Хантингтон с. Третья волна. Демократизация в конце хх века

Далее, не претендуя на полноту и глубину анализа этой работе, все же попытаемся поместить ее в более широкий контекст. Сопоставим основные тезисы “Столкновения…” и предыдущей книги Сэмюэля Хантингтона – (С. Хантингтон «Третья волна. Демократизация в конце ХХ века», - Университетская библиотека, Российская политическая энциклопедия, М., 2003.- 354 с.)

Книга была написана в 1989-1990 гг., когда процесс, названный автором «третьей волной» еще набирал силу. Анализируя политические реалии современной ему эпохи, Хантингтон вводит понятия «транзит», «трансформация», «замещение», «ошеломляющие» выборы. Далее он останавливается на понятиях демократии и демократизации, говорит о современной, третьей волне демократизации в мире – первые две были соответственно после первой и второй Мировых войн.

Автор пытается объяснить природу волн. Но, не взирая на объективный или по большей части объективный характер волн, существует возможность влиять на процессы, и здесь автор обнажает ангажированность своей позиции.

В главе 3 «Как? Процессы демократизации» один из разделов носит название «Советы демократизаторам. Как свергать авторитарные режимы. В этом разделе в числе других достаточно практичных и откровенных советов есть и такие:

«…Авторитарные правители, так же, как демократические, со временем отталкивают первоначальных подвижников. Уговорите этих недовольных … поддержать демократию, как необходимую альтернативу существующей системе.

(3) Обхаживайте генералов. В конечном счете, падет режим или нет, будет зависеть от того, поддержат ли они его, присоединятся к вам в оппозиции или останутся в стороне. Поддержка военных может быть полезна во время кризиса, но, в сущности, все, что вам от них действительно нужно, - чтобы они не захотели защищать режим». (с. 164).

В конце автор рассматривает проблемы новых демократий, насколько они «прочны», в каких ситуациях возможен т.н. «откат»,

останавливается на причинах третьей волны, анализирует, останутся ли они действенными факторами или потеряют влияние.

Автор выделяет несколько препятствий поступательной демократизации мира, среди которых есть и «культурные».

Вывод Хантингтона о культурных препятствиях заключается в том, что они ограниченны. Приводятся три аргумента в пользу этой ограниченности: первый касается того, что в прошлом было высказано много не подтвердившихся прогнозов о враждебности демократии, например, католической культуры, а также о невозможности экономического роста в странах конфуцианской культуры.

Во-вторых, конфуцианский и мусульманский миры представляют собой очень сложные системы, в которых есть элементы, совместимые с демократией, так же, как в католицизме и протестантизме есть элементы демократии враждебные.

И третьим аргументом является динамизм культур, о котором автор говорит, приводя в пример Испанию, страну еще недавно традиционалистски ориентированную, а сейчас динамично развивающуюся.

Далее в книге речь идет об экономике, где также имеются препятствия для демократии, также, впрочем, преодолимые.

Итак, мы видим, что проблема культур и цивилизаций представляла (в конце 80-х) для Хантингтона интерес скорее побочный, второстепенный, в качестве возможного препятствия для успешной постепенной демократизации все новых и новых регионов. Эта же проблема, напомним, становится центральной для «Столкновения…».

Завершает исследование автор метафорой берега: «В течение полутора столетий после того, как Токвиль наблюдал зарождение современной демократии в Америке, череда волн демократизации набегала на берег диктатуры. Подталкиваемая поднимающимся приливом экономического прогресса, каждая волна доплескивала дальше и откатывалась назад меньше, чем ее предшественница» (с. 338). Вспомним, что в «Столкновении..» подобный образ служит уже не призыву к дальнейшему продвижению, как здесь, а к осторожности и умению разбираться с проблемами, возникающими, когда «прилив схлынет». Автор приводит отрывок из «Юлия Цезаря» Шекспира:

«В делах людей прилив есть и отлив,

С приливом достигаем мы успеха.

Когда ж отлив наступит, лодка жизни

По отмелям несчастий волочится.

Сейчас еще с приливом мы плывем.

Воспользоваться мы должны теченьем

Иль потеряем груз…» (Акт 4, сцена 3, пер. М.Зенкевича)

Хантингтон комментирует: «Однако такая логика привела к поражению Брута при Филиппах, и благоразумным для Запада курсом»-..было бы, -«провести корабль через отмели, вытерпеть несчастья, умерить груз и сохранить свою культуру» (с. 513)

Чтобы ярче продемонстрировать автополемичность «Столкновения...» приведем еще одну цитату: «Запад завоевал мир не из-за превосходства своих идей, ценностей или религии, в которую было обращено лишь небольшое количество представителей других цивилизаций, но скорее превосходством в применении организованного насилия. Жители Запада часто забывают этот факт, жители не-Запада никогда этого не забудут». («Столкновение…», с. 66) Интересно, какое место отвел себе Хантингтон в памяти народов не-Запада, как человека, призывавшего, пусть и к ненасильственному, но к свержению недемократических режимов?

Однако у двух книг Сэмюэля Хантингтона есть достаточно много сходных черт, отметим лишь некоторые из них:

1) стилистика – репортаж о путешествии по миру последних десятилетий;

2) презумпция некоего открытия или, по меньшей мере, оригинальной детализации: волн демократизации и конфликта цивилизаций;

3) детальный, но подчиненный общей задаче (в каждом случае своей) анализ современного положения;

4) наличие рекомендаций политическим лидерам, каким образом избежать катастроф и сохранить тенденции развития в современном и будущем мире;

5) позиционирование автора как западного стратега, т.е. защищающего (истинные) западные ценности;

6) отсутствие историко-философского анализа даже близких концепций тех авторов, которые специально обращались к культурно-цивилизационной проблематике, да и к темам демократии и демократизации.

Переход С.Хантингтона от одной позиции к другой, представленный в двух книгах, предполагает несколько аспектов рассмотрения. Можно упрекнуть его в поспешности, а можно приветствовать «диалектичность». Возможно, кому-то интересным покажется прояснить психологические аспекты этого перехода.

На наш взгляд, имея в виду процессы, происходящие в политической философии, примечательно, что совершает этот переход именно Хантингтон - публицист, весьма чувствительный к изменениям тренда в политологических исследованиях. Интерес, который он привык вызывать своими публикациями, это умение нащупать «нерв современности». Поэтому не удивительно, что реализуемая в Ираке и Афганистане модель непосредственно связана с книгой «Третья волна…», по меньшей мере, у них общие корни и аргументация. «Столкновение..» же исходит из иных оснований, предполагает иные импликации. И, вполне вероятно, следующий поворот в мировой политике будет ориентирован именно на предложенные Хантингтоном модели взаимодействия цивилизаций.