. В описаниях указан и реквизит, который необходимо употребить: «Следует до прочтения заговора могилу выкопать, где незнаемой мертвец, а не выняти мертвого вон. Да верхняя доска сняти и саван оправить и пронесть сквозь саван трижды игла и ступати вон».

Вот таким способом подготовленная игла употребляется в момент произнесения заговора.

Такта образом, мы видим, что организатор обряда в данном случае не только облек свою мысль в слово, с указанием точного места и времен произнесения заговора или заклинания, но и при­думал подробные ритуальные действия, подтверждающие его мысль. Однако, на этом его творческие возможности не исчерпываются.

Особо необходимо еще подчеркнуть, что руководитель выпол­нял еще функцию выбора места, оформления и организации обрядо­вого пространства, брал на себя роль художника.

В качестве доказательства можно привести сведения о сох­ранившейся знаменитой пещере Монтеспан в Северных Пиренеях. Для того чтобы в нее попасть, нужно проплыть через пещеры по подземной реке, и в одной из них можно увидеть трехметровое панно с изображением сцен охоты, перед панно находится статуя вылепленного из глины медведя, а затем обтянутого шкурой, бока и круп медведя пробиты во многих местах ударам копий.

Фигура медведя, панно являлись, говоря современным языком, оформлением и декорацией древнего обряда.

Мы видим, что организатор обряда осмысливал окружающую его действительность и воплощал в зримые образы.

Обряд, а, следовательно, и руководство им охватывало все стороны жизни человека, в особенности, зарождавшиеся тогда виды искусства. Организатор ритуалов имеет к ним прямое отношение. Охота на медведя (которого запрещено называть своим именем) превращается в длительный ритуал: за несколько дней до выхода в лес охотники поют «медвежьи песни», исполняя по 7 песен ежед­невно; может быть здесь есть какая-то связь с семью звездами Большой Медведицы? Кроме того, производятся ритуальные панто­мимы перед головой и шкурой когда-то ранее убитого медведя, Затем убив (со всякими приговорами) медведя, охотники отрезают голову и лапы, а вокруг туши толпа женщин в поселке совершает огненную церемонию, обходя медведя с горящими и дымящими головнями. Голова медведя становилась центральным объектом праздника: ее временно помещали на столе или на специализиро­ванном помосте и чествовали.

Выбор определенного места действия, выбор определенной декорации, оформление ее для лучшего воздействия на участников ритуала, сочинение его словесного и действенного сопровожде­ния и наконец непосредственное руководство им по сути являлись функциями режиссера, только эту роль брал на себя самый ловкий, выносливый, умный и бесстрашный - это был шаман, колдун, глава рода или старейшина.