11.1.5. Отдельные аспекты

Статья 13, как таковая, не гарантирует право на обжалование решений, принятых в ходе надзорного судопроизводства, сам факт, что решение высшей судебной инстанции не может быть пересмотрено, не нарушает соответствующего конвенционного положения ("Акалинский против Российской Федерации", п. 32 Постановления от 7 июня 2007 г. См. также Постановление от 25 октября 2005 г. по делу "Юрий Смирнов против Российской Федерации" (п. 55)).

При рассмотрении дела "Кляхин против Российской Федерации" Суд подтвердил, что ст. 13 не гарантирует наличие средств защиты, позволяющих оспорить национальное законодательство, противоречащее Конвенции (п. 114 Постановления от 30 ноября 2004 г.).

Практика судов общей юрисдикции Российской Федерации

по реализации ст. 13 Конвенции о защите прав человека

и основных свобод <*>

--------------------------------

<*> Представлена на компакт-диске. Не приводится.

11.2. Статья 14 Конвенции о защите прав человека

и основных свобод. Запрет дискриминации

В силу ст. 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод "пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

Статья 14 Конвенции не имеет самостоятельного характера, однако играет важную роль в плане дополнения иных положений, содержащихся в Конвенции и/или Протоколах к ней, поскольку ст. 14 защищает частных лиц, оказывающихся в схожих условиях, от дискриминации при осуществлении прав, закрепленных в конвенционных положениях.

По делу "Махмудов против Российской Федерации", заявитель жаловался применительно к предполагаемому нарушению ст. 14 Конвенции, так как должностные лица внутренних дел пренебрежительно относились к нему в связи с тем, что он является татарином. Суд отметил, что дискриминация по какому-либо этническому или религиозному основанию является формой расовой дискриминации, представляющей собой возмутительную форму <1>, и, принимая во внимание опасные последствия, такие случаи требуют от властей проявления особой бдительности и соответствующей реакции. Однако ст. 14 не имеет самостоятельного значения, поскольку применяется только в связке с правами и свободами, гарантируемыми Конвенцией. Отсюда следует, что эта часть жалобы не соответствует критерию ratione materiae по смыслу п. 3 ст. 35 и должна быть отклонена в силу п. 4 ст. 35 Конвенции (Махмудов против Российской Федерации, п. 107 Постановления от 26 июля 2007 г.).

--------------------------------

<1> Дословный перевод.

Если со стороны заявителя предлагается совместное рассмотрение основных положений Конвенции и/или Протоколов <1> и ст. 14, то обычно для Суда нет необходимости одновременно констатировать нарушение основного конвенционного положения и ст. 14, если только неравное обращение при осуществлении рассматриваемых прав не являлось основополагающим аспектом дела.

--------------------------------

<1> В рассматриваемом аспекте под "основными положениями Конвенции и/или Протоколов", "основными конвенционными положениями" имеется в виду нарушение положений, предусматривающих самостоятельные права и свободы, в отличие от ст. ст. 13, 14 Конвенции, носящих дополнительный, субсидиарный характер.

Примечание. Указанная правовая позиция была также отражена в Постановлении от 13 декабря 2005 г. по делу "Тимишев против Российской Федерации" (п. 53), где заявителю было отказано во въезде на территорию Республики Кабардино-Балкария на том основании, что он является чеченцем.

Соответственно, если жалоба в отношении предполагаемого нарушения ст. 14 является обоснованной, но не представляет собой основополагающего аспекта дела, то Суд не констатирует нарушение ст. 14 Конвенции.

Так, по делу "Краснов и Скуратов против Российской Федерации" Суд посчитал, что неравное обращение, по отношению к которому второй заявитель (Ю.И. Скуратов) требовал признать себя жертвой, достаточно обоснованно, принимая во внимание вышеуказанную оценку, которая привела к констатации нарушения ст. 3 Протокола N 1. Из этого следовало, что отсутствует какая-либо причина для отдельного рассмотрения тех же самых фактов с позиции ст. 14 ("Краснов и Скуратов против Российской Федерации", п. п. 69, 70 Постановления от 19 июля 2007 г. Аналогичная правовая позиция была констатирована Судом по делу "Баранкевич против Российской Федерации", Постановление от 26 июля 2007 г. (п. п. 39, 40)).

При рассмотрении дела "Исмаилова против Российской Федерации" Суд вновь обратил внимание на то, что ст. 14 дополняет иные конвенционные положения, касающиеся защиты прав и свобод. Указанная статья не имеет самостоятельного значения, поскольку она применяется исключительно в связке с реализацией конвенционных прав и свобод. Однако применение ст. 14 необязательно предполагает наличие нарушения прав и свобод и в этом отношении носит автономный характер, но условий для ее применения нет, если только факты не дают оснований говорить об обратном (п. 47 Постановления от 29 ноября 2007 г.). По указанному делу Суд установил, что двое детей проживали со своей матерью в доме родителей мужа с июня 2000 г. и до августа 2001 г., когда родители отказались возвратить заявительнице ее детей после одного из посещений. При таких обстоятельствах Суд посчитал, что последующее судебное решение, определившее проживание детей с их отцом <1>, является вмешательством в право заявительницы на уважение ее семейной жизни. Поэтому дело должно быть рассмотрено в рамках применения ст. 8 Конвенции. Суд напомнил, что ст. 14 Конвенции применяется только в том случае, если заявитель покажет, что с ним по-разному обращались в сравнении с лицом, находящимся в аналогичном положении применительно к реализации прав, гарантируемых Конвенцией. Суд в первую очередь должен был проанализировать, может ли заявительница утверждать, что в сравнении с ее мужем в отношении нее обращались иным образом и что они находились в одинаковом положении. Устанавливая проживание детей в отцовском доме, районный суд обратил внимание на условия, в которых находились дети у заявительницы и ее бывшего мужа.

--------------------------------

<1> Необходимость определения места проживания детей была вызвана разводом родителей.

Примечание. Применительно к условиям нахождения детей у заявительницы, районный суд, в частности, установил, что к заявительнице постоянно ходят представители организации "Свидетели Иеговы". Кроме этого, национальные суды обращали внимание на жилищные условия, иные факторы, обусловливающие и способствующие воспитанию детей.

Органы опеки и попечительства пришли к заключению, что наиболее подходящие условия для воспитания детей создаются отцом. Принимая во внимание, что дети с отцом проживали пять лет и не достигли 10-летнего возврата, а также руководствуясь интересами детей, районный суд установил проживание детей с их отцом. Нельзя утверждать, что национальные суды по настоящему делу при определении места проживания детей основывались только на религиозных убеждениях заявительницы. В действительности судебные решения явно свидетельствуют, что заявительница и ее бывший муж находятся в совершенно различных ситуациях, принимая во внимание их финансовое обеспечение и жилищные условия. Действительно, национальные суды исследовали аргументы, касающиеся последствий для воспитания детей из факта участия заявительницы в религиозной организации, однако ничто не свидетельствует о том, что решение суда было бы иным, если бы не были исследованы факторы, касающиеся религиозных убеждений заявительницы. В любом случае Суд не посчитал, что он должен разрешать данный вопрос, поскольку аргументы, связанные с последствиями влияния на детей религиозных убеждений заявительницы, не имеют значения при определении того, было ли оправдано различное обращение по отношению к заявительнице и ее бывшему мужу. Суд будет исходить из того, что заявительница и ее бывший муж находились в аналогичной ситуации и что по отношению к ним по-разному обращались. Различное обращение рассматривается по смыслу ст. 14 как дискриминация, если обращение не имеет объективного и разумного обоснования, т.е. не преследует законных целей, и если отсутствует разумное соотношение между используемыми методами, направленными на достижение этих целей, и преследуемой целью. Государства-участники обладают определенной свободой усмотрения в оценке того, может ли и в какой степени быть оправдано различное обращение в отношении схожих ситуаций. Суд следовал позиции, что преследуемая цель по настоящему делу, собственно защита интересов детей, является законной. Что касается пропорциональности между преследуемой целью и используемыми для достижения этой цели методами, Суд посчитал, что национальные власти мотивировали выводы, касающиеся влияния религиозных убеждений заявительницы на воспитание детей, с учетом прямых и конкретных доказательств, свидетельствующих о влиянии религии на воспитание детей и их повседневную жизнь. Мотивировка, осуществленная национальными судами, свидетельствует, что они руководствовались только интересами детей. Суды касались не того факта, что их мама является участником религиозной организации "Свидетели Иеговы", а принимали во внимание влияние на детей практики реализации религии и то, что заявительница не защитила детей от этого влияния. По мнению судов, это привело к социальным и психологическим последствиям для детей. Суды были уверены, что это могло бы негативно сказаться на их воспитании. Более того, это является только одним из аспектов обоснования судами их решений, мотивировка которых в основном касается возраста детей, финансовых и жилищных условий, и повседневных условий, которыми могут обеспечить родители своих детей. Ничто не указывало на то, что обоснование решений национальными судами было неразумным и произвольным. При таких обстоятельствах Суд не смог не прийти к выводу, что был соблюден разумный баланс между законной целью и методами, использованными для достижения этой цели. Соответственно, Суд подчеркнул, что не было нарушения ст. 8 Конвенции совместно со ст. 14 (п. п. 48 - 63 Постановления от 29 ноября 2007 г. по делу "Исмаилова против Российской Федерации").

Примечание. Нельзя не обратить внимания, что по указанному делу были высказаны особые мнения судей Hajivey, Valic и Steiner, полагавших наличие нарушения ст. ст. 8 и 14 Конвенции. Согласно их мнению, мотивировка национальных судов не была достаточно обоснованной, чтобы определить место проживания детей с отцом. Национальные суды не приняли во внимание все обстоятельства дела, особенно те, которые касались воспитания детей, сконцентрировавшись в основном на особенностях религии, идеи которой разделяла заявительница. Национальные суды также не приняли во внимание возраст детей с учетом того, что четырехлетняя дочь должна оставаться с мамой, если только не доказана опасность серьезных последствий для ребенка. Перед принятием решения не были сбалансированы надлежащим образом интересы обоих родителей. Не было исследовано ни одного факта, что заявительница не способна воспитать детей, не было ни одного замечания применительно к вышеуказанной неспособности, а также подвергающего сомнению способность заявительницы любить, заботиться о детях. В дополнение не учитывалось, что отец является моряком, который по полгода отсутствует дома, до развода, с июня 2000 г. по июль 2001 г., он не оказывал финансовой поддержки детям, и что 26 апреля 2001 г. суд обязал отца выплачивать денежные средства детям. Все это не исследовалось национальными судами. Если бы не религиозные убеждения заявительницы, то национальные суды по-иному разрешили бы дело. Принимая во внимание вышеизложенное, судьи Hajivey, Valic и Steiner пришли к мнению, отличному от большинства, что было различное обращение, основывающееся на религиозных аспектах, указанное обращение не было оправданно. Решение национальных судов осуществило вмешательство в дискриминационной форме в материнские права и обязанности заявительницы. С учетом этого было нарушение ст. ст. 8 и 14 Конвенции.

В свою очередь, при рассмотрении дела "Тимишев против Российской Федерации" Суд констатировал факт нарушения ст. 14 Конвенции. Суд обратил внимание на следующие обстоятельства. Один из руководителей Министерства внутренних дел Республики Кабардино-Балкария запретил въезд на территорию Республики "чеченцам" <1>. Как следовало из пояснений властей Российской Федерации, национальная принадлежность не фиксируется в каких-либо идентификационных документах, рассматриваемый приказ запрещал въезд не только любому лицу, которое было чеченцем по национальности, но также тем, которых можно воспринимать как принадлежащих к этой этнической группе. Не предусматривалось в приказе, что представители иных этнических групп подлежали аналогичным ограничениям. По мнению Суда, это представляло собой яркий пример неравного обращения применительно к реализации права на свободу передвижения по этническому основанию. Далее Суд подчеркнул, что этничность и раса - взаимосвязанные, частично совпадающие понятия. Если понятие расы своими корнями уходит в идею биологической классификации человека в группы согласно морфологическим признакам, таким как цвет кожи, лицевые черты, то понятие этничности обусловливается социальными характеристиками, отмеченными общей государственностью, родственными связями, религией, языком, культурными и традиционными основами. Различное отношение к людям в относительно схожих ситуациях без объективного и разумного оправдания представляет собой дискриминацию. Дискриминация на основе принадлежности к тому или иному этносу является формой расовой дискриминации <2>. Расовая дискриминация является особо неприятной формой дискриминации и, с учетом опасных последствий, требует от властей незамедлительной, эффективной реакции. По этим причинам власти обязаны бороться всеми доступными средствами с расизмом, тем самым укрепляя основы демократического общества, в котором разнообразие является не угрозой, а источником благосостояния. Заявитель доказал, что было различное отношение к нему в связи с этнической принадлежностью, поэтому власти Российской Федерации должны были доказать, что такое обращение было оправданно. Заявитель находился в той же ситуации, что и другие лица, желающие перейти административную границу Кабардино-Балкарии. Власти Российской Федерации не смогли представить оправданий различного обращения между лицами чеченской национальности и лицами, принадлежащими к иным национальностям, в аспекте реализации права на свободу передвижения. В любом случае Суд уверен, что различное обращение, основывающееся только или в значительной части на этническом основании, не может быть объективно оправдано в современном демократическом обществе, построенном на принципах плюрализма и уважения различных культур. Поскольку право заявителя на свободу передвижения было ограничено по этническому признаку, указанное обращение представляло собой расовую дискриминацию по смыслу ст. 14 Конвенции. Поэтому было нарушение ст. 14 и ст. 2 Протокола N 4 ("Тимишев против Российской Федерации", п. п. 54 - 59 Постановления от 13 декабря 2005 г.).

--------------------------------

<1> Кавычки следуют из текста Постановления.

<2> Здесь Суд сослался на Конвенцию ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации от 4 января 1969 г.

Примечание. В силу ст. 2 Протокола N 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод "1. Каждый, кто на законных основаниях находится на территории какого-либо государства, имеет в пределах этой территории право на свободу передвижения и свободу выбора местожительства. 2. Каждый свободен покидать любую страну, включая свою собственную. 3. Пользование этими правами не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности или общественного спокойствия, для поддержания общественного порядка, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. 4. Права, признанные в пункте 1, могут также, в определенных районах, подлежать ограничениям, вводимым в соответствии с законом и обоснованным общественными интересами в демократическом обществе". Подробнее о ст. 2 Протокола N 4 к Конвенции см. Лекцию 15.

Практика судов общей юрисдикции Российской Федерации

по реализации ст. 14 Конвенции о защите прав человека

и основных свобод <*>

--------------------------------

<*> Представлена на компакт-диске. Не приводится.