Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования

«Могилевский государственный университет им. А. А. Кулешова»

Факультет экономики и права

Политическая этика: нравственные коллизии целей и средств

Студентки 2 курса

Факультет: экономики и права

Специальность: правоведение

Группа: П-111

Мельниковой Екатерины

Проверил: доцент Костенич В.А.

Могилёв - 2012

Доработать.

Расширить раздел, посвящённый соотношению целей и средств в политике, за счёт обсуждения вопросов о «лжи в политике» и механизмов поиска «компромиссов».

(Возьмите для этого соответствующую литературу из рекомендованного списка)

ВВЕДЕНИЕ

Изучение вопросов политики и этики, соотношения этих сфер, их взаимовлияния и развития идет давно. Основная специфика этих вопросов состоит в том, что они расположены как в плоскости теоретического исследования, так и в области практической политической деятельности. Важно отметить еще одну особенность, которая состоит в том, что вопросы соотношения политической и этической сферы всегда являются актуальными, поскольку каждый конкретный политический поступок оценивается непосредственно с позиции политической этики.  Именно поэтому в данном реферате предпринимается попытка историко-философского анализа проблематики развития политической этики в контексте формирования современной политической сферы. Иначе говоря, цель настоящей работы состоит не в том, чтобы выстроить еще одну стройную теоретическую модель или подвергнуть классификации взаимосвязь политической и этической сферы, а в том, чтобы посредством историко-философского анализа показать процесс и наиболее перспективные направления развития теории и практики политической этики.

Классическое греческое понятие этика (от греч. ethos - обычай, нравственный характер) обозначено как учение о нравственности, морали. Впервые обозначенная Аристотелем как область "практической философии", отвечающая на вопрос: что мы должны делать? В своем первоначальным понимании этика позволяла делать этически (нравственно) правильные поступки, завершать реальный мир путем надстраивания к царству того, что должно быть. Именно с этим пониманием связано то, что на заре истории человечества были предложены основные идеальные образы, образы того "что должно быть", которые легли в основу политической философии и науки. 

Понятие этики тесно связано с понятием ценности и изначально предполагалось, что именно этическому человеку доступно понимание ценности, воля человека может быть действенной только будучи направленной на ценность. Понятие ценности связывалось с сущностью и условием полноценного бытия вещей, что впоследствии было подвергнуто множеству оценок и поставлено в зависимость от конкретных условий, что позволило разрабатывать разные классификации ценностей и поставить вопрос о возможности их переоценки.  Классическое понятие политика (от греч. politike - искусство управления государством) обозначалось как искусство, а впоследствии наука о целях и задачах государства, а также о средствах достижения целей и решения задач. Признаваемая вначале как искусство, политика прошла долгий исторический путь, прежде чем быть вписанной в систему гуманитарных наук, которую кроме политики образуют история, право, социология, психология и другие научные предметы.  Таким образом, исследование соотношения этической и политической сфер имеет ряд важных вопросов, которые необходимо постоянно иметь в виду, чтобы последовательно продвигаться в этой теме. Во-первых, это вопрос о морали (нравственности) или как говорили древние вопрос о том, "что должно быть". Во-вторых, это вопрос о деятельности людей, тесно связанный с вопросом о ценностях или о полноценном бытии вещей. В-третьих, вопросы о целях и задачах государства и искусстве поведения политика в конкретной ситуации.  Для целей настоящего исследования также важно отметить несколько ключевых пунктов. Первый пункт состоит в том, что изучая проблемы политической этики мы "должны говорить об этике политики, так как речь как раз идет не о политизированной, поставленной на службу политике этике, а, наоборот, о вопросе, мотивированы ли и каким образом в политике этические принципы (основы), нормы (законы и правила) и добродетели (установки и диспозиции отношений)" . То есть, для дальнейшего исследования, следует иметь виду соотношение политики и этики как равнозначных, неподчиненных, но одновременно взаимосвязанных общественных сфер.

Следующий пункт состоит в том, что мы можем утверждать, что политика всегда имеет моральное (нравственное) содержание, поскольку всегда осуществляется в определенных этических рамках, а не вне зависимости от них. Это определяет то, что полный отказ от морали в политике невозможен, поскольку делает невозможным ее практическое осуществление, превращает в недействительные все политические средства. Данное мнение существенно расходится с философией политического прагматизма, подразумевающего сознательный отказ от всяких моральных или нравственных содержаний.

Но следует указать на явные теоретические недостатки этой позиции, которые заключены в том, что прагматизм как таковой сам формирует особого рода политическую этику и подразумевает учение, основанное на определенных ценностях, которые им признаются в качестве основных. Следовательно, мы имеем дело с некоторой химерой или сознательной уловкой дающей вполне конкретные политические преимущества при практической реализации политики в определенный отрезок времени.

Последний пункт, который мы считаем важным для исследования, состоит в том, что мораль (нравственность) и этика не могут подменять собой политику как таковую, поскольку определение идеального образа "что должно быть", существование ценностей или оценка действий, обучение нравственности не может заменить собой собственно политическую деятельность. В политической философии и науке попытка предъявлять завышенные и заранее невыполнимые для политиков требования называется "морализаторством". Можно попробовать построить утверждение иначе - попытка "надевания" морали (нравственности) на политику или попытка исключительно моральных оценок действий политиков представляет собой интерпретацию или приписывание желаемых свойств и качеств самой политике, что препятствует ее правильному пониманию.  Приступая непосредственно к историческому анализу развития политической этики важно определить его основные предпосылки, которые необходимо иметь в виду при его осуществлении. 

Во-первых, понимание политики и этики относится к определенному историческому контексту, то есть связано с контекстом исторической ситуации. Это, прежде всего, означает, что теоретическое осмысление и практическая деятельность культурно обусловлены и зависят как от степени понимания политики и этики, степени развития общества и событий, побудивших к осмыслению этих вопросов.

Во-вторых, обсуждение политической этики осуществляется с позиций целей политики (государства), которые обусловлены опытом философского осмысления более общих представлений о человеке, об обществе, о ценностях.  В-третьих, необходимо учитывать и то, что теоретическая проработка вопросов политической этики осуществляется конкретными авторами, некоторые из которых закладывают основы понимания и основные направления ее дальнейшего развития. С этим "субъективным" фактором непосредственно связан вопрос об исторической периодизации исследования.  Не имея возможности в рамках данной работы дать подробный исторический анализ вышеуказанных вопросов, мы позволим себе остановиться на наиболее общих исторических этапах и обозначить наиболее значимые направления развития политической этики на современном этапе. 

1. Понятие «политическая этика»

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭТИКА - 1) политическая деонтология, или профессиональный моральный кодекс, адресованный лицам, которые осуществляют государственные функции;

2) форма апологетики реальной политики, а также индоктринации и морали-зирование, свойственные публичной политике;

3) методическая философская разработка проблемы взаимоотношений морали и политики как специфических и различных нормативных систем, форм общественного поведения и сознания; 4) философское осмысление этического аспекта принципов и норм политической деятельности, прояснение этической структуры конкретных политических проблем и ситуаций, моральных оснований и позитивных целей политических действий.

Значительный вклад в развитие П.э. внесли такие мыслители, как Платон, Аристотель, Цицерон, Фома Аквинский, Н. Макиавелли, Т. Мор, Т. Гоббс, Ш. Монтескье, Г.В.Ф. Гегель, Дж.С. Милль, И. Кант, Г. Спенсер, М. Вебер, К. Маркс и др. П.э. тесно связана с теорией государства и права и философией власти и представляет собой попытку гуманизировать и рационализировать политику. П.э. традиционно затрагивает существенные проблемы человека как политического и морального существа, социально-нравственной справедливости, свободы, долга, ответственности, общественного и личного блага. Ограниченная трактовка П.э., выраженная в сведении политики к морали, объясняется фетишизацией и обожествлением государства, апелляцией к моральному сознанию личности, способной повлиять на ход истории.

Этическое изучение политики состоит не столько в исследовании мотивов и поведения разобщенных индивидов, сколько в исследовании деятельности социальных институтов, в рамках которых данные индивиды взаимодействуют, а также особенностей коллективных политических действий, преследующих также и моральную цель. П.э. поднимает вопрос не о формальных или метафизических признаках морали, а о действительном содержании моральных требований и условиях осуществления добра.

2. Этика и политика

Итак, политическая этика – один из видов прикладной этики. В монографии наших ведущих специалистов по проблемам прикладной этики она определяется как «совокупность ценностей и норм, разрешений и запретов, ориентирующих и вместе с тем регулирующих действия как профессиональных политиков, так и всех тех, кто по своей воле (или против нее) вовлечен в политическую жизнь.» Используем это определение как базовое. Очевидно, его можно расширить за счет конкретизации и детализации. Однако такой метод не кажется мне продуктивным. Краткость определения, интегрирование основных признаков определяемого объекта с использованием минимума слов - одно из главных его достоинств. Детали же можно и следует обсуждать отдельно. Собственно, к этому мы и приступаем [1,c.35].

Дополнение взгляда на политику этическим аспектом представляется критически важным. Здесь мы солидарны с А.А.Гусейновым, считающим, что «современные трактовки политики, господствующие в общественном сознании и прописанные в учебниках политологии, которые вертятся вокруг понятий власти, борьбы интересов, насилия, хотя и имеют, разумеется, отношение к политике, но не охватывают ее сути в аристотелевском понимании. Они блокируют выход к ее нравственным основаниям, говоря точнее - с самого начала помещают ее в донравственное, вненравственное, безнравственное пространство.

Эти этически урезанные концепции политики нельзя путать с тем, что понимает под политикой Аристотель: «Это открытое, освещенное пространство, арена, на которую выступают индивиды, предъявляя себя друг другу… исследование человеческого общения в наиболее совершенной его форме, дающей людям полную возможность жить согласно их стремлениям». Представляется достаточно очевидным, что популярные сентенции о якобы несовместимости политики и морали принципиально расходятся с фундаментальным назначением и смыслом политики как таковой, а их популярность их имеет, полагаю, не бескорыстную мотивацию. На мой взгляд, именно наличие или отсутствие в политике нравственной компоненты маркирует границу между политикой в подлинном смысле и политиканством, политическим интриганством. Ведь если принять тезис, что политика и мораль несовместимы, то возникает вопрос – а чем она тогда, собственно, отличается от преступного «беспредела»? Ведь даже у воров «в законе» есть своя «этика»; само собой разумеется, что последняя – извращенная система взглядов и ценностей с точки зрения нормального человека и об «этике» такого рода можно говорить лишь в кавычках; но тем не менее даже она существует как некая система моральных правил и ограничителей.  В политической этике (как, впрочем, и в любой другой из разновидностей прикладной этики) действуют два вида регулятивных механизмов: внешние – т.е. групповые нормы, задаваемые средой, а также обычаем, и внутренние – т.е. нравственные механизмы, действующие как бы «изнутри» человека, в более общем плане выступающие как свобода воли. Довольно часто возникающее несоответствие внешних и внутренних регуляторов служит источником серьезных, а порой и трагических моральных конфликтов [1, c.67].  Как по этой, так и по другим причинам «этизация» политики не является волшебной палочкой, способной превратить ее в нечто «белое и пушистое». Однако пренебрежение моральными факторами или, хуже того, их игнорирование гораздо опасней, ибо ведет к легитимации аморальности в политике. Мы уже говорили об идейной исчерпанности политического маккиавеллизма. Однако это отнюдь не означает его исчезновения или даже видимого ослабления. Напротив, в некоторых странах, не исключая, увы, и нашу, можно наблюдать обратное – циничное торжество агрессивного и самоуверенного политического имморализма. За примерами аморальной политики, к сожалению, ходить далеко не надо. Но порочная практика отнюдь не свидетельствует о неадекватности нормативных идеалов.  Приведём достаточно грустный пример не из практики, а из области восприятия политического имморализма. Несколько лет назад была переведена и, судя по дополнительным тиражам и довольно роскошному оформлению издания, получила у нас большую популярность книга Р.Грина «48 законов власти».^xxx По сути, ее текст – это свод лишенных каких-либо нравственных ограничителей правил и технологий манипулирования людьми для достижения господства над ними в той или иной форме. Видимо, для дополнительной убедительности, а также для «приятности чтения» он расцвечен историческими примерами, анекдотами и цитатами из «великих». На первый взгляд она производит впечатление добротного учебника для циников, лицемеров и мошенников, в том числе, и далеко не в последнюю очередь, для «государевых людей». (Воздержусь от ее цитирования, дабы не создавать ей лишнюю рекламу.) Но, вчитавшись в книгу, понимаешь и другой, более глубокий смысл книги, что это – не апология подлости, а ее разоблачение и предостережение для ее возможных жертв. Однако у меня, увы, сложилось впечатление, что подавляющее большинство наших читателей книги восприняло ее всерьез, как руководство к практическому поведению, и извлекло из нее лишь методы манипулирования, особенно в сферах политики и администрирования.

Однако не хотелось бы, чтобы создалось впечатление о неком изначальном и потому непреодолимом имморализме в политической жизни России, якобы отличающем ее от других европейских стран. Во-первых, политическая аморальность, цинизм, причем даже в самых крайних формах, отнюдь не монополия России. История любой страны насыщена примерами кошмарных аморальных поступков политиков. Во-вторых, ценность моральной политики для нас тоже отнюдь не tabula rasa. Ограничусь одним примером. Н.М.Карамзин, описывая в своей «Истории государства Российского» известную деятельность Ивана Калиты по «собиранию Руси под рукой Москвы» и рассказывая в этой связи об одном из любимых приемов того – доносе татарам на князей других русских городов для «наведения» на них татарских войск и уничтожения таким образом чужими руками своих потенциальных конкурентов - единоверцев и соотечественников, в данном конкретном случае – поднявшегося против Орды князя Тверского Александра, т.е., по существу, прямого предшественника Дмитрия Донского, отнюдь не уходит от моральной оценки деяний этого «собирателя русских земель»: «…простим ли ему смерть Александра Тверского, хотя она и могла утвердить власть Великокняжескую? Правила нравственности и добродетели святее всех иных и служат основанием истинной Политики. Суд Истории, единственный для государей – кроме суда Небесного – не извиняет и самого счастливого злодейства: ибо от человека зависит только дело, а следствие от Бога.»^xxxi.

И это не единственная карамзинская оценка политики через призму морали. В томе, посвященном царствованию Ивана III, есть, например, такой пассаж: «Никогда выгода государственная не может оправдать злодеяния; нравственность существует не только для частных людей, но и для Государей: они должны поступать так, чтобы правила их деяний могли быть общими законами.»^xxxii Последнее утверждение звучит почти как кантовский категорический императив, не правда ли? И характерно, что все это - слова отнюдь не либерала-западника (скажем, Белинского или Чичерина), а человека с твердой репутацией российского государственника! Если бы наши нынешние «государственники» хотя бы частично придерживались этого правила, мы, возможно, жили бы сегодня в другой стране!