7. Интегративные теории в социологии

Интегративные теории в социологии. Представители данного направления, прежде всего современной социологии, исходят из двойственности социальной жизни, в которой существуют и объективные социальные структуры надличного свойства, и субъективные предпосылки этой объективации, которые в совокупности создают интерсубъект-объектный континуум социальной жизни. И хотя подобное понимание феноменов социальной жизни было во многом присуще и предшествующей социологической мысли, однако объемное осмысление этой двойственности социальной структуры произошло лишь в трудах ряда социологов ХХ века, чьи взгляды мы ниже и рассмотрим.

Питирим Александрович Сорокин (1889-1968) – ключевая фигура социологии ХХ века. Начав научную карьеру в России, П.А.Сорокин продолжил ее после высылки из Советской России в 1922 г. уже в США. Все это время он настойчиво пытался не только исследовать какие-то отдельные социальные явления, но старался выразить результаты своих социологических раздумий в системно-теоретическом виде.

В конце Х1Х – нач. ХХ века российская социологическая мысль, можно сказать, была на подъеме. Представленная такими именами, как Н.К.Михайловский, М.М.Ковалевский, Л. Петражицкий, Е.Де Роберти, Г.В.Плеханов и др., она находилась в русле передовой социологической мысли того времени. Примечательно также, что ее особенностью стало особое внимание к проблемам социальной психологии. Ведь резкий разлом эпох, выход на историческую арену новых социальных сил, становление массовых движений, резкая пульсация социальной энергии, - все это направляло интерес к анализу массового поведения. В этом же направлении начал работать и П.А.Сорокин.

Отправной точкой теоретизирования Питирима Сорокина стала его работа на кафедре социологии при Психоневрологическом институте, где на него не могли не повлиять идеи выдающихся российских физиологов и рефлексологов. Поэтому в основание систем социального взаимодействия он прямо кладет фундаментальное положение рефлексологии «стимул-реакция», которое, по его мнению, позволяет выстроить строго позитивную науку о социальном поведении. Уже каждый акт элементарного взаимодействия двух людей, с точки зрения российского социолога, содержит в себе ключевые содержательные элементы: индивидов, действия («акты») и символы («проводники»).

Первый элемент – «индивиды» – должны характеризоваться с точки зрения существа их потребностей, свойств нервной системы и других отличительных признаков. Второй элемент – «акты» социального взаимодействия – включают в себя два момента: внешний раздражитель и внутреннюю реакцию на него. «Проводники» – третий элемент – служит передачи реакции от одного индивида другому. Это могут быть язык, письменность, деньги, музыка и т.д. Качественное изменение социального мира, его уплотнение как раз и зависят от насыщенности природно-географического пространства этими «проводниками». И хотя, по Сорокину, изначальные биологические стимулы и принимают собственно социальную форму в ходе их «обработки» в социальных структурах, механизм социального взаимодействия остается специфически рефлекторным. Характерно в этой связи название его крупной монографической работы этого периода – «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали» (1913 г.). Таким образом, мы можем определить первый этап творческой биографии ученого как бихевиористский.

На втором этапе научного пути П.А.Сорокина (в 20-е годы) можно выделить две кардинальные проблемы, находящиеся в центре внимания ученого, – социальную стратификацию и российскую революцию.

Проблемы российской революции стали для Сорокина важнейшим фактором его исследовательской стратегии. Пытаясь определить социологический смысл важнейшего события российской истории, он обращается как ко всемирно-историческому контексту подобного рода общественных потрясений, так и к наработанным прежде бихевиористским построениям. В основе революций, считает Сорокин, лежит всеобщий характер подавления базовых инстинктов большинства населения (пищеварительного, собственнического, самосохранения и т.д.). И именно пролетариат оказывается наиболее ущемленным в этом отношении, особенно в вопросе собственности. Кроме того, условием революционного взрыва должно быть и ослабление власти, которая оказывается не в состоянии в данный период разобщить массу и направить «выход» ее энергии в ненасильственное русло.

Сам по себе революционный взрыв означает гигантский «выхлоп» накопленной энергии, ведущий к дезинтеграции социальных отношений: сокращается население, разрушаются семьи и т.д. Наконец, энергетический запас человеческого организма истощается, в результате чего наступает массовая апатия. Это и есть благодатная почва для становления авторитарного режима. Такой порядок общественного движения, по мнению Сорокина, не уникален. Тоталитарная власть, порожденная войной и голодом, постоянный спутник всемирно-исторического процесса. В истории человеческой цивилизации такой строй возникал в Египте, Спарте и Риме, в Пруссии – в эпоху правления Фридриха II, в России – при Петре I. В этом пункте заключается важный методологический принцип Сорокина: общество в каждом конкретном случае не обязательно находится на линии поступательного прогресса, - оно подвержено фазам колебания. То есть суть общественных изменений – это флуктуация. Поэтому и авторитарный режим по мере нормализации общественной жизни теряет свою функциональную необходимость. Его сменяют другие политические силы, адекватные «нормальному» процессу общественной жизни.

Развивая свой подход к анализу социального неравенства, Сорокин, по существу, являлся одним из основоположников стратификационного взгляда на данное явление. Так, ученый указал на необходимость многостороннего и индивидуально-статусного рассмотрения неравенства, при котором индивид одновременно может находиться в разных стратах. Но и здесь Сорокин исходил из того, что стратификационные изменения носят флуктуационный характер. В нормальный условиях высота и профиль экономической стратификации более или менее стабильны, но в состоянии «плоского» или «резкого» профиля экономического дифференциации происходят или застой, или революционный взрыв. При этом во все времена структуры социальной стратификации подвержены изменениям в результате процессов «социальной мобильности» (перемещение индивидов и групп по социальной лестнице). Последняя также имеет тенденцию к флуктуации. Таким образом, мы можем определить второй этап творческой биографии ученого как «структурно-флуктационный».

В гарвардский период своей научной деятельности (с 1929 г.) Сорокин создает «интегральную модель» общества, в которой исходным принципом теоретической систематизации стал уже не бихевиористский постулат «стимул-реакция», а ценностно-нормативный принцип организации социального взаимодействия. Именно культурный компонент теперь для Сорокина стал определяющим принципом социального взаимодействия в первую очередь. Другими словами, можно говорить о социокультурном этапе научной биографии ученого. По его новым представлениям, во всей совокупности культурных компонентов, материальных и нематериальных, мы обнаруживаем не просто социальные системы, а социокультуры, каждая из которых «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением, своей религией и образцом «святости», собственными представлениями правого и должного, собственными формами изящной словесности и искусства, своими правами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений, собственной экономической и политической организацией, наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением». Эти культурные суперсистемы представляют собой единство, в основе которого фундаментальный принцип, пронизывающий все составные части его и выражающий основную, главную ценность, которая составляет основу, фундамент всякой культуры, проявляющуюся в мировосприятии, мироощущении, мировоззрении. В соответствии с различными мировоззрениями Сорокин выделяет три социокультурные суперсистемы, из которых две (идеациональная и чувственная) являются основными, а третья (идеалистическая) — переходной и представляют типы культуры: 1) идеациональный, т.е. способный к формированию и восприятию идей; 2) чувственный, в котором главное внимание большинство носителей культуры обращено на осязаемые чувствами предметы; для него характерны материализм, прагматизм. Также отмечаются два переходных типа: 1)идеалистический — который характеризуется гармоничным сочетанием двух основных типов (синтез); 2) смешанный (эклектический) — характеризуется негармоническим сочетанием этих же основных типов.

Основа идеациональной культуры — Абсолют, принцип сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности (европейская культура средневековья, например). Основа чувственного типа культуры — принцип, согласно которому объективная реальность и смысл ее чувственны. Она стремится освободиться от ценностей идеациональной культуры (религии, морали и т.п.). Ценности ее сосредоточены вокруг повседневной жизни в реальном земном мире. Начало ее формирования можно отнести к ХУ1 в., а кульминацию - к середине ХХ в. Сейчас мы живем, по Сорокину, в период этого типа культуры. Но он обречен на закат, так как повинен в деградации человека, в придании всем ценностям относительного характера.

Энтони Гидденс ( род. в 1938 г.). Социология, начиная от Конта и Спенсера, всегда стремилась определить специфику современного общества, тем самым, отделяя эту современность от того, что ей предшествовало. Указывая на качественное своеобразие нашего времени, многие социологи зачастую ограничиваются лишь констатацией какого то определенного признака, наиболее рельефно характеризующего суть общественных изменений. В противовес этому Э.Гидденс поставил перед собой задачу исследовать наиболее существенные следствия социальной трансформации нашего времени, причем в их системной взаимообусловленности.

Гидденс выделяет три основные черты новейшего времени: а) ускорение изменений всех процессов в обществе; б) глобализацию социального мира; в) изменение внутренней природы современных социальных институтов. По его мнению, в современном мире возникли такие феномены, как бездефицитная экономика, демократия общественного действия, обуздание военно-силовой компоненты политики и т.д.

Но самое главное – в современном мире меняется поведение личности. Теперь она свободна в выборе жизненной стратегии в силу расширяющихся альтернатив, демонстрируемых современным обществом. Индивид освобождается от традиционных межличностных зависимостей, основой его выборов становится личный интерес. Но тем самым в современном обществе, основанном на альтернативном выборе, повышается степень риска. И хотя количество рисков традиционного типа сужается, непрерывный рост новых заставляет считать и осмысливать возможные последствия неправильных действий. Отсюда не могут не возникать и проблемы сомнений и тревог, психологических перегрузок.

И все же в ситуации тотальной эмансипации современный человек обречен на конструирование социальной солидарности на основе ответственности за общество. Эмпирические референты этого процесса Гидденс находит в практике современных общественных движений, защищающих достоинство людей, природу, животных и т.д.

Теория структурации. Пожалуй, наиболее значителен вклад Э.Гидденса в понимание процессуального характера социальных отношений. С его точки зрения, социальная структура возможна лишь в контексте воспроизводства социальных практик во времени и пространстве. Она – образец определенных социальных практик. Само это воспроизводство социальных структур возможно лишь благодаря способности людей следовать определенным процедурам, обусловленными, с одной стороны, институциональными нормами и локализованными ресурсами, а с другой – от знаний и намерений людей действовать определенным образом. Тем самым Гидденс указывает на дуальность социальной структуры.

Разумеется, ключевым в процессе структурации является способность индивида быть агентом структуры, то есть отслеживать не только свою деятельность и других агентов, но и самые разнообразные социальные контексты. Этот процесс Гидденс называет «рефлексивным мониторингом».

Пьер Бурдье (1930-2002). Французский социолог рассмотрел способность социального агента взаимодействовать с социальной структурой посредством введения особого понятия «габитус». Оно означает приобретенную социальным субъектом в ходе предшествующей социальной практики систему диспозиций, т.е. принципов, которые порождают и организуют будущие практик и представления. Габитус, как индивидуальная схема восприятия и оценки, основан на предшествующем опыте, но сам этот опыт сформирован не произвольно, а в условиях структурных ограничений, и в этом смысле он заранее приспособлен к требованиям социальной жизни. Поэтому это обусловленная и условленная свобода, далекая как от создания непредсказуемого нового, так и от механического воспроизводства первоначальных условий. Габитус, по Бурдье, присущ не только индивидам, но и группам, поскольку объективно одинаковые условия жизни не могут не создавать некий общий код предрасположенностей.

Сама социальная практика мыслиться Бурдье как совокупность пересекающихся полей взаимодействия, в которых агенты имеют разные объемы «капиталов» и тем самым разные шансы на власть и доходы в соответствии с вложенным «капиталом». В пространстве каждого «поля» идет соревнование за обладание дефицитными ресурсами с неравными шансами на успех в этих специфических социальных «играх». Успех же в этой борьбе предопределяет властные привилегии: присвоить лучшее социальное пространство, диктовать культурно-символические стандарты, расширить свое коммуникационное пространство и т.д. Поэтому для социолога важно вскрыть специфические формы борьбы в каждом локальном социальном явлении.