§2. Отечественная наука о соотношении двух правовых систем

Проблема соотношения и взаимодействия внутригосударственного и международного права не могла не быть затронута и российскими учеными-юристами. Еще в начале ХIХ века, на заре зарождавшейся российской науки международного права, были предприняты шаги по юридическому осмыслению окружавшего Россию мира. Не без влияния философско-правовых воззрений Гегеля стала развиваться и теория международного права как «внешнегосударственного права», но русские ученые внесли в нее собственное видение. Еще в 1809 г. этой теории коснулся И. Наумов, рассматривая «внешнее право государственное или народное» еще как естественное право³. Одним из первых этой проблеме в первой половине ХIХ в. посвятил специальный труд «Исследование начал внешнего государственного права» Н.А. Безобразов, представивший довольно оригинальную трактовку теории «внешнегосударственного права», которое он уже рассматривал не с естественно-правовых, а с исторических и положительно-правовых позиций⁴. В отличие от Гегеля и особенно от появившихся позже работ немецких ученых, отрицавших саму возможность международного права, Н.А. Безобразов признавал существование мирового союза государств и международного права. Союз государств находится в постоянном развитии. «Это развитие всемирного союза государств заметно в постоянном образовании положительного между ними права…». «Чем теснее будет становиться связь между государствами, тем обширнее должно развиваться положительное между ими право; и мысль о всеобщем положительном государственном праве столь же сбыточна по науке, как и в действительности»⁵, делал свой оптимистический прогноз Н.А. Безобразов.

Значительный интерес представляет и позиция такого авторитетного русского юриста-международника, как Ф.Ф. Мартенс, признававшего объективную реальность существования международного права и внутреннего права государств и необходимость их тесного взаимодействия. По его мнению, главной основой международного права являются идея и принцип международного общения, согласно которым «каждое самостоятельное государство есть органическая часть единого целого, связанная с другими государствами общностью интересов и прав»⁶. Он признавал, что каждое государство в рамках международного общения преследует свои интересы, удовлетворяет свои потребности, заботиться о своей пользе, стремится к собственной выгоде, но все вместе в рамках международного союза они объединены общностью культурных задач и полной взаимностью своих прав и обязанностей. Международное право, считал Ф.Ф. Мартенс, не есть некое надгосударственное право; это право свободного общения независимых государств.

Очень важно, по мнению Ф.Ф. Мартенса, что международное общение и право проявляют свое действие во всех внутренних функциях верховной власти государства: законодательстве, управлении, судебной власти, регулировании других общественных отношений. Он констатирует: «Влияние международного общения на внутреннее законодательство огромно, хотя не всегда признается». Государства «должны принимать во внимание разнообразные международные обороты, в которых участвуют и они сами, и их подданные; они должны регулировать законодательным образом те интересы, которые преследуются во взаимных сношениях народов», и приводит примеры подобной законодательной деятельности⁷. Государство должно учитывать нормы международного права и при регулировании положения различных обществ, положения иностранцев, выдачи преступников и по ряду других вопросов⁸.

В советской науке международного права по вопросам, связанным как с проблемой соотношения двух систем права в целом, так и с отдельными ее аспектами, всегда имелись расхождения мнений.

Так, в первом советском курсе по международному праву, написанном Е.А. Коровиным, автор, рассматривая «международное право в системе советской юриспруденции», полагал, что складывающиеся принципы и нормы, регулирующие отношения между советскими республиками и буржуазными странами, носят временный характер. Будущее, считает он, за «разросшимся до размеров всемирного «междусоветским правом».

Профессора М.С. Строгович и С.А. Голунский в 30-е годы ХХ века писали, что поскольку в международных договорах, подписываемых Советскми Союзом с капиталистическими странами, «выражаются те политические принципы, которые проводит СССР и которые лежат в основе политики СССР, международное право должно быть включено в систему советского права как его отрасль, хотя в установлении его норм участвуют не только СССР, но и капиталистическое государство, с которым заключается соглашение».

Современная отечественная международно-правовая доктрина и российское законодательство придерживаются в целом дуалистической концепции. На формирование современных взглядов, безусловно, оказывает влияние соответствующая новелла части 4 статьи 15 Конституции России, согласно которой «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» 1995 г. дополняет данное конституционное правило следующим: «Положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров Российской Федерации принимаются соответствующие правовые акты» (п. 3 ст. 5).

В теории права термин «правовая система» означает:

1) систему права с точки зрения ее организационного строения (совокупность принципов права, отраслей, подотраслей, институтов и норм);

2) совокупность правовых норм какого-либо государства (национальные правовые системы) или международное право;

3) социально-правовой феномен, состоящий из различных элементов, в числе которых называют: правовые нормы; результат их реализации (правоотношения); правовые учреждения и др.

По мнению профессора Г.В. Игнатенко, понятие «правовая система» отличается от понятия «право», будучи более емкой, более насыщенной категорией, вмещающей в себя наряду с правом как совокупностью юридических норм, правоприменительный процесс и, очевидно, складывающийся на их основе правопорядок⁹.

Профессор И.И. Лукашук считает, что ч. 4 ст. 15 Конституции «воспроизводит правило, известное другим государствам: международное право — часть права страны. В результате принятия Россией международной нормы содержащееся в ней правило включается в правовую систему страны, становится ее элементом и уже в этом качестве обретает способность регулировать отношения с участием физических и юридических лиц»¹⁰.