Глава 3. Субъекты в международном гражданском процессе

В торой вариант — процедура упрощенная, применяемая для государств, подписавших в 1961 г. в Гааге Конвенцию, отменяю­щую требование легализации иностранных официальных доку­ментов. В этом случае достаточно соблюдения формальной про­цедуры — проставления на документах апостиля.

Подпись, печать или штамп, проставляемые компетентным органом, не требуют дальнейшего заверения или легализации, а документ, на котором проставлен апостиль, может быть исполь­зован в любой из стран-участниц Гаагской конвенции.

Страны-участницы Гаагской конвенции принимают направ­ляемые из Российской Федерации официальные документы с апостилем, проставляемым с 31 мая 1992 г.

Третий вариант — процедура наиболее простая, отменяющая процедуру проставление апостиля или освобождающая документ от легализации. Такой механизм применим при наличии дого­воренности между государствами, заключившими международ­ный договор о правовой помощи.

Примером тому, в частности, могут служить страны СНГ, заключившие двусторонние договоры о взаимной правовой по­мощи и подписавшие Конвенцию о правовой помощи и право­вых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам¹ (Минск, 1993), отменяющие требование легализации и простав­ления апостиля. В силу этого документы, подготовленные на тер­ритории одной из стран-участниц либо засвидетельствованные учреждением или специально уполномоченным на то лицом в пределах их компетенции по установленной форме и скреп­ленные гербовой печатью, принимаются на территории других стран-участниц без какого-либо специального удостоверения.

В государства СНГ, которые являются участниками Конвен­ции о правовой помощи и правовых отношениях по граждан­ским, семейным и уголовным делам, документы могут направ­ляться на русском языке.

В этом контексте особняком стоит проблема организации перевода документов для направления их в государства, требую­щие его. Кто должен осуществлять такой перевод? Согласно преж­нему законодательству эта функция возлагалась на Минюст СССР. В настоящее время Минюст России такой услуги российским гражданам не оказывает и, следовательно, граждане самостоя­тельно вынуждены заниматься переводом документов. Данная проблема нуждается в срочном законодательном решении.

Конвенция вступила в силу 19 мая 1994 г., а для Российской Федерации — W декабря 1994 г. Однако в соответствии со ст. 85 Конвенции ее действие рас­пространяется и на правоотношения, возникшие до ее вступления в силу.

441

442

Часть 3. Международный гражданский процесс

В -третьих, процессуальной гарантией является и то, что граж­данская процессуальная дееспособность включает в себя и веде­ние дела через представителей. Процессуальное представитель­ство в связи с участием в деле иностранных лиц имеет свои осо­бенности.

Представительство в судах России осуществляется на основании ордера адвоката или доверенности. Международными договорами предусмотрена возможность представительства иностранных граждан консулами. Специфика этого представительства заклю­чается в следующем: 1) в качестве представителя иностранного гражданина выступает дипломатический представитель; 2) пред­ставительство возникает в силу норм международного права; 3) консул уполномочен на совершение всех процессуальных действий без доверенности.

Что касается осуществления процессуальных прав и обязан­ностей иностранными лицами, то они пользуются процессуаль­ными правами и несут процессуальные обязанности наравне с российскими организациями и гражданами. Особо следует оста­новиться на вопросе об оформлении доверенностей на предста­вительство в иностранном процессе. Как правило, этот вопрос может решаться на основе принципа «закона суда» или «личного закона». Например, в Германии общее правило об оформлении доверенности, изложенное в гражданском уложении отсылает к «личному закону» доверителя. В то же время в ГПК Германии существует специальное правило об оформлении процессуаль­ного представительства по закону суда — lex fori. В российском законодательстве существует лишь общее правило об оформлении доверенностей по «личному закону» доверителя (разд. VI ГК РФ). Процессуальные законы России не имеют специальных правил по этому вопросу. Судебной практике предстоит дать ответ на вопрос действует ли генеральная привязка в отношении дове­ренностей на процессуальное представительство.

В-четвертых, иностранные лица имеют право выступать в зарубежном процессе на своем родном языке, но при этом им обеспечивается право на перевод. Дело в том, что национальное законодательство многих государств содержит положение о том, что судопроизводство ведется на государственном языке (ст. 184 немецкого «закона о судопроизводстве», ст. 10 российского «за­кона о судебной системе» и т.д.). Строгое соблюдение такого правила может привести к тому, что иностранное лицо вынужде­но будет вести процесс на чужом языке, что противоречит ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека (1950). Спра­ведливым судебный процесс по отношению к иностранному лицу