3. Источники «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга

Более ста лет тому назад один из первых исследователей историографии Тевтонского ордена в Пруссии немецкий историк М. Перльбах писал, что основной интерес в изучении «Хроники земли Прусской» концентрируется вокруг двух вопросов: личности ее автора и ее источников ²⁷.

Картина источников, составляющих основу «Хроники земли Прусской», складывалась перед историками постепенно. Начало работы по определению круга источников по истории Тевтонского ордена в Пруссии было положено серией статей Перльбаха, посвященных анализу грамот, относящихся к началу утверждения Тевтонского ордена в Пруссии ²⁸. Опубликованные ученым материалы, наряду с их самостоятельной исторической ценностью, давали возможность и для сравнительного изучения, сопоставления текста грамот с текстом «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга.

Непосредственно к определению источниковой базы «Хроники» Перльбах обратился в своих «Прусско - польских исследованиях» ²⁹. [232] Он указывал на использование Петром из Дусбурга документального материала: вступления к статутам Ордена и «Повествования о начале Тевтонского ордена» (Narracio de primordiis ordinis Theutonici), донесения Гартмана фон Хельдрунгена; материала житий и преданий (в частности, «Перенесение мощей св. Варвары»). Перльбаху принадлежит и выявление многих скрытых цитат в Прологе и первой книге «Хроники», принадлежащих отцам церкви Григорию, Августину, Иерониму, Бернару Клервоскому, Паулину, а также философам Боэцию и Макробию и образующих философско - теологическую основу «Хроники». Все это были источники, об использовании которых свидетельствовал текст «Хроники».

Дальнейшая работа по определению круга источников состояла в тщательном и углубленном прочтении текста «Хроники земли Прусской» и современных ей исторических сочинений. Нередко она проходила в многолетних научных дискуссиях, о чем свидетельствует, например, выяснение соотношения текста «Хроники» Петра из Дусбурга и «Хроники Оливского монастыря» (см. ниже).

Большая заслуга в изучении источниковой базы «Хроники земли Прусской» принадлежит современной польской историографии. В 50 - е годы XX в. выдающийся историк Г. Лябуда поставил задачу более тщательного сравнительного изучения древнейших прусских анналов (Пельплинские анналы. Краткие прусские анналы) и «Хроники» Петра из Дусбурга ³⁰.

Наиболее исчерпывающее решение эта задача получила в работе Поллякувны «Хроника Петра из Дусбурга» ³¹, остающейся пока единственным доскональным источниковедческим исследованием этого памятника. Исследовательница прежде всего указывала на группу древнейших источников о возникновении Тевтонского ордена. К ней относится «Повествование о начале Тевтонского ордена» (по датировке Перльбаха — 1204—1211 гг.; по новейшей датировке У. Арнольда — ок. 1244; исследовательница принимает первую из них) ³², образующее основу как для Пролога к статутам Ордена, так и для «Хроники» Петра из Дусбурга. Статуты были распространены во множестве рукописей, так как каждому крупному собору Ордена полагалось иметь их экземпляр. [233] Языком оригинала статутов, равно как и Пролога, был латинский. Пролог, как показали исследования, имеет две редакции: одна сохранилась среди комплекса латинских рукописей и представлена текстом на старофранцузском языке; другая — среди немецких рукописей с вариантом текста на нижненемецком языке. Промежуточное положение между ними занимает голландский вариант. Несомненно, что текст, написанный по - немецки, а следовательно, доступный большинству членов Ордена, представлял собой официальную историческую версию о возникновении Ордена. Установлено, что Петр из Дусбурга пользовался и немецкой, и латинской редакциями Пролога, следуя за которыми повторял и их ошибки. Так, годом основания Тевтонского ордена назван 1190 г., к которому относится и акция его утверждения, происшедшая на самом деле в 1198 г., но эта последняя дата в традиции исчезает, в результате чего возникает ряд фактических неточностей. Оригинальный латинский текст Пролога, в котором говорится об утверждении Ордена и автором которого, как полагают, был Вильгельм Моденский, приводится Петром из Дусбурга дословно, вероятно, потому, что в Ордене этот текст особенно почитался, будучи свидетельством важного значения Ордена. Ведь его предшественники представали в нем в виде образов военной истории Ветхого Завета и тем самым являли собой реальную пользу Ордена для католической церкви.

Отдельную главу своей монографии Поллякувна отводит «Донесению Генриха фон Гогенлоэ» (великий магистр Ордена в 1244 — 1249 гг.), которому до нее в историографии XX в. не уделялось особого внимания. Текст «Донесения» на немецком языке был обнаружен в кодексе XVI в. в архиве Тевтонского ордена в Вене и издан Т. Хиршем под названием «Донесение Германа фон Зальца о завоевании Пруссии» как одно из дополнений к хронике XV в., которую он назвал «Младшей хроникой великих магистров» ³³. Сохранившаяся рукопись, относящаяся к 1514 г., по мнению издателя, включала в себя тексты XIV — XV вв., связанные с хрониками Петра из Дусбурга и Николая фон Ерошина. Характер этой связи он не уточнял. В дальнейшем Л. Вебер включил I «Донесение» в число источников «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга, наряду с «Донесением Гартмана фон Хельдрунгена» и «Оливской хроникой» ³⁴. Непосредственную связь «Донесения» и «Хроники» Петра из Дусбурга отрицал Перльбах ³⁵, и эта точка зрения благодаря авторитету ученого долгое время бытовала в исторической литературе. [234]

«Донесение» включает в себя: описание ущерба, наносимого пруссами землям князя Конрада Мазовецкого; основание для защиты от них Добжиньского ордена; призвание на помощь Тевтонского ордена, так как Добжиньский орден не справился со своей задачей; занятие Тевтонским орденом пожалованной ему Конрадом Мазовецким Хелминской земли, а также овладение крестоносцами прусскими землями от Помезании до Самбии включительно; наконец, описание войны с поморским князем Святополком. Последнее занимает большую часть текста.

Сравнительный текстологический анализ «Донесения» и «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга позволили Поллякувне определить первое как оригинальный текст, сходство которого с частью «Хроники» Петра объясняется тем, что автор ее основывался на «Донесении», написанном несколькими десятилетиями раньше. Г. Грундман предполагал, что хронист использовал оригинальный латинский текст, который позднее был переведен на немецкий ³⁶. Поллякувна считала, что «Донесение» было результатом деятельности канцелярии великого магистра Генриха фон Гогенлоэ, с самого начала было написано на немецком языке и создавалось за пределами Пруссии. Этот оригинальный текст и был использован Петром из Дусбурга. Хронист расширяет повествование, делит его на короткие главы, дает нравоучительные и богословские экскурсы.

Близким по характеру «Донесению Генриха фон Гогенлоэ» признается «Донесение Гартмана фон Хельдрунгена» (великий магистр в 1274 — 1283 гг.), сообщающее об объединении Тевтонского ордена с Орденом меченосцев. Оба донесения содержатся в одном и том же кодексе XVI в., хранящемся в архиве Тевтонского ордена в Вене. «Донесение Гартмана фон Хельдрунгена» было случайно обнаружено немецким историком XIX в. Э. Штрельке, который, изучив текст, пришел к выводу, что он основан на более древнем источнике и что автором его, действительно, был Гартман фон Хельдрунген. Памятник написан на немецком языке, и Штрельке полагал, что он является переводом с латинского. К. Ширрен выступил против этого утверждения и против авторства Гартмана фон Хельдрунгена, считая, что текст написан неизвестным поэтом ³⁷. Оба историка были согласны в том, что время возникновения «Донесения» — конец ХIII — начало XIV в. (не позднее 1328 г.).

Хирш считал, что «Донесение» основано на источнике ХIII в., но в нем использованы также сведения хроник Петра из Дусбурга [235] и Николая фон Ерошина ³⁸. Это сдвигало время создания памятника на вторую половину XIV в.

Поллякувна полагала, что оба «Донесения» возникли в одно и то же время, что подкрепляется фактом их нахождения в одном и том же кодексе. Доказательством их независимости друг от друга является их использование в «Младшей хронике великих магистров», располагавшей сведениями, неизвестными Петру из Дусбурга.

«Донесения» были написаны с целью укрепления традиций Ордена, причем, чтобы усилить их авторитет, им был придан полудокументальный характер и они должны были служить документальным подтверждением прав Ордена на Ливонию и Пруссию. Проведенный Поллякувной анализ обоих текстов подтверждал выводы Вебера и Перльбаха, считавших «Донесение Гартмана фон Хельдрунгена» одним из источников «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга.

Поллякувна сделала еще один шаг вперед по сравнению с предшественниками в изучении соотнесенности текста «Хроники» Петра из Дусбурга и легенды о перенесении гермы св. Варвары. Такой жанр агиографической литературы возник во времена крестовых походов в Святую землю, и его (уже традиционно) использует Петр из Дусбурга. Легенда, сохранившаяся в списках XIV в., повествует о приходе крестоносцев в Пруссию и о войне Тевтонского ордена с поморским князем Святополком. Исследовательница пришла к выводу, что факты, касающиеся основания Тевтонского ордена, заимствованы легендой из «Хроники» Петра из Дусбурга; что же касается перенесения гермы св. Варвары, то эта часть основана на тексте утраченной поэмы о св. Варваре, автором которой, вероятно, был комтур (а в 1331 — 1335 гг. великий магистр) Лютер фон Брауншвейг, который использовал также и «Донесение Генриха фон Гогенлоэ». Окончательную форму легенда обрела, скорее всего, в доминиканском монастыре в Эльблонге. М. Теплен, первым издавший легенду ³⁹, высказывал мнение, что вся она основана на тексте «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга. Из анализа Поллякувны становится ясно, что «Хроника земли Прусской» послужила источником лишь для отдельных фрагментов этой легенды, которая оказывается значительно шире текста Петра из Дусбурга. Она не была известна хронисту, и, как полагала исследовательница, время ее создания относится к 1326 — 1331 гг.

Лябуда предполагал также, что Петр из Дусбурга и автор легенды независимо друг от друга обращались к тексту «Донесения [236] Генриха фон Гогенлоэ», причем автор легенды передает его очень точно, а хронист видоизменяет и вносит дополнения.

«Оливская хроника» (середины XIV в.) в ее отношении к «Хронике земли Прусской» долгое время была предметом научной полемики. Хирш, впервые издавший «Оливскую хронику» ⁴⁰, сделал вывод, что Петр из Дусбурга и автор «Оливской хроники» использовали один и тот же источник, повествующий об истории Тевтонского ордена. Эту точку зрения весьма правдоподобной считал Тёппен ⁴¹. Спустя десять лет Перльбах выступил с подробным анализом «Оливской хроники» ⁴², из которого следовало, что история Ордена в «Оливской хронике» является лишь извлечением из рифмованной «Хроники Пруссии» Николая фон Ерошина. Вопреки Хиршу он выступил с концепцией цельности «Оливской хроники», а во включении истории Ордена в оригинальный текст хроники обвинил переписчиков. Хирш продолжал отстаивать свою гипотезу об использовании какого - то более раннего источника, но вынужден был признать влияние Ерошина на оливскую компиляцию, написанную позднее ⁴³, хотя в дальнейшем на этом моменте больше не останавливался.

Мнение Хирша разделял Вебер, стараясь утвердить приоритет текста «Оливской хроники» ⁴⁴.

Далее в полемику вступил В. Фукс, который под влиянием Вебера в детальном текстологическом анализе обосновал и подтвердил свою точку зрения на то, что основным источником Петра из Дусбурга была «Оливская хроника» ⁴⁵. Когда же полемика среди немецких ученых закончилась, с исследованием «Оливской хроники» («Exordium») выступил польский историк В. Кентшиньский. Он выдвинул гипотезу о существовании двух редакций этого памятника (отраженных соответственно в списках XVII — XVIII и XV вв.) и утверждал, что связь хроники с историей Ордена была делом автора ХIII в. и что она была переработана во II редакции. Он высказал предположение о том, что этот источник был использован Петром из Дусбурга, и подчеркивал, что основу «Оливской хроники» образовывал текст, принадлежавший польскому хронисту. Таким образом, Кентшиньский, добавив новые детали, в основном разделял точку зрения Вебера и Фукса. [237]

Рассмотрев структуру повествования об истории Тевтонского ордена в «Оливской хронике» и сравнив его с другими текстами, происхождение которых установлено или очевидно, Поллякувна сделала вывод, что оно основано на традиции Тевтонского ордена, представленной хрониками Петра из Дусбурга и Николая фон Ерошина, и что «Оливская хроника» не может быть их источником, и признавала правоту Перльбаха в оценке этого материала.

В 1980 г. польский исследователь Я. Вента, проведя детальное сопоставление текстов хроник Петра из Дусбурга и Николая фон Ерошина с «Оливской хроникой» ⁴⁶, выдвинул гипотезу, что существовало три редакции «Хроники» Петра из Дусбурга и что в основу «Оливской хроники» легла последняя редакция. Дошедший до нас текст «Хроники земли Прусской» может быть или ее редакцией, или текстом, прошедшим цензуру. В первом случае хроника Ерошина основана на II редакции Петра из Дусбурга, а «Оливская хроника» — на III редакции. Во втором — от III редакции (принятой за I редакцию) выводятся хроника Ерошина и прошедшая цензуру редакция Петра из Дусбурга; на II редакции основана «Оливская хроника».

В дальнейшем Вента расширил диапазон своих исследований и выступил с монографией, посвященной развитию историографии в государстве Тевтонского ордена в Пруссии в ХIII — XIV вв.; ⁴⁷ в этом случае «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга предстает как явление развивающейся историографической традиции.

Однако споры вокруг «Оливской хроники» не прекращаются. С книгой, возникшей по ходу критики работ Венты, выступил недавно немецкий исследователь X. Лингенберг ⁴⁸.

III часть «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга связана с прусскими анналами. Они были изучены Г. Лябудой ⁴⁹. Дошедшие до нашего времени памятники были изданы И. Фойгтом, М. Тёппеном, Э. Штрельке, В. Арндтом и В. Кентшиньским. В отличие от своих предшественников Лябуда рассматривал анналы, трактуя каждое ответвление как историографическую целостность и обращая внимание на время и место возникновения анналов, а также на их авторов. Это дало ему возможность представить взаимосвязь сохранившихся списков анналов. Так, изданные в серии «Scriptores rerum Prussicanun» «Пельплинские анналы» [238] (Annales Pelplinenses), «Краткие прусские анналы» (Kurze preussische Aimalen) и упоминаемый там же неизданный Вольфенбюттельский список Лябуда определяет как списки того самого архетипа, для которого он предлагает название «Древнейшие прусские анналы» (Annales Prussiae antiquissimi), основываясь при этом на исследованиях, проведенных ранее Перльбахом. Лучший из этих списков сохранился в архиве Тевтонского ордена в Вене, в уже упомянутом кодексе XVI в. Историк делал вывод, что эти три списка свидетельствуют о существовании официальной анналистики Ордена на землях Поморья. Гипотезу об их независимости от других источников, возникновении и восхождении их к «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга высказал издатель Пельплинских анналов Тёппен. Она была поддержана Перльбахом, утверждавшим, что основной комплекс этих анналов возник в конце ХIII в. Лябуда усматривал в процессе создания анналов два этапа, один из которых закончился в 1293 г., а второй относился к 1311—1337 гг.

Торуньские и Кульмские анналы, по мнению Лябуды, также восходят к «Древнейшим прусским анналам», используя в то же время данные и некоторых других источников.

Списки «Древнейших прусских анналов» сохранились только на немецком языке, как и «Донесения», о которых говорилось выше. Напротив, «Торуньские анналы» написаны на латинском языке, что объясняется их созданием во францисканском монастыре. На латинском языке написаны и «Кульмские анналы», поскольку латынь была официальным языком Кульмского епископства.

Лябуда поставил вопрос о текстологическом соотношении «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга и «Древнейших прусских анналов», но не учел при этом «Анналы каноника Самбийского».

Анализ последнего памятника был проведен Поллякувной. «Каноник Самбийский» представлен лишь одной рукописью, датированной XIV в. Он возник в среде самбийского капитула и потому отражает круг его интересов. По нему можно судить об отношениях Самбийского епископства с Тевтонским орденом. «Каноник Самбийский» является сочинением компилятивным, и главным среди его источников оказывается «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга. Другим его источником была «Хроника из Дюнемюнде». В части, содержащей прусские сведения, «Каноник Самбийский» основан на прусских анналах.

Сопоставляя текст III части «Хроники земли Прусской» с текстом «Каноника Самбийского» и «Древнейшими прусскими анналами», исследовательница делала вывод, что хронист использовал сведения «Каноника», относящиеся к ХIII в., а также сведения анналов, [239] входящих в Венский кодекс. Об этой же основе свидетельствуют и данные, содержащиеся в дополнениях к «Хронике» Петра из Дусбурга.

Как утверждал Перльбах, хронологическая основа «Хроники земли Прусской» строится на анналах и на списке магистров Ордена [великих и прусских]. Однако сопоставление ее с «Каноником Самбийским» свидетельствует о том, что последний заимствовал сведения о магистрах у Петра из Дусбурга, но опосредованно, через перевод Николая фон Ерошина. Анализ сохранившихся источников, включающих списки магистров, позволил Поллякувне утверждать, что Петр из Дусбурга не пользовался никаким специальным списком великих и прусских магистров, о чем свидетельствует факт пропуска им троих магистров, а также неоднородность подачи информации о них и ошибки в очередности их правления. На верный след, по ее мнению, наводят даты смерти первых пяти магистров, свидетельствующие о том, что уже в Акре существовал какой - то календарь, в задачу которого входила фиксация годовщин, как это было повсеместно принято католической церковью. Такие документы можно было обнаружить в Венеции, где первоначально находилась резиденция великих магистров, а позднее — в Мариенбурге (Пруссия). Ими, вероятно, и пользовался Петр из Дусбурга. Рецензируя работу Поллякувны, Лябуда писал, что анализ взаимосвязи «Каноника Самбийского» и «Хроники земли Прусской» ни в коем случае нельзя считать исчерпывающим. Решение этой проблемы он ставил в зависимость от вопроса места пребывания хрониста в Пруссии.

Целый ряд сведений «Хроники земли Прусской» позволяет утверждать, что ее автор имел доступ к архиву Тевтонского ордена. Бесспорна связь с документами в следующих местах: содержание жалованной грамоты Конрада Мазовецкого, обстоятельства краткосрочного соглашения со Святополком; тяжба поморского князя Мстивоя с Орденом, улаженная папским легатом Филиппом; описание ущерба, нанесенного литовцами в 1323 г., и осведомленность в вопросе о предполагаемом крещении Гедимина. Перльбах полагал также, что Петр из Дусбурга использовал «Золотую буллу» 1226 г. императора Фридриха II и папскую буллу 1234 г. Использование папских документов оказало влияние и на стиль «Хроники», в которой нередко встречаются обороты, типичные для папской канцелярии.

Однако большая часть «Хроники земли Прусской» не имеет под собой письменной основы, многие сведения возводятся к устной традиции (рассказы очевидцев; предания, сложенные в Ордене). Свидетелем ряда событий был сам Петр из Дусбурга.

Тёппен, издавая хронику, провел источниковедческий анализ части «О событиях», указав на два сочинения монахов доминиканцев [240] как на основные его источники: «История римских пап и императоров» Мартина Опавского (из Троппау) ⁵⁰, завершавшаяся 70 - ми годами XIII в. (хроника завершена ок. 1290 г.), а также «История католической церкви» Бартоломея (Птоломея) из Лукки (ученика Фомы Аквинского), доведенная до начала XIV в. ⁵¹ В начале XIV в. Мартин пользовался особым авторитетом в церковных кругах, а его «История», разошедшаяся во множестве списков, служила справочником для богословов и каноников. Хронист, таким образом, превратился в учителя истории для католиков того времени. В исторической науке XIX в. его сочинение не получило высокой оценки, будучи признанным компиляцией. Из 126 главок, выделенных Тёппеном в этой части «Хроники земли Прусской», 86 по своему содержанию восходят к Мартину и Бартоломею. Сведения пяти глав о св. Елизавете он считал заимствованными из календарей Ордена. Источники остальных сведений не установлены.

По наблюдению Поллякувны, часть «О событиях» свидетельствует о ясно выраженном намерении хрониста синхронизировать описанные в «Хронике» прусские события с современными им событиями, происходившими в христианском мире. В ходе работы над «Хроникой» они разрослись за счет деталей, не позволивших включить их в рамки прусской истории в узком смысле, и за счет сведений, опущенных в основном тексте хроники ⁵².

Петр из Дусбурга приводит немало цитат из средневековых (Иероним, Паулин из Нолы, Макробий, Боэций, Исидор, Григорий Великий, Бернар Клервоский, Петр Ломбардский, Петр Коместор, Ансельм из Лана, Алан де Лилль) и античных (Овидий, Гораций, Ливий) авторов.

В целом комплекс используемых Петром из Дусбурга источников подтверждает принадлежность его хроники к официальной историографии Тевтонского ордена.