statsenko_a_s_emotsional_no_otsenochnaya_leksika

Таким образом, в высказываниях, которые по своей структуре являются неразвёрнутыми, тоже устанавливается слабая степень реализации иллокутивной функции.

Наиболее часто (92% в английском, 80% в русском языках) междометия функционируют в качестве составной части РА. Нас интересует иллокутивность междометий, для этого воспользуемся способом опущения и установим, какие же изменения возникают в семантике высказывания при отсутствии изначально задуманного автором междометия и как реализуется интенция в этом случае.

Рассмотрим такие высказывания:

• ручательство

1.«Oh, I never said a word to either of them» [Источники иллюстра-

тивного материала Mougham 1972, 151] — «I never said a word to either of them».

«О, я ни ему, ни дочери ни слова не сказала» [Источники иллю-

стративного материала, 2, с. 27] — Я ни ему, ни дочери ни слова не сказала.

• утверждение

2.«Well I must be off» [Источники иллюстративного материала, 14, с. 171] — «I must be off».

«Ну, мне пора» [Источники иллюстративного материала, 2,

с. 121] — «Мне пора».

•согласие

3.«Well, pretty and well, if you like» [Источники иллюстративного материала, 8, с. 194] — Pretty and well, if you like».

«Ну и сама хороша, если вам так угодно» [Источники иллю-

стративного материала, 7, с. 354] — «И сама хороша, если вам так угодно».

•угроза

4.«Well, I’ll cook his goose all right» [Источники иллюстративного материала, 17, с. 144] — «I’ll cook his goose all right».

«Ну, я тебе обедню испорчу» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 456] — «Я тебе обедню испорчу».

—81 —

• возражение

5.«“Well, you think you can” — replied Ray acidly [Источники ил-

люстративного материала, 8, с. 47] — «“You think you can” — replied Ray acidly».

«Ну, по-вашему, вы все знаете, — съязвил Рой в ответ, но я не смутился» [Источники иллюстративного материала, 7,

с. 211] — «По-вашему, вы все знаете, — съязвил Рой в ответ, но я не смутился».

•просьба

6.«Well, then kiss me before you go» [Источники иллюстративного материала, 13, с. 29] — «Then kiss me before you go».

«Ну так поцелуй меня сейчас» [Источники иллюстративного материала, 3, с. 356] — «Так поцелуй меня сейчас».

•уточнение

7.«Well, do you think I’m such a dirty dog as you did» [Источники иллюстративного материала, 15, с. 247] — «Do you think I’m such a dirty dog as you did?».

«Ну что, ты все еще считаешь меня негодяем?» [Источники иллюстративного материала, 1, с. 361] — «Что, ты все еще считаешь меня негодяем?».

•приказ

8.«Oh, hold your stupid tongue» [Источники иллюстративного ма-

териала, 15, с. 245] — «Hold your stupid tongue».

«Ох,придержитевысвойглупыйязык»[Источникииллюстративного материала, 1, с. 359] — «Придержите вы свой глупый язык».

•подтверждение

9.«Oh,Iknow,Iknowwhatyou’vealwaysthoughofme»[Источники иллюстративного материала, 12, с. 62] — «I know, I know what you’ve always though of me».

«О, я прекрасно знаю, что вы обо мне думаете» [Источники иллюстративного материала, 6, с. 364] — «Я прекрасно знаю,

что вы обо мне думаете».

—82 —

•прощание в английском языке пожелание в русском языке

10.«Well, good-byе, I hope you’ll have a jolly journey» [Источники иллюстративногоматериала,13,с.39]—«Good-byе,Ihopeyou’ll have a jolly journey».

«Ну, всего тебе хорошего» [Источники иллюстративного ма-

териала, 3, с. 362] — «Всего тебе хорошего».

Рассмотрим каждое высказывание в отдельности. В первом примере оригинальная интенция — ручательство — реализуется непосредственно лексическими единицами. Степень иллокутивности междометия в данном высказывании крайне низка, поскольку отсутствие междометия никак не сказывается на интенциональности всего высказывания, а интенция реализуется в полной мере.

Во втором примере рассматриваемая фраза принадлежит капитану Николсону. Он произносил ее каждый раз, когда видел свою жену (которую очень боялся), идущей по улице. Междометие «well» — «ну» в данном случае не реализует интенцию непосредственно, поскольку ибезнегоинтенцияутвержденияреализуется,чтопозволяетустановить степень реализации иллокутивной функции междометия как низкую.

В третьем примере эмоциональную интенцию согласия реализуют в английском языке эмоционально-оценочные прилагательное «pretty» и наречие «well», в русском языке эмоционально-оценочное краткое прилагательное «хороша», передающие кокетство героини, некоторую долю самолюбования, свойственные ее характеру. Отметим, что и нейтральная лексика задействована в реализации интенции, но на вторых ролях. Непосредственно семантика междометия, точнее, ее отсутствие, не влияет на реализацию интенции, то есть только наличие в высказывании эмоционально-оценочных слов позволяет реализовать данную интенцию.

Вследующем примере употребление героиней фразеологического оборота позволяет раскрыть силу испытываемых ею эмоций при понимании того, что ее молодой любовник использует ее в корыстных целях. Отсутствие же междометия никак не влияет на реализацию ЭИ.

Впятом примере эмоциональную интенцию возражения в совокупности формируют нейтральные и эмоциональная лексические единицы. Данный пример интересен тем, что само высказывание формально не имеет эмоциональных показателей: «Well, you think you can» — «Ну, по-вашему, вы все знаете» и только авторская ремарка

—83 —

«replied Ray acidly» — «съязвил Рой в ответ», точнее, эмоциональное наречие «acidly» и глагол «съязвил» непосредственно реализуют эмоциональную интенцию возражения наряду с нейтральной лексикой. Отсутствие эмоциональных показателей не позволило бы нам определить данную интенцию в качестве эмоциональной, тем не менее, непосредственно ее тип реализуется благодаря нейтральной лексике, так как эмоционального слова недостаточно для воплощения интенции. Мы считаем, что такого рода противоречие предыдущим нашим выводам связано с тем, что эмоционально-оценочное слово входит не в структуру самого высказывания, а относится к дополнительной информации, каковой может быть и интонация, и жесты. То есть, чтобы квалифицировать данную интенцию в качестве эмоциональной и в полной мере реализовать ее эмоциональную направленность, наличия эмоционально-оценочного слова в структуре дополняющей информации достаточно, но для формирования непосредственно типа интенции — возражение — иллокутивно важными оказываются нейтральные единицы высказывания. При этом иллокутивная функция междометия реализуется в слабой степени.

В примере номер шесть отсутствие собственно интенции «просьба» реализует глагол в повелительном наклонении «kiss» — «поцелуй», отсутствие же междометия никак не сказывается на воплощении интенции. Таким образом, междометие не оказывает сильного влияния на реализацию интенции данного высказывания.

Вседьмом примере эмоциональная интенция уточнения реализуетсялексическимиединицами,втомчислеинепосредственноэмоциональным словосочетанием «dirty dog» в английском языке и эмоциональным существительным «негодяй» в русском языке. Иллокутивная же функция междометия определяется в качестве слабой, поскольку его наличие/отсутствие не сказывается на реализации интенции.

Вследующем примере эмоциональная интенция приказа реализуется в первую очередь эмоционально-оценочными словами «stupid»

ванглийском языке и «придержать», «глупый» в русском. Отсутствие

междометия не сказывается ни на эмоциональном содержании высказывания, ни на реализации интенции. В данном случае междометие служит, скорее всего, показателем того, что фраза произнесена

вустной речи, чем иллокутивно значимой частью высказывания.

Вдевятом примере реализация типа интенции «подтверждение»

ванглийском языке происходит при помощи повторения глагола «know». В русском языке усиление семантики глагола (за счет повы-

—84 —

шения эмоциональности) зависит от синтагматического употребления глагола «знаю» и эмоционального наречия «прекрасно». Употребление междометия не сказывается на общей семантике фразы, как и на реализации интенции, что свидетельствует о слабой реализации его иллокутивной функции.

Последний пример с интенцией прощания в английском языке, пожелания — в русском языке, интересен тем, что в нем (в английском языке) линейно взаимодействуют два вида междометий: этикетное «good-byе» (в сильной позиции) и эмоционально-оценочное «well» (всегда в слабой позиции). Как мы говорили ранее, междометия в сильной позиции всегда оказывают сильное влияние на воплощении интенции: интенция «прощание» при замене междометия не реализуется, ср.: «Well, hallo, I hope you’ll have a jolly journey». То есть этикетное междометие «good-byе» реализует свою иллокутивную функцию в полной мере, в то время как междометие «well» в слабой позиции оказывает слабое влияние на реализацию интенции: при его замене на любое другое «ah», «oh» или выведении из высказывания интенция не искажается, реализуясь в изначальном виде.

В тексте перевода это высказывание звучит иначе: «Ну, всего тебе хорошего» [Источники иллюстративного материала, 3, с. 362], оригинальная интенция прощания при переводе заменена интенцией пожелания, которая, в свою очередь, реализуется силами лексических средств высказывания, само же междометие не влияет на реализацию интенции, его наличие либо отсутствие в высказывании не позволяет говорить о реализации его иллокутивной функции в полном объеме. При возможности перевести высказывание эквивалентно оригиналу: «Ну,досвидания,удачногопути»всесказанноевышеоборигинальной фразе, несомненно, можно отнести и к данному переводу.

Таким образом, для реализации иллокутивной функции, в первую очередь, важна непосредственно семантика лексической единицы. Мы убеждены, что отсутствие эмоционально-оценочного междометия в высказывании не приводит к искажению его интенции, снижению эмоциональности фразы, характеристики говорящего, его внутреннего состояния. Употребление междометий в большинстве случаев обусловлено эмоциональным усилением уже присутствующих эмоциональных значений высказывания.

Мы утверждаем, что в случаях функционирования междометия как в качестве единственного члена РА, так и в качестве составной части РА оно оказывает слабое влияние непосредственно на реали-

— 85 —

зацию эмоциональной интенции, следовательно, его иллокутивная функция определяется в качестве слабой.

Для реализации интенции в обоих языках именно семантика лексической единицы оказывает основное и сильное влияние на ее иллокутивную функцию. Так, для эмоционально-оценочных лексических единиц, семантика которых кодифицирована (эмоциональнооценочные слова, класс волеизъявительных и этикетных междометий в сильной позиции), иллокутивная функция всегда реализуется с сильной степенью влияния. Для эмоционально-оценочных лексических единиц, семантика которых некодифицирована (эмоциональнооценочные междометия, класс волеизъявительных и этикетных междометий в слабой позиции), иллокутивная функция всегда реализуется со слабой степенью влияния.

Подводя итог всему вышесказанному, можно представить степень влиянияэмоционально-оценочнойлексикинареализациюопределен- ного типа интенции (иллокутивная функция) в следующем виде:

Степень влияния эмоционально-оценочной лексики на реализацию иллокутивной функции

эмоциональная интенция

эмоционально-оценочная лексика

Несмотря на важную роль эмоционально-оценочной лексики с точки зрения реализации речевой интенции говорящего, данный аспектдосихпоростаетсямалоизученнымвлингвистике.Крометого, при сопоставлении двух текстов — оригинального и переводного — интересно проследить реализацию иллокутивной функции в области переводоведения, затронув интенционально-иллокутивный аспект и эмоциональную составляющую речевых актов с этой точки зрения, поскольку непосредственно в процессе перевода оригинального

— 86 —

текста можно проследить степень задействованности эмоциональнооценочной лексики в реализации той или иной речевой интенции.

2.3.Спецификапереводаэмоционально-оценочнойлексикиязыка

Теория перевода, являясь языковой дисциплиной, не может существовать изолированно. Развиваясь, она взаимодействует со многими лингвистическимиразделами.Изучениеособенностейфункционирования единиц эмоционально-оценочной лексики в речи, а именно — их коммуникативной направленности, эмоционального воздействия, которое они призваны передавать собеседнику, позволяет говорить об особой ценности той части теории перевода, которая направлена именно на язык в действии. Большинство ученых сходится на той точке зрения, что перевод — это однонаправленный и двухфазный процесс межъязыковой и межкультурной коммуникации, при котором на основе подвергнутого целенаправленному («переводческому») анализу первичного текста создается вторичный текст (метатекст), заменяющий первичный в другом языке и культурной среде [160, с. 75]. Перевод представляет собой особый вид сопоставительного исследования языков [126, с. 94], в процессе которого языки не только сопоставляются, но и приравниваются, заменяют друг друга. К переводу предъявляются различные требования: воссоздания особенностей стиля и формы сообщения [46], передачи способа выражения [121], соответствия национально-культурного аспекта перевода оригиналу [81; 124; 142; 150]. Следует отметить, что все эти точки зрения, касающиеся определения перевода, не противоречат, а дополняют друг друга.

Некоторые теоретики перевода делят все тексты на информативные, художественные и публицистические [64; 132]. В художественном переводе перевес в ту или иную сторону приводит к ряду художественных просчётов [64, с. 153], при этом не следует забывать, что перевод художественного произведения должен быть также художественным произведением [6, с. 41], так как у не владеющих иностранным языком читателей нет другой возможности познакомиться

синостранными текстами.

Вистории становления науки переводоведения выделяется несколько теорий перевода: денотативная, трансформационная, семантическая, теория уровней эквивалентности. Эти теории не отражают

—87 —

вполной мере всего объёма процесса перевода, но их выделение основано на возможных точках соприкосновения перевода и оригинала. Так, по мнению А. В. Федорова, при их соотношении могут наблюдаться следующие процессы: сглаживание перевода в угоду какомулибо литературному направлению, формальное воспроизведение оригинала вопреки требованиям ПЯ, искажение индивидуального своеобразия подлинника в результате произвольного истолкования, полноценная передача индивидуального своеобразия подлинника с полным учетом всех его существенных особенностей и требований ПЯ [145, с. 293].

Центральным в переводоведении, по мнению многих ученых, является понятие эквивалентности. Отклонение от эквивалентности может идти в двух направлениях: к буквальному и вольному переводу. В буквальном переводе эквивалентность устанавливается лишь на уровне языковых знаков: «They locked the door to keep thieves out»—«Онизаперлидверьдержатьворовизвне»,чтоиногдаприводит к полностью бессмысленной информации, стремлению воссоздать текст в иноязычном материале канцелярскими способами [77, с. 219]. В вольномпереводе эквивалентность устанавливается на уровне описания ситуации, при этом информация языковых знаков остается невоспроизведённой [71, с. 160].

Между двумя этими видами переводов находится центральное понятие — теория уровней эквивалентности, которая заключается

всинтезе всех описанных ранее теорий перевода, а также в синтезе всех уровней содержания: цели коммуникации, описания ситуации [71, с. 74]. Теория уровней эквивалентности затрагивает: 1) уровень языковых знаков; 2) уровень высказывания; 3) уровень сообщения; 4) уровень описания ситуации; 5) уровень цели коммуникации. Рассмотрим каждый из них отдельно.

Основной единицей эквивалентности на уровне языкового знака является слово. Денотативный признак в слове может указывать на ряд признаков, свойственных предмету, на принадлежность к какой-либо категории (семантической, лексико-грамматической): «учитель», «писатель», «деятель»; коннотативный признак — принадлежность к определённому функциональному стилю, указание на эмоции, ассоциативные связи. Некоторые слова, денотат которых идентичен (при отсутствии коннотации), не вызывают в процессе перевода осложнений, но чаще всего отклонение от равнозначности все же происходит, в этих случаях в переводе используется иной объ-

— 88 —

ем слова: «The children worked off their wool clothes» — «Дети скинули

свитера», так как в русском языке не снимают «шерстяную одежду». Определённый денотат создаёт свою картину мира. Так, в английском языке муха «стоит» на потолке — «A fly stands on the ceiling», а в рус-

ском — «Муха сидит на потолке».

Что касается передачи эмоционально-оценочного содержания слова, необходимо установить, распространяется ли оно на все предложение или же не выходит за рамки слова. В первом случае возможно воспроизведение эмоционально-оценочного содержания нелокально:

«My body squeezed up and everything else tall» — «Сам махонький, а все вокруг здоровенное»; «Yes, they seem to have enjoyed their food» [Источ-

ники иллюстративного материала, 17, с. 150] — «О да, аппетит у них завидный» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 313]. Во вто- ром—сохранениеэмоциональногокомпонентавлексическойединице обязательно: «Bleak house» — «холодный дом»; «bleak walls — «угрюмые стены»; «The fact, my dear, you’re dull» [Источники иллюстративного материала, 13, с. 126] — «Дело в том, дорогая, что ты невыносимо скучна» [Источники иллюстративного материала, 1, с. 519].

Передача ассоциативно-образной характеристики легче всего происходит при совпадении в ИЯ и ПЯ этих компонентов, как, например, в русском и английском языках слова «снег» — «snow» ассоциируются у носителей с белизной. Сложнее, если эти компоненты не совпадают, так, слово «кошка» у носителей русского языка связано с грациозностью, а у англоговорящих «cat» — с понятием «злость», в этом случае при переводе английского «cat» приходится отказываться от русского аналога, оставляя исходную ассоциативность: «Злючка!». Передача значения производного слова может идти путем лексических потерь, но с сохранением коммуникативной адекватности:

«sweethearts–sweetmeats», «дружочек-пирожочек» [71, с. 78].

Эквивалентность на уровне высказывания может передаваться собственно высказыванием, независимо от содержания входящих в него единиц, и собственно сочетанием единиц. В обоих случаях важную роль играют синтаксические структуры, выбор которых зависит от ситуации и правил употребления, порядка следования элементов высказывания. В английском языке фиксированный порядок слов, именно поэтому инверсия используется как эффективный способ эмоциональной характеристики, в русском же языке с его нефиксированным порядком слов инверсия недостаточно действенна для выражения эмоциональности, в этих случаях к ней добавляют

— 89 —

специальные слова и словосочетания: «Courage George II certainly had» — «В храбрости Георгу II нельзя было отказать» [71, с. 120];

«That’s what I feel like» [Источники иллюстративного материала, 8, с. 153] — «Я так себя чувствую» [Источники иллюстративного ма-

териала, 5, с. 293].

Эквивалентность на уровне сообщениязависит от способов опи-

сания ситуации, изложения мысли, то есть опирается на внелингвистические факторы. Так, в разных ситуациях можно выявить более и менее строгий набор сообщений, например, на двери магазина написано «к себе», по-английски «pull» — и это строгая закрепленность, в ситуации «What he says goes» можно сказать «все делается так, как онхочет»,«всепроисходиттак,каконговорит»—иэтоменеестрогая закрепленность. Именно идентичность ситуации является критерием правильности выбора сообщения в переводе [71, с. 145]: «Hundreds and hundreds» [Источники иллюстративного материала, 13, с. 128] — «Да, не одну сотню прочёл» [Источники иллюстративного материала, 1, с. 520].

Эквивалентностьнауровнеописанияситуациипредставляетсобой экстралингвистическое явление; так, носители определённого языка могут отдавать предпочтение каким-либо ситуациям, непонятное для носителей другого языка. Например, англичане, описывая женщину, часто упоминают ее лодыжки; русские же, скорее всего, остановятся просто на ногах, поэтому эквивалентность ситуации может потребовать включение в сообщение дополнительной информации [71,

с. 150]: «You are a most unmitigated cad» [Источники иллюстративного материала, 14, с. 63] — «Вы хам и больше ничего» [Источники иллюстративного материала, 2, с. 46].

Эквивалентностьцеликоммуникации включает в первую очередь информацию о цели коммуникации, поскольку сообщение порождается с целью передать какую-либо информацию, чувства, эмоциональное настроение, отношение, именно эта цель и должна быть сохранена в переводе. Речь идет уже не об эмоциональности отдельного знака, а об эмоциональности всего высказывания. Цель коммуникации для установления эквивалентности оригинала и перевода может превалировать над всеми другими уровнями за счет отказа воспроизведения содержания на других уровнях [71, с. 156]: «This is a very sudden» [Источники иллюстративного материала, 17, с. 23] — «Вот это сюрприз» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 219].

— 90 —