18.4. Г. Витебск

В Витебск мы прибыли 30 июля 1957 г. Встретили нас гостеприимно. Командир медсанбата подполковник м/с С.Н. Винниченко (ныне покойный) выслал на вокзал автомашину, солдаты забрали наши чемоданы и всех нас троих доставили в медсанбат. Квартиры снова нет. Но нас временно разместили в кабинете командира части. Вскоре освободилась одна однокомнатная квартира в доме казарменного типа с частичными удобствами, и мы заняли ее. К нам приехала мать. В этой квартире мы прожили три года, затем сменили ее на более благоустроенную двухкомнатную с общей кухней на две семьи, приплатив хозяину 1000 руб. Коллектив в Витебске оказался хорошим. Взаимоотношения у нас складывались самые доброжелательные. Всю неделю мы трудились добросовестно, а в субботу после работы ездили на рыбалку или охоту. В то время рыбалка была хорошая, всегда возвращался с уловом, особенно ловился судак. В дальнейшем рыбалка стала моим хобби, за что я многократно получал нагоняи от жены. Ловили рыбу мы обычно на пару с моим коллегой по работе и хорошим товарищем М.А. Дмитриевым. Однажды с ним за три дня поймали более 200 кг рыбы, в т.ч. одного судака весом 14 кг 600 г. В тот же день такого же размера судак сошел с крючка, точнее из его пасти мы вытащили хорошего окуня, которого судак не успел заглотить. Тот раз мы объездили весь город, раздавая своим сослуживцам рыбу, я себе взял 4 судака кг. на 3-4, остальную рыбу отдали на кухню. Всего за эту рыбалку мы поймали 43 судака, в т.ч. одного на 14 кг. Серафима Васильевна так рассердилась на меня, что всех 4 судаков выбросила через форточку. Служба в Витебске шла хорошо, время летело быстро. В 1958 г я выезжал на переподготовку (рис.10).

Здесь мы почти ежегодно ездили в Крым или на Кавказ по семейным путевкам, или я по путевке, а Сима с Наташей дикарями. И сейчас у нас хранится большая коллекция южных фотографий (рис.11).

Рис. 11. С женой в санатории в Крыму в 1960 г.

Кроме основной работы, я часто посещал областную больницу и другие клиники, был хорошо знаком со многими или почти всеми хирургами города, посещал все хирургические общества, нередко выступал на обществах с сообщениями. Короче говоря, в городе меня хирурги знали. Мое пребывание в Витебске стабилизировалось. Никуда больше переезжать мы не собирались, квартирные условия стали сносными. Выслуга в армии приближалась к 20 годам в календарном исчислении. Дочке исполнилось 12 лет. Дочка радовала своими успехами в учебе. Время наступило подумать о сыне, и он родился 29 июня 1963 г. Моей радости не было предела. А на работе это событие мы хорошо отметили. Сослуживцы до сих пор вспоминают это «омовение». Начались новые хлопоты: пеленки, купанья, прогулки, горшки, бессонные ночи.

Когда сыну исполнилось полтора месяца, я внезапно заболел. Началось с покраснения зева и болей в горле при глотании. Затем наступило затруднение дыхания, не хватало воздуха. После ингаляции паром дышать стало еще труднее. Это было во время обеда. Я побежал в МСБ. Кроме дежурного врача, в МСБ никого не было. Многие были в отпуске, другие обедали. Вызвали майора м/с В.Н. Филина, командира операционно-перевязочного взвода. Мне с каждой минутой становилось все хуже и хуже, от недостатка воздуха я посинел. Я просил, чтобы мне сделали трахеотомию, но Филин не решался.

Наконец, я последний раз вздохнул и провалился в бездну, потерял сознание. Лицо посинело, дыхание остановилось, пульс почти не прощупывался. Только тогда Филин В.Н. решился на трахеотомию. Подключили аппарат искусственного дыхания, начали закрытый массаж сердца. Появились первые признаки жизни. Операция осложнилась подкожной эмфиземой. После того, как заменили трубку на другую, большего диаметра, эмфизема начала рассасываться. Очнулся я на следующие сутки. У кровати сидела мать. Разговаривать я не мог, мешала трубка. Постепенно все закончилось благополучно, а через 10 дней я выписался из МСБ. После операции, как осложнение, остался сиплый голос. Я объездил специалистов многих городов СССР, но голос так и не восстановили.

После рождения сына пристрастие к рыбалке убавилось. Да плюс к этому я начал работу над диссертацией. Было не до рыбалки.

Примерно году в 1961 или 1962 меня на беседу по личному вопросу вызвал командир дивизии полковник Кобзарь. В кабинете у него сидел юноша лет 16-17. Это был его сын. Во время работы на каком-то станке в школе сын повредил сухожилие сгибателя указательного пальца правой кисти. Палец не сгибался, а юноша хотел поступать в Рязанское воздушно-десантное училище. С таким дефектом медкомиссия в училище его не пропустит. Речь шла о том, можно ли ему чем-либо помочь. С момента травмы прошло 6 месяцев, срок неблагоприятный, но больше ждать нельзя, будет потерян год. Я рискнул на операцию. Опыт по сшиванию сухожилий у меня был. Мы положили юношу в МСБ, я сшил ему сухожилие. Функция пальца была полностью восстановлена. Через год он поступил в училище. Прошло года полтора. Полковник Кобзарь вновь вызывает меня на беседу. Интересуется моими квартирными условиями. Я ответил, что занимаю полуторку с общей кухней на две семьи, семья 5 человек. Квартиру только что отремонтировал. «Я дам вам трехкомнатную отдельную квартиру со всеми удобствами, в т.ч. и с газом». В то время такая квартира казалась роскошью. Я получил ордер и занял эту квартиру на Московском пр. 52. В ней мы прожили 20 лет. Связано ли получение этой квартиры с пальцем, или кто-то подсказал комдиву, до сих пор не знаю.