1svetlov_v_a_vvedenie_v_konfliktologiyu

Триада 2. Если силы членов триады В и С одинаковы и каждый из них по отдельности слабее А, но вместе В и С сильнее А: В = С, А > В, А < (В + С), наиболее вероятна коалиция ВС.

Распределение сил в данной триаде таково, что превосходство в силе члена триады А становится причиной его слабости. Для А выигрышна коалиция либо с В, либо с С. Однако член триады В, зная, что может победить А только в союзе с С и что С слабее А, будет стремиться заключить союз с С, а С по тем же причинам будет стремиться объединиться с членом В.

Следовательно, при указанном распределении сил наиболее вероятна коалиция ВС, так как она для В и С самая выигрышная.

В качестве паттерна поведения данная триада характерна для более высокого уровня этапа формирования социальных групп, когда в борьбе за власть выделяется лидер, но его сил еще недостаточно для установления устойчивой иерархии. Лидерству одного из членов группы угрожает возможность возникновения более сильной коалиции.

Триада 3. Если силы членов триады В и С одинаковы, но А слабее каждого из них по отдельности: В = С, А < В, А < С, наиболее вероятны коалиции АВ или АС.

При указанном распределении сил член триады А будет стремиться к коалиции с В или С. Член триады В будет стремиться увеличить свою силу союзом с А. По этой же причине член триады С предпочитает вступить в коалицию с А. Следовательно, в рассматриваемой ситуации наиболее вероятны коалиции АВ или АС.

В рассматриваемом типе триады слабость члена А создает для него реальное основание образовать выигрышную коалицию либо с В, либо с С. Таким образом, быть слабым не всегда означает быть проигравшим.

Данная триада также свидетельствует о недостаточности сил лидера групповой борьбы установить устойчивую иерархию. Но в данном случае у лидера появляется возможность образовать выгодные для себя коалиции.

Триада 4. Если силы членов триады В и С равны, но А сильнее В и С вместе взятых: В = С, А > (В + С), любая из коалиций АВ, ВС, АС маловероятна.

Член триады А всех других членов триады, вместе взятых, т.е. обладает абсолютной выигрышной стратегией и по этой причине не будет стремиться к объединению ни с В, ни с С. В данной ситуации члены триады В и С не имеют никакого желания объединяться друг с другом, ибо их совместная сила все равно не превышает силы А. Следовательно, ни одна из возможных коалиций не является вероятной.

Данная триада характерна для тех социальных групп, в которых борьба за власть достигает апогея. Лидер обладает абсолютной властью и не нуждается в коалициях для ее усиления.

Триада 5. Если член триады А сильнее В, а В сильнее С, но А слабее В и С вместе взятых: А > В > С, А < (В + С), наиболее вероятна коалиция ВС.

При указанных условиях член триады А будет стремиться к коалиции с С как наиболее слабому потенциальному сопернику. Член триады В по этой же причине также будет стремиться к объединению с С, а С аналогично будет предпочитать коалицию с В. Следовательно, коалиция ВС при данных условиях распределения сил между членами триады наиболее вероятна.

Рассмотренная ситуация распределения сил аналогична триаде 2 в том отношении, что, несмотря на свою бо2льшую силу А оказывается в проигрыше. Взаимное предпочтение членами триады В и С друг друга обеспечивает им выигрышную коалицию против А.

Данную триаду можно рассматривать как разновидность триады 2, т.е. как разновидность ситуации, характеризующей появление лидера в борьбе за власть, но еще не обладающего абсолютной властью.

Конкретным примером данной триады служат итоги парламентских выборов на Украине 30 сентября 2007 года. Три ведущие политические партии — Партия Регионов (А), «Блок Юлии Тимошенко» (В) и блок президента Украины Виктора Ющенко «Наша Украина и Народная Самооборона» (С) получили соответственно 175, 156 и 72 мандата из 450 возможных. Рассматривая число полученных мандатов как показатель политической силы каждой из партий, видим, что условия триады 5: А > В > С, А < (В + С) выполняются. Триада Т5 предсказывает, что коалиция ВС, т.е. объединение «Блока Юлии Тимошенко» и блока «Наша Украина и Народная Самооборона», наиболее вероятна. Так оно и произошло в действительности. Правящая до этих выборов Партия Регионов была вынуждена уйти в оппозицию.

Триада 6. Если член триады А сильнее В, а В сильнее С, и А сильнее В и С вместе взятых: А > В > C, А > (В + С), любая из коалиций АВ, ВС, АС маловероятна.

Данная триада аналогична триаде 4, за исключением равенства сил ее членов В и С. Поскольку член триады А контролирует всех своих соперников и сильнее своих соперников вместе взятых, то у А нет никаких оснований вступать в коалицию с В или С, ибо все эти коалиции для него проигрышные. Интересно отметить что для членов триады В и С коалиция ВС также представляет проигрышный вариант.

По итогам выборов в Государственную Думу 4 декабря 2011 г. партия «Единая Россия» (А) получила 238 мест, Коммунистическая партия Российской Федерации (В) — 92 места, партия «Справедливая Россия» (С) — 64 места, Либеральнодемократическая партия России (D) — 56 мест. Выполняется

неравенство: A > (B + C + D) и B > C > D. Значит, имеет место расширенный вариант триады 6: партия «Единая Россия» не заинтересована в коалициях с какой-либо другой партией, у ее соперниц нет никаких рациональных оснований вступать в коалицию друг с другом.

Данная триада представляет разновидность триады 4 и отличается от последней неравенством сил соперников лидера. В целом обе триады характерны для всех случаев монополизма на рынке, а также диктаторских и олигархических режимов, когда один человек (группа) контролирует всю ситуацию и по этой причине не желает вступать в никакие коалиции с теми, над кем у него (у них) абсолютная власть.

Триада 7. Если член триады А сильнее В, а В и С вместе так же сильны, как и А: А > В > С, А = (В + С), наиболее вероятна коалиция ВС.

При указанном распределении сил член триады А будет стремиться вступить в коалицию с С. При этих же условиях член триады С будет стремиться к коалиции с А. Следовательно, коалиция АС наиболее вероятна.

Данная триада предшествует триаде 6 в динамике установления устойчивой иерархии в социальных группах. т.е. прежде чем лидер добьется абсолютной власти в группе, в определенный период времени его силы и объединенные силы его соперников будут равны друг другу. Триаду 7 можно рассматривать и в обратной перспективе — как промежуточный шаг в процессе потери лидером своей власти.

Триада 8. Если силы членов триады В и С равны, а вместе они также сильны как и А: В = С, А = (В + С), наиболее вероятны коалиции АВ или АС.

При указанных условиях выигрышной коалицией для члена триады А может быть союз либо с В, либо с С, так как силы по-

следних одинаковы. Для члена триады В выигрышной является коалиция с А; аналогично и для члена триады С, потому что объединение В с С не создает выигрышной коалиции против А. Следовательно, коалиции АВ или АС наиболее вероятны в данных условиях.

Данная триада представляет разновидность триады 7 с тем отличием, что соперники лидера обладают равной силой. Это обстоятельство дает возможность лидеру закрепить свой успех образованием коалиции с любым одним из своих конкурентов.

Рассмотрим пример использования комбинации триад в истории104. По свидетельству Г. Зиммеля, общим правилом у инков было разделение только что покоренного племени на две примерно равные части и назначение для управления ими своих руководителей. Чтобы вызвать среди них острое соперничество

ипредотвратить тем самым образование выигрышной коалиции против руководителя, управлявшего всей завоеванной территорией, оба начальника наделялись слегка различающимися полномочиями (статусом).

При этом инки рассуждали так. Как одинаковые, так и сильно различающиеся полномочия легко могли вынудить обоих руководителей к образованию коалиции против общего начальника

ивнести тем самым диссонанс в управлении всей территорией. При равных полномочиях вероятнее всего одинаковое распределение ответственности при принятии какого-либо решения. При сильном различии полномочий лидерство одного руководителя также не вызвало бы никакой конфронтации у другого. Только небольшое различие в полномочиях провоцирует на взаимные претензии быть единоличным лидером.

Эти рассуждения можно интерпретировать в терминах образования коалиций в конфликтных триадах следующим образом. Пусть А обозначает руководителя всей завоеванной территории, В и С — подчиненных ему руководителей. То, чего добивались инки, соответствует условиям и следствию триады 6, когда об-

104 Wolff K. The Sociology of George Simmel. N. Y., 1950. P. 165—166.

щий руководитель наделен диктаторскими полномочиями и никакие коалиции между А, В и С невозможны.

Случай с равными полномочиями соответствует условиям и следствию триады 2, согласно которой В и С могут образовать выигрышную коалицию против А.

Случай с резким различием полномочий соответствует условиям и следствию триады 5, согласно которой В и С могут образовать выигрышную коалицию против А.

Чтобы не допускать выигрышной коалиции против А, инки с самого начала порождали условия и следствие триады 6.

Динамическая стабильность коалиций в триадах

Каждая из восьми изученных триад со структурной точки зрения символизирует особый порядок распределения сил ее членов, чем и отличается от всех остальных. В зависимости от того, меняется ли порядок доминирования между членами триады после образования коалиции, все коалиции можно разделить на следующие три класса105.

Коалиция членов триады консервативна, если ее об-

разование не меняет начальный порядок распределения сил членов триады.

Коалиция членов триады революционна, если ее образо-

вание меняет каким-либо образом начальный порядок распределения сил членов триады.

Коалиция членов триады амбивалентна, если она не яв-

ляется ни консервативной, ни революционной.

Для пояснения введенных определений вернемся к триаде 5. Согласно ее условиям наиболее вероятно формирование коалиции ВС. Если она действительно возникнет, тогда А лишится статуса самого сильного члена триады, так как В, образовав коа-

105 Caplow T. TwoAgainst One. New Jersey, 1968. P. 50—51.

лицию с С, получит власть над А, над С как член коалиции. Это означает, что коалиция ВС устанавливает новое распределение силы в триаде, меняя местами в иерархии власти членов А и В, и имеет, следовательно, революционный характер.

Предвидя свое возможное свержение как самого сильного члена триады и стараясь ему воспрепятствовать, А будет стремиться сформировать коалицию АВ или коалицию АС. При этом коалиция АВ, если она возникнет, не изменит порядка распределения сил в триаде. А сохранит доминирование над В (в пределах коалиции) и над С (за ее пределами), точно так же, как и В сохранит доминирование над С. Следовательно, коалиция АВ носит согласно введенному определению консервативный характер.

Если же А для сохранения статуса самого сильного члена триады удастся сформировать коалицию АС, то последняя окажется амбивалентной в следующем смысле. По условиям триады 5 член триады С слабее В, но как член коалиции АС, он в то же самое время сильнее В. Таким образом, отношения доминирования между В и С становятся амбивалентными: ни один из этих членов триады не получает устойчивого доминирования над другим.

Из сказанного следует, что ни революционную, ни амбивалентную коалиции нельзя считать стабильными решениями конфликта в триаде. Первый вид коалиции нестабилен потому, что сильный член триады будет всегда всеми возможными способами противодействовать своему смещению. Второй тип коалиции нестабилен потому, что объединяет противоречащие друг другу тенденции. Значит, справедливо следующее определение.

Коалиция членов конфликтной триады динамически стабильна (представляет стабильное решение конфликта триады), если и только если она консервативна.

В триаде первого типа, в которой силы всех членов одинаковы, любая из трех коалиций — АВ, ВС или АС носит револю-

ционный характер, потому что опровергает начальное распределение сил между членами триады. Значит, такая триада не допускает образования консервативных коалиций и представляет динамически неустойчивое решение конфликта. Любой из членов триады осознает, что он проиграет, если его соперники объединятся, и будет прилагать все силы, чтобы сформировать коалицию первым. Иными словами, степень соперничества в триадах подобного типа ожидается чрезвычайно высокой.

Триада второго типа допускает образование одной революционной коалиции — ВС и двух амбивалентных — АВ и АС. Значит, данная триада не допускает образование консервативных коалиций, и, следовательно, все ее решения представляют динамически неустойчивые решения конфликта. Действительно, член триады А, обеспокоенный возможным объединением двух по отдельности более слабых, но совместно превосходящих его членов В и С, будет стремиться сформировать коалиции АВ или АС, каждая из которых амбивалентна: силы В и С по условию одинаковы, но кто-то один из них в случае образования коалиции должен получить власть над другим.

Коалиции в триаде третьего типа могут быть как стабильными, так и нестабильными решениями конфликта. Если члены триады В и С, равные по своей силе и доминирующие порознь над А, образуют амбивалентные коалиции с А — АВ или АС, то они динамически нестабильны. Если же члены триады В и С образуют коалицию друг с другом, то последняя будет консервативной и динамически стабильной. Данный тип триады является единственным, в котором самый сильный член триады может выбирать между революционной коалицией, понижающей его статус, и консервативной коалицией, сохраняющей статус-кво.

В триадах четвертого типа образование революционных коалиций невозможно. Зато возможны консервативная коалиция ВС и амбивалентные коалиции АВ или АС. Если для консервативной коалиции в триаде данного вида существует мотив, ибо в случае образования ее члены В и С, хотя и не достигают силы А, все-таки увеличивают степень своего влияния, то для амбива-

лентных коалиций в триадах этого типа никаких рациональных мотивов нет. Независимо от того, объединятся ли В и С, А остается в этого типа триаде самым сильным членом.

Втриадах пятого типа коалиция ВС революционна и наиболее ожидаема, коалиция АВ консервативна, коалиция АС амбивалентна. При образовании коалиции первого вида (ВС) член триады В смещает с поста самого сильного члена А. В случае образования коалиции второго вида (АВ) член триады А остается лидером, а В продолжает доминировать над С. При образовании коалиции третьего вида (АС) игрок С слабее В в качестве члена триады и сильнее В в качестве члена коалиции.

Втриадах шестого типа, как и в триадах четвертого типа, революционные коалиции невозможны. Абсолютное господство члена триады А исключает эту возможность. Зато здесь возможны две консервативные коалиции АВ и ВС и одна амбивалентная

АС.

Втриадах седьмого типа возможна одна консервативная коалиция АВ и две амбивалентных АС (самая ожидаемая) и ВС. Коалиция ВС амбивалентна по причине блокирования доминирования члена триады А, но без господства над ним (так как устанавливается отношение равенства сил между А и ВС). Такая коалиция создает своеобразный тупик в отношениях между членами триады. Но этот тупик может иметь при определенных обстоятельствах, например, при бойкоте отношений с чьей-либо стороны, революционные последствия.

Триады восьмого типа представляют своеобразную противоположность триад первого типа: все ее коалиции амбивалентны (все коалиции первого типа триад революционны). Триады восьмого типа динамически самые неустойчивые, так как все решения конфликта, определяемого ее порядком доминирования, противоречивы. Член триады А не может сформировать ни одной коалиции, сохраняющей начальный порядок доминирования. У членов триады В и С нет никаких шансов лишить А статуса самого сильного члена. Если сформируется коалиция ВС, активность всех членов триады будет парализована. Триада

превратится в диаду с конкурирующими членами, равными друг другу по степени влияния. Если же возникнет коалиция АВ или АС, триада восьмого типа трансформируется в триаду пятого типа.

Следующая таблица суммирует сказанное о динамических свойствах коалиций в триадах (табл. 4).

Следует отметить, что не существует абсолютно «хороших» или «плохих» коалиций в триадах. Каждая (консервативная, революционная или амбивалентная) коалиция имеет свои достоинства и недостатки в зависимости от характера триады, целей ее членов и многих других привходящих факторов, задаваемых более общей системой. Например, историки, как правило,

оправдывают свержение тирана или деспота. Наоборот, свержение законного правительства или президента подвергается ими осуждению. Основанием обоих случаев служит одна и та же модель — формирование революционной коалиции.

Амбивалентные коалиции также отражают реально существующее распределение сил в социальных системах. Одна из причин амбивалентности семейных отношений — несовместимость родительской коалиции (мать—отец) с коалицией матери и ребенка. «Типичной жертвой амбивалентности является сын, вступивший в тесную коалицию с матерью против доминирующего отца. ...Развивая этот принцип (баланса отношений. — В.С.) далее, можно понять, почему амбивалентность представляет само собой подразумеваемую черту большинства до сих пор наблюдавшихся семейных систем. Семья начинается с коалиции родителей и даже если солидарность ее членов слабеет, она должна периодически возрождаться, чтобы противостоять всяким непредвиденным случайностям. Между тем коалиция матери и ребенка, возможно, — одна из самых фундаментальных форм человеческой связи и, хотя она по мере взросления ребенка ослабляется, очень редко бывает так, чтобы она исчезла полностью. Разделение труда и разделение половых ролей в семье создают поводы для образования коалиций мужчин против женщин или наоборот. Родительская коалиция несовместима с коалицией “мать и ребенок” и с коалициями, основанными на равенстве полов. Коалиция “мать и сын” несовместима с коалицией “отец и сын”»106.

Аналогичные закономерности действуют и в отношениях между государствами. Здесь также амбивалентны все коалиции, которые возникают между противниками из-за общей внешней угрозы. Сошлемся на мнение американского историка С. Хантингтона. «Отношение мусульман к этой войне (Саддама Хусейна против Кувейта в 1990 г. — В.С.) против ислама способствовало ослаблению или временному прекращению конфликтов

106 Caplow T. TwoAgainst One. New Jersey, 1968. P. 78—79.

внутри исламского мира. Прежние разногласия утратили свою значимость рядом с важнейшим спором между исламом и Западом... Когда война завершилась, парады побед состоялись только в Лондоне и Вашингтоне — больше нигде. “Завершение войны, — отмечал Сохайль Х. Хашми, — не дало арабам никаких поводов для ликования”. Вместо победных настроений царила атмосфера глубокого разочарования, смятения, унижения и возмущения. Опять победил Запад»107.

Дальнейшее изучение всего комплекса проблем, возникающих с образованием триад, их композицией в более сложные структуры, трансформацией триад одного типа в триады другого типа, которые здесь не рассматривались, — актуальные задачи будущих исследований.

107 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 402, 405.

Глава 4. ТЕОРЕТИКО-ИГРОВОЙ МЕТОД МОДЕЛИРОВАНИЯ И АНАЛИЗА КОНФЛИКТОВ

4.1. Конфликт как игра

Основные допущения классической теории игр

Под классической теорией игр в настоящем введении понимается в основном некооперативная теория игр — игра, в которой интересы игроков полностью или частично несовместимы и которые принимают решения и совершают свои ходы (действия) одновременно и независимо друг от друга. Эта часть теории игр интересна тем, что позволяет при определенных допущениях объяснить возникновение кооперативного поведения — образование коалиций и совместное поведение игроков. В более широком контексте это означает возможность на основании допущения эгоизма как характерной черты всех живых организмов объяснить возникновение социальных актов, норм и институтов.

Классическая теория игр держится на трех методологических допущениях о сущности человеческого поведения — индивидуализме, инструментальном рационализме108 и взаимной зависимости его субъектов, называемых игроками.

108 Рационализм принято называть инструментальным, если он ограничен проблемойобоснованияэффективностиприменениякаких-либовычислитель- ных методов и процедур. Инструментальный рационализм составляет идейную основу теорий принятия решений и игр, в которых методология и техника расчета полезностей исходов и стратегий их достижения образует основное содержание.

Теоретики теории игр исходят из того, что эгоизм — единственный реальный движущий мотив человеческого поведения, делает ли человек что-либо только для себя или для другого, или вместе с ним. Считается, что второй случай, называемый кооперативным поведением, представляет всего лишь усложненный вариант эгоистического поведения. Иными словами, сотрудничество — просто более сложная форма индивидуализма, когда обстоятельства складываются таким образом, что личный интерес становится более выгодно удовлетворить в кооперации с кем-либо другим. Тезис о приоритете эгоизма был почерпнут теоретиками теории игр из трудов основоположников классической и неклассической политэкономии, классики которой прямо заявляли о том, что справедливое распределение общественного богатства возможно только в условиях свободной конкуренции эгоистически мотивируемых экономических агентов. Интересно отметить, что тезис о сотрудничестве как более сложной форме индивидуализма также поддерживается современной теорией эволюции109.

Если признать, что эгоизм составляет единственный движущий мотив человеческого поведения, то на первый план выдвигается вопрос, как именно должны вести себя люди, чтобы конечный результат их деятельности отвечал требованию равной справедливости? На этот вопрос дает ответ второе допущение классической теории игр: поведение человека рационально, если тот стремится всеми доступными способами увеличить (максимизировать) свою выгоду и соответственно уменьшить (минимизировать) свои издержки. «Из двух альтернатив, обусловливающих исходы, игрок выберет ту, которая дает предпочтительный исход, или, иначе говоря, он будет стремиться к максимуму средней полезности»110. Чтобы быть рациональным в данном смысле, необходимо уметь определять исходы и стратегии их достижения, иметь непротиворечивые предпочтения

109Докинз Ричард. Эгоистичный ген. М.: Мир, 1993.

110Льюис Р.Д., Райфа Х. Игры и решения. Введение и критический обзор. М.: Издательство иностранной литературы, 1961. С. 80.

относительно этих исходов, знать предпочтения и стратегии поведения своих конкурентов.

Когнитивные психологи и специалисты по искусственному интеллекту потратили много сил, чтобы выяснить, могут ли люди быть рациональными в том инструментальном смысле, какой им предписывают принципы классической теории игр. Оказалось, что люди не всегда поступают рационально, особенно при дефиците информации, времени, в состоянии эмоционального возбуждения, в условиях неопределенных или быстро меняющихся обстоятельств. В таких ситуациях они вместо кардинального и, как правило, трудоемкого решения проблемы довольствуются временным, недостаточным, но зато более простым решением. Согласно американскому специалисту по искусственному интеллекту, лауреату нобелевской премии Герберту Саймону, все эти особенности — признаки не столько патологической ущербности нашего мышления, сколько его ограниченной рациональности111. Ограниченность вычислительных ресурсов влечет ограниченность нашего интеллекта. Никто не способен к безошибочной мыслительной деятельности даже непродолжительное время. Ошибки и их исправление — обязательное условие личного и социального прогресса112.

Пытаясь привести свои выводы в соответствие с принципами неоклассической экономической мысли и практики, теоретики теории игр искали такие критерии рационального поведения в условиях неопределенности и соперничества, которые носили бы максимально общий и объективный характер. Оказалось, что существует только один такой критерий, когда игроки находят хотя бы одно решение игры, называемое стабильным (равновес-

111См.: Саймон Герберт А. Рациональность как процесс и продукт мышле-

ния // Thesis. 1993. Вып. 3.

112Ошибается не тот, кто совершает ошибку, а тот, кто ее не исправляет. «Когда, совершив ошибку, не исправил ее, — утверждает Конфуций, — это и называется совершить ошибку» (см.: Древнекитайская философия: в 2 т. М.:

Мысль, 1972. Т. 1. С. 168).

ным), от которого никому невыгодно отказаться. Споры продолжаются лишь о том, какой исход можно считать стабильным.

Взаимная зависимость игроков составляет третье основное допущение теории игр. Хотя каждый игрок руководствуется прежде всего своим личным интересом, в условиях общественного разделения труда он не может удовлетворить его самостоятельно и вынужден, чтобы добиться нужного результата, учитывать также интересы всех других игроков. Иными словами, сложившийся рынок труда и товаров объективно побуждает игроков к стратегическому поведению и, как следствие, порождает эффект компенсации, уравновешивания индивидуализма игроков. Этот эффект был назван Адамом Смитом «невидимой рукой» саморегуляции рынка113.

Эгоизм игроков вместе с их взаимной зависимостью порождает стратегическое поведение — главный объект теории игр. Поведение приобретает стратегический характер тогда, когда стремление эгоистических игроков максимизировать свою выгоду заставляет их принимать во внимание не только свои действия и контрдействия, но и действия и контрдействия своих соперников. Это означает, что для игрока важнейшим элементом поведения становится не какое-либо отдельное действие, свое собственное или другого игрока, а стратегия — возможный сце-

113 «И поскольку каждый отдельный человек старается по возможности употреблять свой капитал на поддержку отечественной промышленности и так направлять эту промышленность, чтобы продукт ее обладал наибольшей стоимостью, постольку он обязательно содействует тому, чтобы годовой доход общества был максимально велик. Разумеется, обычно он не имеет в виду содействовать общественной пользе и не сознает, насколько он содействует ей. Предпочитая оказать поддержку отечественной промышленности, а не иностранной, он имеет в виду лишь собственный интерес, а направляя эту промышленность таким образом, чтобы ее продукт обладал максимальной стоимостью, он преследует лишь собственную выгоду, причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения; при этом общество не всегда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения» (см.: Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Директмедиа Паблишинг, 2008. С. 332).

нарий развития конфликта, ведущий к строго определенному исходу.

По определению, стратегия представляет определенную последовательность действий по одному для каждого игрока из доступного им индивидуального списка. Если в некоторой игре имеется k действий, доступных ее игрокам, существует ровно 2k стратегий, которые они могут применить. Следовательно, вести себя стратегически означает планировать свое поведение, исходя из возможных стратегий всех игроков, а не их отдельных действий.

Таким образом, стратегии игроков, а не их отдельные действия — атомы поведения в игре. Зная стратегии, можно вычислить исходы игры, предсказать предпочтения игроков и, наконец, определить ее возможные стабильные решения.

Теория игр и теория конфликта

Теория конфликта обязана теории игр по крайней мере тремя следующими открытиями.

Во-первых, пониманием конфликта как стратегического поведения. Как следует из допущений теории игр, субъекты конфликта — безусловные эгоисты, заботящиеся исключительно о максимизации собственной выгоды. Но именно благодаря своему эгоизму они запрограммированы на столкновение своих интересов и поиск компромиссов, т.е. на возникновение и разрешение конфликта и тем самым стратегического поведения.

Стратегическое поведение — всеобщая форма поведения игроков в конфликте. Взаимная зависимость субъектов конфликта и преследование своих особенных интересов заставляет их принимать решения, учитывающие реакции и контрреакции всех участников. Такая необходимость объясняется тем, что в условиях конфликта ни один из его субъектов никогда полностью не контролирует окончательный исход. Невозможно успешно разрешить конфликт, не учитывая интересы всех без исключения его субъектов.

Конфликт — игра, ни один из участник которой не имеет полного контроля над развитием событий и вынужден действовать стратегически — учитывать действия и контрдействия всех своих соперников.

Во-вторых, теория конфликта обязана теории игр открытием состояния стабильности — уравновешивания интересов всех участников конфликта как необходимого и достаточного условия его решения и разработкой различных методов его вычисления. Стабильных решений конфликта всегда меньше, чем бесконфликтных состояний, потенциально свойственных данной системе. Структурный анализ показал, что конфликт разрешается тогда, когда его участники оказываются в симметричных отношениях друг к другу и что подобных возможностей всегда несколько. Все они делятся прежде всего на синергетические и антагонистические. Но не каждая синергетическая или антагонистическая возможность решения конфликта удовлетворяет критерию стабильности. Таким образом, класс стабильных решений конфликта заведомо меньше класса всех его возможных решений.

В-третьих, теория конфликта обязана теории игр решением проблемы неполноты и неточности информационного взаимодействия субъектов конфликта. Субъекты конфликта могут правдиво информировать друг друга о своих мотивах, целях и конкретных актах поведения, но могут и скрывать их, занимаясь дезинформацией, ошибаться в технических расчетах и т.д. Теория игр предлагает множество решений данной проблемы, существенно дополняя в этом отношении теорию конфликта. Особого внимания заслуживает анализ конфликтов в терминах теории гиперигр, позволяющей находить стабильные исходы даже тогда, когда игроки вследствие умысла или по ошибке неверно оценивают стратегии друг друга114.

114 Bennett P.G. Toward a Theory Hypergames // OMEGA. The International Journal of Management Science. Vol. 5. № 6. 1977. P. 749—751.

Сказанное позволяет утверждать, что теория игр и теория конфликта существенно связаны друг с другом. Всякий конфликт — это определенная стратегическая игра, а всякая игра — разновидность конфликта интересов. Можно поэтому считать справедливым определение теории игр как математической дисциплины, «которая устанавливает правила поведения в конфликтных ситуациях, обеспечивающие достижение лучших (в некотором заранее заданном смысле) результатов»115.

Современную историю теории игр с некоторой условностью можно разделить на два периода — классический, связанный с именами американских математиков и экономистов Дж. Фон Неймана, О. Моргенштерна, Дж. Нэша116, длившийся примерно до конца 50-х годов прошлого века, и неклассический с начала 60-х годов и до настоящего времени.

Адаптация теории игр к запросам и проблемам анализа и разрешения конфликтов началась в конце 60-х годов прошлого века, в период формирования различных неклассических направлений теории игр. Самым заметным явлением в этот период стало конструирование английским математиком Н. Ховардом теории метаигр117. В конце 70-х годов канадские исследователи К. Хайпель и Н. Фрезер использовали теорию метаигр для создания специальной теории по анализу и разрешению конфликтов118. Примерно в это же время теория метаигр была использована английским аналитиком П. Беннеттом для анализа конфликтных ситуаций, в которых игроки обманывают друг друга и скрывают свои собственные намерения, т.е. играют в ги-

115Ляпунов А.А. Предисловие к русскому изданию // Льюис Р.Д., Райфа Х. Игры и решения. Введение и критический обзор. М.: Издательство иностранной литературы, 1964. С. 5.

116Von Neumann J., Morgenstern O. Theory of Games and Economic Behavior, Princeton University Press, 1944; Nash J.F. Non-cooperative Games // Annals of Mathematics. V. 54. 1951. P. 286—295.

117Howard N. Paradoxes of Rationality: Theory of Metagames and Political Behavior. Cambridge (Mass), 1971.

118Fraser N.M., Hipel K.W. Conflict Analysis. Models and Resolutions. N. Y.,

1984.

перигру119. В начале 90-х годов произошли два знаменательных для конфликтологии события. Развивая далее идеи и результаты теории метаигр, канадские исследователи создали графическую модель разрешения конфликтов120 и английские — теорию (аналитической) драмы121.

Возникновение теории метаигр и ее дальнейших развитий ознаменовало окончательное отделение формальной теории анализа и разрешения конфликтов от теории игр.

4.2. Основные правила и понятия теории игр

Каждая игра основана на определенных правилах, назначение которых состоит в том, чтобы дать ответы на следующие восемь канонических вопросов.

•Кто является игроком (участником игры)?

•Какие действия доступны каждому игроку?

•Какие стратегии доступны игрокам?

•Какие исходы возможны в данной игре?

•В каком порядке игроки совершают свои действия (независимо друг от друга или в определенной последовательности)?

•Порядковые или количественные меры полезности следует использовать при формализации данной игры?

•Каковы платежи игроков, т.е. сколько единиц полезности игрок выиграет (проиграет), если выберет ту или иную стратегию?

•Каковы векторы предпочтений игроков?

119Bennett P.G. Hypergames: Developing a Model of Conflict // Futures. The journal of policy, planning and futures studies. 1980. Vol. 6. Р. 489—507.

120Fang L., Hipel K.W., Kilgour D.M. Interactive Decision Making:The Graph Model for Conflict Resolution. N. Y., 1993.

121Howard N., Bennett P.G., Bryant J.W., Bradley M. Manifesto for a Theory of Drama and Irrational Choice // The Journal of the Operational Research Society. 1992. Vol. 44. P. 99—103; Howard N. Confrontation Analysis: How to Win Operations Other than War. CCRP. Department of Defense, Washington DC, 1999.