Источники

Хождение Агапия в рай. URL: // http://www.mosds.ru/brk1/xiii-06.htm.

Народные сказки / Библиотека русской сказки. Т. 1. – М., 1992.

Народные русские сказки. Полное издание в одном томе. – М., 2008.

Рукописный фонд кафедры истории русской литературы Института русского языка и литературы ДВГУ. Фольклорные тексты. [Электронный ресурс]. 1979, п. 4, т. 26, «Сказка про Ивана, крестьянского сына» – 1 CD ROM. – Систем. требования : IBM-совместимый PC; MS DOC 6.0 и Windows 95.

Рукописный фонд кафедры истории русской литературы Института русского языка и литературы ДВГУ. Фольклорные тексты. [Электронный ресурс]. 1990, п. 1, т. 1 (Б), «сказка о зеленом» – 1 CD ROM. – Систем. требования : IBM-совместимый PC; MS DOC 6.0 и Windows 95.

Литература

Агапкина, Т. А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл / Т. А. Агапкина. – М., 2002.

Голан, А. Миф и символ. – 2-е изд. / А. Голан. – М., 1994.

Кузнецова, В. С. Дуалистические легенды о сотворении мира в восточнославянской фольклорной традиции / В. С. Кузнецова. – Новосибирск, 1998.

Левкиевская, Е. Е. Мифы русского народа / Е. Е. Левкиевская. – М., 2000.

Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. – Л., 1986.

Рыбаков, Б. А. Язычество Древней Руси / Б. А. Рыбаков. – М., 1988. URL: // http://paganism.msk.ru/liter/rybakov23.htm.

Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка / сост. Л. Г. Бараг, И. П. Березовский, К. П. Кабашников, Н. В. Новиков / СУС. – Л., 1979.

Мифологема «сад» в русских волшебных сказках а. С. Лызлова

Россия, Петрозаводск

alyzlova@rambler.ru

В монографии «Поэзия садов» Д. С. Лихачев предложил следующее определение для исследуемого им локуса: «Сад – это подобие Вселенной, книга, по которой можно „прочесть” Вселенную» [Лихачев 1982: 17]. С этими словами нельзя не согласиться, как и с утверждением, что сад – это «маленький мир, создаваемый человеком в соавторстве с природой» [Черный 2010: 5].

Сад всегда играл важную роль в человеческой жизни. В. Д. Черный отмечает, что особое почитание дерева связано с восприятием его в качестве модели мироздания («Мировое древо») и в роли живого существа, способного к обновлению («древо жизни») [см.: Черный 2010: 35–37]. При этом «сад как живой организм органично вписывался в те же обстоятельства, в которых находился сам человек» [Черный 2010: 37]. Подобное отношение к дереву способствовало его закреплению в народной культуре, использованию в календарных и семейно-бытовых обрядах [см.: Черный 2010: 37–46].

Мифологема сада получила распространение в различных жанрах русского фольклора. Она встречается в свадебных причитаниях [Кузнецова 1993: 93–94], виноградьях [Бернштам, Лапин 1981], загадках [Даль 1882: 128].

Чрезвычайно большое значение саду отводится в русских волшебных сказках. В «Словаре предметных реалий русской волшебной сказки», представленном в монографии В. Е. Добровольской, отмечается, что в названном фольклорном жанре сад имеет четыре основные функции: 1) является местом похищения женщин; 2) оказывается местом сосредоточения «чудесных диковинок»; 3) может быть высажен за одну ночь; 4) является местом пребывания героя в измененном облике [Добровольская 2009: 26–27]. Наиболее часто сад в сказках используется в первых двух функциях, и об этом пойдет речь в данной работе.

Коллизия, связанная с похищением женщины, широко представлена в русской сказочной традиции. При этом сад наиболее часто оказывается местом, где происходит похищение: «И вот однажды сидела царица в саду, налетел Вихрь и унес царевну» [Новгород 2001: № 35]; «Однажды дочери царские припоздали в саду, засмотрелись на цветы; вдруг откуда ни взялся змий черноморский и унес их на своих огненных крыльях» [Афанасьев 1984: № 131]; «Вышли сестры в сад погулять, и вдруг на них налетела какая-то невероятная буря, и их унесло, куда ― неизвестно» [Потявин 1960: № 7]. Подобная ситуация характерна для многих вариантов сказок, зафиксированных в Указателе под номерами: 301А, В Три подземных царства, 301D*=АА 301*С Солдат находит исчезнувшую царевну, 312D=АА *312 I Катигорошек, 552А=АА 552 Животные-зятья [СУС 1979].

Заметим, что указанный локус упоминается в «Сказке о золотой горе, или удивительных приключениях Идана, восточного царевича» (1782 г.), которая является первой опубликованной сказкой о похищении женщины: «В один день царь прогуливался с царицею в саду, и, вдруг поднявшись, вихорь унес супругу с глаз его» [Лекарство 2001: № 1]. Почти так же описывается ситуация в «Сказке о Василие-королевиче», помещенной в сборнике «Старая погудка на новый лад» (1794–1795 гг.) и представляющей собой «переработку с значительными сокращениями и заменой некоторых деталей „Сказки о золотой горе”, возможно, по тексту народной картинки» [Погудка 2003: 360]: «В одно время король прогуливался по своему прекрасному саду, вдруг поднялся великий вихорь и, схватя на воздух королеву, унес ее в неизвестное королевство» [Погудка 2003: № 34].

В текстах нередко указывается, что в саду растут деревья, кустарники, цветы, которые привлекают внимание героини. «Вот прекрасные королевны вышли в сад погулять, увидали красное солнышко и деревья, и цветы, и несказанно возрадовались, что им волен белый свет; бегают пó саду ― забавляются, всякою травкою любуются, как вдруг подхватило их буйным вихрем и унесло высоко-далеко – неведомо куда» [Афанасьев 1984: № 140]; «Пошла Елена в сад гулять с няньками. <…> Пошла она к яблоне, и вот прилетел Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович, Семигородович, взял ей и утащил» [Балашов 1970: № 7]; «Дочь очень интересовалась садом: каждый кустик, каждое деревцо она расспрашивала у матери. <…> Как только они пришли в сад, вдруг ниоткуда явился сильный вихрь, подхватил царскую дочь и унес неведомо куда» [Магай 1940: № 7].

Иногда сад характеризуется различными эпитетами: «Вот они пошли в чистый сад гулять» [Поморье 1974: № 1]; «<…> любили они по вечерам гулять в своем саде, а сад был большой и славный» [Афанасьев 1984: № 131]. Наиболее устойчивым эпитетом при описании сада в рассматриваемых сказках является «зеленый»: «Пошли однажды царевны в зеленый сад гулять» [Москва 1998: № 24]; «Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад гулять» [Афанасьев 1984: № 159]; «В одно прекрасное утро дочь пошла с няньками и мамками в зеленый сад погулять и чистым воздухом подышать» [Магай 1940: № 7]. Указанный эпитет употребляется и в «Сказке о храбром и смелом кавалере Иване-царевиче и о прекрасной супружнице его Царь-девице», помещенной в сборнике «Лекарство от задумчивости» (1786 г.): «<…> в некое время пошли они (царевны. – А. Л.) в зеленые сады гулять <…>» [Лекарство 2001: № 3].

Похищение женщины в указанных сказках совершают различные персонажи, относящиеся к иному миру. А сад, являющийся принадлежностью своего царства, оказывается местом, где возможен контакт представителей двух миров.

В текстах на сюжет 550=К 417 Царевич и серый волк также представлено похищение женщины из сада. Рассматриваемый локус располагается здесь в ином царстве, а в роли похитителя выступает главный герой сказки или его помощник: «Как Иван-царевич отправился обратной путей, серой волк через крепость, да в сад. Не допустил уж он ево. Засял за куст. Только што видит, Елена Прекрасная вышла со своим горнишным гулять в сад. <…> серой волк приухватил Елену Прекрасную, и прямо на спину себе. Настигает Ивана-царевича» [Азадовский 1938: № 13]; «Иван-Царевич вышел из города и разыскал зеленую долину, а Серый Волк с глухой стороны сада перепрыгнул через забор и залег под одним цветущим кýстом, на котором росли и цвели разные розы. А в это время прогуливалась по саду царевна со своими горничными девушками. Когда оне поровнялись с Серым Волком, Волк выскочил из-за куста и схватил Якутý Прекрасную и сбросил себе на спину. <…> А Волка и след простыл, он перепрыгнул царскую изгородь и забор и выбежал за город на ту зеленую долину, где его дожидал Иван-Царевич» [Ковалев 1941: № 4]. Как видно из приведенных примеров, и в этих сказках нередко упоминаются произрастающие в саду цветы и кустарники.

Примечательно, что в одном из текстов указанного сюжета, зафиксированном в середине ХХ века, наименование локуса, где происходит похищение героини, утрачивается, но все присущие ему атрибуты сохраняются: «Волк перескочил забор в три аршина. Залег в кустик. Вышла Елена Прекрасная с нянюшками. Идет, рвет цветочки и подбрасывает их. Волк, как она с ним поравнялась, вскочил, схватил ее и утащил» [Башкирия 1957: № 18].

Таким образом, во многих рассмотренных русских волшебных сказках момент похищения героини связан с периодом роста и цветения растительности.

Ситуация похищения героини, представленная в русских волшебных сказках, очень напоминает соответствующую коллизию из древнегреческого мифа о Персефоне. Напомним, что краткое содержание его сводится к следующему: бог царства мертвых «Аид похищает Персефону, дочь Деметры и Зевса, и увлекает ее в свой Аид („преисподнюю”). Деметра, богиня плодородия, разыскивая дочь, унесенную в самый разгар весеннего цветения, забросила свои обязанности, и на земле начался голод. Ничто не росло, ничто не цвело, ничто не созревало. Жизненная растительная сила вдруг иссякла. Тогда, как известно, Зевс вмешался и определил Персефоне пребывать вне Аида, на земле, 8 теплых месяцев, а к своему подземному супругу отправляться только после завершения всех земледельческих работ в полях и виноградниках на 4 зимних месяца» [Рыбаков 1987: 324]. По словам Е. Г. Рабинович, одним из первых о похищении Персефоны упоминает Гесиод в «Теогонии» (913–914 гг. до н. э.) [Гомеровы гимны 1995: 36]. Наиболее подробное описание ситуации представлено в гомеровом гимне «К Деметре», время создания которого относится к VII в. до н.э. Здесь, в частности, сообщается, как

5 В сонме подруг полногрудых, рожденных седым Океаном,

Дева играла на мягком лугу и цветы собирала,

Ирисы, розы срывая, фиалки, шафран, гиацинты,

Также нарциссы, – цветок, из себя порожденный Землею.

По наущению Зевса, царю Полидекту в угоду,

10 Чтоб цветколицую деву прельстить – цветок благовонный,

Ярко блистающий, диво на вид для богов и для смертных.

Сотня цветочных головок от корня его поднималась,

Благоуханью его и вверху все широкое небо,

Вся и земля улыбалась, и горько-соленое море.

15 Руки к прекрасной утехе в восторге она протянула

И уж сорвать собиралась, как вдруг раскололась широко

Почва Нисийской равнины, и прянул на конях бессмертных

Гостеприимец-владыка, сын Кроноса многоименный.

Деву насильно схватив, он ее в золотой колеснице

Быстро помчал [Античные гимны 1988: 97].

Сад в русских волшебных сказках связан не только с похищением женщины, в нем также содержатся различные чудесные диковинки. В такой роли рассматриваемый локус выступает в упоминаемом ранее сюжете 550=К 417 Царевич и серый волк и в сюжете 551 Молодильные яблоки.

Отметим, что впервые сказка на сюжет 550=К 417 Царевич и серый волк, была опубликована в анонимно составленном сборнике «Дедушкины прогулки» (1786 г.) [Лекарство 2001: № 16]. Как пишет К. Е. Корепова, источник «Сказки о Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке» не известен, возможно, автор ее воспользовался каким-либо западноевропейским текстом [Корепова 1999: 67–70, 111]. По мнению В. Я. Проппа, сказка о жар-птице «очень популярна на Востоке и в Западной Европе и меньше у нас» [Пропп 1984: 225]. Однако, как отмечает К. Е. Корепова, «в XIX веке и в России она была едва ли не самой известной, только распространялась преимущественно книжным путем» [Корепова 1999: 67]. По словам исследовательницы, с середины XIX столетия и до 1918 года сказка о жар-птице выдержала более 150 лубочных изданий; подробный анализ многих этих редакций представлен в отдельном разделе ее монографии [Корепова 1999: 67–111].

«Все переложения сказки по характеру разработки сюжета делятся на две группы (две версии). В первую входят те, в которых известный сказочный сюжет (СУС 550) представлен, так сказать, в „чистом” виде: по заданию царя три брата едут за жар-птицей, воровавшей в царском саду яблоки; младший с помощью волка добывает ее, а также коня и царевну; братья отнимают добычу и убивают младшего; волк оживляет героя; обман раскрывается. В другой группе переложений поиск жар-птицы является только мотивом и как мотив включается в другие сюжеты (версии разошлись настолько, что по существу приходится говорить уже о разных сюжетах)» [Корепова 1999: 74]. Подобная ситуация нашла отражение в сказках о добывании чудесных вещей, среди которых нередко оказывается и жар-птица; например, в сюжете 551 Молодильные яблоки. Лубочные обработки данного сюжета также проанализированы в монографии К. Е. Кореповой [Корепова 1999: 147–152].

Сказка о жар-птице, созданная неизвестным автором сборника «Дедушкины прогулки», и ее многочисленные редакции проникли в устную традицию, о чем свидетельствуют зафиксированные на всей территории России варианты [см.: СУС 1979: 154–155].

В упоминаемых сюжетах сад является местом сосредоточения «диковинок». При этом в сказках на сюжет 550=К 417 Царевич и серый волк этот локус располагается в своем мире, и воровство жар-птицей яблок из него служит завязкой действия: «Не в котором царстве, не в нашем государстве, именно в том, где мы живем, жил был царь Василий Андронович. У него был сад, а в саду росла яблонька ― золотые яблочки. У царя Василия было три сына. Петр, Василий и младший Иван. Однажды царь призвал своих сыновей и говорит: „ Кто-то у нас ворует каждую ночь в саду золотые яблоки и портит золотую яблоньку. Нужно сад караулить по очереди”» [Башкирия 1957: № 18]. Подобная же ситуация представлена и в первоисточнике, помещенном в сборнике «Дедушкины прогулки»: «У того царя Выслава Андроновича был сад такой пребогатый, что ни в котором государстве лучше того не было; и в том саду росли разные драгоценные деревья с плодами и без плодов, и одна была яблоня любимая царя Выслава, и на той яблоне росли яблочки все золотые. Повадилась к царю Выславу в сад летать птица, называемая Жар, на ней перья золотые, а глаза восточному хрусталю подобные. Она летала в тот сад каждую ночь, и садилась на любимую Выслава-царя яблонь, и срывала с нее золотые яблочки, и опять улетала» [Лекарство 2001: № 16]. Почти дословно указанная сказка воспроизведена в сборнике А. Н. Афанасьева [Афанасьев 1984: 168]. Попутно отметим, что похищение птицей яблок из сада короля имеется в сказке братьев Гримм «Золотая птица».

В сказках на рассматриваемый сюжет сад представлен и в ином мире. Именно в нем обитает жар-птица, на поиски которой отправляется герой: «А в том саду на фруктовом дереве висела золотая клетка, а в золотой клетке сидела Жар-птица» [Ковалев 1941: № 4]; «Иван-царевич перелез через стену и прямо в сад, а там увидел он клад. Иван-царевич вынул жар-птицу <…>» [Магай 1940: № 8].

Помимо жар-птицы, в саду, расположенном в ином мире, находятся молодильные яблоки, живая и мертвая вода, которые необходимо добыть главному герою в сюжете 551 Молодильные яблоки.

Таким образом, мифологема «сад» является достаточно разработанной в русской сказочной традиции. При этом она сохраняет свою исконную семантику. В некоторых сказках сад соотносится с молодостью похищаемой из него героини, что закодировано в его описании. В то же время он оказывается местом хранения чудесных предметов. В этом усматривается сближение сказочного локуса с христианскими представлениями о саде как рае, который считается «местом абсолютного благоденствия и изобилия» [Черный 2010: 62]. Рассматриваемая мифологема оказалась устойчивой не только в устной фольклорной традиции, но и в лубочной литературе, которая в отдельных случаях способствовала появлению сюжетов в народной среде. Совершенно очевидно, что мифологема «сад» должна быть рассмотрена в контексте других жанров фольклора, прежде всего свадебной обрядовой поэзии.