1.4. Функции слова в предложении

Синтагматические правила сочетаемости слов – это лишь один аспект функционально-языкового изучения лексических единиц. Второй аспект – рассмотрение закономерностей сентенционального функционирования слов.

У Аристотеля находим следующее: прежде всего, следует установить, что такое имя и что такое глагол; затем – что такое отрицание и утверждение, высказывание и речь [1978: 93]. Истинное и ложное имеются при связывании и разъединении. Имена же и глаголы сами по себе подобны мысли без связывания или разъединения, например, человек или белое; когда ничего не прибавляется, нет ни ложного, ни истинного, хотя они и обозначают что-то: ведь и козлоолень что-то обозначает, но еще не истинно и не ложно, когда не прибавлен [глагол] быть или не быть – либо вообще, либо касательно времени [там же].

Аристотель подчеркивает специфику глагола: глаголы, высказанные сами по себе, суть имена и что-то обозначают, глагол обозначает что-то, но обозначает еще и время; он всегда есть знак для сказанного об ином, например, о подлежащем или о том, что находится в подлежащем [1978: 94].

Функциональные характеристики слов в предложении описаны в работе [Арутюнова 1976]. В предложении, согласно Н.Д. Арутюновой, денотат и сигнификат, т.е. функция называния и обозначения, образующие семантическую структуру неактуализированного имени нарицательного, «разведены» по разным составам: субъект в общем случае получает денотативное значение, предикат реализует свое сигнификативное содержание:

В предложении регулярно реализуются две основные функции – идентификация предметов, о которых идет речь, и предикация, вводящая сообщаемое. Значения слов приспосабливаются к выполнению одного из этих заданий. Имена и местоимения специализируются на выполнении функции идентификации, а прилагательные и глаголы по типу своего значения (выражение абстрактного признака) обычно берут на себя роль сообщаемого [Арутюнова 1976]:

Горит восток зарею новой.

Уж на равнине, по холмам

Грохочут пушки. Дым багровый

Кругами всходит к небесам

Навстречу утренним лучам.

Полки ряды свои сомкнули.

В кустах рассыпались стрелки (А. С. Пушкин. Полтава).

Идентифицирующая номинация предназначена для того, чтобы адресат мог при ее помощи выделить из поля своего знания или восприятия тот объект, о котором делается сообщение. Идентифицирующее имя обращено к миру, в том виде, в каком он входит в кругозор собеседников. Именно в этой роли слово реализует свою способность к означиванию, замещению объектов (в широком смысле этого термина).

Среди идентифицирующих слов, позволяющих адресату речи выбрать нужную вещь из поля его непосредственного или опосредованного восприятия, обычно выделяются следующие семантические разновидности: дейктические слова, имена собственные и имена нарицательные. Идентифицирующие слова должны быть наилучшим образом приспособлены к тому, чтобы называть.

Когда речь идет о конкретном уникальном объекте, то идентифицирующим целям наиболее адекватно удовлетворяет имя собственное. Для имен собственных основной функцией является функция называния предметов действительного или воображаемого мира. Они обладают свойством прозрачности – сквозь них как бы просвечивает референт [Арутюнова 1977]:

Бегут мгновенья дорогие.

Не возвращается Мария.

Никто не ведал не слыхал.

Зачем и как она бежала…

Мазепа молча скрежетал. Затихнув, челядь трепетала (А.С.Пушкин. Полтава).

Собственные имена называют предмет, но не приписывают ему никаких свойств. Относясь к индивидным предметам, собственные имена никак не характеризуют их, не сообщают о них ничего истинного или ложного. Они поэтому не переводятся и не перефразируются. Логически собственные имена незначимы до тех пор, пока нет единичного объекта, который они замещают в сообщении [Арутюнова 1977]. Говорящий не несет ответственности за тот образ объекта, который стимулируется именем собственным. Логики отмечают, что, употребляя имя собственное, мы позволяем слушателю идентифицировать индивидуума и связать его с той информацией, которой он располагал ранее.

Поскольку имя собственное относится к единичному предмету, его содержание соответствует всей совокупности его свойств в их нерасчлененной целостности. По Дж. Серлю, прагматическое удобство собственных имен как раз в том и состоит, что они дают возможность публично говорить о ком-либо, не договариваясь предварительно, какие именно свойства должны обеспечить идентичность референта.

Когда связь с некоторыми признаками денотата становится прочной и однозначной, имя собственное преобразуется в имя нарицательное, т. е. приобретает отнесенность к обобщенному понятию, а, следовательно, и ко всем тем объектам, которые могут быть под него подведены.

Имена собственные, беря начало в признаковых словах (предикатах), стремятся освободиться от того понятия, которое было им присуще первоначально. Тенденция к семантическому опрощению в той или иной степени характеризует историю практически всех собственных имен.

Имя собственное не имплицирует наличия какого-либо качества референта. Если такая импликация существует, то номинация относится не к разряду имен собственных, а к разряду прозвищ, кличек.

При отсутствии имени собственного целям идентификации служит другая категория номинации – определенные дескрипции, получающие предметную отнесенность только в составе предложения. Определенные дескрипции берут свое начало в признаковых словах (предикатах). Они относятся к некоторому объекту, благодаря тому, что описывают какие-либо его свойства. Поэтому для того чтобы понять денотативную отнесенность дескрипции, ее референцию, необходимо располагать об объекте некоторой информацией. Определенная дескрипция – это своего рода стекло с изображением. Чтобы найти с его помощью объект, нужно совместить его с воспроизведенным на стекле образом (или его фрагментом [Арутюнова 1977].

Природа определенных дескрипций двойственна. Они имеют смысл и вместе с тем, подобно собственным именам относятся только к одному объекту. Ш. Балли, автор теории актуализации, называл такие выражения именами собственными речи:

Так думал молодой повеса,

Летя в пыли на почтовых,

Всевышней волею Зевеса

Наследник всех своих родных.-

Друзья Людмилы и Руслана!

С героем моего романа

Без предисловий, сей же час

Позвольте познакомить вас (А.С.Пушкин. Евгений Онегин).

Для предикатов, несущих функцию сообщения, важна, прежде всего, способность обозначать, т.е. иметь социально закрепленное значение (сигнификат), обеспечивающее взаимопонимание участников коммуникации.

Значение идентифицирующих слов тяготеет к энциклопедичности. Для предиката типична тенденция к семантической элементарности, неразложимости. И то, и другое свойство создает трудности для лексикографа. В первом случае не всегда можно перечислить классификационно значимые черты предмета. Лексикографы часто ограничиваются обращением к эмпирическому опыту носителей языка, прибегают к «бытовым» способам идентификации: камень – «твердая горная порода кусками или сплошной массой, а также кусок, обломок такой породы» (С.И.Ожегов). Для описания предикатных слов необходимо подыскать наиболее адекватный эквивалент. Предикатное слово требует фразовой интерпретации, т.е. подтверждения толкований примерами употребления слов [Арутюнова 1976: 338]: говорить – «владеть устной речью, владеть каким-н. языком» (С.И.Ожегов).

Идентифицирующие слова отражают и классифицируют то, что «существует в мире». Они как бы замещают мир в сообщении о нем. Предикатные слова выражают то, что мы «думаем о мире». Первые ориентированы на мир, вторые – на познающего субъекта [там же: 342]. Для того чтобы понять смысл сказуемого, достаточно знать его языковое (словарное) значение. Для того чтобы понять, что значит подлежащее, этого мало: нужно знать, кроме того, к какому объекту в предметной области приложения языка отнесен данный языковой индекс. Если не ясна референция подлежащего, то предложение остается непонятым: адресат может уловить смысл, но он не будет знать, к какому элементу действительности его следует приложить. Можно сделать вывод, что предикат требует функционально-языковой интерпретации, а субъект, кроме того, – и функционально-речевой.

Номинация объекта, целью которой является его идентификация для адресата речи, неблагоприятна для развития и точной фиксации значения. Последнее – или вовсе отсутствует у идентифицирующих номинаций (имена собственные), или образуется колеблющимся, неустойчивым набором признаков таксономического или познавательного типа. Развитие категорий семантики, нюансировка смысла, его уточнение и дифференциация связаны в первую очередь с предикатной функцией слова [Арутюнова 1977].

Однако использование предикатных слов для идентификации предмета речи часто оказывается неэффективным. Это объясняется тем, что предикация признака предмету субъективно окрашена, т.е. отражает суждение автора речи. Н.Д.Арутюнова демонстрирует трудности в определении референции предикатных номинаций, употребленных по отношению к классу, на примере использования А.С.Пушкиным слова чернь в контексте: Блажен, кто с молоду был молод, …. Кто черни светской не чуждался (Евгений Онегин). Критики и интерпретаторы Пушкина по-разному понимали референцию этого существительного. По мнению А.Блока, Пушкин под светской чернью имел в виду бюрократию, чиновников.

Референтное употребление характеризующих (предикатных) номинаций требует предварительного определения области их приложимости. Это положение с особой очевидностью подтверждается текстами правил, уложений, кодексов, в которых классам лиц и кассам событий обычно даются характеризующие номинации (преступник, нарушитель, измена, предательство и др.). Такие номинации могут быть отнесены к достаточно различающимся действиям и деятелям. Поэтому порядок составления правил и кодексов требует точного очерчивания области референции соответствующих номинаций.

В естественной речи выбор номинации объекта действительности в процессе речеобразования, т.е. выбор речевой номинации, определяется, согласно Н. Д. Арутюновой, множеством факторов: стилем повествования количеством содержащейся в значении имени информации, логико-синтаксической структурой предложения, в которое входит имя, его коммуникативной функцией, фондом общих знаний собеседников, местом данного сообщения в тексте, ситуацией общения, т.е. прагматическим аспектом речи, этическими нормами, принятыми в данном обществе [Арутюнова 1977].

Реальные коммуникативные акты позволяют наблюдать процесс образования значений идентифицирующих номинаций и действующие в этой области принципы [Арутюнова 1977]. Н.Д.Арутюнова обратила внимание на следующие принципы.

1. Если речь идет об объекте, присутствующем в ситуации общения, но незнакомом по имени, то к нему должна быть применена дескрипция, которая бы выделила его среди присутствующих с ним объектов. Номинация в этом случае строится с опорой на наиболее различительные индивидуальные признаки объекта. Первый и основной принцип выбора идентифицирующей номинации состоит, согласно Н.Д.Арутюновой, в том, что в ее значение должно входить указание на индивидуализирующий признак объекта. Смысл идентифицирующей номинации складывается из произвольного числа компонентов, указывающих на индивидуализирующие свойства объекта: признаки класса, особые приметы, местонахождение, действие объекта или действие над ним и др. Наибольшей различительной силой обладает самый частный признак объекта хромой старик, седобородый мужчина и т.п. (узкая область референции).

Поскольку особая примета объекта не всегда может быть выражена существительным, идентифицирующая номинация часто приобретает форму субстантивированного прилагательного, предложного оборота, относительного предложения. В некодифицированной разговорной речи она может иметь вид неноминализованного предложения, т.е. предложения без относительного местоимения: В шляпе / куда пошел?

2. При выборе идентифицирующей номинации обычно избегаются субъективно-оценочные имена и прилагательные: подлинный художник, отличный оратор и под. Второе правило выбора идентифицирующей номинации связано с максимальной объективностью водящих в состав номинации признаков:

В то время из гостей домой

Пришел Евгений молодой (А.С. Пушкин. Медный всадник).

3. Если объект известен собеседникам, то к нему может быть отнесена любая дескрипция, способная его идентифицировать. Выбор идентифицирующей референции определяется прагматическими факторами. Включение в сообщение иной идентифицирующей дескрипции обычно не ведет к искажению смысла передаваемого сообщения: Отец Андрея (мой дядя, брат отца, Владимир Николаевич) работает на этом предприятии.

4. Несколько отличны принципы выбора идентифицирующей номинации, когда речь идет о единичном объекте, косвенно знакомом собеседникам. Так, если мы знаем, что произошла кража, то мы можем применить к ее не пойманному агенту имя вор или какой-либо из его синонимов. Номинация в этих условиях опирается на предикат и извлекается из пропозиции, сообщающей о фактах, событиях и свойствах, относящихся к объекту: Дом обокрали. Вор проник через окно.