Глава 28. Всеоружие христианина (часть 2)

А паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; И шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие. (6:16-17)

Слова а паче всего представляют три последние части всеоружия. Первые три предмета: препоясание, броня и обувь (ст. 14-15) - служили защитой на длительный срок и никогда не снимались на поле боя. Шлем, щит и меч, с другой стороны, всегда находились под рукой, наготове, чтобы ими воспользоваться, когда начнется настоящее сражение, о чем свидетельствует глагол возьмите, употребляющийся дважды

Щит веры

Щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого (6: 16)

Римские воины пользовались несколькими видами щитов, но два из них были употребляемы чаще всего. Первый - представлял собой круглый щит, приблизительно в шестьдесят сантиметров диаметром, который закреплялся за руку при помощи двух кожаных ремней. Он был сравнительно легким по весу и использовался для того, чтобы отпарировать удары меча противника в рукопашной схватке.

Второй вид щита - это thureos, о котором здесь упоминает Павел. Этот щит достигал размера - шириной в семьдесят пять сантиметров и длиной около метра пятидесяти сантиметров. Он был предназначен для того, чтобы защищать все тело воина, который был значительно меньше по росту, чем человек среднего роста в наши дни. Этот щит делался из цельного куска дерева и обшивался тяжелой промасленной кожей или покрывался металлом.

Воины, носившие эти щиты, обычно составляли авангард армии в бою и стояли плечо к плечу, соединяя свои щиты и образовывая огромную фалангу, протяженностью на полтора километра и более. За такой заградительной стеной щитов стояли лучники, которые осыпали противника градом стрел, продвигаясь вперед. Всякий воин, находившийся позади таких щитов, был защищен от шквала стрел и копий неприятеля.

Вера, о которой здесь упоминает Павел, это не свод христианских убеждений (обозначаемых этим термином в 4:13), но, в основном, упование на Христа, что делает возможным получение спасения, и продолжает приносить благословение и силу, когда человек полагается на Него в вопросе повседневного обеспечения и помощи. Суть христианства состоит в вере в существование Бога и в то, что Он воздает ищущим Его (Евр. 11:6), в возложении полного упования на Его Сына, как на Распятого, Погребенного, Воскресшего и Вознесшегося Спасителя; в послушании Писанию, как непогрешимому, авторитетному Божьему Слову; и в ожидании второго пришествия Господа. Великое утверждение Аввакума, о том, что "праведный своею верою жив будет" (Авв. 2:4), цитируется и повторяется Павлом дважды: в Рим. 1:17 и Гал. 3:1 и один раз в Евр. 10:38.

Каждый человек живет какой-либо верой. Мы переходим через мост, имея веру, что он не обвалится под нами. Мы принимаем пищу, веря в то, что она не отравлена. Мы полагаемся на безопасность самолетов, поездов, пароходов, автобусов и автомобилей, пускаясь в путешествие. Тот факт, что вера в подобные средства обычно хорошо обоснована, делает жизнь и общество, которое нам известно, возможными. Рассматривая этот факт с философской точки зрения, Оливер Уендел Холмс сказал: "Именно вера во что-то придает жизни смысл".

Но вера в Бога является несравненно более важным и надежным фактором, чем практическая, повседневная вера, которой мы живем. И она отличается от простой "веры во что-то". Вера только достоверна и полезна, когда она основывается на надежности ее объекта, а христианская вера является могущественной и действенной силой, потому что объект веры, Иисус Христос, неизмеримо более могущественный и абсолютно надежный. Христианская вера никогда не терпит неудачу, потому что Тот, на Кого она возлагается, никогда не подводит.

Когда Джон Патон переводил Библию для племени острова Южных морей, то обнаружил, что в их словарном запасе нет слова, означающего понятие упование или вера. Однажды, в дом миссионера пришел туземец, который пробежал большую дистанцию; он плюхнулся в кресло и проговорил: "Как хорошо всей тяжестью тела расположиться на стуле". "Вот оно, - сказал Патон, - я переведу веру как "возложение своего веса на Бога".

В Новозаветные времена острия стрел часто оборачивались в кусок холста, смоченного в смоле. Перед тем как пустить эту стрелу из лука, ее наконечник поджигали, и такие раскаленные стрелы летели на войска противника. Смола неудержимо пылала и при попадании в цель рассыпалась огненными брызгами на значительное расстояние вокруг, воспламеняя огнеопасные предметы. В дополнение к тому, что стрела наносила проникающие ранения, она могла также вызывать серьезные ожоги вражеских воинов и повреждение их одежды и оружия. Самой надежной защитой от таких раскаленных стрел служил thureos - щит, покрытый сверху металлом или кожей, намоченной в воде. Он либо отразит их, либо угасит.

Раскаленные стрелы духовного порядка, против которых верующим нужна защита, в первую очередь, представляют собой искушения. Сатана непрестанно бомбардирует Божьих детей искушениями, влекущими их к аморальности, ненависти, зависти, гневу, алчности, гордости, сомнению, страху, отчаянию, недоверию и другим грехам. Первоначальное искушение сатаны в отношении Адама и Евы было направлено к тому, чтобы ввести их в соблазн, заставив усомниться в Боге и, вместо этого, поверить его ложным уверениям. Это были его первые раскаленные стрелы, от которых воспламенились и все остальные. Каждое искушение, прямо или косвенно, ведет к сомнению в Боге и к недоверию Ему. Таким образом, все стрелы сатаны преследуют цель принудить верующих оставить их упование на Бога, "забить клин" между Спасителем и спасенным Им народом. Он, даже, искушал Самого Божьего Сына, чтобы Он усомнился в Боге в пустыне: вначале в попечении Своего Отца, а затем в Его охране и в плане Его (Матф. 4:3-9).

Старания оправдать любодеяние или прелюбодеяние во имя Божьей благодати, аргументируемое некоторыми так, что взаимоотношения между полами предусмотрены Богом, а все творение Его хорошо, является извращенной логикой, противоречащей Божьему Слову, опровергающей его чистоту и целостность. Старание оправдать брак с неверующим человеком, доказывая, что взаимоотношения с ним настолько прекрасны, что должно быть происходят от Бога, являются следованием не Божьей воле, а наветам сатаны. Усомниться в Боге - это проявить неверие к Нему, что, как говорит апостол Иоанн, значит представить лживым Того, в Ком нет и тени неправды (1 Иоан. 5:10; ср. Тим. 1:2). Когда мы каким-либо образом пытаемся оправдать грех, то тем самым, принижаем Бога и возвышаем сатану. Грешить - это верить сатане, а следовать праведности - верить Богу. Поэтому, всяких грех происходит по причине неспособности поступать согласно вере в то, Кем является Бог и какие Ему свойственны характерные черты. Вера - это щит.

Грех отказывается от Божьих обетовании и противоречит им в отношении понятия о том, что человек слушающий Его, наследует благословение (Прит. 8:34); что Бог никогда не даст Своим детям камень, когда они попросят рыбы (Матф. 7:9), что Он распахнет небесные окна и изольет на Своих верных детей неизмеримые богатства, (Мал. 3:10), что Он даровал "всякое даяние доброе и всякий дар совершенный" (Иак. 1:17), что Он "восполнит всякую нужду (нашу), по богатству Своему в славе" (Фил. 4:19), что Он уже благословил "нас во Христе всяким духовным благословением в небесах" (Еф. 1:3), и в отношении сотни подобных обетовании.

Единственный способ угасить раскаленные стрелы сатаны, его искушение усомниться в Боге, состоит в вере, уповании на Бога, в том, чтобы взять щит веры. "Всякое слово Бога чисто; - говорит нам автор книги Притчи, - Он - щит уповающих на Него. Не прибавляй к словам Его, чтобы Он не обличил тебя, и ты не оказался лжецом" (Прит. 30:5-6). Давид напоминает нам, что "чисто слово Господа; щит Он для всех, уповающих на Него" (Пс. 17:31). "Сия есть победа, победившая мир, вера наша" (1 Иоан. 5:4).

Лукавый, (или "мерзкий, отвратительный", poneros) относится к диаволу, сверхъестественным козням которого мы должны "противостать в день злый", облекшись в Божье всеоружие (11-13). Павел здесь подчеркивает, что мы сражаемся против реальных сил зла, а не просто с вредными философиями или ошибочными идеями как в течение долгого времени утверждали либеральные теологи и проповедники. Наша брань не против абстрактного влияния зла и греха, но против лукавого и его полчищ реальных бесовских сил.