3.3. Контекст

Понятие социальных правил подразумевает, что они понимаются и признаются участниками коммуникации. Однако этого недостаточно, поскольку вопрос о том, что гарантирует это понимание и признание, остается за кадром. Именно включенность всякого коммуникативного действия в более широкий контекст (реальный или потенциальный) придает ему смысл и обязывает участников придерживаться тех правил, которые они установили. Сакраментальный вопрос: что скажет княгиня Марья Алексеевна? Тем самым мы приходим к пониманию коммуникации как не просто изолированной интеракции, но целостной коммуникативной ситуации и ее окружения, т.е. коммуникации, задающей социальный контекст и одновременно осуществляющейся благодаря ему. И вновь обратимся к Витгенштейну, который говорит: «Описание моего состояния сознания (скажем, страха) есть нечто, что я делаю в определенном контексте»¹⁸⁹. Этот контекст, как мы видели выше на примере его мысленного эксперимента, состоит из коммуникативных партнеров, но не только. В него также входит коммуникативная ситуация, которая разыгрывается по поводу некоторого реального или возможного события, а также все «окружение» - так он именует социальный и культурный контекст. «Ожидание укоренено в ситуации, из которой оно возникает»¹⁹⁰, - пишет Витгенштейн. И далее: «Значение того, что сейчас происходит – в данном окружении (surroundings). Окружение придает происходящему важность. А слово «надежда» относится к феномену человеческой жизни. (Улыбающийся рот улыбается только на человеческом лице.)¹⁹¹». И он вновь предлагает мысленный эксперимент для пояснения понятия «окружения».

Представьте, что вы сидите в комнате и надеетесь, что НН придет и принесет вам деньги. Допустим, что отрезок этого состояния величиной в одну минуту может быть изолирован, вырезан из контекста. Можно ли этот выделенный элемент назвать «надеждой»? Что это будут за слова, которые вы скажете в данный отрезок времени? Они более не будут частью языка. «И институт денег также не существует в других типах окружения»¹⁹². Такой же вывод справедлив в отношении процедуры коронации монарха, вырванной из контекста. Золото может оказаться непригодным металлом, а корона – пародией на респектабельную шляпу. И так далее.

Последующее развитие аргументации Витгенштейна в значительной степени определило философскую программу контекстуализма, аналог которой разрабатывался параллельно в этнографии и лингвистике Б. Малиновским и Дж. Фёрсом. Современные аналитические дискуссии по проблеме контекста, как мы увидим несколько позже, представляют собой столкновение позиций, идущих от Д. Юма (скептицизм), от Дж. Мура (здравый смысл) и от Л. Витгенштейна (контекст как форма жизни). Однако само понятие контекста используется как самоочевидное и тем самым остается вне сферы критического анализа.

4. Значение и понимание текста

Итак, рассмотрев основные элементы и условия языковой деятельности, лежащей в основе формирования и функционирования текста, мы подходим к последней проблеме, без анализа которой нельзя дать более или менее целостного представления о природе текстуальности. Это проблема значения и смысла языковых выражений и, соответственно, понимания текста. Она уже последние сто лет – от М. Бахтина до К. Бюлера и У. Куайна и от А.Р. Лурии до Д. Дейвидсона, М. Даммета и Р. Чизома, а также и, далее, до вплоть до самых последних дискуссий в аналитической философии и герменевтике¹⁹³ – выходит за пределы собственно философской проблемы и представляет собой междисциплинарное пространство пересечения лингвистики и психологии, не говоря о многих иных дисциплинах. Для ее уточнения особенно важны некоторые логико-философские и лингвистические понятия и дифференции, анализ каждого из которых – отдельная страница философии языка. Среди них различие знака, значения и смысла (Г. Фреге); различие текста и контекста (Б. Малиновский); различие живой речи и языка как системы (Ф. Соссюр) и аналогичное современное различение перформанса (индивидуального поведения отдельного говорящего-слушающего) и компетенции (языковой способности идеального говорящего-слушающего) (Н. Хомский); различие смыслового и системного развития значения слова (Л.С. Выготский).

Сегодня существует общее согласие по поводу того, что понятие значения может относиться к отдельным словам, но вообще-то следует говорить лишь о значении определенных синтаксических целостностей: слова получают определенное значение в предложениях, а те – в совокупном тексте. Сам текст же совокупное значение приобретает в контексте и даже в истории своей контекстуальной интерпретации. «Слова не значат ничего. Лишь когда мыслящий субъект использует их, они чего-либо стоят и имеют значение в определенном смысле. Они суть инструменты»¹⁹⁴, - пишут авторы известной работы, развивая идеи Л. Витгенштейна. В рассмотрении этого вопроса мы ограничимся обзором двух основных тенденций в построении современной теории значения.