Глава XV. Либеральные политико-правовые учения в европе в XIX - начале XX веков

1. Теория представительской демократии Бенжамена Констана

Бенжамен Анри Констан де Ребекк (1767-1830) вошел в историю поли¬тико-правовой мысли как первый теоретик либерального направления, начавший анализ итогов Великой Французской революции и сумевший преодолеть разрыв между Просвещением XVIII и либерализмом XIX века. Он теоретически обосновал трансформацию монархии Бурбонов из абсо¬лютной в конституционную, которая прошла в два этапа — через Рестав¬рацию 1815 г. и через революцию 1830 г. Поэтому Констан вошел в исто¬рию Франции как «духовный отец» революции 1830 г.

Среди его работ следует выделить такие, как «О силе современного пра-вительства во Франции» (1795-1797), «Политические принципы, примени-мые ко всем формам правления» (1814), «О свободе древних, сравнительно со свободой современных народов» (1819), «Курс конституционной политики» (1816-1820).

Просвещение стало одной из основных предпосылок формирования либерализма, периодом, в котором сформировался последовательно ра-ционалистический метод познания общественных феноменов, начало пре-обладать оптимистическое понимание человека как разумного и доброде-тельного существа, доказали свою жизнеспособность принципы прогрес- сизма и сциентизма, ориентирующиеся на науку как на основной способ решения общественных проблем.

В то же время Констан начинает преодолевать недостатки методологии Просвещения. Он отказывается от двойственного понимания собствен¬ности Руссо, являвшейся? с одной стороны, результатом, общественного договора, а, с другой, результатом насильственного захвата. Эта двойствен¬ность не позволила просветителям создать теорию взаимодействия обще¬ства и личности, которая гарантировала бы неприкосновенность ее прав и свобод, делала бы невозможным превращение гуманизма Руссо в террор Робеспера.

Констан видит принципиальное значение Великой Французской ре¬волюции в том, что она сделала необратимым формирование европейских национальных государств, а ее основной недостаток в том, что она не смог¬ла сделать эти государства стабильными. Революция заменила власть мо¬нарха властью Конвента, но это не уничтожило отчуждение народа от го-сударственной власти, не создало истинной демократии. Констан считает, что демократия должна ограничить воздействие коллективного суверени¬тета на права индивида.

Следуя данной методике, Констан прекратил апологетизировать аптич ный вариант прямой демократии как единственно возможной. Напротив, он доказал ее архаичность в сравнении с современными моделями кос венной-(представительной) демократий. "Принципиальное отличие иря мой демократии от косвенной он видит в том, что она формирует более примитивный вариант политической свободы в сравнении с современной гражданской свободой.

Констан видит основной недостаток античной демократии в полном растворении индивида в обществе (полисе). По его мнению, свобода ан тичного гражданина практически не оставляла ему возможности выбора: участвовать или не участвовать в управлении государством. Государство не давало никаких гарантий неприкосновенности частной жизни, конт¬ролируя все сферы социальной жизни. В Древней Греции и Риме специ¬альные цензоры наблюдали за нравами, проведением досуга, приобрете¬нием или потерей собственности, передвижением и сменой места житель¬ства, профессии и т. д.

Констан считает, что подобное подчинение гражданина полису явля- ЛОСЬ платой за гарантии едгибезопасности в УСЛОВИЯХ ПОСТОЯННЫХ ВОЙН ТОЙ эпохи. Основным МОТИВОМ деятельности и способом достижения благ в античности был «военный порыв», который в современную эпоху сменился «торговым расчетом». Он видит один из главных итогов Просвещения в том, что оно перестало рассматривать войну как единственный способ са¬мозащиты и обогащения индивида и государства.

В современной экономике торговля становится выгоднее военных зах¬ватов и позволяет индивиду удовлетворить свои частные желания без по¬мощи государства.

Ценой античной свободы было владение рабами, чей труд давал сво- болньтм гражданам ДОСУГ, необходимый для управления государством. Со-временная Констану экономика не знала рабовладения, и это сокращало количество людей, имеющих свободный досуг. Развивающееся разделение труда приводило к тому, что управление государством все в большей сте¬пени переходило к профессионалам-бюрократам, имеющим специальное образование, занимающимся этой работой всю свою жизнь и получаю¬щим за нее деньги.

Констан видит основное отличие современной гражданской свободы от античной политической в том, что она разделяет права и обязанности граждашТнаГОн понимал суть гражданской свободы в праве подчиняться закону, но не произвольному мнению другого человека. Ее неотъемлемым компонентом является право выбора гражданина — принимать ли участие в выборах должностных лиц, в их смещении, в контроле способов и ре¬зультатов осуществления ими власти, в обсуждении законов, в выражении поддержки или протеста против государственной политики.

Гражданская свобода обеспечивает право выражения мнения, выбор профессии, или местожительства. При этом гражданин должен быть сво¬боден от отчета в мотивации своих поступков, от государственного влия¬ния на его нравы или религиозные убеждения. Нравы гражданина под¬чиняются не государственной цензуре, а общественному мнению.

Материальной основой гарантий безопасности гражданина в современ¬ную эпоху является не военная сила государства, а экономическая само-стоятельность самого'гражданина. Констан отмечает появление «неулови-мости»собственности как результат раздела реального и фиктивного ка¬питала. Последний не имеет материального носителя, существует в форме кредита, ценных бумаг, акций, облигаций и т. д., которые в отличие от зем¬ли, недвижимости или золота легко скрыть от произвольных конфиска¬ций и в то же время с помощью которых можно эффективно влиять на государственную политику.

Констан является последовательным сторонником фритреда (английс¬кое выражение «free trade» означает «свободная торговля») как свободы эко-номической деятельности от государственной регламентации. Он отстаи¬вает свободу частного предпринимательства и конкуренции как оптималь¬ный способ повышения эффективности экономики й увеличения обще¬ственного богатства.

Констан считает, что оптимальным является сочетание двух типов сво¬боды: с одной стороны, участие масс в государствен ном управлении на основе политической свободы, а с другой, общественные гарантии част- ной безопасности на основе гражданской свободы.

Такая представительская демократия возможна, по мнению Констана, в форме конституционной монархии. Он считает необходимым выделе¬ние пяти ветвей власти, различающихся по их носителям: королевской, двух палат парламента (пэров и депутатов), правительства и суда.

_Кородь как «нейтральная власть» выполняет функции арбитра в отно-шениях других ветвей власти, он назначает чл еновПзаследственной пала¬ты пэров как представителей землевладельческой аристократии. Он на¬значает выборы, а в случае необходимости распускает палату депутатов, представляющую промышленные и торговые круги и выражающую «власть общественного мнения». Он считает необходимым выборы на основании высокого имущественного ценза, который будет служить гарантом высо¬кого уровня образования и воспитания депутатов и осознания ими истин¬ных общественных интересов.

Архаичность либерализма Констана проявляется в обосновании ответ-ственности правительства не перед парламентом, а перед королем, что должно обеспечить стабильность государства и что, несомненно, является отголоском страха перед революционным Конвентом, объединившим за¬конодательную и исполнительную власть. В то же время Констан уже при¬ходит к мысли о необходимости разделения государственного и муници¬пального'управления как Дополнительного механизма административной и хозяйственной децентрализации и обеспечения общественной свободы.

Политико-правовая концепция Б. Констака стала первой последова¬тельной либеральной концепцией, т. к. именно в ней были впервые объе¬динены в единое целое такие элементы, как разделение властей, права и свободы человека, рыночная экономика.

2. Христианский либерализм Алексиса де Токвиля

Алексис Шарль Генри Клерель де Токвиль (1805-1859) происходил из ари-стократической семьи. Его отец был посажен якобинцами в тюрьму и от казни его спас только термидорианский переворот. Сам А. де Токвиль по¬лучил юридическое образование и с 1827 года начал работать судебным чиновником в Версале. В 1830 г. во Франции в результате революции ди¬настия Бурбонов была сменена Орлеанами, что повлекло за собой значи¬тельные кадровые изменения в государственном аппарате.

Чтобы переждать смутные времена, Токвиль использует служебную не-обходимость и отправляется в 1831 г. в командировку в США для изучения американской пенитенциарной системы. По возвращении в 1832 г. он в качестве отчета о командировке издает книгу «О пенитенциарной системе в США в ее применении к Франции». Но гораздо интереснее был побочный результат его поездки — изданная в 1835-1840 гг. книга «О демократии в Америке», которая сделала его национальной и европейской знаменитос¬тью.

В 1839 г. Токвиль был избран в палату депутатов, а в 1841 г. — в Акаде¬мию наук. Во время революции 1843-1849 гг. он получает портфель мини¬стра иностранных дел в правительстве Гизо, но после переворота Наполео¬на III теряет все посты и до своей смерти живет в родовом имении. В 1856 г. выходит первый том оставшейся незаконченной работы «Старый порядок и революция».

Токвиль впервые начинает исследование объективных предпосылок Великой Французской революции. Ее главной причиной он считает пре-вращение французской аристократии в изолированную от общества и па-разитическую касту,”которая перестает выполнять свои функции гаранта общественной свободы и ОСНОЕМОЙ несущей конструкции государствен¬ного механизмаГЭто разрушило средневековое единство сословий, осно¬ванное на скоординированном разделении их общественных обязаннос¬тей.

Великая Французская революция, по мнению Токвиля, продемонстри¬ровала в действии две основные тенденции развития европейской госу¬дарственности в Новое время — демократизацию и бюрократизацию, кото¬рые основывались на объективных процессах социально-экономического развития - индустриализации и урбанизации.

Токвиль видит сущность современной ему эпохи в демократизации, в переходе от аристократии («старого порядка») к демократии, т. е. в перехо¬де от^жишГгосударственного патернализма й опеки к формально-пра- вовому равенству свободных и ответственных индивидов.

Токвиль видит провиденциальный смысл «демократической революции» в общем моральном и материальном интересе к равенству, в психологи¬ческой готовности к угнетению и нищете ради ликвидации привилегий, к экономическому неравенству ради достижения политического и правово¬го равенства. ,

' Токвиль видит в переходе от аристократии к демократии смену фаз раз¬вития цивилизации, а не только способов правления. Он впервые начина¬ет рассматривать демократию не как рядовую, а как высшую и наиболее совершенную форму государственного устройства. Мыслитель считает ос-новным источником демократии превращение умственного труда в источ- ник силы и богатства. Основным достоинством демократии является сво¬бода как способ и условие раскрытия духовного потенциала личности.

Индустриальный переворот превращает науку в производительную силу общества при условии создания соответствующих социально-экономичес¬ких условий. Токвиль пишет о случайности распределения талантов,, спо¬собных вести научные исследования в народе, о том, что они рождаются во всех социальных группах из-за хаотичности биологической наследствен¬ности. Но общественное развитие не должно зависеть от подобной слу¬чайности. Общество должно максимально эффективно использовать свои таланты, а для этого необходимо предоставлять им соответствующие со¬циальные позиции и материальные ресурсы. чтобы они могли реализо¬вать свой потенциал для общественного блага.

Токвиль полагает, что именно демократия, т.- е. общество, основанное на принципах гражданского равенства, политической свободы и выбор¬ности руководящих лиц сможет наиболее эффективно использовать твор¬ческий потенциал своих граждан. Он считает менее эффективными иерар- хичные сословные общества, в которых социальный статус, политические права и профессия индивида определяются его происхождением, а не спо¬собностями и общественной полезностью.

Демократизация европейских государств, по мнению Токвиля, объек¬тивно связана с их бюрократизацией. Формирование индустриальной ры¬ночной экономики и урбанизированного общества многократно повыси¬ло сложность управления государством, как и его роль в общественной жиз¬ни. Поэтому на государственных постах аристократы, т. е. дилетанты-лю¬бители, получавшие эти посты по праву рождения, сменяются бюрократа¬ми, получающими их по праву своей профессиональной квалификации и общественного доверия.

Токвиль пишет об опасности чрезмерного усиления государства, об ад-министративной централизации, котораяюслабляет нацию, об опасности возвышения лидеров в ущерб благосостоянию народа. Он видит урок яко-бинской диктатуры в том, что она подменила принцип свободы принци¬пом народного суверенитета и привела к власти массу-толпу, лишенную внутренней иерархии, осознанных целей и средств самоконтроля.

Токвиль видит опасность современного бюрократического государства в сравнении с архаическим аристократическим в том, что оно сменяет силу немноГйХ'ХтгеТ'аристократов) слабостью всех (т. е. народа) перед государ-ственной машиной.

По его мнению, опасности тотального государственного контроля час¬тной жизни и подавления гражданских свобод можно избежать при разви¬тий «промежуточных структур», т. е. политических партий и обществен¬ных ассоциаций, с помощью которых граждане смогут отстаивать свои интересы и оказывать влияние на государственные органы.

Токвиль пишет о многочисленных недостатках ранней демократии. В процессе развития демократические общества должны решить «рабочий» и «крестьянский» вопросы. По его мнению, демократия формально урав¬нивает права богатых и бедных, приближает их друг к другу и тем самым усиливает их взаимную ненависть. Выход из этой опасной ситуации зак¬лючается в том, чтобы объединить буржуазию, рабочий класс и крестьян¬ство, более равномерно распределить собственность и богатство в обще- стве' прёкратив тем самымдостояныьш-революционные потрясения.

Токвиль видит основную опасность демократии в том, что она предос-тавляет человеку чрезмерную формальную свободу, но при этом ликвиди¬рует сдерживающее влияние религиозных и нравственных авторитетов, разрывает естественную связь идей и чувств, разума и добродетели.

Чтобы преодолеть эту опасность, Токвиль допускает политическую, но не религиозную свободу, не атеизм. Таким образом, он «примиряет» ли¬берализм и христианство, прекращая заведомо неудачные попытки про¬светителей сконструировать разнообразные квазирелигиозные культы. Токвиль считает, что религию необходимо отделить от государства и таким образом обеспечить ееГнёзависимость от изменчивой политической конъ¬юнктуры. Но при этом религия должна сохранить свою роль в качестве руководящего нравственного начала.

Токвиль считает, что христианство поможет устранить недостатки ран¬ней демократии. Оно не даст индивидуализму превратиться в эгоизм и консолидирует общество, оно устранит чрезмерный прагматизм «дикого капитализма» и сохранит место и роль духовных ценностей.

Мыслитель опровергает традиционное обвинение демократии в том, что равноправие индивидов приведет к «тирании большинства», к усред¬нению их интеллектуальных возможностей и к обеднению культуры.

Токвиль видит в американском опыте доказательство жизнеспособнос¬ти демократического общества и государства. Он отмечает уникальность предпосылок возникновения демократии в Северной Америке. Американ¬ская нация возникает как «нация эмигрантов» или, точнее, беженцев пе¬риода ранних буржуазных революций и религиозных войн рубежа Сред¬невековья и Нового времени.

Уникальность американской ситуации заключалась в том, что эмигран¬ты обладали высокими индивидуальными достоинствами (достаточными для того, чтобы решиться переплыть Атлантический океан и начать жизнь на абсолютно неизвестном континенте) , и в то же время они унаследовали двухтысячелетнюю европейскую культуру, т. е. богатейший запас разнооб-разных моделей общественного устройства. При этом эмигранты получи¬ли в распоряжение для реализации своих проектов огромный континент с подходящим им европейским климатом и с практически неограниченны¬ми природными ресурсами.

Преобладание среди переселенцев англосаксов-протестантов стало еще одним фактором, стимулирующим возникновение демократии и блоки¬рующим развитие авторитарной государственности. Изобилие свободных земель сделало невозможным возникновение феодализма как системы личной зависимости крестьян от землевладельцев. Любой переселенец мог уйти на запад, занять свободный земельный надел и превратиться в неза¬висимого фермера.

Северная Америка была отделена от военных держав Старого Света океанами, индейцы-аборигены серьезной военной опасности не представ¬ляли, и поэтому американское общество формировалось как сугубо мир¬ное. Это делало невозможным возникновение феодальной аристократии в качестве военного сословия, обеспечивающего безопасность общества от внешних врагов, поскольку таковые просто отсутствовали.

Американская демократия сформировалась в ходе движения «фронти- ра» (границы), поселений пионеров, с Востока на Запад, от Атлантичес¬кого к Тихому океану. В ходе этой внутренней колонизации каждый посе¬ленец приобретал землю, а на ее основе — и другую частную собствен¬ность. Это делало невозможным возникновение пролетариата (охлоса), т. е. слоя людей, лишенных собственности и неспособных стать ответствен¬ными гражданами. Таким образом, американская демократия изначально была избавлена от угрозы народного бунта ради перераспределения соб¬ственности, за которым неизбежно следовал хаос и приход к власти дема¬гога или тирана.

Режим фронтира создавал оптимальный баланс между внешними уг¬розами и способностью пионеров обеспечить свою безопасность самосто¬ятельно, без обшГщения к помощи авторитарного государства (как это про¬изошло в России при освоении казаками Центральной Азии, Сибири и Дальнего Востока, где они столкнулись с мощными внешними противни¬ками).

Одновременно режим фронтира делал невозможным общественную стагнацию, т. к. он создавал тип личности, нацеленной на активное про образование внешнего мира.

Общины (коммуны) первопоселенцев в США стали «школами демок ратии». В них американцы учились разумно и ответственно подходить к выбору руководителей. Все понимали, что выживание пионеров зависит как от их собственных усилий, так и от эффективности управления.

Это требовало, с одной стороны, компетентности лидера, но, с другой, умения подчиняться его приказам и координировать свои действия. Та¬ким образом, американская демократия изначально формировалась па¬раллельно с развитием правового сознания, сопровождалась пониманием ценности закоНШГиуважения к ним.

Общины стали ячейками формирования американской государствен¬ности «снизу вверх», в результате чего естественным путем возникла сис¬тема зависимости государственных органов от институтов гражданского общества. По мере роста численности и уплотнения населения общины объединялись в штаты, а штаты — в федерацию.

Токвиль обращает внимание на однородность формирующегося в Аме- рике информационного, культурного политического, этнического и пра- вового поЖТТубъекты федерации изначально формировались как одно¬родные^ это сводило к минимуму центробежные тенденции. Следует ого¬вориться, что единственный случай крупного конфликта внутри амери¬канской федерации — гражданская война северных и южных штатов - яв¬ляется исключением, подтверждающим правило.

Токвиль обращает внимание на повышенный уровень децентрализации государственной власти в США в сравнении с Европой и Азией. Государ-ственное управление в США при развитой системе разделения властей, при разделении полномочий между федераль^ым децтр-ом и властями штатоворганизовано по схеме «решетки», т. е. как система нескольких взаи-модействующих й взаимоконтролирующих центров принятия решений. Государственное управление в монархиях Старого Света организовано по схеме «пирамиды», т. е. как единый управляющий центр и подчиненная ему периферия.

В США Вашингтон как столица является чисто бюрократическим цен¬тром, в то время как основные экономические, военные и интеллектуаль- ные ресурсы равномерно размещены по всей стране. Поэтому в США прак¬тически невозможна революция в европейском варианте, когда захват вла¬сти в столице дает революционерам власть над всей страной.

В этом заключается основное достоинство и основной недостаток де-мократии. С одной стороны, демократия отличается высокой степенью гибкости, адаптивности, способности исправлять собственные ошибки, но, с другой стороны, децентрализация власти замедляет принятие реше¬ний, т. к. заставляет тратить дополнительное время на согласование мне¬ний сторон. В демократических государствах затруднены мобилизация и централизованное управление общественными ресурсами, что осложняет выполнение каких-либо масштабных проектов и ведение войн.

Токвиль проводит сравнительный анализ аристократии и демократии, выделяя в последней три основных недостатка:

1. В войне при прочих равных условиях (экономическом потенциа- ле, численности населения, вооружении и т. д.) демократическое государство будет слабее аристократического.

В аристократическом государстве военная служба пользуется особым престижем, и это позволяет привлечь в офицеры наиболее талантливых представителей нации, создать систему всеобщей воинской повинности, заставив служить и получить военные навыки практически всю молодежь.

В демократическом обществе, где законы принимаются в соответствии с волей большинства, невозможно введение весьма обременительной все¬общей воинской повинности, и поэтому военная служба становится опла¬чиваемой, т. е. профессиональной. При этом демократическом государ¬стве военная служба не имеет особого престижа, является обычной про¬фессией и из-за своей трудности и опасности не привлекает наиболее спо¬собных людей, которые предпочитают заниматься бизнесом, политикой или другим мирным ремеслом.

Это снижает уровень милитаризации общества, но и не дает возможнос¬ти создать в мирное время резерв обученных солдат. Во время войны все- таки приходится начинать массовую мобилизацию, и при этом возникает разрыв между слишком старыми офицерами и слишком молодыми солда¬тами.

Демократия базируется на двух основных ценностях: на неприкосно-венности прав личности на жизнь и на частную собственность. Это цен¬ности сугубо мирного общества, непригодные для ведения войны. Солда- ты, воспитанные в духе демократической культуры, не будут стремиться одержать победу над врагом ценой самопожертвования. Они окажутся не в состоянии вести войну на своей территории, которая потребует приме¬нять тактику «выжженной земли» и, следовательно, причинить ущерб чьей- то собственности.

Токвиль делает вывод о том, что демократия в силу своей военной сла¬бости может победить только во всемирном масштабе, когда ей больше не придется воевать. В то время, когда она вынуждена противоборствовать с аристократиями, она может побеждать только за счет своей высокой адап-тивности, т. е. за счет отказа от собственных принципов. Мыслитель видит преимущество демократии в более высоком качестве принимаемых реше¬ний. В «решетке» в отличие от «пирамиды» ошибочные решения не будут выполняться, их заблокируют либо другие государственные органы, либо общественные структуры.

Демократические государства могут выигрывать войны за счет объеди¬нения и консолидации сил, что дает либо численный перевес, либо восн- I го-техническое превосходство. Успех могут принести агрессивная, насту-пательная стратегия, выбор места и времени нанесения удара, неудобного для противника. Наконец, на период ведения войны необходимо «отклю¬чать» такие демократические процедуры, как выборы и межпартийную борьбу в парламенте, отказываться от гарантий свободы слова и прав че¬ловека.

2. Вторым недостатком демократии Токвиль считает более высокий в сравнении с аристократией уровень коррупции.

Аристократы, как управляющие, богаче тех, кем они управляют, что делает дачу взя’ток последними экономически бессмысленной. Кроме того, аристократы управляют государством не для заработка, а в качестве на-следственного занятия, из соображений чести или престижа, что также не способствует росту коррупции среди них.

Управление демократическим, государством осуществляется бюрокра¬тами, которые, как правило, беднее тех, кем они управляют, и которые зат¬ратили много сил и средств на получение своих постов. Это рождает есте¬ственное стремление компенсировать затраты, что и порождает корруп- I (ию. Токвиль считает, что демократия может бороться с коррупцией за счет своей способности к самоочищению, за счет взаимного контроля ветвей власти, за счет гражданского контроля государственных органов через си¬стему СМИ, посредством деятельности правоохранительных органов.

3. Третьим недостатком демократии Токвиль считает вышеупомяну¬тую «тиранию большинства», рост конформизма в мышлении и п^дёнииТсни^ние творческого потенциала демократического общества.

Мыслитель доказывал это тем, что в США в XIX в. в сравнении с Евро¬пой и Азией практически отсутствовали оригинальные философские сис¬темы, самостоятельные направления в развитии науки и искусства.

Он видел различие аристократии и демократии в том, что первая пред-полагает внешнюю регламентацию поведения индивида, но при этом ос¬тавляет свободным его внутреннее духовное развитие, а вторая дает инди¬виду внешнюю свободу поведения, но при этом подчиняет общественно¬му контролю его внутренний мир. Это рождает стереотипность мышления и уничтожает основное достоинство демократии — способность к разви¬тию, созданию нового, реагированию на неожиданные опасные ситуации.

Токвиль предлагает преодолеть американский конформизм через созда¬ние симбиоза Европы, как «просвещенной Греции», и США, как «могу¬щественного Рима». В рамках этой модели он полагает допустимым «утеч¬ку мозгов», т. е. самой разнообразной интеллектуальной продукции из Европы в США в обмен на получение экономической помощи и военной •защиты.

Политико-правовая концепция А. де Токвиля стала творческим прод жением развития европейской либеральной мысли, обогатив ее даннь сравнительного анализа европейского и американского опыта. В его к цепции был впервые произведен междисциплинарный анализ демок тии с использованием методов конституционного права, политологии социологии.

3. Рационалистический либерализм Джона Стюарта Милл

Джон Стюарт Милль (1806-1873) родился в семье видного обществе ного деятеля и мыслителя либерального направления Джеймса Милля. Б дучи по роду занятий чиновником Ост-Индской компании, а по сти жизни кабинетным мыслителем, он продолжил дело отца, завершив с здание классической либеральной теории. Если Токвиль определял во никновение демократии как результат уникальных американских предп сылок; то Милль считает демократию «вестминстерского» (британско! типа универсальным вариантом развития, пригодным для всех народе создав своеобразную «типовую схему» демократизации общества и госу дарства.

Милль жил и работал в Великобритании в период успешного промыш ленного переворота, экономического роста, парламентских реформ и ак тивной колониальной экспансии, которые превратили его родину во «вла дычицу морей» и законодательницу мировой политической моды. Не уди вительно, что в сравнении с Токвилем он гораздо более оптимистично вое принимает демократию, видит в ней намного меньше «болезней роста» практически не видит неустранимых недостатков.

Среди основных работ Милля следует отметить такие, как «Систем логики» (1843), «Принципы политэкономии» (1848), «О свободе» (1859),'« представительском правлении» (1861) и «Утилитаризм» (1862).

Милль продолжает традицию Констана - Токвиля в исследовании де-мократии как комплексной системы государст венных, общественных и экономических институтов. Он считает одним из ее основополагающих принципов сциентизм, основанный на традиционном британском эмпи¬ризме, дополненном индуктивной~логикой. Все теоретические построе¬ния Милля являются выводом общих правил из отдельных частных случа¬ев, подтвержденными реальным опытом. Теория Милля основывается на позитивистской методологии и отрицает априорную софистику школы ес-тественного права.

Позитивизм Милля лежит в основе его этической концепции, которая восходит к утилитаризму Иеремии Бентама. Суть утилитаризма заключает¬ся в принципе коллективного эгоизма или в «принципе совпадающих инте¬ресов». Утилитаристы считают, что если множество индивидов будут пре¬следовать свои индивидуальные цели, которы^будут определены на осно-

MI их индивидуальной выгоды (или в соответствии с английским utility с:

>юй), то в совокупности будет достигнут общественный интерес (или

■ нипая польза).

Таким образом, утилитаристы определяли общественный прогресс как и к гижение максимального блага максимального числа людей.

П сравнении с концепциями Констана и Токвиля Милль начинает транс-формацию классического либерализма, основанного на неограниченной 1 нободе рыночной экономики, конкуренции и эксплуатации человека че- нонеком, в неолиберализм, в рамках которого постепенно формируется государство всеобщего благоденствия» и государственное регулирование итраняет" стихийность процессов социального и экономического разви-

1114.

Милль считает, что в целом экономическая деятельность должна бази-роваться на неприкосновенности частной собственности и на свободе ин- иииидуального предпринимательства, но при этом государство должно

ii 11 квидир^атьнаиболее вопиющие проявления «дикого капитализма». Он и I ищт в абсолютной непрйкошовенностй частной собственности угрозу общественному благу, т. к. это нарушит принцип равенства прав индиви- 1ов на счастье и, следовательно, на средства достижения счастья.

Государство должно определять общие принципы организации эконо¬мики. Оно должно собирать налоги с тех предприятий, которые произво¬ди товары на продажу и получают от этого прибыль. За счет собранных налогов государство должнофинансировать «бесприбыльные» учрежде¬ния и организации сферы здравоохранения, образования, науки и культу¬ры, деятельность которых не может приносить прибыль, но которые необ¬ходимы для стабильного и эффективного общественного воспроизводства.

Для того чтобы устранить уфозу нарастания классовых конфликтов и революции, государство должно подавить классовый эгоизм или «пред-рассудки выгоды» буржуазии и добиться социальной справедливости в распределении прибыли от общественного труда по отношению к трудя¬щимся массам.

Милль видит главное средство против революций в развитии социализ¬ма. Социализм он понимает не как государство диктатуры пролетариата, основанное на насильственном перераспределении собственности, а как демократическое правовое государство, основанное на власти элиты и на интеллектуальном и моральном воспитании масс. Это воспитание долж¬но иметь материальный фундамент в виде стабильной экономики, равно¬мерного распределения собственности и устранения полярной противо¬положности буржуазии и пролетариата.

Еще Аристотель пришел к выводу о том, что только «средний класс», состоящий из граждан-собственников, может обеспечить стабильность демократии, но только Милль предложил реальный экономический меха¬низм формирования такого «среднего класса».

Милль считает оптимальным способом формирования «среднего клАв| са» создание общественной собственности на средства производств « форме.iuiyjjOHepHOго капитала для крупных предприятий и в форме к<М№ перащи.для^редних и мелких предприятий. И на тех, и на других пред¬приятиях рабочие будут получать, кроме заработной платы, часть приОы ли с капитала в форме дивидендов от акций или паев. Такой «средний классч станет «буфером» между буржуазией и пролетариатом, заинтересованны# как в политической, так и в экономической стабильности.

Распространение среди рабочих акций должно сопровождаться paciipo странением среди них экономических знаний, что позволит ликвидиро вать стачки, которые ухудшают показатели работы предприятий, снижп ют доход рабочих-акционеров и, в конечном счете, ведут к революции.

Милль сформулировал правило, которое в более поздней формулирон ке лидера немецкого рабочего движения Ф. Лассаля получит известность как «железный закон заработной платы»: успех или неуспех стачки зависит от соотношения на рынке труда объема рабочей силы и объема заработной платы.

В период экономического подъема рабочая сила в дефиците - стачки, как правило, заканчиваются успешно и поэтому бессмысленны, т. к. рабо чим гораздо проще добиться улучшения условий труда и оплаты путем ric реговоров с предпринимателями при посредничестве государственный органов. В период экономического кризиса и спада рабочая сила избы¬точна и любая стачка обречена на неудачу, т. к. предпринимателю проще уволить рабочих, чем повышать им зарплату.

Таким образом, Милль создает теорию государственного арбитража как средства регулирования трудовых конфликтов.

В основе социальной доктрины Милля лежит принцип индивидуалш ма, основанного на самопомощи (self-help). Милль допускал социальную помощь государства только при условии, что она не будет стимулировать у ее получателей иждивенческие настроения и не будет разрушать их стрем¬ление к общественно полезному труду.

Он считает необходимым обеспечить для всех индивидов равенство стартовых условий в молодости, чтобы неравенство их индивидуальных способностей и трудозатрат привело в старости к справедливому неравен¬ству результатов. С этой целью Милль выступает за введение максималь- ного налога на наследство, считая наследуемую собственность нетрудо- вой и, следовательно, нуждающейся в общественном ограничении.

Государственная социальная политика, по мнению Милля, должна оп-ределяться патерналистским отношением элиты к массе, но не в восточ¬ном варианте опеки, а как западное просвещение и нравственное воспи¬тание масс. Европоцентризм Милля обусловливает его апологетику запад¬ного типа государственности в сравнении с восточной.

Он видит в восточном типе личности, общества и государства проявле¬ние варварства как способности подчиняться исключительно насилию и мисшнему контролю. Западный тип для него — воплощение цивилизации,

• иособной к материальному и духовному прогрессу ценой упорного одно

I it (разного труда, к внутреннему самоконтролю и способной подчиняться не только страсти, но и разуму, не только страху, но и интересу, не только приказам, но и законам.

Милль определяет форму государственного правления в зависимости

• и действующих в обществе сил — от экономического богатства (т. е. дело- Mi.ix кругов), от умственного развития (т. е. от интеллектуальной элиты) и

111 способности общества к самоорганизации без внешнего деспотическо- м> принуждения.

Для него важнее не форма государства, а спо^об_1Травления, который в побой форме будет обеспечивать решение одинаковых задач - организа¬цию экономической деятельности, военной, финансовой, судебной сис- ICM и т. д.

Милль вводит в либерализм элитистский принцип иерархичности, ко- юрый у него доминирует над принципом равенства. Он обосновывает класть элиты в обществе ее превосходством в способности разумно мыс- нить. Движущей силой прогресса является интеллектуальная деятельность юииев-одиночек, дополненная профессиональным администрировани¬ем.

В отличие от Токвиля Милль считает, что демократия не угрожает ори-гинальности гениев со стороны «коллективной посредственности», но, на-против, способствует раскрытию их способностей.

Элита Милля — это «люди с убеждениями», имеющие волю как основу их социальной силы и воплощающую качества активности, оригинальнос- I и и мужества. Именно эти качества обеспечивают их способность вно¬сить в общественную жизнь какие-либо изменения. Масса Милля — это «люди с интересами», которые пассивны и естественным образом подчи¬няются элите. Милль считает, что воля одного «человека с убеждениями» в сто раз сильнее воли одного «человека с интересами».

Идеал «представительского правления» Милля — это власть всего обще-ства как прямая демократия, - недостижим из-за естественного эгоизма людей. Этот эгоизм полезен, ъ к. он стимулирует энергию личности, а толь¬ко эта энергия личности может являться гарантией ее способности отста¬ивать свои права и средством достижения общего блага. Но поэтому именно личности, а не коллективу можно доверить выполнение задачи управле¬ния государством, т. к. коллектив, как собрание граждан, способен только обсуждать общественные дела, но не действовать.

Ключевым принципом демократического государственного устройства Милль считает разделение властей. Мыслитель видит смысл разделения властей в обеспечении гармоничного сочетания элитистского и эгалита-ристского компонентов демократии. Он определяет демократию как прай» ление «всего народа всем народом, равноправно представленным в упраи лении», но считает ее жизнеспособной, только если народ посредством выборов выдвигает на руководящие посты элиту. '■

Милль различает типы элиты, которые должны осуществлять законо дательную и исполнительную власть, воплощая таким образом «разум» $ «волю» государства. Основную функцию законодательной или парламент» ской власти он выводит из ее названия, от французского «parle», т. е. «раз говора». По мнению Милля, парламент является государственным инсти- тутом, где представлены депутатами и где «озвучиваются» интересы раз- личных социальных групп, в соответствии с которыми принимаются за¬коны.

Работоспособность парламента и эффективность принимаемых зако-нов'зависят оттого, чтобы в парламенте были представлены все социальные группы и чтобы во время принятия законов депутат выражал интересы тех избирателей, которых он представляет, а не свое собственное мнение. По-этому главным критерием выбора депутата является его способность пре-небрегать своим личным благом ради общего, и поэтому он должен изби-раться в парламент на оснований своих моральных качеств, а не успехов в какой-либо профессиональной деятельности.

В деятельности~зшаднодательной власти Милль различает «положитель-ные недостатки», т. е. относительно низкую компетентность парламента^ риев и «отрицательные недостатки», т. е. возможный ттаралич государЯ ственногоуправления в результате нарушения системы «сдержек и проти-1 вовесов» во взаимодействии ветвей власти.

По мнению Милля, «положительныенедостатки» могут быть ликви-дированы техническими мерами, через_создание в парламенте профиль- ных комитетов, в которые депутаты отбираются на основании их профес-сиональной квалификации, и с помощью вспомогательного технического, персонала экспертов и информационных служб.

«Отрицательные недостатки» могут быть ликвидированы в общем ре-жиме разделения функций законодательной й исполнительной властей, как разделение контроля и ведения государственного управления. Конт¬роль парламента должен обеспечивать соответствие действий правитель¬ства общему благу, но в то же время не снижать их эффективность.

Таким образом, Милль продолжает линию Локка — Монтескье, начав¬ших различать принципы осуществления законодательной и исполнитель- ] ной властей. Он определяет принцип и смысл действий депутатов парла¬мента как беспристрастное обсуждение общественных дел, а принцип и j смысл действий чиновников как ответственность за порученное дело в рамках его компетенции и в долгосрочной перспективе.

Критерием оценки деятельности депутатов является воля избирателей! на очередных парламентских выборах, результатом которых становится |

переизбрание или провал. Критерием оценки деятельности чиновников пишется скорость их продвижения по службе, награды и наказания, кого рме определяются их руководством на основании профессиональной ком потенции.

Милль видит принципиальное отличие бюрократии от парламентари еи и других публичных политиков в ее аполитичности. Он считает, что по итогам парламентских выборов необходимо сохранять или менять поли- I мчесюшкомпбнент государственных^органов, т. е. министров, но не бю¬ро кратйчесШиПк^^ т.е.технически?Гспец^

Милль определяет тип судебной власти как аналогичный исполнитель¬ной власти. Судебная власть также является невыборной, она должна ком-плектоваться из профессионалов-юристов, которые не зависят в своей де-ятельности от политической конъюнктуры и чья карьера определяется ре-шением компетентных специалистов, а не народной волей.

Милль в своих работах решает задачу теоретического обоснования про-исходящих в Великобритании парламентских реформ, которые вели к ут- мерждению системы всеобщего избирательного права. Это заставило его поставить проблему создания механизма эффективного взаимодействия депутатов и их избирателей.

Элитизм Милля требовал обеспечить умственное превосходство депу¬татов над избирателями как условие общественной стабильности и разви¬тия. В то же время эгалитаризм Милля требовал обеспечить зависимость депутатов от избирателей, предотвратить возникновение парламентской олигархии, раскола общества и классовой конфронтации.

Именно участие в выборах Милль считал главным средством умствен¬ного и нравственного развития граждан как осознания ими приоритета общественного блага в сравнении с частным. Он связывал предоставле¬ние индивиду избирательных прав и исполнение им гражданских обязан¬ностей — уплату налогов, военную службу, отказ от получения обществен¬ной помощи.

Милль понимал, что у избирателей будет возникать естественная за¬висть к положению депутатов, и поэтому^считал необходимым ограничи¬вать их привилегии и блокировать их превращение в закрытую касту. Он полагал, что депутатам нужно оплачивать их служебные расходы, но не платить Ж)ДЖК0С1Ньте оклады, чтобы не привлекать в парламент авантю¬ристов, ишуших легкий заработок..

Эффективность работы депутатского корпуса зависит, с одной сторо¬ны, от его зависимости от избирателей, но, с другой стороны, от самосто¬ятельности в принятии решений. Парламент не должен принимать попу¬листские законы, рассчитанные на краткосрочное улучшение ситуации и завоевание одобрения избирателей ценой ухудшения положения государ¬ства и общества в долгосрочной перспективе.

Для этого Милль считает необходимым точное определение срока пол номочий депутатов. В ранних демократических государствах, в которын высок уровень общественной динамики, в которых требуются радикал! ные и оперативные преобразования, необходимо избирать парламент ПА небольшие сроки, от двух до четырех лет. В поздних, стаВМйзировавших» ся демократических государствах, в которых важнее не радикализм, а про# Думанность законов в расчете на стабильное долгосрочное развитие, jjap- ламент необходимо избирать на срок от пяти до семи лет, что повысит при фессионализм депутатскогокорщюа~идаст им возможность осуществлять долгосрочные проекты. ” Я

Для обеспечения общественного контроля работы парламента и госу Дарственной политики в целом Милль предполагает использоватьиирац избирэте/юй на отзыв депутата из парламентаДо истечения срока его пол номочий. При этом Милль считает необходимым максимально затруднит процедуру отзыва, потребовать для этого серии собраний избирателе!^ сбора многочисленных подписей и т. д. Таким образом, избиратели будут реализовывать свое право отзыва депутата только при наличии очевидных и весомых причин. Я

Одновременно это не будет нарушать право самого депутата иметь соб-ственное мнение по ключевым политическим вопросам, несовпадающее с мнением избирателей. Это будет гарантировать его независимость от из-бирателей при определенном умственном превосходстве над ними.

Политико-правовая концепция Д. Милля стала вершиной в развитии европейского либерализма XIX века, органично объединив теории рыноч¬ной экономики и государственных социальных гарантий, самостоятель¬ного ответственного гражданина и системы представительского правле¬ния, всеобщего избирательного права и разделения властей.

4. Теория плебисцитарной демократии Макса Вебера

Макс Вебер (1864-1920) происходил из состоятельной буржуазной се¬мьи. Он окончил Гейдельбергский университет, получив юридическое об- разованйе, но оставил выдающийся вклад практически во всех гуманитар¬ных науках рубежа XIX-XX вв. В 1894 г. он стал профессором во Фрайбург¬ском, а в 1896-1898 гг. преподавал в Гейдельбергском университете. С 1904 г. - М. Вебер вместе с В. Зомбартом был редактором журнала «Архив социаль¬ной науки и социальной политики», а в 1919 г. вернулся к преподаванию в Мюнхенском университете.

Среди работ М. Вебера следует выделить такие, как «Протестантская ; этика и дух капитализма» (1905), «Критические исследования в области ло¬гики наук о культуре» (1906), «Хозяйственная этика мировых религий» (1916- 1919) и «Политика как призвание и профессия» (1919).

Вебер вошел в историю философии как один из видных привержеицен Неокантианства, выдвинувших лозунг «Назад, к Канту!», в противовес мар ммзму и другим вариантам неогегельянства. После Гегеля Маркс и другие мтельянцы доводили рациональные конструкции общественных феноме¬нов до их логического предела и на основании этого претендовали на роль первооткрывателей всеобъемлющего знания. Неокантианцы выдвигали в противовес гегелевскому пан-логизму идею «вещей в себе» Канта как фе-номенов, чью сущность человеческий разум до конца постичь не в состоя¬нии. Следовательно, ни одна теория и ни одна индивидуальная «картина мира» не может претендовать наГунИвёрсальность.

Вебер в рамках своей «понимающей социологии» внес в неокантианство юорию «идеальных типов», под которыми он понимал абстрактные поня¬тия или утопические средства изображения индивидуальных историчес¬ких образований как «элементов действительности». Их утопизм («идеаль¬ность») заключается в том, что они лишь частично отражают особенности реальных феноменов действительности.

Вебер различает и связывает друг с другом «чистые идеальные типы», которые являются внеисторическими моделями, и «генетические идеаль¬ные типы», чья реальность частично подтверждается историческими фак¬тами. Таким «идеальным типом» являются политика как «все виды деятель¬ности по самостоятельному руководству» и государство как «человеческое сообщество, претендующее на монополию легитимного физического насилия».

Вебер считает, что профессиональная политика как категория социаль¬ной деятельности впервые появилась в средиземноморских полисах. В них же произошло разделение базовых видов политики как жизни «для поли¬тики», т. е. использование власти для руководства обществом, и как жиз¬ни «за счет политики», т. е. использование власти в личных корыстных целях. В античности произошло разделение двух основных элементов по¬литики — «управляющего штаба» и «вещественных средств предприятия».

В Древнем Риме впервые сформировался «идеальный тип» юриста как профессии и социальной основы, позволяющей рациональным образом организовать государство. В Великой Французской революции определи¬лась роль юриста-адвоката как социальной основы политической партии или предприятия, защищающего интересы определенной общественной группы перед государством.

Концепция Вебера относится к традиции «политического реализма» («трезвости и силы») Н. Макиавелли - Т. Гоббса. Вебер считает, чторезуль- тат политической борьбы зависит от соотношения сил победителя и по-бежденного, а~не от поиска морального самооправдания. Хотя в политике противники в равной степени стремятся к оправданию своих намерений их благородством, но при этом они ставят ответственность выше тщесла¬вия, а дело выше его результата. Вебер противопоставляет «идеальные типы» «политика» и «святого». Если первый действует на основании мо¬тивов силы и выгоды, то второй придерживается абсолютной этики добра, непротивления злу насилием и сохранения мира через сохранение status- quo.

Вебер видел суть развития европейской цивилизации в «расколдовыва нии мира», т. е. в повышении степени рациональности человеческих дей¬ствий и социальной организации. Вебер определяет степень рациональ¬ности в зависимости от степени подчинения действий индивида его целям и с!зедетвалГих достижения как величину, прямо пропорциональную сво¬боде индивида и обратно пропорциональную силе оказываемого на него внешнего давления. Рост рациональности поведения происходит через] смену видов социального действия.

Вебер выделяет четыре вида социального действия: • !

1) традиционное действие является самым ранним и архаичным ви¬дом, т. к. оно основано на инстинктах и привычках индивида;

2) аффективное действие является более рациональным, т. к. оно на-правляется и регулируется эмоциями индивида;

3) ценностно-рациональное действие основано на сознательной вере в этические, эстетические, религиозные и другие абсолютные цен¬ности, т. е. оно предполагает его интеллектуальную самостоятель¬ность и способность к выбору ценностей;

4) целерациональное действие является высшим видом, определяю¬щим поведение современного европейца, т. к. оно основано на ожидании определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и на использовании этого ожидания как средства для достижения рациональных целей, которые определяются как «успех»; в целерациональном действии происходит слияние смыс¬ловой и психологической реальностей, субъекта и цели его дей¬ствий.

Данная типология видов социального действия позволила Веберу со¬здать типологию политической власти. Критерием различия типов поли¬тической власти является способ ее легитимации, т. е. обеспечение подчи¬нения индивидов ее использованием без применения насилия.

Политическая власть также развивается в режиме «расколдовывания мира», через устранение архаических, ритуальных и мистических элемен¬тов.

Традиционная власть легитимируется на основании традиции, т. е. при-вычки индивида к определенному типу поведения. Основой такой леги¬тимации является вера индивида в сакральное право такой власти изда¬вать законы. Традиционное государство обладает структурой семьи и стро¬ится по принципу пиетета, т. е. преклонения перед вышестоящими. Ос¬новой иерархии является личная преданность и зависимость подданных от правителя, которая может нарушаться привилегиями сословий или фа¬воритов, которые определяются произволом правителя.

Вебер выделяет два типа традиционного государства:

а) в патриархальном государстве (Византия) все социальные группы (со словия)” подчинены абсолютной власти императора;

б) в сословном государстве (Западная Европа) зависимость сословий от иравителяотносительна, т. к. они являются автономными организациями п обладают определенными правами и общественными функциями.

Традиционное государство как «идеальный тип» статично и нежизнес-пособно в случае неблагоприятного изменения ситуации. В этом случае I радиционный тип сменяется харизматическим типом власти.

Вебер определяет харизму (греческое «божественный дар» или «благо¬дать»), т. е. принцип легитимации и структурирования харизматической власти как экстраординарные способностиГйзначшшГо данные лидеру,и позволяющие ему подчинять окружающих через воздействие на их эмо¬ции.

Харизматическое воздействие эффективно в кризисных ситуациях, когда общественное сознание подвержено власти аффектов и плохо вос¬принимает рациональную аргументацию

Харизматики осуществляют ломку нежизнеспособных традиций, сме¬няя их новыми, более пригодными для изменившейся ситуации. Они дей¬ствуют по формуле Христа, возражавшего фарисеям: «сказано, а Я говорю вам».

При этом харизматики, как правило, ломают социальную иерархию, свергая неэффективные элиты и выдвигая на их место своих привержен- цев, независимо от уровня их компетенции или традиционных привиле- гий. Они принимают решения иррациональным способом, «без правил», на основании Откровения свыше. Они действуют авторитарными метода¬ми, руководя массами силой личного примера, изменяя их систему цен¬ностей и поведенческих ориентиров.

Вебер определяет харизматического лидера как «революционного проро- ка», возглавляющего «эмоциональную революцию» против «Традиционной повседневности» и строящегося*своими идеями преодолеть «глупость и подлость мира».

Харизматическая власть может быть только временной и пригодной только для кризисных ситуаций, т. к. она рождает в обществе хаос, неста- бильность1Твёдет к сильнейшему психологическому дискомфорту. Обыч¬но роль харизматика в условиях традиционного общества и монархичес¬кого государства сводится к смене правящей династии и к передаче власти своим потомкам-преемникам.

Смена аграрного общества индустриальным приводит к появлению нового типа власти — легальной или бюрократической. Принципом ее леги¬тимации является рациональный интерес и управляющих, и подчиненных в максимальной эффективности управления.

Вебер создает «идеальный тип» бюрократа как профессионала, н чившего специальное управленческое образование и получающего ж вание за свою работу. Легальная власть организована на основании ф мального права, определяющего служебные полномочия и функции новника. В рамках этих полномочий он обладает индивидуальной своАцр дой. Служебная иерархия и карьера бюрократов определяются их кваД фикацией, стажем, способностями, успехами или неудачами в исполн! нии служебных обязанностей.

Вебер считает целерациональный интерес основой и преимуществ, и недостатков легального типа власти. С одной стороны, он повышает эф» фективность государственного управления, но, с другой стороны, разру шает взаимосвязь морали и права. Это приводит к исчезновению ценное тного, эмоционального момента во взаимодействии управляющих и уп равляемых. Это приводит к снижению уровня легитимации, к недоволь¬ству общества бюрократическим стилем управления, к снижению уровня управляемости и стабильности в обществе.

Кроме того, деятельность бюрократа ограничена рамками инструкции, и поэтому его власть в чистом виде является статичной. Бюрократ не мо¬жет самостоятельно реагировать на кризисные ситуации и, следователь¬но, может функционировать только при совмещении с общественными традициями или с харизматической властью. Соответственно, парламен т ¬ская демократия как законодательный (легитимирующий государствен ¬ную политику) орган не имеет в себе достаточной легитимирующей силы в глазах масс. Поэтому она должна быть дополнена наследственной мо¬нархией, чьи права ограничены парламентом или выборным харизмати¬ческим лидером.

Такое совмещение Вебер предлагает обеспечить в рамках модели пле- бисцитарной демократии. Он исходит из того, что как традиционный, так илегальный тигГвласти нуждаются в постоянной харизматической эмо-ционально-ценностной подпитке. Харизматики должны давать статичным управленческим машинам программы действий~¥~йзменять их по мере необходимости. Но если в траДиi worn\ ых государствах такие лидеры мо¬гут появляться периодически, по мере наступления кризисов, то ^совре¬менных бюрократических государствах они нужны постоянно.

Следовательно, необходимы специальный институт и система про¬цедур, которые выдвигали бы таких харизматиков на руководящие посты.

Классики либерализма, Токвиль и Милль считали таким институтом парламентские выборы, в ходе которых межпартийная конкуренция при¬ведет к победе оригинального и яркого политика-харизматика. Вебер оп¬ровергает их мнение на основании анализа эволюции партий в Европе в течение Нового времени.

Он определяет партии средневековья как патронаты, формирующие¬ся по принципу личной преданности определенной династии или арис- 1

г

пжратической группировке. Впервые политические партии в совремем ном понимании как политически активные группы с различающейся со анальной базой и идеологией появились в XVII веке в Англии (тори и виги).

И Великой Французской революции межпартийные различия углубляют

I я до уровня «политических клубов».

Во второй половине XIX века партии превращаются в «корпорации унижаемых людей», т. е. в общественные организации, возглавляемые партийной бюрократией, которая постепенно подчиняет себе парламент-ские фракции.

Этот процесс ускорил лидер британских радикалов в Бирмингеме — Джозеф Чемберлен. С 1868 г. он впервые ввел в практику «caucus», т. е. зак-рытые совещания партийного руководства, на которых определялась сущ-ность партийной стратегии и тактики, отбирались кандидаты для выдви-жения на выборы в палату общин.

Чемберлен впервые создал партийный аппарат, работавший на посто-янной профессиональной основе и руководящий сетью низовых органи-заций, которые были способны обеспечить эффективную мобилизацию электората. Именно при Чемберлене впервые появился институт партий¬ного членства, требующий уплаты членских взносов ^выполнения партий¬ных поручений. Это позволило стабилизировать финансирование партий¬ной работы и обеспечить ее постоянным кадровым резервом.

Бирмингемские радикалы активизировали работу в СМИ, на массовых- мероприятиях в местах общественного досуга, что позволило партийной бюрократии гарантировать успех на парламентских выборах своим кан-дидатам. Кандидаты, победившие на выборах, затем делили выгодные ме-ста в государственном аппарате через систему «spoilihg» при условии со-хранения их лояльности к своим «хозяевам».

Для гарантии сохранения такой лояльности и для упорядочения рабо¬ты парламентской фракции Д. Чемберлен ввел должность «whip» С«кнута» или «загоняли»), который контролировал содержание парламентских ре¬чей и обеспечивал «дисциплинированное» голосование депутатов в соот¬ветствии с решениями партийных верхов.

Эта модель после того как она доказала свою эффективность была за-имствована британскими консерваторами, а затем распространена в кон-тинентальной Европе.

По мнению Вебера, бюрократизация политических партий ведет к сни-жению интеллектуально1ТПГмораль^го уровня политиков, т. е. к потере их харизматических качеств. Кроме того, передача полномочий принятия политических решений от избираемых депутатов невыборной партийной бюрократии нарушала один из основных принципов демократии - прин¬цип народного суверенитета.

Вебер в своей системе плебисцитарной демократии предложил ограни-чить полномочия партий выборами парламента, которому отводилась вспо-

могагельная роль в государственном управлении, а решающая власть пе-редавалась главе государства, который избирался бы всенародным голо сованием (плебисцитом).

Вебер считал, что победу на всенародных выборах, когда агитацию при¬ходится вести на митингах, встречах с изби^теТыш^Т^ДИн ти! один» с нгН родом, Можно одержать только за счет личной харизмы. Плебисцитарная модель выборов даст такому лидеру право обращаться в кризисные момен¬ты непосредственно к массам через голову парламента и таким образом добиваться их мобилизации и консолидации в поддержке его политики. I

Вебер никогда не отрицал роль парламента как органа, контролирую-щего деятельность харизматического лидера и его бюрократического «шта¬ба». Но парламент для него является сугубо формальной организацией, не способной стать для общества источником целей и ценностей. Таким ис¬точником становится харизматический лидер, но при этом исчезает какой бы то ни было институциональный контроль за содержанием и смыслом предлагаемых обществу целей развития.

После поражения Германии в I мировой войне в 1919 г. Вебер был вклю- ? чен в состав комиссии, которая разрабатывала Веймарскую конституцию (1919 г.). Он включил в нее свой принцип плебисцитарной демократии, по которой президент избирался независимо от парламента и получал пол¬номочия назначения канцлера (главы правительства) независимо от на¬личия у него партии большинства в рейхстаге. По иронии истории, это стало конституционным механизмом легального прихода к власти в 1933 г. харизматического лидера Адольфа Гитлера. Фюрер предложил Германии такую программу развития, которая вывела ее из экономического кризиса ценой милитаризации экономики, но затем привел ее к катастрофе во II мировой войне.

Политико-правовая концепция М. Вебера завершила формирование классического либерализма в Европе. Развитие индустриального урбани-зированного общества в начале XX века показало ограниченность и не-применимость на новом уровне модели, основанной на абсолютизации прав и свобод индивида, парламентских выборах и разделении властей. В своих работах Вебер показал эту ограниченность и наметил новые пути исследования в теории политической власти, элит и партий, через срав-нительный анализ западных и восточных политико-правовых систем.