3.4.3. Оценка приоритетности и степени остроты конфликта

В отличие от типологизации, этот аспект конфликтологического мониторинга позволяет не только дифференцировать конфликты, но и соотнести их между собой, выстроить их определенную иерархию, позволяющую определить первоочередность усилий по их контролю и регулированию.

Под этим углом зрения наиболее острыми и приоритетными конфликтами в стране на переломе 80-90-х годов выступили межэтнические противостояния в форме борьбы союзных республик за свой суверенитет, которые в конечном счете привели к общенациональной катастрофе — развалу Союза. В настоящее время, наряду с сохранившимися напряженностями между бывшими союзными республиками, а ныне суверенными государствами, конфликтогенность в сфере межэтнических отношений поддерживается и обостряется также внутренними коллизиями в основной и наиболее развитой и полиэтничной среди них — Российской Федерации.

В начале 90-х годов на ведущее место выдвигаются социально-политические коллизии. Развиваясь главным образом в форме противостояния основных контингентов населения на референдумах и противоборства основных ветвей власти — законодательной и исполнительной, они обусловили общеполитический кризис, вылившийся в кровавые октябрьские события 1993 года и в катастрофическое падение управляемости общества, наблюдаемое в настоящий момент.

В последнее время наметился переход приоритета в степени конфликтогенности и остроты к конфликтам в экономической сфере общества. Основания для такой оценки, как представляется, дают следующие обстоятельства. Дифференциация населения по благосостоянию между 10% самых бедных и 10% самых богатых еще недавно не превышала у нас соотношения 1 : 3. Для сравнения, в США это соотношение в тот же период составляло 1 : 10, то есть разрыв между социальными группами по доходам и обеспеченности был там значительно выше. Но сейчас экспертные оценки показывают, что мы резко откатились назад — примерно на уровень 1 : 30 или даже 1 : 50,

Это говорит о наметившемся в обществе по этой линии разломе, делающем его не только неоднородным, но и расколотым на противоположные и противостоящие социальные группы, что, естественно, вызывает все усиливающееся напряжение. Положение усугубляет и другой важный момент: все больше представителей минимально обеспеченных групп населения по своему уровню оказываются за чертой бедности, на грани выживания. Оба эти момента в совокупности составляют основание не только для повышения остроты социально-экономических конфликтов, но и для их выдвижения в качестве приоритетных.

Другим основанием для этого служат процессы, связанные непосредственно с изменениями в отношениях собственности и становлением предпринимательства. Тут тоже в силу ряда причин напряженность колоссально усиливается.

Хотя провозглашен переход к рынку, товарно-денежным отношениям, в центре которых стоит фигура предпринимателя, на деле происходит организованный зажим предпринимательской деятельности на всех уровнях, прежде всего на уровне массового предпринимательства, мелкого и среднего бизнеса. Он носит характер государственной политики и вызывает растущее напряжение между ожиданиями населения и реальностью. Широкая масса склонна думать, что экономическая реформа, развертывание товарно-денежных отношений, приватизация означает развертывание предпринимательской деятельности, ее широкое инициирование и обеспечение. Но на деле постоянно убеждается, что ничего подобного не происходит, что все зажато — налоговой политикой, кредитной политикой, неразработанностью законодательства и другими механизмами и факторами.

По существу, обнаруживается, что мы имеем движение к рынку в номенклатурной форме, когда узкий слой имеющих власть хочет стать крупными собственниками. И на этой основе не только сохранить, но и усилить свой контроль над экономикой и обществом в целом. Поэтому приобщение к собственности ограничивается совершенно сознательно. Это также создает колоссальное напряжение, которое во многом и обусловливает общую приоритетность экономической сферы в конфликтогенном аспекте.