17 Декабря 1898 года состоялась легендарная премьера чеховской «Чайки».
Художествнно-общедоступный рождался, по свидетельству Леонида Андреева, как «крохотный театрик», был «оригинален и свеж», одни его горячо хвалили, другие столь же горячо ругали. «Но проходило время, — писал Андреев уже в феврале 1901 года, — всё глубже и глубже входил театрик в жизнь и, как острый клин, колол её надвое… Как-то незаметно из-за вопросов чистого искусства, вопросов специально театральных и иногда даже чисто режиссёрских стали показываться загадочные физиономии вопросов более серьёзного характера и уже общего порядка. И чем яростнее разгоралась брань, чем больший круг людей захватывала она, тем более и тем яснее Художественный театр претворялся в то, что он есть на самом деле — в символ… Смелый, добрый и яркий, он встал грозным memento mori сперва перед омертвевшей рутиной всех иных драматических (и даже оперных; даже балета коснулось его влияние) театров, а затем перед рутиной, спячкой и застоем вообще».
Репертуар.
В период 1898—1905 годов Художественный театр отдавал предпочтение современной драматургии; наряду с трагедиями А. К. Толстого — «Царь Фёдор Иоаннович» и «Смерть Иоанна Грозного», со Станиславским в главной роли, программными для театра стали постановки пьес А. П. Чехова («Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишнёвый сад», «Иванов») и А. М. Горького («Мещане», «На дне»), который именно по настоянию основателей МХТ обратился к драматургии. Однако написанные в 1904 году «Дачники» в театре поставлены не были: Станиславский и Немирович-Данченко, по словам И. Соловьёвой, «были озадачены нарочитой поверхностностью новой пьесы, её прямой политизированностью». Поставив в 1905 году пьесу «Дети солнца», театр в дальнейшем на протяжении почти трёх десятилетий к драматургии Горького не обращался.
20-е годы.
В 1920 году Художественный театр, наряду с Малым и Александринским, стал одним из первых драматических театров, возведённых в ранг академических, и превратился во МХАТ.
Между тем театр переживал непростые времена. Впервые обнаружившиеся в 1902 году, в ходе работы над спектаклем «На дне», разногласия между Станиславским и Немировичем-Данченко в 1906-м заставили их отказаться от совместных постановок, как это было принято с момента основания. «Мы — оба главные деятеля театра, — писал впоследствии Станиславский, — сложились в самостоятельные законченные режиссёрские величины. Естественно, что каждый из нас хотел и мог идти только по своей самостоятельной линии, оставаясь при этом верным общему, основному принципу театра… Теперь каждый из нас имел свой стол, свою пьесу, свою постановку. Это не было ни расхождение в основных принципах, ни разрыв, — это было вполне естественное явление: ведь каждый художник или артист… должен в конце концов выйти на тот путь, к которому толкают его особенности его природы и таланта». Но с годами пути расходились всё дальше. Новаторские открытия Художественного театра постепенно сами превращались в штампы; ещё задолго до 1917 года оба основателя констатировали кризис, но как причины его, так и пути выхода из кризиса видели по-разному, в результате реформы, необходимость которых сознавали руководители МХТ, оставались неосуществлёнными.
В годы Гражданской войны положение театра усугубилось расколом труппы: выехавшая в 1919 году на гастроли по провинции значительная часть труппы во главе с Василием Качаловым в результате военных действий оказалась отрезана от Москвы и в конце концов отправилась за рубеж. Лишь в 1921 году труппе удалось воссоединиться.