§4. Способы реализации в Российской Федерации норм международного права

Самоисполнимые нормы международного права действуют на территории Российской Федерации непосредственно и могут прямо применяться заинтересованными субъектами.  В силу п. 3 ст. 5 Федерального закона Российской Федерации «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 г. положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. В иных случаях наряду с международным договором Российской Федерации следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного договора.

Однако значительная часть международных договоров содержит прямые предписания государствам привести их законодательство в соответствие с положениями этих договоров. Это требует конкретных правотворческих действий государств.

Международно-правовые нормы реализуются с использованием следующих средств:

1. Внесение изменений в действующее законодательство.

2. Издание во исполнение принятого международного договора нормативных актов. 

3. Включение в действующее законодательство отсылок к международному договору.

В законодательстве России используется несколько типов отсылок:

«Если, то». Если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством РФ, то применяются правила международного договора.

«И, и». В законе указывается, что данные отношения регулируются и российским законодательством, и международными договорами России.

«Если иное» или «за исключением». В законе указывается, что данные отношения регулируются следующим образом, если иное не предусмотрено международным договором (за исключением случаев, предусмотренных международными договорами).

«Другие». В законе указывается, что дополнительные варианты регулирования данных отношений зафиксированы международными договорами.

«Смотри». В законе указывается, что конкретный способ регулирования данных отношений указан в соответствующем международном договоре.

С целью реализации своих международных обязательств российской государство использует классический набор форм: соблюдение, исполнение, использование и применение.

§5. Место норм международного права в российской правовой системе

При решении многих поставленных выше вопросов необходимо иметь ввиду следующее. С точки зрения международного сообщества российская правовая система может восприниматься лишь как некое правовое поле в границах территории Российского государства, на котором правовые игроки – субъекты права (физические и юридические лица, органы государства)- «играют» по действующим в государстве правилам.

На российском правовом поле действуют и применяются три группы правовых норм:

- нормы российского права;

- нормы международного права;

- нормы иностранного права.

Санкционированные Российским государством нормы международного права (любым путем - ратификация, присоединение, подписание, принятие, подтверждение, признание) входят в российскую правовую систему двумя путями и пребывают в ней в двух формах.

1. Нормы международного права (в основном договорные), которые сами не предусматривают или относительно которых явно не требуется обязательного принятия специального правоприменительного акта или их включения в существующие нормативно-правовые акты, входят в российскую правовую систему непосредственно и существуют в ней в «первозданном» виде. Каждый субъект российского права в случае правовой необходимости может непосредственно воспользоваться положениями того или иного международного договора и применить его в конкретной ситуации.

2. Нормы международного права (в основном договорные), которые прямо предусматривают или относительно которых явно требуется обязательное принятие специального правоприменительного акта или их включение в существующие нормативно-правовые акты, входят в российскую правовую систему путем их конкретизации, адаптации, преобразования (трансформирования) во внутригосударственных нормативно-правовых актах России. Эти нормы существуют в правовой системе России уже в «трансформированном» виде. Каждый субъект российского права в случае правовой необходимости может непосредственно воспользоваться положениями того или иного российского закона и применить его в конкретной ситуации, часто и не подозревая, что данная норма закона появилась в нем как следствие выполнение Россией её обязательств по тому или иному международному договору. Наглядный пример: многие нормы Уголовного кодекса РФ, которые «пришли» из международных договоров, но существуют, действуют и воспринимаются уже как нормы российского уголовного права, и только специалисты знают их настоящую «родословную».

В связи с этим не могу не воспользоваться случаем и впервые не согласиться с мнением весьма уважаемого профессора Г.В. Игнатенко.

Геннадий Владимирович пишет: «Поскольку внутригосударственное и международное право, будучи автономными друг по отношению к другу системами, активно взаимодействуют, вплоть до применения международно-правовых норм в сфере внутригосударственных отношений, возникла иллюзия перехода норм одной системы в другую. Такое иллюзорное представление породило концепцию «трансформации» международно-правовых норм в национально-правовые нормы, международных договоров во внутригосударственное законодательство. Согласно этой концепции международные договоры в результате их ратификации, утверждения или просто официального опубликования «трансформируются», преобразуются во внутригосударственные законы; аналогична судьба соответствующих норм. Неприемлемость подобных умозаключений станет предельно ясной, если принять во внимание, во-первых, что трансформация означает прекращение существования «трансформируемого» предмета, явления, но международным договорам такая судьба не присуща; во-вторых, что на стадии правоприменения взаимодействие двух правовых систем, если принять данные суждения, заменяется единоличным действием правовой системы государства, «поглотившей» международные нормы; в-третьих, что традиционно в ряде отраслей национального права допускается применение норм иностранного законодательства, однако не высказывается предположение о «трансформации» и этих норм в российское законодательство».

Профессор Г.В. Игнатенко считает иллюзорными и неприемлемыми представления о том, что нормы международного права могут трансформироваться в правовую систему государства и активно там взаимодействовать «вплоть до применения международно-правовых норм в сфере внутригосударственных отношений». Мои возражения строятся на основе формулировок профессора Г.В. Игнатенко и сводятся к следующему.

Г.В. Игнатенко считает: «Неприемлемость подобных умозаключений станет предельно ясной, если принять во внимание,

- во-первых, что трансформация означает прекращение существования «трансформируемого» предмета, явления». (Однако нет никаких оснований считать, что трансформация означает прекращение существования «трансформируемого» предмета. В опутывающих весь мир линиях электропередач – ЛЭП – электроэнергия мощностью 750, 1000 и более кв. не прекращает своего существования, хотя тысячи электрических трансформаторных станций преобразуют, «трансформируют», электрический ток из большой мощности в 380, 220 и еще меньше кв. Тысячи международных договоров, опутавших весь мир, существуют и действуют, предоставляя право каждому заинтересованному государству определять порядок введения их норм в свои правовые системы согласно положениям внутреннего законодательства. И у государств, с учетом особенностей и положений самого договора, есть выбор – либо допустить договор в правовую систему в его неизменном виде, либо преобразовать, трансформировать и адаптировать его полностью или отдельные его нормы в свое внутреннее законодательство. И если государство трансформировало эти нормы в свое законодательство, нормы международного договора не прекращают своего существования, продолжая воздействие на других государств-участников и привлекая новых, а в отношении данного государства выполняя функцию гаранта точного соблюдения этих норм внутри государства и невозможности их произвольного изменения или прекращения. Да и внутри государства сотни федеральных законов, трансформированных и преобразованных в законах и других актах субъектов федерации, не ведут к прекращению действия федеральных законов).

- во вторых, что на стадии правоприменения взаимодействие двух правовых систем, если принять данные суждения, заменяется единоличным действием правовой системы государства, «поглотившей» международные нормы; (Однако и на стадии правоприменения взаимодействие двух правовых систем продолжает оставаться не односторонним, а двусторонним; международно-правовая система обязывает правовую систему государств выполнить добровольно взятые обязательства по международному договору и привести свое законодательство, административную и судебную практику в соответствие с его положениями и контролирует выполнение, а государство обязано ввести в правовую систему эти нормы, в том числе и путем трансформации, и в соответствии с требованиями международной системы их выполнять).

- в-третьих, что традиционно в ряде отраслей национального права допускается применение норм иностранного законодательства, однако не высказывается предположение о «трансформации» и этих норм в российское законодательство; (Однако здесь и не может быть в принципе никакой трансформации, поскольку это одноуровневые нормы, регулирующие однотипные общественные отношения, но применяемые в единичных случаях возникновения правовой ситуации с «иностранным» элементом – семейные, наследственные, пенсионные и т.п. вопросы).

Не меньше вопросов возникает и в связи с включением в Конституцию России категории «общепризнанные принципы и нормы международного права». Какие вообще принципы и нормы являются «общепризнанными в международном праве»? Каковы критерии признания тех или иных норм «международно-общепризнанными»? Какие конкретно «общепризнанные принципы и нормы» могут использоваться в правоприменительной практике государства? Какие органы (международные или внутригосударственные) и должностные лица (административные, судебные или другие) полномочны определить наличие данных норм и принципов?

Постановка этих и других подобных вопросов и необходимость поиска ответа на них обусловлены не чисто теоретическим интересом (хотя и это имеет место), а, что особенно важно, возникающими потребностями практики (административной и судебной), поскольку, входя в правовые системы или законодательство государств, эти «общепризнанные принципы и нормы международного права» должны, могут и будут использоваться при разрешении споров, при принятии управленческих и судебных решений.

Ответы на эти вопросы пока не даны ни теорией, ни практикой. А пока в литературе и в некоторых административных и судебных актах активно используется эта спорная формула - «общепризнанные принципы и нормы международного права».

Часть 6 ст.125 Конституции РФ закрепляет положение о том, что не соответствующие Конституции РФ международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению. Таким образом, приоритет международных договоров не распространяется на Конституцию РФ. Более того, Конституционный Суд Российской Федерации согласно п."а", "з" ст.125 Конституции РФ вправе разрешать дела о соответствии не вступивших в силу международных договоров Конституции РФ.

§6. Осуществление международной договорной правоспособности субъектами Российской Федерации

Еще одной важной проблемой является осуществление международной договорной правоспособности субъектами Российской Федерации и, следовательно, включение норм их договоров в общегосударственную правовую систему. Уставы Воронежской, Ленинградской, Свердловской, Тюменской и ряда других областей закрепляют возможность заключения договоров и соглашений с иностранными государствами в пределах, установленных Конституцией Российской Федерации и федеральными законами (ст.5 Устава Ленинградской области, ст.13 Устава Свердловской области и т.д.). Устав Воронежской области включает общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ и Воронежской области в качестве составной части в правовую систему области (ст.8 Устава). В Тюменской области в 1995 г. был принят Закон "О международных соглашениях Тюменской области и договорах Тюменской области с субъектами Российской Федерации". Конституция Республики Татарстан, провозглашая республику суверенным государством, субъектом международного права, утверждает: "Законы Республики Татарстан обладают верховенством на всей ее территории, если они не противоречат международным обязательствам Республики Татарстан" (ст.59 Конституции).

Международное право не отрицает за субъектами федеративных государств права на заключение международных соглашений и международной правосубъектности в целом, однако и не закрепляет его. Как известно, вопросы заключения, исполнения и прекращения действия международных договоров определяются Венской Конвенцией о праве международных договоров 1969 г., в которой нет упоминания о праве субъектов федеративных государств участвовать в международных соглашениях.

Таким образом, международная правосубъектность субъектов федеративных государств определяется конституционными актами самого федеративного государства. Российская Федерация в лице своих федеральных органов государственной власти обладает монополией на осуществление межгосударственных договорных отношений. Субъекты Российской Федерации могут осуществлять лишь международные и внешнеэкономические связи не межгосударственного характера.