2.4. Региональная специфика коммуникативного планирования предвыборного агитационного текста

Исследуя агитационные тексты регионального происхождения (функционировавшие в избирательных кампаниях местного уровня, на территории Томской области), автор убедился в том, что так называемый «региональный аспект» можно назвать значимым фактором влияния на процесс коммуникативного планирования агитационных текстов. Более того, учет данного фактора является определяющим для успеха предвыборной коммуникации. В нашем понимании «региональный аспект» – это «особый менталитет каждого региона» (по выражению О. Кудинова, 1997, с. 15), который складывается из знания прецедентной событийной и фактуальной информации о регионе, а также из географических, социально-экономических, политических, культурных и иных особенностей, характерных именно для данной территории, что, соответственно, формирует у его жителей определенные представления о действительности.

Так, для Томска характерна предвыборная риторика, связанная с апелляцией к «умному, интеллигентному городу», «сибирским Афинам», поскольку здесь появился первый за Уралом университет, а на сегодняшний день Томск занимает третье место в стране по количеству студентов. Неизменным рефреном агитации выступают выражения типа: «умный город примет правильное решение» (Ю. Галямов, выборы мэра Томска, 2000 г.), «У нас всегда будут студенты – у нас будет будущее» (А. Деев, выборы мэра Томска, 2004 г.), «вузы – будущее Томска» (В. Казаков, выборы в гордуму Томска, 2001 г.), «это наш город, это наш мэр» (студенческая листовка, выборы мэра Томска, 2000 г.), «Искандер Ахмедов. В Думе СТУДЕНЧЕСКОГО города 33 депутата и нет ни одного студента. Справедливо ли это? Студент, голосуй за студента!» (2006, довыборы в гордуму Томска). Соответственно, в предвыборных программах кандидатов часто фигурируют положения, касающиеся студентов или самих вузов.

Также региональная избирательная кампания предполагает акцентирование кандидатами проблем, актуальных для территории: «необходимо обеспечить условия жизни, приближенные к городским, для населения территорий, недавно включенных в городскую черту Томска» (В. Губский, довыборы в гордуму Томска, 2006 г.), «сохранить Березовую рощу и другие уголки природы г. Томска» (В. Еремин, выборы мэра Томска, 2004 г.), «Томск находится в 30-километровой зоне от Сибирского химического комбината. Поэтому за тепло мы должны платить в 2 раза меньше. По закону. А на деле это не так» (В. Аркашев, выборы в гордуму Томска, 2001 г.).

Отмечается также сравнительно меньшая наполненность агитационных текстов идеологическим содержанием по сравнению с вопросами экономической и социальной, «частной» жизни области/города. Даже в условиях пропорциональной выборной системы, когда половина депутатов в представительные органы избирается по партийным спискам, кандидаты предпочитают, в отличие от своих федеральных коллег, меньше касаться собственно идеологии партии, в которой они состоят, делая акцент на «местных вопросах» (исключением является региональное отделение партии «Союз правых сил», регулярно инициирующее на страницах своего печатного органа «Правый берег» дискуссии по вопросам развития России, рекламируя преимущества либеральной политики). Такая ситуация связана с тем, что в нашей стране политические партии не достаточно развиты и ассоциируются не столько с идеологией, сколько с конкретными персоналиями – лидерами мнений. Именно поэтому на местном уровне кандидатам не обязательно доказывать, что та или иная идеология предпочтительнее и приведет Россию к процветанию. Достаточно просто обозначить своё единомыслие с кем-либо: «Вместе с президентом» («Единая Россия»), «соратник Жириновского» («ЛДПР»), «пенсионер» («Партия пенсионеров»), «соратник Явлинского» («Яблоко»), коммунист («КПРФ»).

Весьма популярна для агитационного текста регионального уровня тактика «привлечение мнений» известных и авторитетных людей региона. Как правило, им безгранично доверяют. Таким образом, человек, которого знает не понаслышке большое количество людей, берет на себя ответственность за «протежируемого», поручается за него («поручаться – принимать на себя ответственность за кого-либо. Ручаться головой, со всей ответственностью, безусловно» – (ТСРЯ, 2001, с. 712). Это очень важно, поскольку авторитетное лицо обычно дорожит собственным положительным имиджем и не станет рекомендовать от своего имени человека непроверенного, чьи действия на высоком посту могут бросить тень и на того, кто протежирует. «Ю. Похолков, ректор ТПУ: «Уверен, что Дмитрий Лаптев будет достойно представлять ваши интересы в Думе и направит все свои силы на решение задач развития округа, города и области» (листовка Д. Лаптева, довыборы в гордуму Томска, 2006 г.).

Презентация кандидата в региональном тексте часто строится по принципу отождествления с той структурой, представителем которой претендент является, и где он реализовался в профессиональном отношении. Для этого необходимо, чтобы описываемые организация/предприятие были по возможности известны, успешны и положительно оцениваемы населением. Это в значительной мере будет способствовать повышению запоминаемости и узнаваемости кандидата, а также формированию его положительного имиджа в сознании избирателей, поскольку заслуги в эффективной работе предприятия обычно приписываются руководителям. Примеры: «За 4 года Тимур Хисматуллин доказал, что сельское хозяйство может быть прибыльным – «Сибирская аграрная группа» сегодня (в нее входит и «Свинокомплекс «Томский») – самое крупное предприятие области» (листовка Т. Хисматуллина, выборы в гордуму Томска, 2005 г.). «СУ-13: 50 лет в лидерах. Мы строим город – мы строим будущее. Владимир Замощин» (листовка В. Замощина, выборы в гордуму Томска, 2005 г.)

Обращение к приему «напоминания» прецедентной информации (каких-либо событий, фактов, имен и др., известных только жителям конкретного региона) также является признаком, характерным для региональной предвыборной коммуникации. Таким образом подчеркивается общность кандидата и аудитории, обладающих общими знаниями, соответственно, имеющих одинаковое видение ситуации, общие интересы: «Уважаемые жители домов микрорайона пл. Южная! Помните, когда наш ночной покой нарушали пьяные крики, громкая музыка? Многие давали нам обещания и говорили о закрытии ночного клуба «Миллениум», расположенного в здании бывшей столовой «Дружба». Обещали многие – сделал один! Решающее слово по наведению порядка принадлежит ректору ТУСУРа А. Кобзеву, который создал здесь первый студенческий бизнес-инкубатор…» (листовка А. Кобзева, выборы в гордуму Томска, 2005 г.).

В ходе изучения специфики коммуникативного планирования региональных агиттекстов удалось также рассмотреть предвыборный текст с точки зрения его потенциальной конфликтности и отметить некоторые условия порождения конфликтов в региональных предвыборных текстах. Как отмечает Н.Д. Голев, «любой речевой акт потенциально конфликтен, любое высказывание хранит в себе потенциал непонимания, недопонимания, «не так понимания», двусмысленного понимания. Можно сказать, что язык существует … также и для того, чтобы создавать конфликты» (Голев, 2004, с. 48).

Столкновение интересов кандидатов, «играющих на одном поле», а также столкновение автора и адресата текста в вопросе несовпадения мнений, моделей мира, различной интерпретации сообщения, обусловливает возникновение конфликта. В первом случае это конфликт противостояния, который подразумевается (и даже планируется) коммуникатором изначально, во втором случае - налицо конфликт непонимания, возникающий непреднамеренно. Если последствием коммуникативной неудачи может быть потеря интереса реципиентов посланий к их содержанию, то при планировании текстов-злоупотреблений авторы наоборот стремятся повысить аттрактивность текста, активизировать внимание читателя.

Потенциально и реально конфликтные тексты правомерно классифицировать по степени «программируемости» конфликта как тексты-неудачи и тексты-злоупотребления (классификация О.Н. Матвеевой, 2004).

Коммуникативный конфликт, вызванный коммуникативной неудачей, «выражается в непонимании, возникающем в результате прочтения, потере интереса реципиентов коммуникативных посланий к их содержанию, - что влечет за собой неосуществление или неполное осуществление коммуникативного намерения говорящего» (Городецкий, Кобозева, Сабурова, 1985, с. 64).

Наряду с термином «коммуникативная неудача» (Б.Ю. Городецкий, И.М. Кобозева, И.Г. Сабурова, Е.А. Земская, О.П. Ермакова) исследователи используют также «коммуникативный сбой» (Е.В. Падучева), «коммуникативный провал» (Т.В. Шмелева), «коммуникативная помеха» (Т.А. Ладыженская), «коммуникативный дискомфорт» (Е.М. Мартынова) и др.

Среди причин коммуникативных неудач авторами выделяются разные аспекты. Наиболее распространенным случаем ошибочной интерпретации текста являются не прогнозируемые автором-составителем имплицитные смыслы, что порождается потенциальной множественностью его интерпретаций. Неудачи также могут быть вызваны несовпадением систем психосоциальных стереотипов сознания коммуникантов (мифологем, фреймов) (О.С. Иссерс, 2002), разностью объема и содержания лексического тезауруса (Т.В. Чернышова, 2003). Наряду с названными причинами неудач, связанных с различиями в пресуппозициях участников коммуникации, отмечаются следующие нарушения правил речевого общения: предоставление избыточной информации, ведущее к рассеиванию внимания адресата (О.С. Иссерс, 2002), отсутствие логичности в построении рассуждений (Н.В. Муравьева, 2004), использование готовых речевых формул, не несущих нового смысла (А.В. Николаева, 2000), неоправданное использование в речи жаргонных слов (А.В. Николаева, 2000).

Как показал анализ эмпирического материала, вышеприведенные наблюдения в полной мере характерны и для региональных агитационных текстов.

Возникновение конфликта может происходить на двух уровнях (условно обозначены нами как: 1) уровень формально-текстовой структуры агитматериала (где причиной неудачи могут стать некорректные лексические употребления, грамматика, структура текста), и 2) уровень собственно идейно-смысловой (все, что связано с раскрытием темы сообщения, когнитивными установками автора и аудитории и пр.).

Чаще всего тексты-неудачи связаны:

на уровне 1:

- с некорректным словоупотреблением, провоцирующим возникновение двусмысленности

Листовка Т. Дмитриевой (2001 г., выборы в гордуму Томска):

Сегодня 51% томичей живут за чертой бедности. При этом цены на коммунальные услуги возросли во много крат. Власть должна возродить все то хорошее, что оставлено нами в прошлом!

Из-за неправильного употребления лексической единицы «нами» возникает смысловая неточность, поскольку ответственность за «оставление в прошлом хорошего» лежит не на нас (избирателях), а на власти (по мнению автора).

Листовка В. Варенцова (2001 г., выборы в гордуму Томска):

. ...Главная моя задача - решать жизненные проблемы томичей через наполнение «домашнего кошелька»

Текст чреват непреднамеренной двусмысленностью в его восприятии: без уточнения словосочетание «домашний кошелек» может равно относиться как к «томичам», так и к самому В. Варенцову, который решил пополнить посредством депутатства свой собственный «домашний кошелек»;

- с неправомерным использованием лексических единиц ограниченной сферы употребления

Листовка С. Сулакшина (1995 г., выборы в Госдуму РФ):

…Замена губительного экономического и финансового курса нынешних Президента и Правительства или упорное самоедское, самоубийственное продолжение ихнего курса?

…Но депутат-то всехний, томский, российский.

Употребление неуместных окказиональных и просторечных форм: «всехний», «ихний» создает впечатление «речевой неряшливости» кандидата;

• с использованием особой лексико-грамматической репрезентации, являющейся причиной неверной интерпретации сообщения или затруднения в интерпретации

Листовка Р. Джаббарова (2001 г., выборы в гордуму Томска):

От чуда для избранных до стандарта для всех!

Излишняя лексическая (как и синтаксическая, и любая другая) «необычность», присущая речевому выражению, не гарантирует его эффективности. Смысловая «декодируемость» такого слогана затруднена (поскольку отсутствует необходимое пояснение к тому, что автор вкладывает в понятия «чуда» и «стандарта», в то время как один из критериев эффективности слогана – его моментальная интерпретируемость), поэтому вероятность «запоминаемости» (один из критериев успешности девиза) фактически сводится к нулю.

на уровне 2 тексты-неудачи чаще всего связаны:

- с нарушением логичности повествования

Листовка М. Шериной (2001 г., выборы в гордуму Томска):

История нашего города пропитана богатыми традициями (нарушение лексической сочетаемости: для словосочетания «богатые традиции» неправомерно употребление с глаголом «пропитаться» – А.Я.). Нами правили цари, коммунисты и демократы. Но Томск жил, трудился и развивался в любые исторические эпохи. Ведь главное богатство нашего города и главный источник его развития - сами люди, их плодотворные идеи, труд и усердие, а вовсе не нефть, газ и трубы.

В тексте наблюдается несоблюдение такого коммуникативного качества речи как логичность. Причинно-следственные связи нарушены: предложение о «традициях» должно, по-видимому, продолжаться кратким перечислением этих традиций, однако, далее идет ни к чему не обязывающая фраза: «нами правили цари, коммунисты и демократы». Следующее предложение начинается с противопоставления «Но…», что также нелогично, поскольку по тексту получается, что в любую из исторических эпох Томск жил вопреки политическому режиму.

Также и противопоставление «труда людей» «нефти, газу и трубам» нельзя назвать удачным, поскольку именно нефте- и газодобывающие предприятия составляют основу экономики региона, большинство населения трудится именно на этих производствах;

- с тривиальностью содержания агиттекста

Агитационный материал часто представляет собой безликий набор трюизмов, «общих мест», прочтя который, невозможно уловить ни индивидуальность автора, ни оригинальную идею, выполняющую роль «якоря», привлекающего внимание аудитории.

Пример - листовка А. Шелупанова (2001 г., выборы в гордуму Томска):

Дорогие томичи!

Всю свою жизнь мы выбираем: место работы, уче­бы, товары в магазине, прически, одежду... Мы выбираем друзей. Создаем семьи. Обзаводим­ся детьми. Мы живем и двигаемся вперед. Иногда ошибаемся и учимся на ошибках. Очень радуемся, когда все получается. Ругаем власти и раздражаемся, когда не греют ба­тареи или отключают свет. Весной наши чувства становятся теплее. Мы можем жить и работать с новыми силами! Силы дают нам уверенность в осуществлении на­ших надежд. Мы делаем выбор своего будущего и будущего на­шего города, в котором живем. Мы уверены, что этот выбор будет нам на благо. Я думаю, что делаю правильный выбор в своей жизни. Моя работа - для нашего общего блага! С уважением, Профессор А. Шелупанов.

Та же ситуация часто повторяется с лозунгами кандидатов:

Мы заслужили право жить, а не выживать! Валерий Данилов. (2001 г., выборы в гордуму).

Банальная фраза не несет в данном контексте никакой смысловой нагрузки. Привлечь внимание читателя такими «сентенциями» невозможно.

Употребительны и воззвания, обращенные ко всем сразу и ни к кому в отдельности, что существенно снижает их воздейственный потенциал:

Листовка А. Маркина (2001 г., выборы в гордуму Томска):

Если ты видишь, что действительность далека от идеала,

Если «справедливость», «человеческое достоинство», «защищённость» для тебя не пустые звуки,

Если ты хочешь помочь себе и другим, - ТЫ НАШ ЧЕЛОВЕК!

• с употреблением штампов

Повторение прецедентных высказываний в предвыборной агитации приводит к их превращению в штампы. Употребительные речевые обороты переходят в разряд «клишированных» вследствие многократного употребления и теряют новизну, оригинальность. Особенно это касается слоганов – кратких девизов кандидатов. Лидирует в этой категории контекстуальная оппозиция: «слово vs дело» (о чем свидетельствуют региональные примеры):

Дела важнее обещаний! Олег Шутеев (2001 г., выборы в гордуму)

Лучше не обещать, а делать! Александр Кадай (2001 г., довыборы в гордуму)

Расим Валитов – человек дела (2001 г., выборы в гордуму)

Со знанием дела. Александр Дронников (2001 г., выборы в гордуму)

Человек ценен делами! Виталий Шевелев (2001 г., выборы в гордуму)

Слово – надежно. Дело - конкретно. Сергей Звонарев (2001 г., выборы в облдуму)

Совет Каштака – реальные дела! Олег Шутеев (2001 г., выборы в гордуму)

Реальные перемены, реальные дела. Василий Еремин (2004 г., выборы мэра Томска).

- со смысловым перенасыщением

Листовка А. Маркина (2001 г., выборы в гордуму Томска):

Все мы ждём перемен к лучшему. Но если в Думу пройдут: Макаров, Кляйн, Ковалёв, Дурнев, Пономаренко, Васильченко, Мальцев, Кноль, Рубцов, Диденко, Шутеев, Акатаев, Гальвас, Губкин, Ильин, Кравченко, Савенко, Середа, Холин, Вяткин, Машуков, Короткевич, Ларин, то они сильно осложнят работу городских депутатов и нашу жизнь.

Смысловой акцент в данном агиттекте не задан. Длинный ряд фамилий рассредоточивает внимание читателя, поскольку «чужой» не конкретизирован. Неясно также, на каком основании данные претенденты объединены в одну группу. В тексте не содержится обоснований для утверждения «они (депутаты) сильно осложнят нашу жизнь», что может вызвать недоверие со стороны аудитории.

Результатом такой коммуникативной неудачи может быть потеря интереса избирателей к автору агиттекста.

Тексты-злоупотребления – это собственно конфликтные тексты, которые могут быть охарактеризованы как содержащие состав языкового правонарушения. Для коммуникативного планирования таких текстов, как правило, применяются конфронтационные стратегии и тактики. С целью нанесения оскорбления или причинения какого-либо ущерба чести, достоинству и деловой репутации оппонента, активно используются инвективные средства языка. Средствами выражения инвективы могут быть как собственно инвективная лексика (обсценизмы), потенциально инвективные образования (эвфемизмы), так и относительно нейтральные словоформы, реализовывающие свой инвективный потенциал в контексте, например, в соотнесении с прецедентным фактом, именем (Жельвис, 1997).

Региональные тексты-злоупотребления чаще всего связаны:

на уровне 1:

- с употреблением «сниженной» лексики

О. Плетнев поделился причиной выдвижения своей кандидатуры: «...Сознание современных чиновников направлено на то, чтобы что-то спереть. Я иду в мэры, потому что меня это бесит!...» («Красное знамя», 3.03.2000 г.).

«Бесить» – разг. – «приводить в крайнее раздражение» (ТСРЯ, 1992, с. 42); «переть» – прост. – «то же, что красть» (ТСРЯ, 1992, с. 527).

Тот же прием:

«Хорош же будет томский мэр, если, не дай Бог, выберут О. Плетнева, (тьфу, тьфу, чур меня!), который во время выборов сумел обгадить всех мэров близ- и дальнележащих 70-ти городов» (В. Воробьев, газета «Ва-банк», 11.03.2000 г. Выборы мэра Томска).

«Гадить» – прост., презр. – «делать пакости, скрытно вредить» (ТСРЯ, 1992, с. 125);

- с использованием инвективной оскорбительной лексики

Газета «Буфф-сад», 2001 г. Выборы в гордуму Томска:

«Мэр назвал томичей свиньями»

Модицифированная квазицитата. («Свинья» - разг., груб. – «о грязном человеке, неряхе» (ТСРЯ, 2001, с. 727)).

(штаб С. Сулакшина, газета «Полит-инфо» №4, 19.12.1999 г.)

Олег Николаевич Плетнев! Мы публично заявляем, что Вы - мерзавец и подлец, потерявший всякие представления о совести, чести и человеческом достоинстве

Употребление особой лексики направлено на то, чтобы вызвать определенную эмоциональную реакцию у аудитории: активный протест, нежелание голосовать за объект дискредитации. У такого хода есть и обратная сторона: повышение уровня недоверия избирателей к тому, от кого исходит данная агитация, а также к выборам вообще.

Подобные публичные заявления – редкость, однако, именно этот фактор явился определяющим для коммуникативного выбора автора текста: эпатажность всегда привлекает читательское внимание, гротесковость – тем более.

Лексический уровень

Инвективная лексика - непременный атрибут прямого оскорбления: «мерзавец» (разг.) – «подлый, мерзкий человек, негодяй» (ТСРЯ, 2001, с.359); «подлец» - разг.-сниж. - «подлый человек, негодяй» (НСРЯ, 2001, т.2, с.251).

на уровне 2:

- с неэтичным обнародованием фактов частной жизни

Газета «Томская неделя», 1999 г. (выборы в Госдуму РФ):

СУЛАКШИН ВСПОМНИЛ О СЫНОВНЕМ ДОЛГЕ СПУСТЯ ТРИ ГОДА ПОСЛЕ СМЕРТИ МАТЕРИ

Когда же «Томская неделя» написала репортаж из дома престарелых, где умерла мать депутата Сулакшина, то он обрушился на нас с руганью: обвиняет в клевете и требует чуть ли не закрыть газету. В чем наша клевета, господин Сулакшин? Вы не сказали об этом ни одного слова. Потому что сказать вам нечего, стыд огромный, а выиграть выборы вам все равно очень хочется. Вот и Кричите про клевету на каждом углу.

Ход относится к разряду «грязных технологий», т.е. неэтичных методов борьбы. Неизменно вызывая большой общественный резонанс, такой текст всегда опасен для его автора (если тот обозначен), поскольку традиционно «интимные» моменты частной жизни – запрещенная для вынесения на суд широкой публики информация. Конфликт в данном тексте может возникнуть вследствие неодобрения аудиторией речевого поведения коммуникатора – автора агиттекста.