statsenko_a_s_emotsional_no_otsenochnaya_leksika

с. 200] — «Да, Элиотт, я знаю латынь настолько, чтобы понять эту цитату».

Для ЭИ «утверждение» такого рода изменения ведут к искажению субъективного отношения говорящего по отношению к собеседнику, изменению эмоционального фона РА, что в итоге приводит к отсутствию реализации задуманного автором эффекта, а следовательно, к отсутствию реализации авторской интенции.

Проведённый нами анализ всех высказываний позволяет говорить о необходимости разграничения эмоционального и нейтрального типов интенций в обоих языках. Мы утверждаем, что характер этих интенций качественно отличается друг от друга непосредственно силой выражаемых эмоций и скрытыми смыслами, раскрываемыми благодаря декодированию семантики эмоционально-оценочной лексики.

При этом мы считаем, что для разных по направленности интенций (эмоционально маркированных — эмоциональных интенций

инемаркированных — нейтральных интенций) иллокутивно важны разные компоненты. В эмоциональной интенции эмоциональнооценочное слово оказывает сильное влияние на формирование всей семантики высказывания, непосредственно реализации самой интенции. Разграничение всех интенций на нейтральные и эмоциональные ведет к дифференциации степени влияния на них эмоциональнооценочной лексики.

Для реализации типа эмоциональной интенции в первую очередь важно наличие эмоционально-оценочного слова и его значение

итолько затем важна семантика нейтрального слова (при его наличии). Для реализации типа нейтральной интенции важной оказывается лексика, несущая в себе только информативное значение, то есть нейтральная.

Данную последовательность можно отобразить в виде следующей схемы:

1.Степень реализации иллокутивной функции лексической единицы при реализации эмоциональной интенции:

эмоциональная интенция ® эмоционально-оценочное слово ® нейтральное слово

2.Степень реализации иллокутивной функции лексической единицы при реализации нейтральной интенции:

нейтральная интенция ® нейтральное слово

В связи с тем, что при наличии в высказывании эмоциональнооценочной лексики речь изначально идет о воплощении эмоциональ-

— 71 —

ной интенции, мы не можем говорить о степени реализации иллокутивной функции эмоционально-оценочной лексики при реализации нейтральной интенции.

Для высказывания, интенция которого эмоционально маркирована, качество и характер эмоций, передаваемых лексическими средствами, крайне важны. Следовательно, степень реализации иллокутивной функции эмоционально-оценочных слов независимо от их роли в РА (компонент РА/образующий элемент РА) можно определить как сильную.

2.2. Иллокутивность междометий

Современная наука выделяет несколько функций междометий. В английском и русском языках они могут функционировать в качестве эквивалента предложения (речевого акта). В этом случае все междометия, приобретают силу высказывания и самостоятельную интонацию «О, нет!», «Oh, no!», в том числе в спонтанной речи, требующей мгновенной речевой реакции: «Пожар!», «Тону!» [99, с. 171],

«Help!».

Во-вторых, это модальная функция, реализующаяся в условиях вводности или в качестве неотделимой части от общего значения предложения: «Ох, как стыдно!», «Oh, it is bad!». Третья функция — члена предложения: «Гонорар — увы и ах!» [74], «He fell down and saw his coat… oh», но эта функция междометий вторична, наблюдается редко и лишь там, где междометие замещает собой знаменательную словоформу. Так как эта функция не является регулярной, то в данной работе она рассматриваться не будет.

При наличии двух основных функций возникает закономерный вопрос, в какой из функций междометие оказывает (и оказывает ли вообще) влияние, а если оказывает, то в какой степени, на формирование авторской интенции, и этноспецифичны ли эти черты.

Для реализации ЭИ иллокутивная функция междометия устанавливается в зависимости от его семантики, которая, в свою очередь, формируется непосредственно под влиянием типа интенции и контекста. То есть для речевого воплощения эмоциональной интенции важна, в том числе, и семантика междометия, а в случае, если РА состоит только из данной языковой единицы, ее семантика в полной мере реализует иллокутивную функцию.

— 72 —

Данную корреляцию можно представить в виде следующей схемы:

эмоциональная интенция

Обратимся непосредственно к иллокутивной функции. Анализ всех высказываний показывает, что лишь в 8% английских и в 20% русских переводных высказываниях междометие является единственным составляющим РА. Процентное несовпадение таких высказываний объясняется частым объединением в русскоязычном тексте отдельного междометия, равного РА, с последующей фразой. Например, в оригинале высказывание выглядит так: «Oh. I just did the usual things, you know» [Источники иллюстративного материала, 17, с. 246], в переводе звучит как «Ну, что делал?» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 540] или «Well?» [Источники иллюстративного материала, 8, с. 194] переводится как «Ну, что дальше?» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 353], что в совокупности составляет объеденное значение с последующим высказыванием «That about it». Такого рода объединения, вероятно, обоснованы желанием переводчика прояснить значение высказывания либо продиктованы требованиями русского языка, для которого в меньшей степени, в отличие от английского, характерны короткие, неполные фразы. На наш взгляд, не существует объективных запретов для перевода оригинальных высказываний с сохранением структурной и смысловой эквивалентности:«Ох.Япростозанималсяповседневнымиделами,ты жезнаешь»или«Ну?Ичтотам?».Вданномслучаеречь,скореевсего, идет о субъективных предпочтениях переводчика.

При изучении междометий с точки зрения иллокутивности будет оправдан дифференцированный подход: разграничение их на классы эмоционально-оценочных, волеизъявительных и этикетных междометий. В данном случае мы руководствуемся семантическими осо-

— 73 —

бенностями данных классов в обоих языках. Мы подразумеваем, что при различных степенях кодифицированности семантики междометий они обладают и различными характеристиками, поскольку класс эмоционально-оценочных междометий выделяется отсутствием закрепленного значения. В устной речи разграничение выражаемых междометием эмоций соотносится и с невербальными знаками: интонацией, жестами и так далее. В письменной же речи все возможные оттенки эмоций междометия как бы сливаются в один знак, делая его словарные толкования противоречивыми и неопределенными [151]. В случае, когда РА состоит только из междометия, очевидны его неограниченные возможности при реализации авторской интенции.

Классы волеизъявительных и этикетных междометий в обоих языках более ограничены семантически: их значение кодифицируется в словарях и ограничивается чаще одним вариантом, например, междометие «come on» — «айда» означает «пойдем, иди, идем»

[177, с. 260; 107, с. 22], а «thanks» — «спасибо» — выражение благо-

дарности [177, с. 1492; 107, с. 753]. Несмотря на это, думается, что нельзя говорить об одном закрепленном лексическом значении за волеизъявительными и этикетными междометиями, поскольку эти междометия в зависимости от ситуации могут выражать вторичные (малоупотребительные) или приобретать окказиональные значения. Так, например, можно употребить междометие «алле» в значении похвалы: «алле, ты какой умный», а междометие «hoosh» не в основном значении отгоняющего крика, а в качестве призыва к тишине: «hoosh, silence,please»илиупотребитьмеждометие«привет»– «hallo»нев качестве приветствия, а в качестве прощания, что не будет языковым нарушением. Но границы такого рода варьирования очень зыбки (не говоря о частом отсутствии кодификации), поскольку нельзя (мы не говорим в данном случае о намеренном нарушении норм) вместо

«здравствуйте»—«hallo»сказать«спасибо»—«thanks»иненарушить правила линейного построения фразы, абзаца, текста.

То есть такие характеристики, как диффузность или трудность разграничения выражаемых эмоций и амбивалентность (способность выражать противоположные эмоции), свойственны всем классу междометий как таковому. Тем не менее, мы считаем необходимым разграничить эти группы, поскольку чаще всего употребление и декодирование значения этих междометий носителями языков происходит от основного к вторичному, точнее, от наиболее употребительного к более редкому.

— 74 —

Наши исследования показывают, что от употребления того или иного значения междометия зависит и степень реализации его иллокутивной функции. В случае использования наиболее употреби- тельногозначениямеждометия,например:«Hulloa!Julia!»—«Привет! Джулия!» интенция «приветствие» реализуется посредством междометия, но при вспомогательной роли контекста. При этом не будем преуменьшать эту роль, поскольку без контекста мы можем лишь предполагать, в каком значении и для выражения какого качества эмоций употреблено междометие.

Очевидно, что выбор той или иной единицы при реализации авторской эмоциональной интенции ограничен возможностями самой единицы.Мысчитаемобоснованнымразграничитьиллокутивныефункции междометий(волеизъявительногоиэтикетного)такимобразом:вслучае функционирования междометия в своем основном (кодифицированном) значении, при котором адресат даже при отсутствии контекста устанавливаетнаиболееупотребительныйвариантзначения,например, «Hallo!» — «Привет!» (в качестве приветствия) установить реализацию сильнойиллокутивнойфункции,потомучтодажепривозможностиреа- лизациипрактическиидентичнойинтенции—приветствияприпомощи иного междометия, например, «howdy», «здравствуй», авторское намерение искажается, поскольку семантика того или иного междометия содержит определённые личностные характеристики говорящим предмета, собеседника, социальных и иных показателей.

Рассмотрим две ситуации. На улице встречаются два другаровесника. Один из них приветствует другого: «Привет!» — «Hi!». В этом случае междометие помимо основной семантики — приветствия — свидетельствует об идентичных возрастных, социальных позициях, определённой степени близкого знакомства. Очевидно, что при замене непосредственно междометия и при сохранении интен-

ции:«Доброеутро!Здравствуй!»—«Goodmorning!Satut!»устанавлива-

ются иные социальные, личностные характеристики говорящих. Вторая ситуация — встреча начальника (более взрослого по воз-

расту) и подчинённого. Фраза «Привет!» — «Hi!», сказанная более молодым, стоящим ниже на социальной лестнице человеком, вряд ли уместна в данном случае, если речь, конечно, не идет о каких-либо особых условиях, например, определённой степени родства (отец — сын), давно сложившихся дружеских отношениях (друг отца — сын друга) и так далее. Если же речь все же идет о «стандартных» отношениях и данная фраза прозвучала, следовательно, адресант имеет

— 75 —

какие-тоскрытыевозможностилиботакимобразомхарактеризуетсебя или свое отношение к собеседнику. В случае замены междометия на практическиидентичное:«Здравствуйте!»—«Goodmorning!»прифор- мальном сохранении интенции очевидны определённые стилистикосемантические потери. То есть для соответствующей реализации авторского намерения используются наиболее подходящие (социально, ситуативно, психологически и так далее) лексические единицы.

То есть междометия в сильной позиции реализуют соответствующую иллокутивную функцию. Этот факт можно доказать, используя замену оригинального междометия на любое другое при сохранении авторской интенции. Очевидно, что при изменении приветствия на прощание или благодарность, приказа на извинение или пожелание интенция будет не только искажена и не реализована соответствующим авторскому замыслу образом, но и в некоторых случаях окажется неуместной или комичной.

В случае функционирования междометия в менее употребительном значении (слабой позиции) невозможно определить его семантику без контекста. В этом случае в обоих языках можно установить слабую степень реализации иллокутивной функции, поскольку для определения типа интенции определяющая роль принадлежит контексту, а не междометию. Рассмотрим такой пример.

Друзья прощаются до следующей встречи. Один из них, уходя, хочет попрощаться с друзьями и говорит: «Привет!» — «Hallo!». Интенцию «прощание» можно было бы реализовать, сказав: «Пока!»–«Bye!». Установление значения междометия — в данном случае прощание в слабой позиции — производится только при наличии контекста. Таким образом, определяющее или незначительное влияние междометия на реализацию интенции в первую очередь зависит от значения, воспринимаемого носителем языка как основное или вторичное.

Таким образом, класс волеизъявительных и этикетных междометий обладает следующими особенностями: значение каждого из этих междометий может находиться в сильной или слабой позиции. Например, в сильной позиции находится основное значение междометия «алле», указывающее на необходимость произвести прыжок, или «halloo» — призыв к вниманию. Такие междометия, находясь в сильной позиции, благодаря своему значению реализуют интенцию.

В слабой позиции, например, «алле» — «hey-pass» в значении отгоняющего крика (при сильном значении — совершение прыжка):

«Алле. Уходите отсюда» — «Неу-pass». «Go away» реализуют интен-

— 76 —

цию благодаря своей способности принимать различные значения, которые выявляются при помощи контекста, поскольку почти всегда найдется такое междометие, для которого это значение будет находиться в сильной позиции. В данном случае это междометия «кыш», «брысь», «hoosh» — в значении отгоняющего крика.

На основании этого, мы считаем, что иллокутивные функции этикетных и волеизъявительных междометий в сильной позиции полностью совпадают с описанными ранее функциями эмоциональнооценочных слов, а в слабой позиции — с иллокутивными функциями эмоционально-оценочных междометий, которые будут рассмотрены нами далее.

Именно в подклассе эмоционально-оценочных междометий проблема определения семантики проявляется особенно ярко. Отсутствие закрепленности не только вторичного, но и основного значений делает данный класс междометий наиболее употребительным

ираспространенным.

Вобоих языках эмоционально-оценочные междометия — самостоятельный РА, могут реализовываться во всех видах речевых интенций, поскольку не ограничены семантически. Определение вида интенции напрямую зависит от контекста, от знаков препинания (интонации), авторских ремарок. Например, в высказывании: — «I’m celebratedMortimerEllis»—«Oh?»[Источникииллюстративногомате-

риала,11,с.245]—«ЯзнаменитыйМортимерЭллис»—«Да?»[Источ-

ники иллюстративного материала, 1, с. 516] на состояние удивления в английском и русском текстах указывает непосредственно реплика героя, который не имеет никакого представления о славе его собеседника и на которого не производит должного эффекта первая фраза. В русском переводе была произведена лексическая замена междометия на утвердительную частицу, которая, бесспорно, не смогла передать неопределённость испытуемых героем чувств: от растерянности до желания удовлетворить вспыхнувшее любопытство. Эквивалентный перевод этой фразы как «О?» не несет в себе четкого указания на характер эмоции, а следовательно, и на характер интенции. Способность эмоционально-оценочных междометий выражать противоположные эмоции затрудняет безошибочное определение вида интенции при отсутствии контекста. Рассмотрим несколько примеров.

1.«Tut!» [Источники иллюстративного материала, 16, с. 80] — «Ах ты господи!» [Источники иллюстративного материала, 4, с. 82];

—77 —

2.«Well?» [Источники иллюстративного материала, 11, с. 131] — «Ну что?» [Источники иллюстративного материала, 1,

с. 522];

3. «Oh, well» [Источники иллюстративного материала, 8, с. 185] — «Ну ладно» [Источники иллюстративного материа-

ла, 7, с. 248];

4.«Oh!» [Источники иллюстративного материала, 8, с. 109] — «О!» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 271];

5.«Ah!» [Источники иллюстративного материала, 8, с. 139] — «А!» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 300].

Впервом высказывании интенция сожаления даже при эквивалентном переводе «Ах» или «Ну» само по себе не может быть идентифицирована без контекста. В отрыве от ситуации данное междометие может быть интерпретировано в качестве выразителя нетерпения, досады, упрека, неодобрения, удивления, волнения, радости. В этом случае восклицательный знак подчёркивает лишь степень эмоционального напряжения, а не характер эмоции.

Во втором примере вопросительный знак помогает нам определиться с видом исходной интенции: вопрос. Не зная ничего о ситуации (о долгом ожидании возвращения хозяйки, нетерпении гостей, многозначительном молчании героини о результатах ее разговора с бывшим мужем, о ее попытке перевести разговор на другую тему, что вызывает еще больший интерес), трудно определить вид интенции, ведь это может быть и верификация, и апелляция, и уточнение. При получении полной информации о ситуации установить тип интенции — идентификация — не представляется затруднительным.

Даже совокупность сразу двух эмоционально-оценочных междометий (пример номер три) не свидетельствует о характере передаваемой информации: угроза это или извинение, а может быть, и похвала. Определение вида интенции (утверждение) в данном случае зависит от последующего контекста.

Интенция четвертого высказывания помимо передачи собственно эмоциональности, не может быть идентифицирована при наличии только эмоционально-оценочного междометия в высказывании: «Oh!» — «О!» Даже на силу эмоций указывает знак препинания, а не

междометие. В случае привлечения контекста: «Oh! Why didn’t you tell metheotherday?»—«О!Почемувынесказалисразу?»можноустановить тип интенции — идентификация.

— 78 —

Наиболее интересным, на наш взгляд, является пятый пример, поскольку междометия в этом высказывании не выражают эмоции напрямую, а цитируют, отражают, объясняют чужие эмоции, высказанные ранее другим лицом. В этом случае семантика интенции напрямую определяется через контекст, поскольку в значении самих междометий эта информация не отражена: «Oh! Of one who is overcome. Ah! Of him whose breath taken away» — «О! Означает, что вы потрясены. А! Что у вас захватило дух».

Все рассмотренные примеры доказывают, что при формировании РА, в составе которого находится только эмоционально-оценочное междометие, определение типа эмоциональной интенции происходит при помощи контекста, при вспомогательных функциях интонации или знаков препинания, авторских ремарок («спросил», «крикнул», «сказал»). Само междометие может приобретать различные значения в зависимости от корреляции, поэтому можно говорить о крайне незначительном влиянии самого междометия на реализацию интенции. В качестве доказательства используем замену оригинального междометия на любое другое, без опоры на контекст, например, в «Oh» — «О»на«Ah»—«Ах»или«Well»—«Ну».Очевидно,чтодлявоплощения интенции то или иное междометие не является ведущим компонентом, то есть слабо реализует свою иллокутивную функцию.

Эмоционально-оценочные междометия, формирующие РА, приобретают определённое значение не самостоятельно, а при помощи различных средств: служебных слов, контекста, ремарок, то есть такие РА всегда зависят от внешних условий. Таким образом, в обоих языках можно установить степень реализации иллокутивной функции эмоционально-оценочного междометия, равного РА, как слабую.

Необходимо отметить, что РА, состоящие только из междометий, в обоих языках встречаются редко, чаще они имеют вид «неразвернутого» высказывания, значение которого зависит от служебных слов (слов-идентификаторов значения). Ими нередко становятся отрицательные или положительные частицы, но могут быть и любые другие частиречи:«yes»,«no»,«then»,«quit»,«да»,«нет»,«конечно»,«хорошо», «абсолютно». Например:

1.«Oh, yes» — «О да! О конечно!» (утверждение);

2.«Oh, no» — «Ах, нет! О нет!» (отрицание);

3.«Oh, thoroughly» — «О да, абсолютно» (подтверждение);

4.«Oh quite» — «О да, вполне» (утверждение);

5.«Well then» — «Ну и хорошо» (согласие).

—79 —