Раздел 2: применение договоров

Статья 28 ДОГОВОРЫ НЕ ИМЕЮТ ОБРАТНОЙ СИЛЫ

Если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом, то положения договора не обязательны для участника договора в отношении любого действия или факта, которые имели место до даты вступления договора в силу для указанного участника, или в отношении любой ситуации, которая перестала существовать до этой даты.

1. В статье сформулирован принцип отсутствия у международных дого-юров обратной силы. Этот принцип является общепризнанным в междуна-эодном праве. По некоторым данным, лишь девять с небольшим процентов юговоров имеют обратную силу, из них две трети сроком не более одного 'ода, а половина — до трех месяцев, что позволяет считать ретроактивность [обратную силу) договоров исключением, а неретроактивность — правилом2. Это значит, что положения международного договора обязательны для его участника только в отношении действий или фактов, которые имели место после вступления договора в силу для указанного участника, или в отношении ситуаций, которые продолжали существовать и не прекратились после вступления договора в силу.

2. Комментируемое правило, однако, не запрещает участникам договора по взаимному согласию распространять действие договора на события и факты, которые имели место до вступления его в силу, или на ситуации, которые перестали существовать до такой даты. Взаимное согласие об этом может быть зафиксировано в самом международном договоре, в дополнительном протоколе к нему и т.п. Оно может быть установлено иным образом, т.е. молчаливо презюмироваться из особенностей природы договора. Хотя на Венской конференции были предложения исключить такую презумпцию, она была сохранена в настоящей статье-', что не нарушило, однако, диспозитив-ного характера принципа неретроактивности. Главное здесь в намерении сторон, которые вправе считать целесообразным придание международному договору обратной силы.

'См.: United Nations Conference on the Law of Treaties. First Session. P. 151—154, 428;

Conference dcs Nations Unites sur Ie droit dcs traites. Dcuxieme session. P. 57—58.

См.: Tavemier P. Rcchcrchcs sur 1'application dans Ie temps dcs actcs et dc regles en droit international public. P. 1970. P. 39—45.

См.: United Nations Conference on the Law of Treaties. First Session. P. 162.

Статья 28

Международные суды не раз подтверждали это, особенно в связи с признанием их обязательной юрисдикции по договорным спорам между сторонами, когда они признавали обязательную юрисдикцию международных судов в отношении споров, имеющих место после вступления международного договора в силу1.

Исключения из этого принципа иногда допускаются в практике применения договоров. Например, в некоторых договорах о правовой помощи хотя и предусматривается распространение их действия на правоотношения, возникшие после вступления договоров в силу, но судебная практика шла по линии исполнения судебных решений по правоотношениям, возникшим и

до вступления договора в силу. Участники договоров не возражали, видимо, считая это правильным2.

3. Обратная сила может придаваться не всему международному договору, а отдельным его частям или статьям. Например, стороны придали обратную силу отдельным положениям Временной конвенции о сохранении котиков северной части Тихого океана 1957 года3.

Во избежание всяких неясностей на этот счет в договорах иногда специально указывается, что они не имеют обратной силы (см., например, ст. 4 Венской конвенции и комментарий к ней).

Принцип неретроактивности не означает, что в договоре не могут содержаться нормы, которые имеют обратную силу, независимо от данного договора. В той же ст. 4 настоящей Конвенции сказано, что отсутствие у нее обратной силы действует "без ущерба для применения любых норм", изложенных в ней, но независимо от Конвенции. Так, в ней есть много норм, которые могут применяться к государствам до ее вступления для них в силу, ибо эти нормы своим происхождением обязаны другим источникам международного права, прежде всего Уставу ООН (например, о недействительности насильственных и агрессивных договоров).

4. Принцип неретроактивности не нарушается применением международных договоров к вопросам, которые возникли до вступления договора в силу, если эти вопросы продолжают существовать. Так, хотя Европейская комиссия по правам человека не считала себя вправе рассматривать обоснованность законодательных, административных или судебных актов, принятых до вступления в силу Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, она принимала на себя юрисдикцию в тех случаях, когда разбирательство имело место недавно или эти акты применялись повторно после вступления Конвенции в силу4.

На Венской конференции некоторые государства предлагали исключить из ст. 28 слова "или в отношении любой ситуации, которая перестала существовать до этой даты", т.е. до даты вступления международного договора в силу. Мотивировалось такое предложение тем, что приведенные слова могут ослабить принцип неретроактивности, поскольку всегда можно дока-

См.: Доклады Комиссии международного права. 1966. С. 154—156.

См.: Марышева Н.И. Рассмотрение судами гражданских дел с участием иностранцев. М., 1970. С. 96-98.

См.: Сборник действующих договоров... Вып. XIX. М., 1960. С. 170.

''См.: Yearbook of the European Convention of Human Rights. 1958-1959. P. 230-235; 1960. P.284.

71

1ЕНСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ПРАВЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ

ать, что ситуация к указанной дате не перестала существовать. Однако юлыцинство на Конференции с этим не согласилось!.

Конечно, в некоторых случаях здесь могут возникать неясности, ибо ситуация, порожденная, например, договором, может продолжать существо-ание и после его прекращения и заключения нового договора. Но в этих лучаях встает вопрос о последствиях прекращения международного договора ем. комментарий к ст. 70 Конвенции).

5. Принцип отсутствия у международных договоров обратной силы не атрагивает положений ст.ст. 18 и 25 Конвенции об обязательности догово-)ob, поскольку эти статьи регулируют ситуации до вступления договоров в ;илу, в то время как комментируемая статья относится исключительно к

»ступившим в силу договорам.

Договор, который длительное время не вступил в силу и не применяется <ак обычно-правовой акт, не имеет обязательной силы, хотя может представ-1ять исторические интерес и ценность. Но принцип pacta sunt servanda на iero не распространяется, и государства не несут по нему юридических эбязательств.

Статья 29 ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ СФЕРА ДЕЙСТВИЯ ДОГОВОРОВ

Если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом, то договор обязателен для каждого участника в отношении всей его территории.

1. Статья 29 определяет одну из сфер действия международных договоров в пространстве, а именно в отношении территории государств-участников. Эта статья несколько раз подвергалась переработке в Комиссии международного права. Нынешняя формулировка, принятая на Венской конференции, коренным образом отличается от предыдущих, которые предусматривали, в частности, автоматическое применение международных договоров на всей территории государств-участников. При этом не учитывались особенности соотношения действия международных договорных и внутригосударственных норм на территориях различных государств, в частности федеративных государств. Могло создаться впечатление, что международный договор всегда действует непосредственно на всей территории государства-участника. Между тем юридическая процедура приведения в действие норм международного договора внутри государства в разных странах различна: в одних требуется издание специального закона, в других нет. В федеративных государствах дело обстоит еще сложнее, на что эти государства на Конференции обратили особое внимание2. В результате подробного рассмотрения новая формулировка ст. 29 Конвенции была принята единогласно. Представитель Великобритании заявил, что выражение "в отношении всей его территории" относится только к территории, над которой участник договора осуществляет свой суверенитет3, а представитель Камеруна подчеркнул, что

'См.: United Nations Conference on the Law of Treaties. First Session. P. 162. id. P. 162-164,428-429. fbid. P. 429.

Статья 29

этот термин при необходимости может относиться к "заморским территориям"'.

В новой формулировке в статье речь идет уже не о применении международного договора на территории государства, как было в проекте Комиссии международного права, а об обязательности договора для каждого его участника в отношении всей его территории, что дает возможность более правильно и дифференцирование решать вопрос о территориальном действии и применении договора в конкретной внутригосударственной правовой ситуации. Так, в России, где, согласно Конституции, международные договоры страны являются составной частью ее правовой системы, положения официально опубликованных международных договоров действуют на всей территории непосредственно. Но для осуществления иных положений (так называемых несамоисполнимых) международных договоров России принимаются соответствующие правовые акты (ст. 5 Федерального закона о международных договорах Российской Федерации 1995 года).

2. Пространственное действие международных договоров, предусмотренное в ст. 29, ограничено государственной территорией участников договора. Статья не регулирует случаи экс-территориального применения международных договоров. Однако в любом случае государства-участники не вправе произвольно определять территориальную сферу действия договора.

Понятие территории государства — участника международного договора включает Гсёбя все части территории (сухопутную, водную, воздушную), на которые распространяется суверенитет государства в соответствии с международным правом. Статья не содержит так называемой "колониальной оговорки", согласно которой договор применяется "ко всем территориям, за которые стороны несут международную ответственность", т.е. к колониям. Подобные "колониальные оговорки", которые встречались в прежних международных договорах (Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 года, Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года и др.) и посредством которых решение вопроса о распространении или нераспространении международного договора целиком ставилось в зависимость от усмотрения государства-метрополии, противоречат современному международному праву, в частности принципу равноправия и самоопределения народов, и не могут считаться правомерными и юридически действительными.

3. Необходимо проводить различие между территориальным применением международного договора и участием в международном договоре. Международный договор, если в нем не предусмотрено иное, распространяется на всю территорию государства-участника, независимо от того, унитарное оно или федеративное. Так, договоры Российской Федерации распространяются на всю ее территорию, включая республики, которые, согласно Конституции, находятся в ее составе. В то же время договоры, заключаемые этими республиками, ограничены в своем применении их территориями, и за них Российская Федерация ответственности не несет.

4. Статья 29, как и многие другие статьи Венской конвенции, имеет диспозитивный характер, т.е. в данном случае, излагая общее правило, она ставит территориальное применение международных договоров в зависимость от соглашения сторон и их намерений. Эти намерения могут содержаться в самом международном договоре или быть выражены и установлены

'См.: Conference des Nations Unies sur Ie droit de traites. Deuxieme session. P. 59.

1ЕНСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ПРАВЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ

саким-либо иным образом. Многосторонние, да и двусторонние договоры, >бъеют которых связан с определенной территорией, часто включают специ-шьные статьи о территориальной сфере их действия (Договор о Шпицбергене 1920 года. Договор об Антарктике 1959 года и др.). Некоторые договоры Великобритании ограничивают их территориальное действие Великоброта-таей и Северной Ирландией и не относятся к Нормандским островам и эстрову Мэн; государства, имеющие свободную зону, часто исключают эту юну из сферы применения торговых договоров и т.д.

Расширение территориального применения международного договора юпустимо по соглашению его участников. Например, Великобритания расширила территориальную сферу своих договоров 1988 года с Боливией, Гайяной и Гренадой о содействии инвестициям и их защите (путем обмена нотами в 1992 году), распространив эти договоры на остров Мэн, Гибралтар, Бермудские и некоторые другие острова'.

В некоторых случаях, кроме статьи (обычно первой), где определяется сфера действия всего договора, имеются специальные статьи, определяющие пространственную сферу действия его отдельных частей. Например, в ст. 1 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года определена сфера применения всей Конвенции (относительно ее участников). Помимо того, ст. 35 определяет сферу действия ее ч. III (проливы, используемые для международного судоходства), а ст. 134 — сферу действия ч. XI (район морского дна).

Подобные указания облегчают правильное территориальное применение международных договоров или их частей и предотвращают споры на этот счет между государствами-участниками.

Статья 30

ПРИМЕНЕНИЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНО ЗАКЛЮЧЕННЫХ ДОГОВОРОВ, ОТНОСЯЩИХСЯ К ОДНОМУ И ТОМУ ЖЕ ВОПРОСУ

1. С соблюдением статьи 103 Устава Организации Объединенных Наций права и обязанности государств — участников последовательно заключенных договоров, относящихся к одному и тому же вопросу, определяются в соответствии с нижеследующими пунктами.

2. Если в договоре устанавливается, что он обусловлен предыдущим или последующим договором или что он не должен считаться несовместимым с таким договором, то преимущественную силу имеют положения этого другого договора.

3. Если все участники предыдущего договора являются также участниками последующего договора, но действие предыдущего договора не прекращено или не приостановлено в соответствии со статьей 59, предыдущий договор применяется только в той мере, в какой его положения совместимы с положениями последующего договора.

4. Если не все участники последующего договора являются участниками предыдущего договора:

а) в отношениях между государствами — участниками обоих договоров применяется то же правило, что и в пункте 3;

'См.: United Nations. Statement of Treaties and International Agreements. Nov. 1993. P. 711—712.

Статья 30

Ь) в отношениях между государством — участником обоих договоров и государством — участником только одного договора договор, участниками

которого являются оба государства, регулирует их взаимные права и обязательства.

5. Пункт 4 применяется без ущерба для статьи 41, для любого вопроса о прекращении или приостановлении действия договора в соответствии со статьей 60 или для любого вопроса об ответственности государства, которая может возникнуть в результате заключения или применения договора, положения которого несовместимы с обязательствами данного государства в отношении другого государства по иному договору.

1. Целью настоящей статьи является установление общих правил о преимущественной силе договоров, заключенных государствами по одному _ и тому же вопросу, но имеющих несовместимые положения.

В договорах часто содержится статья, решающая этот вопрос. Иногда она касается отношения данного договора к будущему, а иногда к любому договору — прошлому или будущему, и ее всегда необходимо принимать во внимание при оценке преимущественной силы договоров, заключаемых по одному и тому же вопросу.

Среди таких статей выделяется ст. 103 Устава ООН, в которой сказано:

"В том случае, когда обязательства Членов Организации по настоящему Уставу окажутся в противоречии с их обязательствами по какому-либо другому международному соглашению, преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу". Эта статья имеет всеобъемлющий и императивный характер (jus cogens), поскольку ее признают все государства мирового сообщества, даже те, кто не является членом ООН, как, например, Швейцария. Хотя приведенная статья не объявляет недействительными и не обязывает членов ООН отменить все свои договоры, несовместимые с Уставом, как это делала ст. 20 Статута Лиги Наций', она устанавливает общую преимущественную силу обязательств по Уставу ООН, т.е. делает все несовместимые с ними договоры (или отдельные их положения) практически неисполнимыми. Это признают многие юристы. Так, английский международник X. Лаутерпахт писал: "Можно считать, что все эти соглашения, поскольку они несовместимы с Уставом, практически лишены силы и не могут быть приведены в исполнение"2. Раньше, когда Организация Объединенных Наций не была всемирной по охвату ее членов, существовала проблема, как быть с договорами, которые заключали нечлены ООН в противоречие с ее Уставом. В настоящее время эта проблема практически снята, поскольку ООН стала подлинно всемирной международной организацией, в которую входят почти все суверенные государства мира (в 1997 году в ней было 185 членов) и Устав ООН занял ведущее место в современном международном праве в качестве главного международного договора, которому должны соответствовать все другие международные договоры. Поэтому п. 1 ст. 30 Венской конвенции обусловливает все остальные ее пункты положениями ст. 103 Устава ООН как имеющей абсолютный приоритет в применении перед любыми обязательствами по другим международным договорам.

'См.: Крылов С. Б. Материалы к истории Организации Объединенных Наций. М., 1949.

С. 230

2

'Цит. по: Оппенгейм Л. Международное право. Т. I. Полутом 2. М., 1949. С. 422.

ВБНСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ПРАВЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ

2. Пункт 2 касается тех случаев, когда в сами договоры включаются статьи, которые предусматривают порядок применения разных договоров, заключенных государствами по одному и тому же вопросу. ;

На практике нередки случаи, когда по поводу одного и того же объекта действуют различные международные договоры. Чаще всего это бывает тогда, когда в соответствии с процедурой пересмотра прежнего многостороннего договора в новом многостороннем договоре принимают участие не все субъекты прежнего и когда в новом договоре, касающемся того же объекта, оговаривается действие прежнего между теми государствами, которые не участвуют в новом многостороннем договоре. Например, в Женевской конвенции (ст.ст. 134—135) об обращении с военнопленными 1949 года говорится, что она заменяет в отношениях между договаривающимися государствами Конвенцию 1929 года по тому же вопросу, а в отношениях между государствами, связанными Гаагскими конвенциями 1899 года или 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны и являющимися участниками Конвенции 1949 года, последняя дополняет гл. II Регламента, приложенного к вышеупомянутым Гаагским конвенциям. Как известно, в период первой мировой войны франко-германские отношения в области законов и обычаев ведения сухопутной войны регулировались не конвенциями 1907 года, а итало-германскими конвенциями 1899 года, ибо Италия тогда не была участником конвенций

1907 года.

В новых договорах, заключенных по тому же вопросу, что и прежние договоры, часто оговаривается судьба последних. Например, в Венской конвенции о консульских сношениях 1963 года устанавливается, что ее положения не отражаются на других международных соглашениях, действующих между участвующими в них государствами. Более того, в Конвенции предусматривается, что ни одно из ее положений "не препятствует государствам заключать международные соглашения, подтверждающие, дополняющие, распространяющие или расширяющие ее положения" (ст. 73).

Очевидно, что в тех случаях, когда по одному и тому же объекту действуют два или более международных договора и не все участники первого договора являются участниками последующих договоров, эти договоры не должны иметь взаимоисключающий характер.

Чтобы предупредить возможный спор о том, является ли новый договор совместимым или несовместимым с обязательствами по предыдущему договору, государства часто в новый договор включают соответствующие положения. В одних случаях участники торжественно заявляют, что их обязательства по действующим прежним договорам не находятся в противоречии с новым договором, в других — обязуются в будущем не заключать никаких соглашений, цели которых противоречат целям нового договора. Иногда в новый договор включается положение относительно как прежних, так и будущих договоров. Во всех этих случаях указанные положения должны приниматься во внимание при решении вопроса о преимущественной силе последовательно заключенных договоров по одному и тому же вопросу. Так, в Чикагской конвенции 1944 года (ст. 82) прямо устанавливается, что она аннулирует все обязательства и соглашения между ее участниками, несовместимые с ее условиями, и что ее участники "обязуются не вступать в какие-либо подобные договоры и соглашения"'. Сложнее обстоит дело, когда предыдущие и последующие договоры не содержат никаких указаний о порядке их

Международное воздушное право. Кн. 1. М., 1980. С. 309.

76

СтчмЗО

Применения. В п. 2 говорится, что в любом случае, когда договор предусматривает, что он обусловлен предыдущим или последующим договором или что он не должен считаться несовместимым с таким договором, преимущественную силу имеют положения этого другого договора. Иначе говоря, в любом случае несовместимости преимущественная сила дается п. 2 этому другому договору.

3. Далее ст. 30 различает случаи, когда все участники предыдущего договора являются также участниками последующего договора (п. 3) и когда не все участники последующего договора являются участниками предыдущего (п. 4), и в целом устанавливает приоритет за новым договором. Безусловно, что различие между участниками предыдущих и последующих договоров, из которого исходит ст. 30 Венской конвенции, имеет важное значение. Но этого недостаточно для решения вопроса о преимущественной сипе предыдущих или последующих договоров. Многое зависит от видов договоров — являются они двусторонними, многосторонними, общими или ограниченными, а также от намерений участников и других обстоятельств, влияющих на применение предыдущего или последующего договора.

К сожалению, в Венской конвенции не удалось решить эту сложную проблему ввиду многообразия возможных ситуаций.

Делегация нашей страны отмечала, что необходимо учитывать намерения участников предыдущих и последующих договоров при их применении, а также выяснить, устанавливает ли предыдущий договор режим более благоприятный или менее благоприятный, чем последующий договор. Например, если два государства заключили консульскую конвенцию, предоставляющую более широкие привилегии и иммунитета своим консулам, а затем эти же самые государства вступили в многостороннюю конвенцию с более ограниченными иммунитетами, должна продолжать применяться двусторонняя конвенция между заключившими ее государствами. Если же возникают сомнения, необходимо в каждом конкретном случае выяснить намерения государств — участников предыдущего двустороннего или ограниченного многостороннего договора.

Принимая это во внимание, советская делегация заявила в отношении п. 3 рассматриваемой статьи при ее голосовании, как она считает, что если действие предыдущего договора не прекратилось в результате заключения нового договора по тому же вопросу, то постановления предыдущего договора должны применяться, поскольку они создают режим не менее благоприятный, чем постановления последующего договора'.

На сложном вопросе о применении последовательно заключенных договоров, относящихся к одному и тому же предмету, останавливаются в своих работах многие авторы и отмечают, как пишет И. Синклер, "во многом не вполне удовлетворительные" формулировки ст. 30 Венской конвенции. По мнению Синклера, в этой области вообще нельзя сформулировать общее правило, поскольку практика государств очень противоречива, продолжает развиваться и было бы преждевременным ее кодифицировать2. Французский . юрист П. Ретер тоже отмечает сложность общего решения этого вопроса из-за многообразия возможных ситуаций, ввиду чего ст. 30 Венской конвенции,

'Doc. A/Conf. 39/SR. 13. P. 17. Ввиду неудовлетворительного содержания ст. 30 наша страна воздержалась при ее голосовании.

См.: Sinclair I. Op. cit. P. 69.

77

ВЕНСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ПРАВЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРОВ

регулирующая его, была вынуждена включить некоторые резервные нормы, в частности о международной ответственности государств'.

Бразильский профессор международного права Ж.Е. Насименто э Сильва отмечает, что доктрина применения последовательно заключенных договоров по одному и тому же вопросу свидетельствует об определенной ее эволюции2. Автор подробно анализирует ст. 30 Венской конвенции. Сопоставляя положения п. 1 ст. 30 Конвенции и ст. 103 Устава ООН, он приходит к выводу, что в настоящий период даже государства — нечлены ООН не могут игнорировать обязательства членов ООН. Анализ п. 2 ст. 30 свидетельствует, что если несколько участников одного договора предпримут попытки лишить других участников прав, вытекающих из этого договора, путем заключения последующего договора, то такая акция будет представлять собой нарушение предшествующего договора3. Ввиду многообразия возможных ситуаций решать эту проблему следует конкретно, исходя из конкретных международных договоров.

Вопрос о действии и применении прежних договоров в связи с заключенными новыми по тому же объекту был предметом дискуссий на III конференции ООН по морскому праву. В Конвенции 1982 года он нашел свое конкретное решение применительно к конвенциям, кодифицирующим нормы морского права.

В Конвенции 1982 года (ст. 311) четко устанавливается, что она имеет преимущественную силу в отношениях между государствами-участниками перед Женевскими конвенциями по морскому праву 1958 года. В то же время в ней говорится, что новая Конвенция не изменяет прав и обязательств государств-участников, которые вытекают из других соглашений, совместимых с ней, и которые не затрагивают осуществления другими государствами-участниками их прав и выполнения ими своих обязательств по этой Конвенции.

4. Отличие п. 3 от п. 4 заключается в круге участников договора: в первом случае участники те же, а во втором — разные; при этом важно, чтобы действие предыдущего международного договора не было прекращено или приостановлено в соответствии со ст. 59 Конвенции (см. комментарий к этой статье). А это нередко бывает в результате пересмотра и новации прежних договоров. Вот почему, чтобы применить пп. 3 и 4, нужно сначала исключить возможность новации и только после этого применять правила, установленные в указанных пунктах, которые, по сути, являются выражением общего принципа, согласно которому последующее выражение намерения должно превалировать над предыдущим. Этот же принцип отражен в п. 2 комментируемой статьи.

5. Пункт 5 определяет взаимные права и обязанности между двумя или несколькими участниками международного договора, когда они заключают соглашение об изменении многостороннего договора только между собой. Такие изменения возможны, но они должны происходить в соответствии со ст. 41 Конвенции (см. комментарий к этой статье). Пункт 4 не должен применяться в ущерб ст. 41. Кроме того, п. 4 неприменим в случае, когда заключение или применение различных международных договоров по одному

м.: HeteurP. Introduction au droit dcs traitcs. P. 1972. P. 127—131. См.: Nascimenio e Silva G.E. Lc factcur temps ct les traites. In: Academic de droit international:

Rccucl dcs cours. Lcydc, 1978. P. 215—298. 'Ibid.

78

CW»« 31

и тому же вопросу представляет собой нарушение прав их участников. В таком случае потерпевшая сторона может прекратить или приостановить действие международного договора в соответствии со ст. 60 Конвенции (см. комментарий к этой статье). Она может ссылаться и на все обычные нормы и последствия, вытекающие из международно-правовой ответственности государств, которые не предрешаются Венской конвенцией (см. комментарий к ст. 73)1.

6. Вопрос о применении последовательно заключаемых договоров по одному и тому же предмету относится к вопросам, которые не нашли своего полного решения не только в Конвенции, но и в теории международного права и договорной практике государств. Многое еще остается неясным. Монографий в этой области нет ни в нашей стране, ни за рубежом. Здесь широкое поле для научной деятельности. В будущих исследованиях необходимо принимать во внимание различия в характере международных договоров (двусторонние, многосторонние — общие или ограниченные), видах договоров по их объекту (политические, экономические, по специальным вопросам), субъектам (государства, международные организации и т.д.).