2. Функционально-языковой подход к изучению слова

Функционально-языковой подход к изучению слова предполагает рассмотрение функционирования слова в составе единиц более высокого уровня – в словосочетании (синтагматический аспект) и предложении (сентенциональный аспект). Синтагматические отношения в лексике проявляются в правилах сочетаемости слов. Проблема соединения слов имеет два аспекта – лексический и семантический.

Если слова вступают в синтаксическую связь, то они должны обладать семантической общностью. Такое явление Э. Косериу назвал лексическими солидарностями. В.Г. Гак отмечает, что в значении соединенных между собой слов должен присутствовать один и тот же смысловой компонент – общая сема, или синтагмема. [1972: 375],

Целью синтагматического анализа с лексикологических позиций является выяснение особенностей комбинирования лексических единиц [Арутюнова 1976: 82]. Так, с точки зрения лексической синтагматики рассматриваются сочетаемости слов с тождественным или близким значением (ср. коричневое платье, каштановые волосы, карие глаза и др.).

В область изучения лексической сочетаемости слов входят фразеологические обороты: тихой сапой, как бельмо на глазу, как в воду опущенный и др. Н.Д. Арутюнова [1976] доказывает лексикологичность подобных оборотов их относительной стабильностью: ср. невозможность замены лексемы вода в обороте как в воду опущенный на лексему река: как в реку опущенный.

Правила образования лексических сочетаний составляют лексический узус. К сфере лексических норм соединения слов относятся и такие сочетания, как: оказать влияние, учинить скандал, вызвать раскол и т.п. Лексическому узусу подчиняется и стабильность клишированных выражений: гонка вооружений, вносить вклад в дело…, желать крепкого здоровья и т.п.

В отличие от лексической сочетаемости при лексико-семантической сочетаемости выбор слова определяется не столько доминирующим словом, сколько той категорией реалий, к которой оно относится: песок, зерно сыплется; вода, вино льется; пить чай, кофе; есть кашу, суп и т.п. Лексико-семантическая сочетаемость является промежуточным типом между лексической и семантической сочетаемостью [Арутюнова 1976].

Интересный материал для анализа сочетаемости дают имена чувств, имена отвлеченного значения: совесть, любовь, гнев и т.п. Их сочетаемость в большой степени основывается на различных образных представлениях [Артюнова 1976: 93 и сл.]. Поскольку внутренний мир человека моделируется по образцу внешнего, материального мира, основным источником психологической лексики является лексика «физическая», используемая во вторичных, метафорических смыслах. Так, представление о совести как о когтистом и острозубом существе, обеспечивает слову совесть сочетаемость с глаголами грызть, кусать, скрести и т.п. [там же: 95]. Образ совести как врага, мучителя, преследователя отражается в сочетаниях с предикатами: совесть мучает, преследует, не дает покоя и т.п.

Изучение имен чувств и их лексико-семантической сочетаемости показывает большую роль в процессе номинации проявлений внутреннего мира человека культурно-исторического опыта народа (поэзии, художественной литературы, мифологии, фольклора) [там же: 111.], т.е. имеет место давление контекста речи. Обращаясь к примерам, в которых ограничения на сочетаемость отражают устройство мира, а не структуру языка, мы постепенно оставляем область лексической сочетаемости слов и вступаем в сферу сочетаемости смыслов.

Наряду с собственно лексической и лексико-семантической сочетаемостью слов существуют семантические правила сочетаемости слов, которые позволяют вскрыть закономерности соединения смыслов, входящих в состав пропозиции или предикации, которые конституируют предложение.

Н.Хомский впервые сформулировал задачу разработки правил, которые бы обеспечивали порождение предложений, приемлемых для носителей языка, т.е. порождения не только структурно, но и семантически корректных высказываний. Он ввел в синтаксический компонент порождающей грамматики правила строгой субкатегоризации и правила селекции [1962]. Субкатегории – это подклассы частей речи, характеризующиеся определенным набором различительных признаков, таких как «абстрактность, исчисляемость, нарицательность, одушевленноcть» и др. (для существительных). Присутствие в значении слова этих признаков записывается в виде комплексного символа, соответствующего определенной семантической категории слов. Например, комплексный символ [+ неисчисляемость, – абстрактность] служит для обозначения веществ: вода, пыль, воздух и т.п.

Правила селекции основаны на таких различительных чертах, как сочетаемость с прямым объектом, с одушевленным субъектом и т.п.

В соответствии с генеративно-семантическим подходом правила выбора должны формулироваться не как указания на ограничения, налагаемые одной единицей на сочетающиеся с ней единицы, а как пресуппозиции относительно референтов смежных элементов. Например, ограничение, налагаемое на объект глаголом diagonalizе, состоит в том, что предмет, обозначенный в объекте этого глагола, должен иметь свойство матрицы [см. Арутюнова 1976: 113].

Проблема избирательных ограничений тесно связана с вопросом о структурной и семантической приемлемости предложений-высказываний. По наблюдению Н.Д.Арутюновой [1976], анализ отклонений значения предложения от семантического стандарта показывает, что наибольшая степень неприемлемости создается смешением предметно-пространственных и событийно-временных категорий.

Н.Д. Арутюнова [1976: 118-119] разграничивает два типа семантических отклонений от смысловой правильности высказываний: эмпирические (прагматические) и алогичные, которые представлены двумя разновидностями.

Эмпирические, или прагматические, отклонения состоят в обозначении не соответствующей «устройству мира» ситуации: Ехала деревня мимо мужика. Предложения с отклонениями подобного типа могут быть приемлемыми в «иных мирах»: Там ступа с бабою Ягой идет, бредет сама собой (А. Пушкин).

Алогичные отклонения бывают двух типов. Примером первого типа алогичных отклонений могут служить такие предложения: Жил высокий человек маленького роста. Они обладают признаком аналитической ложности (ложности в силу значения). Вторая разновидность алогичности представлена в предложениях абсурда, лишенных смысла: Упрямство думает лампу через два цветка [там же: 118].

Три выделенных типа отклонений от семантического канона создают небылицы, глупость и бессмыслицу. Первые две разновидности могут быть использованы в целях шутки, мистификации, поэтической зауми. Третий тип – бессмысленные предложения, нарушающие строй и способ человеческого мышления, ни в каких естественных целях не возникают. Их придумывают лингвисты и логики.

Каждый из названных типов отклонений требует особого к себе подхода.

Для формулирования правил создания эмпирически верных высказываний, важно деление имен на обозначения лица и не-лица (антропонимы и неантропонимы). Для того чтобы исключить неправильности, нарушающие законы мышления, необходимо, прежде всего, различать существительные конкретно-предметного и абстрактно-событийного значения.

Если отвлечься от всех аномалий и рассматривать только семантические закономерности универсального типа, отражающие структуру человеческой мысли, то следует рассматривать функционально-языковой аспект слов в трех типах отношений: 1) отношения между значением слова и его синтаксической функцией; 2) отношения между значением глагола и значением его актантов; 3) отношения между значением предиката и значением характеризуемого им субъекта [Арутюнова 1976: 121].

В первом случае важно учитывать деление существительных на обозначения сущностей, имеющих пространственную протяженность (понятия пространственно-предметного плана) и обозначение событий, характеризующихся временным параметром (понятия событийно-временного плана). Если слова занимают «не свои места», их значения следует преобразовать в смыслы, соответствующие данным синтаксическим позициям: опоздал из-за Коли. Недостающая информация обычно выводится из предтекста или ситуации.

Суть второго семантического отношения (между значением глагола и значением его актантов) заключается в том, что язык стремится провести границу между глаголами, семантика которых требует предметных объектов: видеть дом; читать книгу и т.п., и глаголами, семантика которых ориентирована на событийные объекты (пропозитивные дополнения): думать, что все пройдет; бороться против несправедливости и т.п. Однако такое распределение никогда не бывает жестким. Причину этого, по словам Н.Д.Арутюновой, надо искать не столько в «стирающем семантический рельеф круговороте речи», столько в наличии такой денотативной зоны, в которой нет четкого разделения и противопоставления друг другу предметного и событийного (статического и динамического) аспектов, а также в некоторых механизмах человеческой психики» [Арутюнова 1976: 138-139].

Третье семантическое отношение между субъектом и предикатом основывается на выделении предикатов разных семантических уровней или степеней: предикаты первого порядка сочетаются только с конкретными (предметными) субъектами; предикаты второго ранга относятся к абстрактным субъектам. Соответствие ранга субъекта порядку предиката хорошо прослеживается в связочных предложениях. Если сказуемое в них выражено событийным именем, то семантическая солидарность требует, чтобы субъект также получил событийную интерпретацию: Неуд – это плохая подготовка → То, что ты получил неудовлетворительную оценку – это результат твоей плохой подготовки.

Семантическая достаточность конкретной лексики в положении, предназначенном для пропозиции, связана с влиянием контекста, ситуации и знаний, имеющихся у адресата речи. Кроме того, можно выделить и некоторые функционально-языковые закономерности данного вида сочетаемости. Так, например, имена собственные могут получить событийную интерпретацию: начиная с Пушкина, после Волгограда и др., некоторым именам нарицательным сопутствуют регулярные событийные коннотации: после юга, после экзамена и др.

Правила, фиксирующие лексические ограничения на сочетаемость, имеют статус нормы. Их нарушение свидетельствует о недостаточном владении языком или его литературным стандартом.

Закономерности лексической и лексико-семантической сочетаемости относятся к функционально-языковой сфере.