Вопрос №26. Проблема Бога и мира, Бога и человека в творчестве ф.М.Достоевского

Главной темой идейных исканий Федора Михайловича Достоевского стала тема взаимоотношения Бога и человека, Бога и мира. Может ли человек сохранить в себе человеческое, т. е. быть нравственным вне религиозного сознания? В отличие от большинства его со­временников Достоевскому было очевидно, что вне идеи Бога как высшего начала «все нравственные основания в человеке, ос­тавленном на одни свои силы, условны...» и только религия может дать абсолютное обоснование нравственности. В своих художественных и публи­цистических произведениях великий мыслитель исследует, все губительные последствия отказа человека от веры в Бога. Человек, по Ф.М. Достоевскому, есть великая тайна: нет ни­чего значительнее и дороже человека, хотя нет и ничего страш­нее его. По мнению писателя, человек в цельности своей природы существo иррациональное. Как бы ни была упорна работа мысли она никогда не сможет охватить человека полно­стью, будет отвечать мнимому человеку, а не действительному.

Подлинная сущность, ядро человека заключается в стрем­лении к самоутверждению, т. е. к свободе, Ф.М. Достоевский исследует парадоксы свободы, поскольку свобода для человека — это всегда свобода выбора между добром и злом. Проблема заключается в том, может ли человек сам, ру­ководствуясь чисто человеческими установлениями, определить, что есть добро и что есть зло. Он показывает, что, отрицая Бога, человек логически приходит к мысли, что «если Бога нет, то все позволено». Нет Бога, нет греха, нет бессмертия, нет смысла жизни. Человеку как нравственному существу невозможно про­жить без Бога, ибо «совесть без Бога есть ужас, она может за­блудиться до самого безнравственного». Кто теряет веру в Бога, тот неизбежно становится на путь саморазрушения личности, как герои романов Ф.М. Достоевского — Раскольников, Свидригайлов, Иван Карамазов.

Казалось бы, вся история подтверждает слова Великого Ин­квизитора. Да, большинство людей не могут быть свободными и предпочтут «хлебу небесному» «хлеб земной». Реальная история не совпадает с высоким христианским идеалом. Но взгляд на человечество, проповедуемый Великим Инквизитором, является человеконенавистническим и антихристианским, поскольку «высокий взгляд христианства на человечество понижается до взгляда как бы на звериное стадо, и под видом социальной люб­ви к человечеству является уже не замаскированное презрение к нему».

Образ Великого Инквизитора олицетворяет у Ф.М. Достоевского замысел безбожного социалистического переустройства общест­ва. Достоевский определяет европейский социализм как продукт западноевропейской культуры: «социализм французский есть не что иное как насильственное единение человечества — идея, еще от древнего Рима идущая и потом всецело в католичестве сохранившаяся. Он поясняет, что главной в европейских социалистических учениях выступает экономическая проблема — «камня и хлеба». На самом деле проблема социализма не столько экономическая, сколько атеистическая: «нынешний социализм в Европе, да и у нас, везде устраняет Христа и хлопочет прежде всего о хлебе». Западный социализм идет на смену не столько капитализму, сколько христианству. Социалистическая идея в таком варианте оценивается Ф.М. Достоевским как «дьяволова идея», не при­нимающая во внимание духовное происхождение человека. Атеистическому западному социализму Ф.М. Достоевский противопоставляет идею всеобъединяющего русского социализ­ма, в основе которого лежит жажда русского народа всеобщего, всенародного всебратского единения.

№27. Философские идеи русского консерватизма. К.Леонтьев, Т.П.Победоносцев

Один из наиболее глубоких рус­ских мыслителей XIX в. К.Н. Леонтьев с самого начала своей деятельности был антидемократом и антипрогрессистом. Связывая воедино природу и человека, мир его культуры, К. Леонтьев сформулировал органическую теорию развития, для которой характерны:

• аналогия между любой органической системой, т. е. естест­венно развившейся системой и организмом как неразложимой целостностью; представление о закономерных этапах развития системы, со­ставляющих конечный во времени цикл. Органическое развитие, по Леонтьеву, является сложным процессом, полный цикл которого включает в себя следующие этапы:• первичной простоты;• цветущей сложности;• вторичного смесительного упрощения.

Начальным этапом развития выступает первичная простота, т. е. такое состояние системы, в котором не выявились еще все заложенные в ней возможности.

Переход от первичной простоты к цветущей сложности — это период становления системы, связанный с такими процес­сами, как• индивидуализация, т. е. обособление явления, с одной сторо­ны, от окружающего мира, а с другой — от всех сходных яв­лений;• дифференциация и усложнение, т. е. «увеличение богатства внутреннего», появление разнообразных неоднородных час­тей, элементов;• интеграция, или постепенное укрепление единства, взаимосвязанности и взаимообусловленности составляющих частей.

Переход от первичной простоты к цветущей сложности представляет собой процесс самоорганизации системы.

Цветущая сложность — высшая точка развития, которая «есть высшая степень сложности, объединенная неким внутренним деспотическим единством». Деспотизм в данном случае означает принудительные начала организации разнообразных элементов в одну систему, обеспечивающие ее существование в качестве целого: «разрывая узы этого естественного деспотизма, явление гибнет».

В каждой органической системе заложен механизм саморазрушения и при достижении высшей точки развития начинается рассогласованность между составляющими ее частями. Услож­нение составных частей системы переходит те границы, в рамках которых система сохраняет устойчивость. Начинается переход от цветущей сложности к вторичному смесительному упрощению, который представляет собой процесс дезорганизации системы и проявляется в:

• ослаблении единства между частями;

•разрушении сложной иерархической структуры и уравнивании частей друг с другом;

• нарастании однообразия, унифицированности;

• отпадении частей от единого целого.

Итогом является распад, разложение, гибель системы.

На основе этой схемы К.Н. Леонтьев обосновал идею цик­личности развития государств, народов, культур, выдвинутую Н.Я. Данилевским. Цикличность в развитии общества подобна фазам развития организма, где есть эмбриональный период, ро­ждение, рост и расцвет всех возможностей, но есть также угаса­ние и смерть. Любая органическая целостность имеет свой срок существования. Теория органического циклического развития Леонтьева, ба­зировавшаяся на теории культурно-исторических типов Дани­левского, стала философской основой историософских построе­ний русских консерваторов.

К.Н. Леонтьев проводит сравнительный анализ России и Западной Европы и по­казывает принадлежность России не к европейскому, а к другому типу культуры, который он определяет как византийский.

В русском консерватизме идеи прогресса, демократии и либерализма подвергались развернутой критике как с позиции органиче­ского подхода (К.Н. Леонтьев), так и с религиозно- нравственных позиций (К..П. Победоносцев).

Процесс исторического развития, по Леонтьеву, ничего об­щего с западноевропейскими теориями прогресса не имеет. Идеи прогресса, понимаемого как движение к всеобщему благу, рассматривались К. Леонтьевым как иллюзорные. Всеоб­щее помешательство на почве уравнительного материального благополучия есть не что иное, как погоня за призраком, новая форма религиозного суеверия.

В русском консерватизме была не только дана критика идей либерализма и демократии с философских позиций, но и выявлены идейные основы либерально-демократических учений, предпосылки демократии и механизм ее функционирования.

Сопоставив теорию и практику демократии и показав полное их расхождение, К.П. Победоносцев находит такой емкий образ для характеристики демократии, как «великая ложь нашего вре­мени». Демократия безнравственна, потому что основана на лжи, а «что основано на лжи, то не может быть право». Он показы­вает, что идея народовластия очень привлекательна, но в основе своей ложная, и весь опыт истории свидетельствует о том, что эта идея никогда не воплощалась в жизнь, да и не может быть воплощена, поскольку в действительности управлять будет не народ, а политическая элита.

Теория парламентаризма, согласно которой воля народа вы­является через представительное учреждение — парламент, лож­на, так как полностью противоречит практике парламентаризма. По теории должно господствовать разумное большинство, на практике господствуют пять — шесть предводителей политиче­ских партий. По теории парламентаризма народные представители должны быть из наиболее достойных граждан, на практике — это наиболее честолюбивые и нахальные граждане. По теории народные представители должны руководствоваться народным благом, на практике же они руководствуются личным благом и т.д. Поэтому истинное определение парламента будет выгля­деть следующим образом: парламент есть «учреждение, служа­щее для удовлетворения личного честолюбия, тщеславия и лич­ных интересов представителей».