Глава XIII. Политико-правовые учения эпохи французского просвещения и великой французской революции XVIII века

1. Либерализм Шарля-Луи Монтескье

Шарль Луи Сеговда барон де Ла Вред и граф де Монтескье (1689-1755) родился в родовом замке Ла Бред под Бордо в Гаскони и происходил из служилого «дворянства мантии». Его предки-гугеноты с XVI века служили при королевском дворе Наварры, и в XVII веке Якоб Сеговда получил ба-

ронский титул от Генриха IV Наваррск0г0-

После гибели Генриха IV предки мыслителя приняли католичество, из-бежав тем самым репрессий и эмиграции- В 1716 г. Шарль-Луи получает титул графа Монтескье вместе с поместьем от своего бездетного дяди, а- милии Ла Бред и Монтескье принадлежали к провинциальной аристокра¬тии, которая в отличие от столичных фаворитов в материальном отноше¬нии не зависела от короля и являлась естественным противовесом коро¬левскому произволу и самодурству-

В 1700-1705 гг. Шарль-Луи изучает право и естественные науки в иезу-итском колледже ораторианцев, после чего занимает наследственный пост президента парламента Бордо, вып°лняя обязанности провинциального судьи. В 1721 г. он анонимно издает в Голландии свои «Персидские письма», в которых в форме писем на родину от перса, путешествующего по ран ции, весьма резко критикует госуДаРство «короля-солнца» Людовика Именно с «Персидских писем» Монтескье и начинается Французское ро-

свещение. ^ „

Высокий титул служит МонтесКЬе надежной защитой от репрессий, н переезжает из Бордо в Париж, а в 1728-1731 гг. совершает продолжитель-ную поездку в Европу. Барон посещает Австрию, Сербию (бывшую в то время провинцией Османской империи), Италию, Голландию, Германию и через Великобританию возвращается во Францию. Путевые наблюде¬ния позволяют Монтескье создать в 1724 1748 гг. его главную книгу «О духе законов». Она также была запрещена цензорами и французского короля, и римского папы, но автор вторично избежал репрессий, уединившись до

смерти в своем замке Ла Бред.

Монтескье придерживался философии деизма и воспринимал мир как ^ управляемый едиными и универсальными законами Бога. Для него зако ч ны — это «необходимые отношения, вытекающие из природы вещей» и выра жающие естественный разум прИР0ДЫ-

Монтескье различает:

— естественные законы, которые основаны на способности чувство¬вать и поэтому действительные и для человека, и для животных;

— позитивные законы, которые основаны на способности познавать, и поэтому действительные только для человека.

Монтескье преодолевает ограниченность концепции Гоббса и устанав-ливает различие между законами естественного мира и законами обще¬ства. Последние, по его мнению, более изменчивы, т. к. человек принци¬пиально отличается от животных тем, что способен подчиняться не разу¬му, а страстям, и тем, что способен ошибаться, действуя тем самым во вред себе.

Монтескье выделяет следующие основные естественные законы:

1) стремление людей к миру между собой;

2) потребность людей в материальных благах;

3) понимание людьми взаимности страха друг перед другом, опасно¬сти, исходящей от человека к человеку, и следующего отсюда стремления к нейтрализации этого страха, к сближению, к уста¬новлению социальных и биологических (половых) отношений;

4) переход человека от чувственного к разумному освоению мира.

Вслед за Гоббсом и Локком Монтескье понимает возникновение госу-дарства как общественный договор. При этом Монтескье придерживается линии Локка, считая^ что войны между людьми начинаются уже после зак- лючения общественного договора. Возникновении государства он видит трансформацию отцовскбй~в'ласти в политическую, что приводит к росту нера^штва; шотивбречий и конфликтов.

Монтескье различает политические законы, которые определяют поря¬док формирования правительства, и гражданские, которые определяют порядок его функционирования. Он видит в гражданском состоянии как единстве воли основу политического состояния как единства сил.

Совокупность отношений между политическими и гражданскими зако-нами, между законами и предметами/объектами приложения законов и есть дух закола.

„ Монтескье следует традиции Аристотеля и Макиавелли, которые рас-сматривали государство как систему, состоящую из природных и социаль¬но-политических элементов. Но именно Монтескье ввел в политико-пра- вовую мысль принцип географического детерминизма как целостную и са-мостоятельную методологическую парадигмуГ

Монтескье доказывает, что дух законов обеспечивает соответствие пра¬ва и природы, если свойства правительства соответствуют характеру наро¬да. Он создает комплексный перечень природно-географических и социо- культурных факторов, влияющих на формирование и функционирование государственной власти. Это рельеф страны, ее почва, климат, размеры, образ жизни населения, религия, нравы, обычаи, степень свободы, уро¬

вень развития торговли и богатства населения, обстоятельства возникно-вения государства и цели законодательства.

Монтескье впервые начинает осмысление различия государственности в цивилизациях Запада и Востока, которые он определяет как Север и Юг. Он считает, что холодный климат Севера воспитывает в людях привычку к постоянному движению и физическому напряжению, а это формирует та- киё~черты характераТкак мужество, уверенность в себеГчувство превос-ходства над природой и соседями. Северный климат воспитывает в людях индивидуализм, что делает их способными жить в условиях демократии.

Жаркий климат Юга, напротив, воспитывает коллективизм. Он рожда¬ет в людях привычку к физической расслабленности и такие черты харак¬тера, как робость, неуверенность в себе, стремление не к труду, а к наслаж¬дениям, чрезмерную страстность. У жителей южных стран снижается уро¬вень активности и любопытства к окружающему миру, вслед за которым следует снижение уровня морали, зато растет уровень коварства, лицеме¬рия и жестокости.

Они получают удовольствие не от деятельности, направленной на по¬знание и преобразование окружающего мира, а от созерцательной пассив¬ности и лени, даже если это приводит к нищете и рабству. Вместо инди¬видуализма на Юге господствует коллективизм как предпосылка подчи¬нения людей деспотической власти.

Монтескье ставит в зависимость характер и форму государства от раз-мера его территории. Он считает, что для'малых государств характерна демократия, для средних — монархия, а для больших — деспотия.

Монтескье доказывает истинность своей теории на исторических при¬мерах: демократии возникали в малых торговых городах Греции или Ита¬лии, в Афинах, Риме, Венеции или Флоренции. Если они превышают свои пространственные лимиты в ходе внешних завоеваний, то они либо пре-вращаются в тиранию, как это случилось при формировании Римской империи, либо разрушаются.

Монтескье объясняет неустойчивость империй в Европе в сравнении с империями Азии тем, что Азия не имеет зон умеренного климата, и в ней напрямую стыкуются страны жаркого климата (Индия, Китай) и северно- го (Сибирь)7Так как северные страны населены варварами, то они в ре¬зультате набегов и создают империи, как, например, монголы в Китае или тюрки в Индии.

Европа же, по его мнению, характеризуется разнообразием природных ландшафтов и климата на всей своей территории. В Европе не соседству¬ют народы, так резко различающиеся по уровню богатства и стремлению к завоеваниям. Зато здесь существуют горные области, в которых даже не-большие народы могут сохранять свою свободу и собственность от внеш¬них завоеваний, используя неприступность естественных природных «кре¬постей».

В Азии, напротив, преобладают равнины с более плодородными поч¬вами, на которых легко получить богатство мирным трудом, но чрезвы¬чайно трудно отстоять его от вторжения завоевателей. Это и вынуждает жителей Юга подчиняться обширным деспотическим империям, отказы¬ваясь от свободы ради сохранения жизни. Если в Индии или Китае выгод¬нее заниматься земледелием, то на бесплодных почвах Аттики или Брита¬нии выгоднее занятия ремеслом и торговлей, что, в свою очередь, требует активного отношения к миру и свободы деятельности.

По мнению Монтескье, размер государства определяется способнос¬тью государя к военному контролю окраин. Эта способность определяет-ся^1жоростыо"п^ войск, которая должна быть достаточной для того, чтобы успеть подавить мятеж или отразить внешнее вторжение. Прин-ципиальное отличие монархии от империи Монтескье видит в том, что монарх гарантирует безопасность окраин своевременной переброской войск. Это позволяет ему создать на окраинах укрепленные крепости с гар¬низонами, мятежа которых он не боится.

В империи большие расстояния не дают такой возможности, и поэто¬му император:

1) или сознательно опустошает окраины, создавая пояс «выжженной земли» как буфер, непреодолимый для завоевателей;

2) или подкупает население окраин, выстраивая государство по фор¬муле «кольца», в котором военно-бюрократический центр (столи¬ца) контролирует все ресурсы и перераспределяет их в масштабах империи из зоны провинций, населенных народом-завоевателем, в пользу окраин, населенных завоеванными народами; при этом происходит «вавилонизация» центра — туда стекаются представи¬тели разных национальностей, стремясь к выгодной карьере, к получению административных постов, позволяющих влиять на перераспределение имперских ресурсов, в результате чего центр теряет национальный характер.

В своих обоих вариантах, как «кнута», так и «пряника», имперская по¬литика делает государство неустойчивым и рано или поздно приводит к его распаду. В первом случае распад происходит в результате роста нацио¬нально-освободительного движения против имперского диктата и эксп¬луатации, а во втором в результате стремления населения окраин полу¬чить еще большую часть «пирога», сочетающегося со стремлением населе¬ния имперских провинций избавиться от инонациональных «тунеядцев».

Монтескье вводит и другую типологию форм государства, различая их на основании внутреннего устройства и духа законов как республику, монархию и деспотию. По его мнению, духом законов республики является добродетель, монархии — честь, а деспотии — страх.

В республике верховная власть принадлежит народу, если это демокра¬тия, или его части, если это аристократия. Монтескье вслед за Локком раз-рабатывает модель представительной демократии. Он полагает, что народ способен контролировать осуществление власти, но не способен править сам и поэтому необходимо выбирать должностных лиц, ответственных перед народом.

Устойчивость демократии зависит от правильного раздела народа на сословия. Монтескьё отрицает имущественное равенство и придержива¬ется принципа соотноше^нй^ТГраТи обязантюстей гражданина в зависи¬мости от наличия у тШ^часттюй^со^теенности. Он является сторонни¬ком цензовой демократии в пониманш Аристотеля, т. е. считает, что власть должна принадлежать людям, имеющим собственность, ответственным и независимым в своих решениях.

Монтескье считает, что в демократии голосование должно быть откры¬тым для того чтобы страсти народа можно было сдерживать авторитетом верхов. В аристократии же голосование должно быть тайным, потому что здесь нужно сдерживать не страсти, а честолюбие аристократов.

В демократии Монтескье не допускает чрезвычайную власть одного че-ловека, т. к. такого демократического диктатора в отличие от монарха нельзя будет сдерживать законом, и он неизбежно превратится в деспота (как это произойдет впоследствии с Наполеоном).

Дух законов демократии — добродетель, а ее идеал — всеобщее равен¬ство. В демократии добродетель проявляется в «любви к законам и Отече¬ству», т. е. в удовлетворении не личных, а общих страстей, а также в трудо¬любии, в занятиях торговлей, ремеслом и сельским хозяйством, в стрем¬лении граждан не к роскоши, а к умеренному благополучию.

Богатство в демократии может дать власть, но такая власть, по мнению Монтескье, не может использоваться для собственной пользы, поскольку данное злоупотребление нарушит принцип равенства и такое государство уже нельзя будет назвать демократией. Законы демократии должны огра- ничивать чрезмерное имущественное неравенство, заставлять использо¬вать излишки богатст1ш7Ш" блага Отечества. Добродетель в демократии должшГТфедэд бережливость и умеренность от иску¬

шений богатством, от праздности и паразитизма.

Укрупнение демократии Монтескье допускает в форме федерации. Фе-дерация может быть стабильной только при однородности и равноправии ее частей. Федерация может быть устойчивой, если ее части сами являют¬ся демократическими республиками и представлены в федеральных орга¬нах, власти в соответствии со своими ресурсами. По мнению Монтескье, федерация сочетает внутреннее достоинство демократии с внешней силой монархии и наилучшим способом обеспечивает внутреннюю и внешнюю безопасность государства.

Монтескье считает, что демократическая республика может трансфор-мироваться в аристократическую, если ее граждане различаются по своим талантам и добродетели. Идеалом"аристократии является неравенство граждан в соответствии с их талантом, и поэтому в этой форме государства происходят выборы аристократического сената, который с помощью при-нимаемых законов сдерживает поведение менее добродетельных сограж- дан. Аристократия оптимальна, если она максимально приближена к де¬мократии и максимально отдалена от монархии, т. е. аристократия должна превосходить народ своей добродетелью, но не богатством.

Принципом деятельности и основой добродетели аристократии явля¬ется честь, которую Монтескье определяет как «предрассудки лица и поло¬жения». С одной стороны, правила чести требуют соблюдения этикета, «благородства в добродетели», учтивости в обращении с окружающими независимо от их статуса. Но, с другой стороны, ценность поступка арис¬тократа заключается не в искренности чувства, а в его внешней красоте. Аристократ необычность поведения ценит выше, чем его благоразумие, а обязательства перед собой выше, чем обязательства перед другими. Арис¬тократ должен быть смелым и свободным, но это часто выражается в хаосе излШГёст1Ги сумасбродств.

Аристократы, следуя правилам чести, должны соединять свои личные интересы и общественные блага, что проявляется в следующем:

— слава чести аристократа заключается в презрении к жизни;

— аристократ может беречь свою собственность, но не свою жизнь, и это позволяет ему сопротивляться всем деспотическим стремле¬ниям королевской власти;

— аристократ стремится к военной карьере, т. к. в отличие от граж-данской службы на войне отличия можно получить не только в случае победы, но и в случае поражения, а эта «воинственность» превращает аристократию в надежного защитника нации от внеш¬них врагов;

— поступки аристократа должны соответствовать его рангу, и чем вышёранг, тем выше ответственность и ограничения в поведении.

Монтескье резко критикует современную ему французскую аристокра¬тию за то, что в ней отрицательные качества резко преобладают над поло-жительными. Ему не нравятся ее праздность, корыстолюбие и высокоме¬рие, ее стремление к почестям и материальному благополучию, но не к защите общественных прав и свобод.

Своего логического предела качества аристократии достигают в лич¬ности монарха, поэтому Монтескье видит в конституционной монархии, в которой монарх управляет с помощью аристократии, оптимальную форму государства.

Монарх управляет государством исключительно на основании законов, сдерживающих пороки и не требующих добродетели подданных. Консти-туционная монархия является уравновешенным государством, в котором дворянство (аристократия) сдерживает капризы монарха, духовенство — его произвол; а Политические коллегии советников — его глупость и неве¬жество.

В конституционной монархии монарх управляет с помощью правитель¬ства и двухпалатного парламента, в котором нижняя палата является вы¬борной и связывающей посредством выборов монарха и нацию, а верхняя состоит из наследственной аристократии и играет стабили¬

зирующую рольТпрёсёкаяГ^штёЛШость короля~и нижней-палаты! если она движима коры^ными^мотивами.

~Духом1(аконов и движущей силой деспотии является страх. Деспот осуществляет власть в государстве по формуле: «он — все, другие — ничто». заменяя законы своими капризами, религиозными нормами и обычаями. Все подданные деспота равны перед ним в своем бесправии, и единствен¬ной гарантией их безопасности является их ничтожество. Деспот стремит¬ся держать свой народ в невежестве, он не нуждается в его добродетели и для него опасна его честь. Тем самым деспот уравнивает своих подданных с животными, управляя теми и другими страхом наказания.

Власть деспота основывается на его праве лишать подданных жизни, поэтому казни являются не исключением, а правилом в его правлении. Постоянные казни одновременно воспитывают черты деспота и раба и у правителей, и у их подданных. Власть деспота основывается на невеже¬стве подданных,- на незнании того, что деспот больше боится своего наро¬да, чем народ деспота, т. к. у деспота больше всего врагов именно из-за его деспотической политики.

Деспот силен, когда уничтожает естественные законы взаимосвязи, общежития и сотрудничества людей, коГда изолирует их, провоцирует вза-имную вражду, когда блокирует развитие социальных групп и регионов.

Деспот не может управлять государством в одиночестве, поэтому он создает штаб помощников (визирей), которые также в отличие от арис¬тократии действуют на основании страха, а не чести. Страх перед деспо¬том вынуждает визирей воздерживаться от злоупотребления своим поло¬жением и от угнетения народа, что парадоксальным образом улучшает ка¬чество государственного управления и улучшает положение народа в дес¬потии в сравнении с другими формами государства.

Деспотическое государство строится по подобию семьи. В отличие от монархии и республики в деспотии невозможно как разделение властей, так и разделение компетенции. Деспот может передать власть визирю толь¬ко в абсолютном объеме, создав нового маленького деспота.

Монтескье считает, что именно разделение властей обеспечивает в го-сударстве сохранение политической свободы как действий, направленных на достижение того, что «должно хотеть» в рамках законов.

Монтескье различаё^свободу по отношению к государственному уст-ройству, которая выражается в самом разделении властей, и свободу по от-ношению к гражданину, которая выражается в правовых гарантиях его бе-зопасности, в подчинении закону, но не воле другого человека.

Монтескье впервые вводит в политико-правовую теорию классическое разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную и различает их по принципам устройства и функционирования в едином го-сударственном механизме. Мыслитель исходит из того, что наличие влас¬ти у человека рождает у него естественное стремление к злоупотреблени¬ям, и поэтому необходимо взаимное сдерживание различных ветвей влас¬ти.

Монтескье определяет законодательную власть как лицо или учрежде-ние, которое создает, ликвидирует или исправляет постоянные или вре-* менные законы.

Он различает исполнительную власть в международном и в гражданс¬ком праве. Функции первой заключаются в обеспечении внутреннего по¬рядка, в управлении государством и обществот^Ш вн^ней“политйке — в обмене послами, в объявлении войны и заключении мира. Функции вто¬рой (или судебной власти в современном понимании) заключаются в ре¬гулировании споров между гражданами и в наказании преступников.

Монтескье разлйчасГШЩующй^^ властью:

i — соединение законодательной и исполнительной власти приводит к тирании законодательства, т. е. к принятию законов, не учиты-вающих интересов общества;

— соединение законодательной и судебной власти приводит к про-изволу в исполнении законов; 1

— соединение судебной и исполнительной власти приводит к угне-тению граждан;

— соединение всех ветвей власти приводит к деспотии.

Монтескье считает, что законодательная власть должна представлять

интересы граждан,L ноне допускать их непосредственно к государственно¬му управлению. Мыслитель допускает общие наказы избирателей депута¬там, но не допускает вмешательство избирателей в законотворчество.

Если законодательная власть выражает, то исполнительная власть ис-полняет общую волю государства. Если законодательная власть «произво-дит законы», то исполнительная власть «производит активные решения».

Преимущество исполнительной власти заключается в ее оперативнос- ти и компетентности и поэтому только ей должны подчиняться силовые структуры.

Исполнительная власть должна действовать в перерывах между парла-ментскими сессиями, и, следовательно, должна иметь определенную сте¬пень свободы действий. Эта свобода ограничена ответственностью испол-нительной власти перед законодателями, т. к. она имеет ограниченный срок полномочий и периодически сменяется.

По мнению Монтескье, от деспотичности исполнительная власть бу¬дет сдерживаться не столько законодательной властью, сколько собствен¬ной природой, воплощающейся в стремлении к эффективному управле¬нию в рамках закона. Дополнительным гарантом против подобного «дес¬потизма» является судебная класть, которой должностные лица подчиня¬ются в качестве граждан, ответственных перед судом.

Монтескье определяет свободу гражданина по отношению к государству как классический набор прав и свобод человека, который позже войдет во французскую Декларацию прав и свобод человека и гражданина 1789 г. и в конституции большинства современных государств.

По мнению Монтескье, основными правами человека и гражданина являются:

— право на справедливый суд;

— на равенство всех граждан перед законом;

— на соответствие степени преступления и наказания;

— на наказание только по приговору суда, чем наказание отличается от насилия;

— на свободу совести и веротерпимость;

— на свободу слова, заключающуюся в том, что нельзя в принципе наказывать за слова, если возможно их произвольное толкование;

— на свободу мысли, заключающуюся в том, что нельзя в принципе наказывать за мысли, если они не повлекли однозначных внешних поступков.

Политико-правовая концепция Ш.-Л. Монтескье стала логическим продолжением и развитием ранней либеральной концепции Д. Локка, од-. ним из краеугольных камней Французского Просвещения XVIII века и всей западноевропейской политико-правовой мысли.

2. «Просвещенный абсолютизм» Вольтера

Франсуа Мари Аруэ (1694-1778) родился в семье нотариуса в Эрво и пу-тем перестановки слогов в этом топониме приобрел свой псевдоним Воль-тер, под которым и вошел в историю мировой философии, литературы и политико-правовой мысли. Вместе с Монтескье Вольтер принадлежит к «старшим» просветителям умеренно-монархического направления.

Как. и Монтескье, Вольтер окончил колледж иезуитов, приобретя луч¬шее по тем временам образование. В 1725 г. он приехал в Париж, где попы¬тался войти в круг аристократической молодежи, но из-за ссоры с одним из ее представителей, дю Роганом, попал в Бастилию. В 1727 г. Вольтера выпускают из Бастилии и он эмигрирует в Англию.

В 1734 г. Вольтер возвращается во Францию и на основе своих «англий-ских» впечатлений издает «Философские письма». С 1734 г. он пользуется покровительством маркизы дю Шати, живет в ее замке Сирей, где занима-

ется самообразованием и работает над своими философскими и художе-ственными произведениями. В 1750-1752 гг. гостит у прусского короля Фридриха II в Берлине, но после того как король пренебрег его советами, в 1754 г. Вольтер покупает усадьбу Ферне в Швейцарии, недалеко от фран-цузской границы.

Именно в Ферне были созданы главные произведения Вольтера: «Бог и I люди» (1769), «Толкование Библии» (1776), «История возникновения христи-анства» и «В защиту правосудия и гуманности» (1777).

Рационалистический деизм Вольтера позволяет ему создать концепцию «просвещенного абсолютизма» как идеальную модель государст!а~«коро- ля-философа», окруженного советниками-философами и управляющего на~основе законов разума и справедливости для блага своих подданных.

Вольтер видит в философах представителей Верховного Разума на зем¬ле, которые способны постичь его законы и ввести их в реальную жизнь людей. Вслед за Платоном и Макиавелли он разделяет интеллектуальную и политическую элиту. Интеллектуальная элита (философы) создает идеаль- ный план государственного управления, а политическая_(монархи) воп-лощает этот план в жизнь с поправками, учитывающими реальные усло¬вия.

Наиболее ошнмальщш_формой такого «просвещенного абсолютизма» Вольтер считал британскую конституционную монархию, «в которой ко-роль всемогущ для совершения блага, но связан для совершения зла».

Вольтер видит в британской модели разделения властей идеальный ва-риант, который позволяет народу участвовать в государственном управле-нии законным путем, без смут и революций. Британский парламент явля¬ется посредническим органом, защищающим интересы нации перед ко¬ролем.

В британском парламенте заседает аристократия, но в отличие от фран-цузской она не подчинена сюзерену и не имеет вассалов, следовательно, она не угодничает перед королем, превращая его в деспота, и не паразити¬рует на теле нации.

Суть просвещенности британской монархии заключается в ее веротер-пимости. Вольтер пишет: «если в государстве одна религия, это ведет к дес-потизму, если их две — к гражданской войне, но если их тридцать, это ведет к миру и порядку».

По мнению Вольтера, британская аристократия ценит не завоевателей, а ученых. Он противопоставляет гонения на Декарта во Франции и Гол¬ландии тем почестям, которые оказывались Ньютону в Великобритании, его культу в Кембриджском университете и избранию в палату лордов.

Гораздо лучше на берегах Туманного Альбиона организованы научные исследования. Если во Франции звание члена Академии дается по про¬текции, потому что обеспечивает солидный оклад, беззаботную жизнь и не требует взамен никаких научных результатов, то в Великобритании член¬ство в Королевских научных обществах не дает никаких материальных льгот, обеспечивая лишь общение и сотрудничество, что привлекает в них только истинных ученых.

Вольтер видит преимущщтдрод^халстизма в сравнении с католиче¬ством в моральной чистоте и образованности протестантского духовенства. Протестантские пасторы в отличие от католических юоре получают свои приходы не по наследству, а избираются прихожанами. Это делает невоз-можным появление в приходах молодых священников, обуреваемых плот¬скими страстями и не имеющих среди паствы морального авторитета.

Вольтер считает, что протестантизм гораздо ближе к истинному Еван- гелию, что в нем нет таинств., не предусмотренных в Писании, нет торгов¬ли Святым Духом ради пользы священников.

Вольтер вошел в историю мировой культуры как один из наиболее яр¬ких критиков религиозного фанатизма, обскурантизма и невежества. Его знаменитая фраза «раздавите гадину!» была направлена против католичес¬кой церкви, как против основной помехи прогрессу человеческого разума и гуманности. Он исходит из того, что человек является изначально доб¬рым и нравственным существом, и все зло в нем возникает из-за невеже¬ства, из-за недостатка образования и воспитания.

Вольтер впервые начинает рациональную критику Священного Писа¬ния, рассматривая его не как божественное Откровение, а как историчес¬кий источник, как сборник мифов, содержащий массу противоречий и нелепостей.

На основании фактов библейской священной истории Вольтер отри¬цает гуманность и нравственность христианства. По мнению Вольтера, из- за произвольного определения духовенства сущности грешного и правед¬ного поведения, из-за его бессмысленной жестокости, в ад попало 80 млрд. человек.

Вольтер считает бессмысленным сначала рассматривать людей как грешников, тем самым подталкивая их к грехам, а потом их же наказывать за это. БоГ Ветхого Завета для него — это злобный и мстительный тиран, обрушивающий на людей самые разнообразные страдания и невзгоды. Жестокость Бога становится предпосылкой жестокости его служителей. Так, по расчетам Вольтера, в религиозных войнах, которые ведутся из-за бессмысленных схоластических споров церковников, в истории челове¬чества погибло до 17 млн. чел., что примерно совпадает с численностью населения Франции в XVTI1 в. i

Вольтер рассматривает религию с функциональной точки зрения, как средство нравственного воспитания народных низов, которые в отличие от интеллектуальной^элитьт не способны постичь законы творения и раз- вития~ЩТр^й1ГЛедовать им на основании внутренних моральных качеств. Для народа религия является необходимььм внешним сдерживающим на¬чалом, что выражается в знаменитом афоризме Вольтера: «если бы Бога не было, то его надо было бы выдумать».

Вольтер является теоретиком развитого буржуазного общества, кото¬рое уже накопило значительные материальные средства и стремится ис¬пользовать их для собственного удовольствия. Для буржуазии XVIII века были уже неприемлемы потребительский аскетизм и моральный ригоризм пуритан-кальвинистов XVII века.

Вольтер реабилитирует человека чувств и плоти. Он считает, что движу¬щая сила человеческого поведения — это интерес. Человек наделен свобо¬дой воли и разумом, который направляет волю человека к тому, чтобы сле¬довать общественной пользе. Общественная польза является основой мо¬рали и регулятором, который автоматически приводит в соответствие ин- дивидуальные и общественные интересы. Общественная польза заключа¬ется в установлении порядка, основанного на свободе индивида от каких- либо сословных ограничений, на равенстве политических прав при есте¬ственном неравенстве в обладании собственностью.

Верховный Разум у Вольтера задает направление прогресса, как посто-янного совершенствования материальных и духовных условий жизни че¬ловека. В ходе прогресса происходит сближение естественных и условных (позитивных) законов, реальной и идеальной жизненной практики.

Политико-правовая концепция Вольтера стала квинтэссенцией Про-свещения, заложила основы рационального осмысления общественных проблем и создания программы эволюционного развития под руковод¬ством элиты, без народных мятежей, революций и гражданских войн.

3. Революционный радикализм Жан-Жака Руссо

Жан-Жак Руссо (1712-1778) родился в Женеве в семье часовщика, на-нимался в услужение, бродяжничал, иногда попадая за это в тюрьму. Из-вестность пришла к нему после того, как он в 1750 г. представил на кон¬курс Академии наук в городе Дижоне на тему «Способствовало ли возрож¬дение наук и искусств улучшению нравов?» свою работу под названием «Рас-суждение о науках и искусствах».

Все авторы дали на поставленный вопрос положительный ответ, следуя вольтеровской идеологии прогрессизма и исторического оптимизма. Толь¬ко Руссо дал отрицательный ответ и получил за оригинальность первую премию. Таким образом, он возобновляет традицию критики западной цивилизации на поздних стадиях ее развития, которую начали Гораций и ряд других поэтов Древнего Рима.

Руссо противопоставляет «невежество» Сократа «учености» Эпикура. Для него «поступки» людей ценнее «искусства», г. простота, ведущая к доб-родетели, ценне^роскошй7“ведущей к порокам.

Руссо считает, что науки были изобретены богами во вред человеку, для того чтобы дать ему знания, вред от которых превысит пользу. Он полагал, что риторикалтроисходйт из честолюбия и л>ки, астрономия из суеверия, а геометрия происходит из корыстолюбия.

Руссо впервые пришел к выводу о том, что прогресс знания даст пользу людям, только если это знание должным образом использовать. Руссо ви¬дит негативные последствия научного прогресса в том, что он дает челове¬ку материальное благополучие, но при этом превращает его в раба роско¬ши и удобств.

Следует отметить, что позже Руссо отказался от тотального отрицания пользы научного знания и от однозначного увязывания его с человечески¬ми порогами! Он приходит кубёждению, что польза знания заключается в обеспечении перехода от естественной доброты к осознанной гражданс¬кой добродетели.

Руссо впервые вводит различие естественных и искусственных потреб-, ностей. Естественные потребности в пище, одежде, жилье и т. д. количе-ственно ограничены, т. к. они заданы человеку как естественному биоло-гическому существу. С другой стороны, искусственные потребности фор- мируются у человека как у политического существа, и они количествен¬ного предела не имеют.

Руссовидит опасность цивилизации в ее усредняющем влиянии на лю¬дей, в ее способности превратить гения в посредственность. Руссо на соб¬ственном жизненном опыте убедился, что ценой оригинального творче¬ства часто является непонимание современников, нищета при жизни, ко¬торая сменяется признанием потомков и посмертной славой. Нобольшин- ство талантливых людей стремится к земному успеху и признанию, и по¬этому они вместо создания шедевров создают произведения для массово- го потребления, угождая вкусам толпы.

Руссо считает, что сущвость-гениальности заключается в способности и желании преодолевать и ломать вкусы тол_пы. Жизнь гения должна'про-ходить в борьбе с препятствиями, т. к. только в этой борьбе и сможет про-явиться его талант. Гениальность человека проявляется уже в юношеском возрасте и должна развиваться уже школьными учителями. Сущность пе-дагогической концепции Руссо выражается его фразой: «ученик не сундук, который нужно наполнить, а факел, который нужно зажечь».

Политико-правовая концепция Руссо была сформулирована в его позд- . них работах «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства меж¬ду людьми» (1755) и «Об общественном договоре, или Принципы политичес-кого права» (1762).

Руссо создает свою концепцию общественного договора на основе по-нятия^ естественного человека или «благородного дикаря». Его естествен¬ный человек является" изначально целостным и добродетельным суще¬ством, находящимся вне каких-либо социальных рамок. Он рождается сво¬бодным и в своем поведении руководствуется естественным правом и ес¬тественными потребностями. В естественном состоянии социальной ячей¬кой является неформальная патриархальная семья, в которой различия между индивидами минимальны и определяются их физическими каче¬ствами и половозрастными признаками.

Руссо считает естественное состояние общества идеальным. Но чело¬век руководствуется в своем поведении страстями, которые рождаются его потребностями и развиваются его разумом. Искусственные жедания чело¬века в своем развитии опережают его естественные потребности, и в стрем¬лении их удовлетворять он присваивает общественную собственность в качестве частной.

Хрестоматийной является оценка Руссо момента появления частной собственности: «пусть будет проклят тот день, когда первый человек огоро-дил участок земли, сказал: «это мое!», и нашел людей достаточно просто-душных, которые этому поверили».

Мыслитель видит двойственность природы частной собственности, которая, с одной стороны, основывается на естественных страстях и по-требностях человека, а с другой, является искусственным социальным явлением. В качестве искусственного феномена собственность превраща¬ет естественные общественные отношения между людьми в искусствен¬ные, т. е. в «товарообмен».

Руссо критиковал зарождающееся буржуазное общество за всевластие товарно-денежных отношений, за их распространение из сферы эконо¬мики в другие сферы человеческой жизни, за торговлю тем, чем торговать нельзя, — естественными чувствами, правами и обязанностями человека. По его мнению, частная собственность лежит в основе отчуждения чело¬века от средств существования и рождает тем самым эксплуатацию чело¬века человеком.

На основе появления частной собственности происходят «раздвоение» и моральная деградация человека: инстинкт самосохранения превращает¬ся в своекорыстие и жажду наживыТвзаимозависимость — в рабство, а ес-тественная свобода — в отчужденную свободу, т. е. в зависимость от соб-ственности.

Неравенство прав собственности ведет к конкуренции, которая, по мне¬нию Руссо, не создает гражданское равенство, а возвращает общество в догражданское состояние взаимной ненависти, хаоса и насилия.

На основе появления частной собственности возникает государство, как «заговор богатых» против бедных. Такое государство Руссо считает обма¬ном, т. к. смысл его существования заключается не в. обеспечении есте¬ственных прав всех граждан, а в защите собственности меньшинства.

Государство, основа]иш£-на-о&щеетвенномло.щв1)ре, -подразумевает равенство всех граждан пер.ед законом, в то время как в силу неравенства собственности граждане перед законом не равны, т. к. собственники под¬чиняют себе тех, кто собственностью не обладает. В эгоистическом произ¬воле собственников Руссо-видит главную причину возникновения обще¬ственных контрастов роскоши и нищеты, а вследствие этого — народные волнения и мятежи.

Общественный договор превращается таким образом в узурпацию го-сударственной власти эксплуататорским_ меньшинством в своих интере- сахГРуссоТгишет: «Первый человек, который вышел из подчинения закону, подчинил себе всех остальных». По его мнению, переход от естественного к гражданскому состоянию приводит человека не к свободе, а к порабоще¬нию.

Чтобы предотвратить рост имущественного неравенства, необходимо усилиями государства создать общество, как ассоциацию свободных и рав-ноправных тружеников. В таком обществе частная собственность будет ограничена пределом .-.необходимым для удовлетворения естественных,' а не искусственных потребностей, и это позволит связать общественный интерес с гражданским долгом, осознанным как личный интерес и тем самым в процессе интериоризации перешедшим на уровень внутренних личных убеждений.

Таким образом, по мнению Руссо, будет достигнуто единство интере¬сов личности и общества, единство ее прав и обязанностей как актов доб-ровольного исполнения долга. При этом восстанавливается сущность об-щественного договора: личность подчиняется всем, но никому в отдель¬ности, добровольно воплощает в жизнь общественный интерес и тем са¬мым восстанавливает состояние гражданской свободы.

Руссо понимает общественный договор как революционный, качествен¬ный скачок Народного самосознания в гражданское состояние, в котором происходит соединение власти, знания и добродетели. По его мнению, такой скачок возможен только через авторитарную власть Законодателя. или «вестника богов», который воплощает в себе моральную силу, необхо¬димую для избавления народа от власти эгоистических страстей и для пе¬рехода к служению общественному благу.

Руссо видит в общественном договоре парадоксальное превращение следствия в причину, т. к. способность народа к ограничению своеволия законами, как условие понимания их необходимости, должна появиться у народа до появления самих законов. Роль Законодателя как пророка зак-лючается именно в том, что он до народа понимает необходимость зако¬нов и своей сознательной волей заставляет народ подчиниться им.

Руссо впервые начинает видеть в революции не только бессмысленное разрушение и буйство!тёразумно11толпы, но и конструктивную деятель¬ность по трансформации отжившего старого в жизнеспособный новый порядок.под руководством революционного диктатора.

Руссо считает, что государство в пассивном состоянии является «рес-публикой», а в активном — «сувереном». Его «республика» является объеди-нением «граждан в себе», а «суверен» — объединением «граждан для себя». Переход государства из пассивного в активное состояние происходит, когда собрание граждан издает законы и тем самым реализует свой суверенитет. По Руссо, «суверенитет —это власть, направленная общей волей» или «сум- ма^сил» всех граждан как членов политического организма данного госу-дарства. Мыслитель видит смысл народного суверенитета в воплощении общественного интереса в общей государственной воле.

Руссо различает «общую волю», которая исключает взаимоуничтожаю- шие противоречивые стремления меньшинств, и «волю всех», которая объе-диняет абсолютно все стремления граждан.

]Руссо считает, что общество не должно поглощать и нивелировать ин-дивидов, и оно в своем законодательстве должно выражать «различенное тождество» интересов индивидов. Он полагает, что законы как выраже¬ние «общей воли» автоматически согласовывают личные и общественные интересы и исключают принятие решений, которые наносили бы ущерб частным лицам.

Руссо видит в гражданской природе человека, во всех его качествах, позволяющих жить в обществе, источник естественного права. Естествен¬ные законы Руссо являются актами общей воли индивидов, которая выра¬жается в голосовании граждан. Он выводит естественные законы не из знаний, а из чувственных принципов естественного состояния — из себя¬любия и сострадания, которые противоречат и дополняют друг друга.

Руссо считает, что «народ, не нарушающий законов, в них не нуждается». Но такого идеального народа в природе не существует, законы нарушают¬ся всегда и везде, и поэтому они должны обладать принудительной силой. Это принуждение должно быть ограничено мудростью законов, в резуль- тате'которбй люди согласятся добровольно им подчиняться.

Руссо различает формы своего государства-Республики в зависимости от количества должностных лиц. Республика является демократией, если власть принадлежит от 50 до 100% народа; аристократией, если власть при¬надлежит от 50% до неопределенного меньшинства; и монархией, если пра¬вит один человек или количественно определенная группа.

Руссо считает, что только демократия может воплощать народный су-веренитет, но она является чрезвычайно трудно достижимой формой прав-ления. Она возможна только на малой территории, при малой численное- чщравдан^ которые хорошо знают друг друга и способны избирать на го-сударственные постьГсвоих лучшиЗГ 1^ёдот^ителей, но которым очень трудно отстоять свою независимость при вторжении многочисленных за¬воевателей. Демократия требует от граждан простоты и добродетельности, имущественного равенства, высокого уровня культуры и готовности к пе-ременам и новациям.

Поэтому в реально существующих республиках встречаются различ¬ные варианты искажения народного суверенитета. Чрезмерно малый раз¬

мер государства приводит к недостатку природных богатств и к бедности народа. Чрезмерно большой размер приводит к неуправляемости отдален¬ных провинций, к произволу и беззаконию чиновников, а затем - к сепа¬ратизму, гражданским войнам и распаду таких государств.

Руссо считал наилучшим вариантом прямую демократию, т. к. исходил из того, что в любом государстве, даже при наличии разделения властей, представительское правление постепенно приводит к росту неравенства между управляющими и управляемыми. По его мнению, народный суве-ренитет неотчуждаем и неделим, поэтому власть народа не должна иска-, жаться рязладеиидм-вда^тей или делегированием полномочий выборным. Органам.

Руссо полагал, что государственная власть должна быть организована в виде «треугольника», в вершинах которого находятся магистраты (органы исполнительной власти); граждане как члены суверена и авторы законов; граждане как подданные суверена, подчиняющиеся законам.

Государство стабильно, если этот «треугольник» является равносторон-ним, т. е. если обеспечивается разделение компетенции законодательных и исполнительных органов и последние в своих действиях подчинены су-верену. Однако динамичность политической жизни приводит к тому, что все действующие силы стремятся изменить соотношение прав и полномо¬чий в свою пользу, и это искажает стороны «треугольника».

Магистраты стремятся к максимальной концентрации власти и к уст-ранению демократических процедур, чтобы облегчить и ускорить процесс принятия решений, повысить оперативность и эффективность своих дей-ствий. Граждане в качестве авторов законов стремятся подчинить всех за-конам, а в качестве подданных стремятся выйти из подчинения закону, максимально увеличить объем своих прав и сократить объем своих обя-занностей.

Поэтому каждое государство развивается циклично. В момент заклю-чения общественного договора уровень добродетельности граждан мак-симален и, соответственно, уровень их принуждения со стороны государ¬ства минимален. Затем начинается моральная деградация и увеличивает¬ся степень неравенства. Первоначально возникает неравенство по признаку обладания собственностью — между богатыми и бедными. Затем оно транс-формируется в неравенство по признаку политической власти — между магистратами и остальными гражданами. Оно достигает предельного уров¬ня в форме деспотии, которую Руссо не отличает от монархии и которое выражается в неравенстве господ и рабов.

Возникновение деспотии означает разрыв общественного договора между государством и гражданами. Такое государство уже не гарантирует безопасность жизни и собственности своих граждан, и они, соответствен¬но, освобождаются от обязанности подчиняться закону. Народ возвраща¬ется в состояние естественного равенства, которое выражается в равен-

стве рабов перед деспотом. Так как в естественном состоянии все конф¬ликты разрешаются с помощью насилия, то у народа возникает право на насильственное революционное свержение деспотии, учреждение нового; государства и «перезаключение» общественного договора.

Руссо принадлежит к «младшему», радикальному крылу Просвещения. Он придерживается последовательных республиканских взглядов и в прин-ципе не признает эффективности монархии как формы государства. Он видел единственный интерес монархов в мирное время - в угнетении на¬рода. Коренной порок монархии заключается в катастрофичности смены династий, в неспособности к мирной передаче власти от одного монарха другому. Если демократия дает нестабильность малыми дозами, то монар-хия приводит к тотальной нестабильности, которая угрожает самому су-ществованию нации.

Политико-правовая концепция Ж.-Ж. Руссо стала основой мелкобур-жуазного эгалитаризма и радикализма, заложила основу гуманистической критики формирующегося урбанизированного индустриального общества и рыночной экономики.

4. Теория революционной диктатуры Максимилиана Робеспьера

Максимилиан Робеспьер (1758-1794) вошел в историю Великой Фран-цузской революции под прозвищем Неподкупный, как лидер якобинско¬го Конвента, как основоположник революционной диктатуры и полити¬ки террора.

В период с избрания в Генеральные штаты в июне 1789 г. до гибели в результате термидорианского переворота в июле 1794 г. он произнес в Уч-редительном, Законодательном собрании и в Конвенте около 600 речей. Среди его речей можно выделить несколько программных, таких, как речь

10 мая 1793 г. «О конституции», 25 декабря 1793 г. «О принципах революци¬онного правления» и 5 февраля 1793 г. «О принципах политической морали».

В своей общетеоретической концепции, воплощенной в якобинской конституции 1793 г., Робеспьер следовал воззрениям Монтескье и Руссо. Неподкупный стремился к созданию «идеальной республики», в которой на основании естественного права граждан на свободу, равенство и соб-ственность возникало естественное право участвовать в управлении госу-дарством через выборы законодательных органов.

Республика Робеспьера воплощает единство свободы общества и каж-дого гражданина. Граждане республики получаюттосударственные посты на основании своей личной добродетели и. народного доверия. Народ вы-ражает свою волю в законах, а свой суверенитет - в политических инсти-тутах, реализуя свою свободу в разделении властей. .

Но абстрактный идеал якобинской республики остался неосуществлен-ным в чрезвычайных обстоятельствах «Отечества в опасности», в условиях гражданской войны и внешней интервенции. Якобинскому Конвенту впер¬вые пришлось реализовывать революционную утопию в практической жизни и на своем опыте продемонстрировать недостатки утопических кон¬струкций.

Методологическая ошибка Робеспьера заключалась в редукции (упро-щении) причин происходящих социально-политических конфликтов. Его теория революционной диктатуры продемонстрировала логический тупик построений просветителей, которые рассматривали поведение человека как абсолютно разумного и добродетельного существа. После того как ре-волюционеры разрушили внешние сковывающие ограничения, француз¬ский народ продемонстрировал значительную степень иррациональности и аморальности своего поведения. Революционеры провозгласили своей целью принудительное освобождение разумной и добродетельной приро¬ды человека, но это привело лишь к высвобождению его порочных наклон-ностей и к саморазрушению морали.

Робеспьер отказался от двойственного понимания природы человека Руссо как автонНшого существа и одновременно члена Суверена. Он по-ставил еврей целью достижение абсолютного единства политической це-лостности нации, подменяя равенство прав равенством положений, осно-ванным на воле законодателей и их понимании справедливости.

Методология Робеспьера показала предел возможностей деизма.. Яко-бинцы, следуя рекомендациям Руссо, установили квазирелигиозный культ Верховного Разума, который должен был заменить Бога, но не смог вы-полнить эту задачу. При всей архаичности доктрины и аморальности духо-венства католицизм все же лучше влиял на эмоциональную сферу созна¬ния верующих, лучше внедрял в их сознание религиозно-нравственные нормы.

Робеспьер разделил всю французскую нацию на «друзей народа» и «вра-гов народа», не учтя при этом всей сложности и многозначности реальной социально-политической структуры. Для Робеспьера критерием разделе¬ния на «друзей» и «врагов» была «революционная совесть диктатора», ко¬торая отвергала весь многовековой~опыт юридической практики и весь корпус 1тако1шённых гуманитарных знаний.

По мнению Робёспьер’а, революционный диктатор (в котором легко угадывается Законодатель Руссо)лГсйлу^воейдобродетельности, оказав-шись во главе государства, автоматически будет заботиться о народном благе, и для этого не понадобится такой дополнительной конституцион¬ной гарантии7как разделение властей. Вся власть передавалась Конвенту, а основным методом государственного правления провозглашался террор, т. е. уничтожение «врагов народа». Но при этом полностью отсутствовали

критерии определения этих «врагов», что и привело к знаменитому фено-мену, когда «революция пожирала собственных детей».

Робеспьер и другие якобинцы отождествляли любое социальное зло с его носителями и считали, что после казни на гильотине аристократов, католических священников, иностранных шпионов и спекулянтов авто- матически исчезнут феодальная эксплуатация и обскурантизм, прекратится рост цен и будут разгромлены внешние враги. Однако известно, что 70- 80% жертв террора принадлежали к третьему сословию, т. е. были соци¬альной опорой якобинцев. Террор из средства спасения революции пре¬вратился в бессмысленную «охоту на ведьм». В конце концов на гильотине начали гибнуть сами якобинцы — Дантон, Сен-Жюст и другие соратники Робеспьера.

Формула «Отечество в опасности» оправдывала самые крайние и раз-рушительные проявления правового нигилизма. «Деспотизм свободы» был противопоставлен «деспотизму тирании», а террор был отождествлен со справедливостью и оправдан «нуждами Отечества» без их точного опре-деления. В результате террор привел к резкому увеличению числа жертв в сравнении с правлением Бурбонов, но нисколько не уменьшил численность «врагов народа».

Моральная «чистота» революционных диктаторов оказалась недости-жимой мечтой, и в отсутствии сдерживающих правовых механизмов они с помощью террора начали вместо «врагов народа» уничтожать своих лич-ных противников.

Политико-правовая концепция М. Робеспьера завершила превращение в европейской интеллектуальной истории бунта в революцию. Он окон-чательно отказался от принципа монархии и любого другого государства как сакральной власти, легитимированной свыше, волей божественного Провидения. Для Робеспьера и его последователей государство — это зем-ной механизм, создаваемый и изменяемый исключительно волей и разу¬мом человека.

j