- •Глава I. Время индивида
- •§ 1. Время индивидуального бытия (жизненный цикл человека)
- •§2. Время и деятельность (о «ширине» и «глубине» индивидуального времени)
- •§ 3. Субъективное время
- •Глава II. Время поколения
- •§ 1. Современность и современники
- •§ 2. Смена человеческих поколений как ритм социального времени
- •§ 3. О духе времени
- •Глава III. Время истории
- •§ 1. Ход истории
- •§ 2. Пространство — время истории (о «ширине» и «глубине» исторического пространства — времени)
- •§ 3. Об историческом сознании
- •Оглавление
§ 3. О духе времени
Если какая-нибудь сторона выступает наиболее сильно, овладевая массой и торжествуя над ней, так что при этом противоположная сторона оттеснена на задний план и затемняется, то та-кой перевес называется духом времени, который определяет сущность данного промежутка времени.
Гете
Когда мы мысленно обозреваем человеческую историю, воскрешаем в памяти события и даты, мы как бы воскрешаем людей. Воскрешаем тех, кто эти события совершал, воскрешаем их вместе с их временем. Но что значит воскресить, пусть даже мысленно, ту или иную эпоху, воссоздать ее атмосферу, ее аромат, колорит? Вопрос этот занимает не только авторов исторических романов и актеров, воспроизводящих минувшее на сцене или на экране; он волнует любого культурно развитого человека. А с недавнего, времени он стал предметом специальной науки — исторической психологии [83;( ИЗ; 186].
Для реконструкции прошлого состояния природных объектов естествознание использует объективные методы. Чтобы узнать, например, какова была температура триасовых морей, производят изотопный анализ соответствующих геологических отложений. Человеческая история отличается от истории природы. Люди оставляют после себя не только кости для будущих палеоанатомов и даже не только «неорганическое тело цивилизации»—экспонаты исторических музеев. Они оставляют после себя свой дух, т. е. свои мысли, свои чувства, свой внутренний мир.
Внутренний, духовный мир человека и целого поколения современников объективируется еще при их жизни в предметы культуры, в продукты их творчества. Он застывает, кристаллизуется в книгах и архитектурных сооружениях, в симфониях и песнях, в полотнах художников и лентах кинематографистов. Внутренний мир человека проявляется в образе его жизни. Поэтому все, что мы узнаем об образе жизни наших предков, в какой-то мере есть знание и об их разуме и сердце.
Но палеопсихологическая реконструкция — сложная и тонкая процедура. Исторический психолог, как и естествоиспытатель, должен использовать объективный метод исследования. И если о человеке нельзя судить только на основании того, что он сам о себе думает, то и об исторической эпохе нельзя судить лишь по ее сознанию. Но о мыслящих существах нельзя судить, не обращаясь к их сознанию. Исторический материализм
92
заключается не в том, чтобы бытие людей объяснять вне всякой связи с их сознанием, а в том, чтобы само сознание «объяснить из противоречий материальной жизни» [6, 7].
В противоречиях реального бытия современников кроются корни и глубинные истоки их мыслей и чувств. Даже естественнонаучное знание, отражающее и идеально воспроизводящее явления и законы природы, несет на себе глубочайший отпечаток того общества, в котором это знание было добыто, ибо процесс и результат духовной работы человека не мыслятся вне опоры на определенный, исторически конкретный уровень общественной практики. На одном уровне материального и духовного производства возможны «Начала» Эвклида, на другом—«Начала» Ньютона и совсем уже на ином — «К электродинамике движущихся тел» Эйнштейна. И не только потому, что существует внутренняя логика познания, проникновения в глубь исследуемого объекта, определяемая самим этим объектом, но также и потому, что мыслительный, духовный процесс, на какой бы объект он ни был направлен, совершается не умными машинами, не бездушными роботами, а живыми, рожденными и воспитанными в условиях своего времени людьми.
Познание не совершается в социальном, идеологическом вакууме. Теоретический разум, как показал уже Кант, не первичен в общей системе человеческого духа. В этой системе примат принадлежит не ему, а практическому разуму, который выступает как безусловный регулятив по отношению ко всем другим сторонам сознания, в том числе и по отношению к нашей познавательной способности. Это потому, что сам теоретический интерес складывается и вырастает у человека под воздействием в конечном счете интереса практического, т. е. социального [122, 454]. Для мыслящего и познающего человека, если не со стороны содержания, то с точки зрения конечной перспективы и цели познавательного процесса, с точки зрения значимости его для самого субъекта познания и человечества в целом очень важно, чем руководствоваться в своей деятельности, на какой стоять позиции в жизни, каким классовым, политическим, идеологическим и моральным устоям быть верным.
«Практический разум», понятый, однако, не по Канту, т. е. не только как нравственное сознание, а значительно шире—как социальная доминанта, как настрой и ориентир всей духовной сферы общества на данном, конкретно-историческом этапе его развития—и есть дух своего времени.
Понятие «дух времени» уже выдвигалось в нашей литературе [182, 86]. Интересные мысли о содержании этой категории были высказаны М. Г. Магомедовым, с точки зрения которого
93
дух времени — это интегральная характеристика общественного сознания, проявляющая себя как духовная атмосфера общества [1157]. Мы считаем, что это правильно, но недостаточно. Понятие, о котором здесь идет речь, должно быть поставлено в прямую и естественную связь с общей категорией социального времени. Оно должно быть рассмотрено изнутри, т. е. со стороны своего содержания, и извне — со стороны функции, которую дух времени выполняет в жизни современников, в формировании их образа жизни и стиля мышления.
У каждого времени свой дух, потому что время — это, в данном случае, время человеческого поколения. Если метонимический оборот речи заменить на менее выразительный, но более правильный, то следует говорить о духовном складе социально-исторического поколения современников. Духовный склад поколения формируется совокупностью очень многих, нередко противоречивых по своему характеру факторов, из которых, однако, важнейшая и первостепенная роль принадлежит противоречиям материальной жизни. Эти противоречия выступают объективной основой выдвижения социальных задач, развития, а то и поляризации в обществе социальных интересов. Противоречия материальной жизни проявляют себя в сложных, напряженных событиях и процессах, в глубоко различной и даже противоположной роли, которую играют в них хронологические современники.
Чем содержательнее деятельность данного поколения людей, чем целеустремленней и интенсивней она, чем более широкие массы народа в нее вовлечены, тем одухотвореннее эпоха. Тем более глубокий след она оставляет в истории, тем больших героев порождает, тем эстетичнее и поэтичнее она представляется последующим поколениям. Содержание, смысл, цели деятельности современников, формы, способы и средства, которые избираются и используются ими для достижения своих целей, вся совокупность исторических обстоятельств, сопутствующих и влияющих прямо или косвенно на ход и результат совершающихся социальных событий, придают переживаемому времени свой, особый и неповторимый колорит, свою окраску. Эта деятельность, эти события переживают тех, кто их совершил; они еще долго осмысливаются, долго оцениваются и переоцениваются поколениями потомков. Нередко бывает так, что в истинном своем свете смысл происходящего раскрывается значительно позже, что «большое видится на расстоянии».
Но как бы ни изменились затем с позиций будущего оценки минувшего, какое бы важное и поучительное значение ни имела в человеческом сознании историческая ретроспектива, ни-
94
что и никогда не может заменить знание первоисточника — тех идей и понятий, которые возникли в свое время в головах непосредственных участников и организаторов происходивших событий, тех эмоций, которые зажгли когда-то их сердца и побудили к действию. Эти идеи и понятия, представления и чувства, независимо оттого, будут ли они затем признаны разумными л достойными или ложными и низкими, составляли содержание духовной жизни поколения, а потому ответственны за практические дела современников. В классовом обществе господствующими идеями являются идеи господствующего класса, но когда к самостоятельной общественной жизни пробуждается новый класс, в его лице созревают, оформляются такие идеи и настроения, которые рано или поздно сами становятся господствующими. Борьба идей достигает своего напряжения в предреволюционную и революционную эпоху. И именно в такую эпоху с наибольшей полнотой и выразительностью начинает выступать вперед, выделяясь из всей сферы духовной жизни общества, ее «лейтмотив». Он исходит от тех классов и общественных групп, которые выдвигаются на передовой рубеж исторического действия, задают тон самому времени. Поскольку такой мотив, или голос времени, выражает не скоропреходящий, узкий и случайный интерес замкнутого в себе меньшинства, а объективную потребность социального развития, идеями восходящего, класса, его умонастроением и помыслами заражаются широкие слои народа, а идеологи такого класса становятся властителями дум своего поколения.
Дух времени — практический разум поколения — в различные исторические эпохи в зависимости от общего уровня развития социальных отношений и духовной зрелости общества наполняется далеко не однозначным содержанием, воплощается преимущественно в тех или иных формах сознания, хотя охватывает так или иначе все эти формы. Известно, что в средние века идеологическая жизнь была почти исключительно жизнью религиозной, что и самые радикальные, и самые консервативные идеи облачались тогда в чуждые земной и реальной жизни одежды. А в другое время эта роль переходила к иным видам и жанрам: так, например, в России во времена Белинского и Гоголя, т. е. в 30—40-е годы XIX века, горнилом общественных идей, общенациональной трибуной стала художественная литература. Изучение истории общественной мысли показывает, что у различных народов в разные исторические эпохи роль творца и носителя доминирующих идей своего времени принадлежала обычно тем формам и уровням сознания, которые соединяли в себе теоретическое содержание с глубоко эмоциональ-
95
ной, яркой формой. Это особенно относится к революционной, освободительной идеологии. Превратиться в материальную силу, т. е. овладеть массами людей, она может только тогда, когда овладеет и их умом, и их сердцем.
Дух времени не может быть поэтому холодно-рассудочным, бесстрастным сознанием. Это сознание носит ценностный, жиз-неориентирующий, а потому и императивный характер. Оно есть осознание настоящего под углом зрения желаемого и ожидаемого будущего. В явном или неявном виде сюда же включается и отношение поколения современников к своим предшественникам, к традициям, т. е. отношение к прошлому. Дух поколения имеет, таким образом, не только внешние, но и внутренние координаты времени: он не только порожден определенным уровнем общественно-исторического развития, но и сам активно выражает свое отношение к переживаемым процессам и событиям социальной действительности. Сознают люди, влекомые на борьбу за свои идеалы, за утверждение или ниспровержение существующего, что они мыслят временными категориями или не сознают этого,—они поступают именно так. Внутренние координаты духа времени указывают на субъективную направленность, нацеленность деятельности целого поколения современников, а в связи с этим — на характер ожидаемых в обществе перемен, на тот выбор, который сами люди стремятся сделать в создавшейся исторической ситуации.
Мысль Канта о том, что осознание времени лежит в основе всей познавательной деятельности человека [121, 220—2261, раскрывает себя еще с одной, достаточно существенной и особенно приметной, стороны. То, что требует еще сложного и кропотливого доказательства в общегносеологическом плане, представляется почти очевидным, когда речь идет о социальном познании в прямом и непосредственном смысле этого слова, т. е. о теоретической и практической ориентировке человека в общественной жизни. Эта ориентировка начинается только тогда, когда преодолевается первобытный и примитивный презен-тизм, когда человек начинает отличать настоящее от прошлого и будущего. Иными словами, когда он начинает осознавать социальное время.
Осознание социального времени лежит в основе как индивидуального, так и общественного сознания. Сознание поколения занимает в этом отношении особое место. Как гносеологический субъект социально-историческое поколение есть среднее звено между индивидом и обществом, что, однако, далеко не всегда учитывается при исследовании проблемы сознания в целом. Поколение современников есть горизонтальный срез че-
ловеческой истории, т. е. общество, взятое в определенный, хронологически сжатый отрезок времени. Поэтому рефлексия поколения на историческое движение, на время своего бытия является первичным, исходным актом, приводящим в движение весь реальный механизм общественного сознания.
Осознание времени, лежащее в основе поколенческого сознания, а следовательно, и сознания вообще, выступает не только как теоретическое знание об объективных процессах внешнего мира, но прежде всего как выражение активной позиции и субъективного интереса, волеизлияния масс. Его нельзя сводить к теоретическому, т. е. научному и философскому, концептуальному осмыслению проблемы времени хотя бы потому, что последнее является лишь весьма поздним приобретением развитой и зрелой культуры и в структуре даже современного-общественного сознания относится только к его самым высоким уровням. Как язык возник до лингвистики, а мышление раньше логики, так и рефлексия на свое время (на отношение свое и своих современников к предкам и потомкам, на сам эмпирически навязываемый сознанию факт смены поколений) возникла задолго до какой-либо науки, т. е. сложилась на до-теоретическом и нетеоретическом уровнях. О развитости или неразвитости чувства времени в ту или иную эпоху, у того или иного поколения людей нам говорят не только трактаты философов (хотя, разумеется, и они), но весь относящийся к этой эпохе массив культуры. Об этом свидетельствует прежде всего характер деятельности и образ жизни людей: проникнуты они различением настоящего от прошлого и ожиданием перемен или в этой деятельности преобладает установка на неизменность существующего. Та или иная установка на время проявляет себя в мироощущении современников, во всех формах их духовного самовыражения, в содержании народного творчества (эпоса), в широчайшей сфере обыденного сознания и т. д. В отличие от каких бы то ни было теорий и концепций эта сфера заключает в себе непосредственную реакцию данного поколения на реальный ход истории, на происходящие события, возникшую и сохраняющуюся по мере переживания людьми самих этих событий, а не по прошествии их, не ретроспективно. Разумеется, здесь могут быть высказаны лишь общие замечания на эту тему; содержательный же и конкретный анализ под таким углом зрения составил бы самостоятельную исследовательскую задачу большого объема и большой сложности.
Дух времени как порождение реального социального времени (времени поколения) и вместе с тем рефлексия, субъективная реакция да него со стороны современников является само-
4. Социальное время 97
сознанием поколения. В этом — социальная и гносеологическая функция духа времени. Она тем сильней и тем полней развита, чем, во-первых, резче и острей проявляют себя противоречия во всей сфере общественного бытия, во-вторых, чем сложнее, дифференцированнее сама наличная структура общественного сознания. Поскольку общественное сознание есть отражение общественного бытия, а социальное отражение есть по природе и по существу своему отражение опережающее [100], можно сделать общий вывод, что с развитием общественных отношений опережающий характер всего человеческого сознания становится все более и более значительным, что именно на этой основе рождаются и зреют в нашей голове все идеи и представления, к какой бы сфере, к какому бы способу отражения действительности они ни принадлежали. А так как реальным, непосредственным носителем исторического движения является каждый раз какое-то определенное, конкретное поколение людей, то опережающее отражение современниками наличного общественного бытия, принимающее форму реакции на объективное социальное время (т. е. социальной установки), составляет внутренний источник, обеспечивающий актуальную работу самосознания, и тот каркас, на котором крепятся все формы общественного сознания и его уровни.
Интеллектуальная и нравственная жизнь общества будет тем интенсивней и богаче, чем острее и глубже данное поколение современников чувствует, воспринимает, переживает время. Атрофия такого чувства равнозначна духовной смерти, глухой спячке поколения, выпадению его из истории. Но чувствовать или не чувствовать время — не антропологическое качество индивидов, не их счастливый или несчастливый дар. Если это и качество, то качество социальное, т. е. оно само есть показатель общественного времени, уровня и характера совершающегося исторического процесса. Внутренние координаты социального времени поколения определяются его внешними координатами: характер и содержание субъективной реакции на ход истории то усиливается и углубляется, то ослабевает или деформируется в зависимости от того, какова динамика, каковы тенденции развития объективных, материальных, общественных отношений. Ясно, что субъективное восприятие социального времени современниками в застойные эпохи и в эпохи, богатые крупными и значительными событиями, крутой и стремительной ломкой вековых устоев, резкими переменами в общественной жизни, будет далеко не одно и то же. Но поэтому и дух времени поколения, пережившего бурю и натиск, и поколения, прозябающего в полудреме, влачащего при-
98
вычное и ничем не примечательное существование, будет совершенно различным.
Самым ярким и убедительным проявлением обостренного» чувства времени у поколения людей будет осознание ими себя добровольными, спаянными общими узами соучастниками, творцами таких событий, которые самими этими людьми признаются и оцениваются большими и значительными. Те, кого дела и свершения связали общей судьбой, и субъективно чувствуют себя в гуще событий, следовательно, в центре своего времени. Напротив, чем дальше человек от непосредственного участия в важнейших и примечательных социальных событиях, хотя они и происходят при его жизни, тем дальше он от своего времени и тем слабее он сам сознает и чувствует его. Наконец человек может просто, как Обломов, выпасть из времени.
Чувствовать время, таким образом, — значит быть причастным к нему. Но это и есть самосознание поколения, так как только приняв сознательное участие в общих делах, в достижении совместных целей, современники могут осознавать себя как нечто единое и целое. Только на этой основе, перефразируя известные слова Маркса, поколение «в себе» становится поколением «для себя». Подняться до самосознания, сформироваться не только объективно, но и субъективно, как единое историческое поколение, люди могут и в канун больших перемен, если они проникнуты их совместным предчувствием, если это к тому же не пассивное ожидание и выжидание, а активное, деятельное соучастие в подготовке, приближении желаемого. Ибо подготовка событий, подготовка перемен — это тоже события и перемены, и не менее значительные. Это глубокие-изменения, решительные преобразования в сфере сознания, решиться на которые не менее (а то и более) трудно, чем на практические действия.
Всем широким, массовым народным движениям предшествовала подлинная революция в умах и сердцах сотен тысяч, миллионов людей. И это всегда имело само по себе огромное, поистине историческое значение, даже независимо от результата самого движения. Ибо достигалось тоже немалое: рушилась психология раба, человек узнавал себя, свои действительные силы, узнавал не в одиночку, а сообща, в духовном единении со своим поколением. На этом предчувствии, на этой сперва глухой работе сознания основываются, из него вырастают верхние этажи духа времени, охватывающие его идеологический и теоретический уровень, т. е. уровень философии, социологии, наиболее развитых видов и жанров искусства.
4* 99
Властителем дум своего поколения мы называем такого мыслителя или такого художника, который наиболее чуток ко времени, который подспудные, еще только зарождающиеся и просыпающиеся интересы масс делает ясными им самим, поднимает до уровня теоретических концепций те мысли, которые вынашиваются современниками. Музыку, по словам М. И. Глинки, создает народ, а композиторы ее лишь аранжируют. Это в определенном смысле относится и ко всей сфере теоретического сознания: в ней лишь аранжируются мысли и чувства, вынашиваемые и рождаемые тысячами людей, участвующих в событиях своего времени.
Но такое «лишь» и есть не что иное как грань, отличающая критический настрой бюргеров от «Критики чистого разума»; свободолюбивые чаяния молодых дворян от романтизма «Чайльд Гарольда» и «Разбойников»; воодушевление масс при штурме Бастилии — от пафоса «Героической симфонии». Трактаты Канта и музыка Бетховена говорят нам не только об Истине и Красоте, они проникновеннейшим образом говорят потомкам о своем Времени. Высшие творения духа выражают свое время в предельно концентрированном виде, они как бы вбирают в себя социальный опыт и современников, и предшествующих им поколений, на плечах которых они стоят. Гегелевское заключение о философии как эпохе, схваченной в мысли, исходит из диалектического понимания самой эпохи, из того, что каждая историческая эпоха содержит в себе в снятом виде предшествующие.
Оптимистический или пессимистический настрой поколения, зависящий от того, как оценивает оно свое настоящее и ожидаемое будущее время, и определяет в целом характер и содержание его социального творчества. Этим мироощущением проникнуты особенно ярко философия и искусство. Эсхатологические и апокалиптические предчувствия тоже могут по-своему объединить современников и выступать как основа поколенче-ского сознания. Ясно, однако, что такое сознание ориентирует не на активную деятельность, не на соучастие, а лишь на пассивное сопереживание. Наконец возможны и активность, и деятельность, но деятельность реакционная, не способствующая, а препятствующая рождению нового. Поколение, объединенное объективно на такой основе, тоже осознает себя. Но ценностные ориентиры и установки в его сознании смещены: настоящее апологетизируется и абсолютизируется, будущее растворяется в нем и поглощается им, либо представляется в заведомо ложном, искаженном свете, каким оно представлялось, например, поколению немецкой молодежи 30—40-х годов, обману-
100
той, оболваненной фашизмом, ввергнутой им в пучину насилия и разбоя.
Но и в эти годы дух времени, дух эпохи в целом определяли не фюреры и дуче, а народы, поднявшиеся на борьбу против фашизма. Его определяли бойцы Интернациональных бригад и герои Сопротивления, его определяли коммунисты. Перевес в сознании эпохи отражал перевес в соотношении исторических сил и сам способствовал этому перевесу. Он выражал и выражает тенденцию исторического времени. А эта тенденция вырастает в конечном счете из не всегда приметной повседневной деятельности современников. Каждый из нас ответствен за свое поколение, и каждое поколение ответственно перед историей.
Ибо история есть не только прошлое. Главным образом, она есть продолжение настоящего, т. е. будущее. Работать на историю — работать на будущее. Вот почему время поколения снимается временем Истории.