«Странный мир » андрея платонова

1.Понимание жизни и смерти по А. Платонову.

2.Суть понятия «скука» по А. Платонову. Отличие скуки от грусти и тоски.

3.Разнообразие лейтмотивов в творчестве А. Платонова.

5. Мотив борьбы со смертью и воскрешения в повестях «Чевенгур» и «Котлован».

1. Мастер, гонимый и странный при жизни. В наши дни его считают классиком русской литературы. Возможно, самым верным началом в анализе его творчества среди его странных персонажей и образов может служить идея жизни, которую сам писатель считал программной для всего творческого пути.

В его произведениях на мир смотрит человек, мучительно раненый смертью: «созерцая озеро годами, рыбак думал все об одном и том же – об интересе смерти».

В этом романах Платонова («Чевенгур», «Происхождение мастера» и др.) завораживает непостижимость перехода от чуда живой жизни к бездыханному телу. «В будке лежал мертвый помощник. Его бросило головой на штырь. И в расширившийся череп протиснулась медь. Так он повис и умер, поливая кровью мазут».

Дух жизни покидает человеческое тело. Платонов рассуждает: то ли человек возвращается в природу, то ли природа – в человека. Эта загадка заставляет писателя представлять мгновение перехода от жизни к смерти. Человек существует за счет другой жизни. Но живая плоть, которую он пожирает, должна идти на рост его ума и творческих сил. В рассказе «Среди животных и растений» отец-охотник советует сыну: «приобретать из мяса и костей убитых не одну лишь сытость, но и хорошую душу, силу сердца и размышления».

Платонов пристально исследует жизнь на ее самом элементарном уровне. Он видит в предельной бедности, голоде, болезнях общий человеческий удел. Как в болезни проступает участь, которая уготована всем, в материальной нужде видна непрочность бытия.: «Время кругом него стояло, как светопреставление, где шевелилась людская живность и грузно ползли объемистые виды природы. А надо всем лежал чад смутного отчаяния».

Голодный человек, который чувствует свою усталость, сырую кровь, стоит перед одичавшим простором мира. Такой человек обнаруживает «общую беспризорность» земли. Это открытие А.Платонова – скучный беспризорный мир, всеобщая бедная скука.

2. Скука разлита повсюду: в природе, в пыли, которая скучно лежит, в скучном голосе, в скуке старости.

Скука у Платонова – тягостная реакция человека на темный и смиренный мир. Когда внутренний смысл жизни человека равен нулю, то это и есть состояние скуки.

Скука – это нравственная нулевая точка, от которой не может начаться преодоление себя.

Природа у Платонова будто страдает в тяжком сне. В ней разлита «печаль дремлющего разума». Природа тоскует по сознанию, стремится к нему и пытается достичь ее в человеке. В человеческой тоске сосредоточено несчастье самой природы.

В душе человека природа породила чувство грусти и тоски от всеобщего умирания, от жалости и печали по такому мироустройству. В грусти и тоске, в отличие от скуки, есть выход за пределы себя, начало движения, стремление к идеалу. Это чувство зовет спасти живое.

3. Единое авторское мироощущение предполагает разнообразие лейтмотивов в творчестве. Один из них – мотив сиротства. В большинстве случаев герои Платонова сироты. Все взрослые или реальные, или потенциальные сироты на пороге вечного разрыва с близкими людьми.

Мотив странничества Странники чувствуют мир как умирающий и бегут по нему, превращая «гаснущие звезды» в настроение души.

Особенно уникальны мотивы борьбы со смертью и воскрешении умерших, связанные с идеями русского философа 19 века Н Федорова. У Платонова поражает нежность к телесным останкам мертвых, стремление удержать что-то физически близкое. Ощущение любви выше отвращения, вызванного распадом и тлением. Любовь, таким образом, выше смерти. Платоновская тоска по умершим примиряется с красивой грустью. Для Платонова мертвый – это не забытый, а любимый и сохраняемый в памяти человек.

4. Этот лейтмотив особенно ярко находит свою реализацию в романе «Чевенгур», главный герой которого – Саша Дванов – идет в Чевенгур, город всеобщего счастья, чтобы разрешить загадку смерти и вернуться за отцом, воскресить его.

В романе густо рассеяна тоска обезбоженного мира. Здесь на людских основаниях пытаются устроить рай на земле. При всем неистовстве новой веры (в коммунизм) , при всех подвигах во имя нее, поражает потерянность и заброшенность, которые сопутствуют делу.

Когда бедные и убогие герои Платонова прижимают друг друга в обожании товарища, трудно отделаться от впечатления, что писатель почти буквально разворачивает видение будущего мира. «Осиротевшие люди тотчас же стали бы прижиматься друг к другу теснее и любовнее; они схватились бы за руки, понимая, что теперь они составляют все друг для друга».В чевенгурской эпопее осуществляется немыслимый союз братских надежд его героев и новой идеологии, замешанной на тотальном разделении людей (на пролетариат и буржуазию) и ненависти.

В логике чевенгурских преобразователей вся вина за несовершенство бытия лежит на буржуях и «разной остаточной сволочи». Дерзкие проекты овладения миром сводятся к их истреблению. После этого должно наступить внезапное преображение мира, когда уже неэксплуатируемая природа станет другом, сознательным работником.

Чеквенгурцы берут на себя осуществление Страшного суда: буржуазию ссылают в геену огненную вечной смерти, а пролетариату декларативно объявляют коммунистический рай, где те будут покоиться без труда и забот (собирать злаки и травы). В монастыре абсолютного товарищества люди обнимаются в проникновенной классовой ласке и затихают в ночь прихода коммунизма: «Тут тебе и звезды полетят к нам, и товарищи оттуда спустятся, и птицы могут заговорить, как отжившие дети. Коммунизм – дело нешуточное. Он же - светопреставление».

Но чуда не наступает. Бессилие чевенгурских коммунистов перед естественными бедами начинает нагнетаться. Заболевает Яков Титыч (более животом, мучается в бурьяне, «забыв обо всем, что ему было дорого и мило»). По дороге в город его мучения видит Чепурный, который делает вывод: «Больной человек – это равнодушный контрреволюционер». Следует решить: куда девать страдальцев? Один Чепурный не считает важным думать об этом – пусть решает коллектив. Когда Титыч чуть не умирает, весь чевенгурский райком в полной растерянности от невозможности ему помочь.

Нет здесь и отживших детей. Умирает больной ребенок. Мать его тоскует и умоляет дитя ожить хоть на минуту, чтобы проститься. Начинаются страшные манипуляции чевенгурцев над трупом ребенка – попытки совершить чудо как подтверждение коммунизма. Со смертью дитя коммуна чевенгурцев разваливается изнутри. Нападение же внешних врагов – это лишь закономерное завершение.

Повесть «Котлован» возник как дополнение к «Чевенгуру». Важно время написания произведения: декабрь 1929 г. – апрель 1930 г. «Мимо барака проходили многие люди, но никто из них не пришел проведать заболевшую Настю. Потому что каждый нагнул голову и непрерывно думал о сплошной коллективизации».

Платонов писал здесь о нелепостях коллективизации, ее преступных перегибах. Даже не по следу событий, а одновременно и даже опережая их. Способность Платонова создавать абсурдно-гротескное изображение здесь особенно впечатляюща.

В «Котловане» мы встречаемся с теми же страданиями и манией. Вощев – герой авторской идеи. Его увольняют с производства в силу роста слабовольности и задумчивости. Он идет строить котлован под дом будущего окончательного счастья. Через его сердце пронзительно проходит мука от несправедливости этого мира. Как можно просто жить, когда мир существует, как собака, благодаря одному рождению, пропадает в тоске тщетности, тления и смерти. В свое время Достоевский видел русскую идею в самосознании нации, осуществленном через идеальное дворянство как всемирное боление за всех. Платонов в более глубинном народном понимании расширяет ее до всемирного боления за все, в том числе и мир природы.

В «Котловане» передана тоска смертного обезбоженного мира. Обмануть тоску пытаются деятельностью. Забываясь в планах, герои повести терзаются сомнениями: неужели внутри всего света – тоска, а только в нас – пятилетний план?

Писатель далеко не заходит в сюжете. Он мог бы показать постройку новой вавилонской башни, этапы ее крушения. Но в «Котловане» дело не доходит даже до первого камня – все роют яму под фундамент. Котлован становится могилой Насти, девочки, которую все считают жителем этого будущего дома счастья.

Проблема повести обозначена словами: никакой рай невозможен, пока преображение смертной основы мира, по закону любви к ближнему, не станет истиной для всех.

Герои «Чевенгура» и «Котлована», творя нелепые дела из лучших побуждений, охвачены чувством тоски и стыда: «это тревога неуверенности, беззащитная печаль, бессмысленный срам, жжение стыда». Самоуправство человека, утверждающего свою систему ценностей в мире, лишенном высшего обоснования, ощущаемого людьми через особенное чувство тоски и стыда.

С 1930 г. в творчестве Платонова прослеживается попытка компромисса с окружающей действительностью. В повести «Фро» заявлена героиня, видящая вмысл жизни в любви. Герой, которого она любила, по своему типу аналогичен героям Платонова из 20-х годов. «Он всегда занимался тайнами машин, надеясь посредством механизмов преобразовать мир». У Фро остается непревзойденная роль. В финале появляется «маленький гость» - мальчик, играющий во дворе. Она любуется им. «Этот человек, наверно, и был тем человечеством, о котором Федор говорил милые слова».

Носителями идеи жизни, по Платонову, становятся те, кого он называл спасителями вселенной – дети. Уход в мир детства, возможно, был сокращением творческого диапазона, но не предательсьвом.