первые греческие натурфилософы) и обобщению, синтезу. Все, что происходит в природе, имеет свою естественную причину. Познание причин и необходимости (законов) происходящего – высшая ступень познания. Истина достижима. Она не дана, но ее можно и нужно найти. Радость познания и открытия нового продолжает существовать.

Эти идеи соединяют две эпохи – Возрождение и классическую науку Нового времени.

6.2. Теория науки Фрэнсиса Бэкона

Две эпохи в истории науки соединяет Фрэнсис Бэкон (1561–1626 гг.) – последний мыслитель Возрождения и первый философ Нового времени одновременно, основоположник классического эмпиризма, которого К. Маркс назвал «родоначальником всей экспериментирующей науки».

Бэкон не был, однако, в отличие от Галилея, великим физиком, математиком или астрономом, его место в истории науки определяется не конкретными научными результатами. Он лучше всех выразил новую идею науки. Он – идеолог, теоретик и методолог активной науки как важнейшего общечеловеческого социального института, как всемирной респуб-

лики ученых.

Он был настоящим пророком и миссионером, но не религиозным, а светским – провозвестником новой эпохи во всемирной истории – эпохи

научно-технической, промышленной цивилизации (если угодно – тех-

ногенной). Он сам называл себя «герольдом», «трубачом», который созывает лучшие интеллектуальные силы человечества на битву с природой, чтобы завоевать и покорить ее.

Главная идея всего его творчества – научно-техническое могущество человечества. Знание – сила, и нет в мире большей силы, чем сила научного знания. Прогресс науки может дать человеку все, что ему необходимо для счастливой жизни, благодаря ей наступит, наконец, «Золотой век». Человек вернется в рай! Вернее, сам создаст себе новый рай, без помощи Бога. Бэкон, бывший крупным государственным деятелем, первым понял и всесторонне обосновал огромное значение науки для общества,

и необходимость централизованной государственной организации деятельности ученых, планирования научных исследований – не только в пределах государства, но и во всемирном масштабе.

Наука должна быть основой не только преобразования природы, но и

управления обществом, поэтому власть должна принадлежать ученым.

Бэкон – основоположник технократизма (восходящего, впрочем, к учению Платона о том, что власть должна принадлежать философам). В «Новой Атлантиде» Бэкона описан Дом Соломона, объединяющий воедино функции Академии наук, правительства и высшего духовенства. Однако, в отличие от своего предшественника на посту лорда-канцлера, Т. Мора,

163

он не ставил задачу создания справедливого общества. Он предвидел и планировал коренные изменения не в отношениях между людьми, а в отношении людей к природе. Поэтому его по справедливости называют и родоначальником сциентизма: он верил, что именно наука сама собою решит все человеческие проблемы. Корень страданий и зол – не в устройстве общества, а в недостатке знаний и основанного на знаниях могущества. Бэкон – духовный отец всей традиции позитивизма, от Конта до Поппера.

Первая задача теории науки Бэкона – обосновать достоинство наук и необходимость их всестороннего развития, всемерного приумножения научных знаний. До сих пор, писал он, открытия в науке и изобретения в ремесле делались случайно, стихийно, одиночками – и к каким грандиозным переменам в жизни людей они уже привели! Бэкон указывает на переворот, совершенный в жизни европейского общества эпохи Возрождения изобретением книгопечатания, компаса и огнестрельного оружия. Что же будет, если научные исследования и изобретения поставить на систематическую основу, объединив усилия ученых всего мира?

Вторая задача философии науки, поставленная Бэконом, вытекала из отмеченного нами идейно-методологического хаоса и идейной эклектики, «всеядности» Возрождения: чтобы соединить усилия ученых всего мира, необходимо разработать единый для всех, всемирный план научноисследовательских работ и опытно-конструкторских разработок. Бэкон задумал великое восстановление наук по совершенно новому плану. Это важно учитывать: бэконовская философия науки – это программа,

а именно – программа достижения научно-технического могущества

человечества.

Для реализации этой программы необходимо было решить третью задачу: составить «глобус интеллектуального мира», т. е. сделать обзор всего уже имевшегося тогда научного знания, оценить его состояние, очертить «белые пятна», наметить наиболее перспективные пути дальнейших исследований.

И, наконец, четвертая задача философии науки – и это самое главное – необходимо разработать совершенно новый метод получения научного знания, который не просто надежно обеспечивал бы достижение истинного знания о мире, но и был бы универсальным, причем в двояком смысле: 1) единым для всех ученых и 2) применимым ко всем объектам научного познания.

Эти задачи Бэкон решает в трактатах «О достоинстве и приумножении наук» и «Новый органон».

Философия науки Бэкона имеет в целом прагматическую направленность. В его учении коренным образом изменяется отношение теоретического, практического и технического, впервые рассмотренное Аристотелем. Техническое (сфера «умений и искусств») рассматривается как важ-

164

нейшая, главная область практической деятельности людей. Теория лишается своей самостоятельной ценности и отныне понимается как всего лишь средство, назначение которого – в его технической реализации. Система ценностей, связанных с наукой, радикально изменяется. Техническое знание, находившееся в античной и средневековой иерархии внизу, поднимается на самый верх, как конечная цель всякого познания. Это – утилитарное понимание науки, кладущее в основу понятия силы, пользы, власти. Конечная цель науки – не истина, а польза, удобство и приятность жизни, удовольствие, комфорт. Природа – не храм, а мастерская, и человек в ней – работник. Цель науки – не созерцание божественной мудрости или вечной сущности вещей, а коренное преобразование мира.

Бэкон, однако, не был «узким прагматиком», который не видит дальше собственного носа, он был, так сказать, прагматиком всемирноисторического масштаба. Он понимал, что эффективная практика возможна исключительно на основе фундаментальной теории: нет ничего более практичного, чем хорошая теория, чем истинное понимание сути вещей. Коренное преобразование мира, настоящая власть над вещами возможны лишь на основе истинного познания, познания всеобщих законов природы. Поэтому «светоносные» эксперименты он ставил выше «плодоносных». Создание фундаментальной науки – единственный путь к человеческому могуществу.

Но построить такую науку невозможно теми методами, которые применялись до сих пор. Название главного труда Бэкона – «Новый органон» – с самого начала явно указывает на точку отталкивания и переворота: прежний «Органон» Аристотеля (формальная логика) не соответствует более новым задачам времени, новому пониманию сущности науки и ее назначения. Методология науки отныне отделяется от общей логики.

Раньше науку создавали талантливые одиночки, теперь нужен надежный инструмент многочисленным простым работникам науки. Бэкон создает совершенно новое понятие науки – как ремесла, профессии, предприятия, систематического «производства» знаний, как повседневной работы многих «тружеников науки» – за двести лет до того, как наука стала массовой профессией. Конечно, роль талантов, вдохновения и интуиции в науке неоспорима (сам Бэкон, кстати, был настоящим вундеркиндом), но они не могут заменить повседневной, кропотливой, рутинной научной работы, доставляюшей главную опору науки – факты опыта, которые,

собственно, и дают пищу для научного вдохновения и «озарения».

Для античной и средневековой науки характерно представление об иерархии бытия и знания, «лестнице совершенства», в соответствии с которой наука должна изучать лишь наиболее совершенное, высшее бытие, достойное познания (божественное). Есть бесчисленные вещи, недостойные познания и внимания ученого. Бэкон радикально изменяет ценност-

165

ную установку науки: все, достойное бытия, достойно и познания. Бо-

лее того, именно в незаметных мелочах, доступных лишь самому пристальному вниманию, законы природы открываются более явно, чем в очевидном и лежащем на поверхности. Для того, чтобы разгадать тайны природы, необходимо систематическое, тщательное и прилежное наблюдение мельчайших деталей явлений.

Всей предшествующей науке, по мнению Бэкона, недоставало именно надлежащей опоры на факты опыта. Она не располагала надежным методом установления фактов. Важные для науки факты отнюдь не лежат на поверхности. Установить достоверные факты, которые могут быть основой науки, непросто. Установление научного факта – высокое искусство!

Бэкон читал Аристотеля, поэтому он прекрасно понимал, что факты устанавливаются деятельностью ума. Для установления надежных научных фактов нужно начать с предварительной подготовки ума к этому непростому делу. До сих пор разум применялся в науке плохо. За многие века дурного употребления он засорился множеством ложных, превратных представлений. Поэтому необходимо сначала очистить интеллект от многочисленных предрассудков, иллюзий, заблуждений и тому подобных «призраков», или идолов, заслоняющих подлинную действительность, мешающих видеть мир таким, каков он сам по себе, на самом деле.

Истинному пониманию препятствуют «призраки» четырех видов: 1) призракирода, 2) призракипещеры, 3) призракиплощади, 4) призракитеатра.

Кпервому виду относятся общечеловеческие несовершенства ума и чувств, мешающие нам видеть вещи такими, каковы они в действительности: ограниченность чувств, их числа и возможностей (остроты), их субъективность, склонность разума к антропоморфизму, упрощению действительности и т. д. Устранить их невозможно, но учесть их влияние можно.

Ко второму виду относятся индивидуальные особенности человека, связанные с его личной физической и психической конституцией, условиями его жизни, воспитания, интересов и т. д. Эти особенности виновны в том, что одни и те же вещи люди видят и понимают по-разному, субъективно. Личностную субъективность в науке необходимо преодолеть.

Ктретьему виду Бэкон относит несовершенства языка, который возник и создавался людьми стихийно и не приспособлен для выражения объективной и общезначимой научной истины. Бэкон – один из вдохновителей современного аналитического философствования.

Последний вид – это ложные мнения (предрассудки) и ложные теории, внушаемые нам окружающим обществом – разного рода авторитеты, традиции, верования, философские учения, которые навязываются нашему уму другими людьми до того, как мы становимся способными критически

кним отнестись, и заслоняют собою действительность, мешают самостоятельному и непредвзятому суждению.

166

Ум человеческий, по Бэкону, подобен зеркалу, способному отобразить всю Вселенную, но его поверхность неровна, замутнена, подпорчена: критика «призраков» необходима для полировки зеркала ума, после которой вещи отображаются в нем без искажений, адекватно, в своем подлин-

ном облике. Наука – это изображение действительности – такой, какова она сама по себе, независимо от нас.

Далее, после надлежащей «полировки», зеркало ума необходимо верно направить. Бэкон переориентирует науку, направляя ее внимание на внешний материальный мир, на природу. Нужно отвести взгляд от сверхъестественного и направить его на естественное. В теологии ученому больше делать нечего: там невозможно открыть что-нибудь новое, все уже открыто, разъяснено, написано. Все сделано и завершено. Естествознание – истинная мать всех наук, а не служанка богословия и морали, дающая лишь иллюстрации божественных истин. Наука о природе создается не ради благоговейного созерцания величия и мудрости Творца, не в моральноназидательных целях, но ради реального могущества человека. Истинное познание – основа истинного действия.

Бэкон, таким образом, предваряет положительное решение поставленных им задач критикой. Разоблачив идолы и «призраки» разума, он подвер-

гает далее критике диалектический и дедуктивно-силлогистический ме-

тод схоластов и Аристотеля. Главный недостаток этого метода состоит в том, что он не способен дать новое знание. Поскольку он позволяет лишь находить логическую связь между знаниями, то его сущность и назначение заключается лишь в упорядочивании уже известного. Дедукция – это метод оперирования со знаками (словами) и понятиями, с уже имеющимися знаниями, но не с самими вещами. Нужен новый научный метод познания действительности, который должен обращаться к самой действительности, и оперировать не словами, а вещами. Он должен извлекать идеи из вещей, а не комбинировать идеи и их обозначения. Он должен идти не от слова к слову, не от мысли к мысли, а от вещей – к мыслям. Старый метод не надо отбрасывать целиком, но он имеет второстепенное и подчиненное значение, служит для логического упорядочивания знания, полученного иным, новым методом.

Призывая к опыту, опоре на прочно установленные факты, Бэкон выступает как яркий эмпирик. Однако он не был сторонником чистого опыта или плоского эмпиризма. Ученый не должен вести себя как муравей, который тащит и сваливает в одну беспорядочную кучу все, что попало. Сколько бы мы ни накопили фактов, они сами собою в науку не сложатся. Ученый не должен уподобляться и пауку, стремясь вытянуть все знание о мире из самого себя, из собственного «чистого разума». Так, по мнению Бэкона, вели себя схоласты. «Чистое умозрение» – это скорлупа слов, которая не достигает зерна вещей. Чем изощреннее спекулятивное движение

167

вчистых понятиях, тем толще стена, отделяющая разум от действительности. На самом деле и схоласты, и спекулятивные философы используют опыт, но делают это скрыто и плохо – от поверхностного, случайного опыта они пытаются сразу воспарить к высшим принципам, «первым началам», «аксиомам», избегая кропотливого труда эмпирического исследования и постепенного обобщения. И «муравей», и «паук» плохо используют опыт.

Наилучший путь – средний, путь пчелы, которая методично собирает пыльцу фактов, постепенно преобразуя их в мед теории. Суть науки –

вприменении рационального метода к данным чувственного воспри-

ятия. Понятия без созерцания пусты, созерцания без понятий слепы – это мог бы сказать и Бэкон. Чувственное восприятие в науке должно быть хорошо организовано, должно быть систематическим, осуществляться по заранее обдуманному плану, руководствоваться проблемой и идеей. Установить надежные факты, связать их друг с другом, обобщить их, догадавшись об их причине, очень нелегко. Это – искусство, которое еще только должно быть разработано, которое должно иметь свои общие правила, и

которое Бэкон называет экспериментальной индукцией, или истинной индукцией, противопоставляя ее чисто логической индукции Аристотеля.

Экспериментальная индукция включает в себя: 1) метод установления фактов и 2) метод обобщения фактов, т. е. перехода от фактов – к гипотезе и теории.

Научное исследование, по Бэкону: 1) начинается с постановки проблемы (вопроса, но не к тексту, а к природе), 2) переходит к тщательному собиранию всех фактов, относящихся к изучаемому явлению, 3) от отдельных фактов поднимается к гипотезе общего характера, 4) гипотеза проверяется и уточняется экспериментами и 5) развивается в теорию, которая должна установить общие законы природы (ее «формы»), а на основе этого теоретического знания можно, наконец, 6) изобретать, переделывать вещи природы и создавать новые вещи, с заранее заданными, нужными человеку свойствами.

Центральное место в учении Бэкона занимает теория эксперимента, как главного способа установления фактов опыта и проверки гипотез. Это – первая в истории фундаментальная, философская теория эксперимента как основы научного познания. Для философского обоснования экспериментального естествознания Бэкон вырабатывает совершенно новое понятие познания. Познание трактуется отныне как практическая деятельность, более того – как физическая работа, как воздействие на «материал» при-

роды, как «насилие» над ней. Практическая деятельность является ос-

новой познания. Она же является и его целью. Природа выступает в совершенно новом облике (в сравнении с античностью и Средневековьем) – как неподатливый материал, который сопротивляется этому вмешательст-

168

ву человека в свои дела и скрывает свои тайны. Эксперимент – пытка природы с целью выпытать ее тайны. Природа, конечно, «запирается», но ученый должен решительно «рассекать и анатомировать» ее, «пытливым умом проникая в неизведанное».

«Рассекать» – значит разлагать на простые элементы. В философии Бэкона еще не было механицизма, характерного для всей Новой философии, начиная с Галилея, Декарта и Гоббса, но в существовании простых элементов природы, вслед за античными философами, он был уверен. Он писал о существовании атомов, но атомизм его своеобразный, не демокритовский, не механистический. Главные элементы всех вещей – не атомы, а простые природы, воспринимаемые нами чувственно (свойства, качества, такие, как цвет или тепло). Бэкон еще находился под влиянием качественной физики Аристотеля. Каждая вещь – определенная комбинация (соединение, сочетание) этих простых природ. Каждая из «природ» подчиняется своей «форме», или закону, определяющему наличие и степень «природы» (качества) в том или ином теле. Скажем, «тепло» – одна из «природ», воспринимаемых нами в вещах. Другая природа – цвет. А «форма» теплоты или цвета – это общий закон, который определяет все тепловые или световые явления. Найдя этот закон, «форму тепла», мы можем научиться управлять им, разогревать или охлаждать тела так, как нам нужно, и изобрести, скажем, холодильник, т. е. научиться поддерживать в данном месте и в нужное время нужную «природу» (температуру).

Первый шаг в поиске «форм» – это систематическое, по возможности – полное и исчерпывающее описание «природ», т. е. всех наблюдаемых в опыте проявлений интересующего нас качества вещей и контекстов этих проявлений. Все эти факты должны быть упорядочены в таблицы: 1) таблицы присутствия (положительные инстанции) интересующего нас качества, 2) таблицы отсутствия (отрицательные инстанции), 3) таблицы сравнения или степеней (увеличения и уменьшения) и сопутствия данной природе – других природ.

На основе этой первичной систематизированной эмпирической информации необходимо далее придумать гипотезу о «форме». Например, что тепло – это степень подвижности невидимых частиц материи.

Бэкон твердо стоял на позиции индуктивизма: в основу науки должны быть положены факты, полученные непредвзято, без всяких теоретических предположений. Само выдвижение общей гипотезы должно постоянно придерживаться фактов, опираться на них: теория должна как бы «выкристаллизоваться» из фактов.

На основе гипотезы следует далее придумать эксперименты, «прерогативные инстанции», которые должны проверить и уточнить гипотезу, решить вопрос в пользу одной из гипотез, если их несколько.

169

Бэкон впервые попытался разработать теорию экспериментирования, систематически описать различные типы экспериментов. Например, он ввел понятие «крестообразного» или «решающего» эксперимента: при наличии двух конкурирующих гипотез необходимо придумать такой эксперимент, чтобы он мог иметь два прямо противоположных результата в зависимости от того, какая гипотеза верна. Такой эксперимент широко применяется в науке. Например, именно к этому роду принадлежал знаменитый эксперимент Майкельсона–Морли, решавший вопрос о существовании эфира.

В конечном итоге после серии различного рода экспериментов и уточнений гипотезы мы должны построить теорию, т. е. найти вечную и неизменную «форму» интересующего нас свойства тел или физического явления. Этих «форм», или фундаментальных законов природы, по Бэкону – немного, конечное число. Все они могут и должны быть найдены коллективными усилиями всемирной республики ученых. Их знание даст человечеству неограниченное могущество. Зная «формы», можно получить любые желаемые «природы» и любые их сочетания, иначе говоря – любые вещи и любые физические явления. Знание форм – основа «натуральной магии», всех тех «естественных чудес», которые несет человеку прогресс науки и техники.

Бэкон построил классификацию наук, по которой можно отчасти судить о составе науки его времени. В основе этой классификации лежит новый, не предметно-объективный, а субъективный принцип: знание вообще разделяется на основные виды по тем способностям души, которыми преимущественно создается данная область знания. Основных познавательных способностей три: память, воображение (фантазия), рассудок (как способность логически рассуждать). На памяти основана история. На воображении – поэзия. На разуме – философия. В дальнейшей детализации Бэкон использует и объективный (предметный) принцип, и разделения в соответствии с практическими целями и применениями. Образно он уподобляет совокупность наук ипирамиде(иерархическая структура), и«древу».

Историю Бэкон разделяет на естественную и гражданскую. В естественную историю включает и историю небесных явлений, и историю земли и моря, и историю «исключительных явлений» природы, и историю искусств (умений). Поэзию разделяет на эпическую, драматическую и параболическую.

К философии относятся: естественная теология (наука о Боге, с приложением учения об ангелах и духах), первая философия (включающая в себя общие аксиомы всех наук и «трансценденции», как «привходящие качества сущего»), естественная философия (учение о природе). В состав естественной философии Бэкон включает физику (учение о материальных и действующих причинах), метафизику (учение о формах и конечных причинах в

170

природе), математику (как «великое приложение» к теоретической и прикладной «естественной философии»), а также натуральную магию (прикладная метафизика) и механику (прикладная физика). Самая обширная часть науки – учение о человеке, антропология, которое разделяется на учение о теле (в том числе – медицина, косметика, атлетика, искусство наслаждения, служащее либо прекрасному, либо сладострастному) и учение о душе (которое включает в себя вопросы психологии, этики, экономики, политики, логики). Примечательно, что в логику он включает новое искусство открытия (прежде всего – методы экспериментальной индукции), искусство суждения (в которое также включает новую критику «идолов»), искусство запоминания и искусство сообщения (в котором помимо грамматики, риторики и различных методовизложения числится и наука о знаках).

В классификации Бэкона мы видим влияние духа времени. Изменение ценностей научного сообщества выразилось прежде всего в том, что главное внимание создатель классического эмпиризма уделяет «искусству открытия», методологии научного эксперимента, не забывая, однако, и о других формах логического искусства. Бросается в глаза, далее, что метафизика уже не отождествляется с естественной теологией, а включается в состав учения о природе и сближается с физикой. «Формальные причины» Бэкона – это по существу высшие, всеобщие законы природы. Бэкон вводит также в классификацию прикладные науки, причем важнейшая среди них – «натуральная магия», или прикладная метафизика, должна принести человеку почти неограниченное могущество в преобразовании природы. Более того, Бэкон по сути дела уже переворачивает всю ценностную (пла- тоно-аристотелевскую и христианскую) шкалу в науке: важнейшее знание для него – именно прикладное, поскольку в конечном счете всякая теория нужна для технического применения, для преобразования мира. Знание – сила. Бэкон разрабатывает новый, ренессансный идеал научного знания – идею активной и открытой науки.

Важно отметить также, что техническое знание, исключенное Аристотелем из науки, входит в нее, начиная с Бэкона, потому, что техническое рассматривается не просто как практическое, но именно как прикладное, т. е. как применение теоретического знания. В античности теоретическое знание не служило ремесленно-технической практике, во всяком случае такое применение не было его целью. Архимед считал время, потраченное на постройку машин, потерянным для науки. В начале Нового времени положение изменяется коренным образом: именно идея эксперимента, как основы науки, всесторонне обоснованная Бэконом, устанавливает неразрывное единство «феоретического» и ремесленно-технического (механических искусств), и последнее благодаря этому включается в состав науки. Лишь с этого времени наука по сути своей становится «натуральной магией».

171