Различают консервативный и прогрессивный подбор:

· консервативный подбор стремится сохранить существующие организационные формы, что предполагает поддержание подвижного равновесия организации во времени путем сочетания двух процессов: ассимиляции (усвоения элементов внешней среды, образование дополнительных внутренних групп) и дезассимиляции (разусвоения, потери элементов в окружающую среду, где они вступают в новые соединения);

прогрессивный подбор предполагает развитие организации через возрастание ее суммы активностей за счет перевеса ассимиляции над дезассимиляцией (рост комплексов, накопление запаса активностей за счет внешней среды). При этом с прибавлением новых или убыванием прежних элементов изменяется внутренняя структура организации, ее свойства и возможности.

9. Организационные структуры: каждая организационная система должна обладать устойчивостью во времени не только количественной, но и структурной: практическая устойчивость комплекса зависит не только от количества сконцентрированных в нем активностей – сопротивлений, но и от способа их сочетания, от характера их организационной связи, т.е. от структуры системы.

Богданов различал слитную (современное название – жесткую) структуру, целесообразную при неблагоприятных результатах (по выражению Богданова – при отрицательном подборе) и, при положительном подборе, - четочную структуру (современное название – органическая), основанную на автономии, самоуправлении, федерации. Необходимо подчеркнуть, что органические структуры получили распространение намного позже.

Богданову принадлежит заслуга в разработке личной тектологии (сейчас – самоменеджмент) – науки об организации своей жизнедеятельности, исходным пунктом которой он считал сознание и самосознание, желательное тождество сознание и бытия, действия и бытия.

Самосознание – исходный пункт,первоначально, основной принцип менеджмента, с реализацией которого связаны самопознание, самовоспитание, саморегуляция. «У каждого человека есть своя маленькая и несовершенная стихийно построенная тектология, в практике и мышлении он оперирует тектологически, сам того не подозревая. Он ее получает из общения, формируя наибольшую долю своего опыта и особенно методов его организации.

Среди примет нашего времени однозначно можно выделить тенденцию, обозначенную Богдановым как дифференциацию систем. Она проявляется в видоизменении и разрушении ранее существовавших государственных форм и объединявших их систем. В связи с этим закономерно поставить ряд вопросов, в частности, почему распалась система, именуемая СССР? Насколько это соответствует интересам частей этой системы и каковы тенденции развития событий в будущем? Многомерность и масштабность этих вопросов не позволяют однозначно и кратко дать ответ, однако попытаемся обозначить некоторые штрихи. Сам факт разрушения системы и причины, лежащие в его основе, вскрываются и объясняются специалистами, представляющими самые различные направления знаний.

Кто-то видит причины в неумелом государственном управлении, кто-то в порочности тоталитарного режима или практической несостоятельности используемых теорий. Некоторым здесь видится историческая предопределенность. Представляется, что эти и другие точки зрения в той или иной степени отражают различные стороны происходящих процессов.

Не задаваясь целью всестороннего изучения тектологического акта, именуемого распадом СССР, тем не менее попробуем, используя закон расхождения, оценить ситуацию и обозначить возможные тенденции. Очевидно, что если СССР является системным образованием, то правомерно его составляющие части (республики, края, области и т.д.) рассматривать как части системы, подвергшейся действиям разрушительных тенденций. Согласно закону расхождения в этих частях объективно накапливались различия, которые становились причиной возникновения дополнительных связей. Накопление различий приводит и к образованию системных противоречий.

Снятие противоречий возможно двумя способами: отрицательным - разрушение самой системы, а, следовательно, и дополнительных связей, и положительным - преобразование системы, разрешающее ее наиболее острые противоречия.

Таким образом, с разрушением системы должны были бы исчезнуть и противоречия. Однако, по нашему мнению, этого не произошло. Более того, даже поверхностный взгляд на различные стороны жизни общества дает основания утверждать, что степень противоречий имеет тенденцию к росту. С другой стороны, если в процессе тектологического акта дополнительные связи остаются, следовательно, система как целое сохраняется.

Вышеизложенное позволяет сделать два важных вывода. Первый состоит в том, что фактического распада системы, ранее именуемой СССР, еще не произошло.

Независимо от политического "демонтажа" СССР его составные части объединяют целостность экономического пространства, общность истории и судьбы, совпадение культурно-духовных интересов и нравственно-психологических ценностей. Республики продолжают оставаться неразрывной частью единого народнохозяйственного комплекса.

В ходе Всесоюзного референдума 1991 г. подавляющее большинство населения из общего числа включенных в списки голосовало за сохранение СССР как обновленной федерации равноправных суверенных республик. И в настоящее время большая часть населения бывших союзных республик сохраняет добрые чувства к бывшему Союзу, продолжает причислять себя к новой исторической общности - советскому народу. Большинство граждан бывшего Союза ни нравственно, ни психологически не воспринимают возникшие между ними разделительные барьеры.

В то же время степень противоречий в системе увеличивается, что свидетельствует о неадекватности действий в социальной среде (в первую очередь имеются в виду управленческие действия) поставленным целям, предполагающим снятие противоречий. Это второй вывод.

В связи с продолжением процесса накопления системных противоречий возникают и дополнительные связи, компенсирующие разрушительные тенденции. В настоящее время зреют и нарастают устремления в направлении экономической интеграции совместного общения, социального единения, консолидации и сплочения. Представляется, что самоопределение в независимые государства не уменьшило, а усилило тягу народов друг к другу.

8