5.1.3. Тактика разъяснения

Тактика разъяснения – другой необходимый компонент реализации информационно-интерпретационной стратегии. Разъяснение необходимо потому, что адресант должен учитывать отсутствие нужных фоновых знаний у собеседника и поэтому не ограничиваться простой констатацией факта, простой оценкой информации, но сопровождать свой ответ или выступление дополнительной информацией.

Характерной чертой разъяснения является наличие двух основных звеньев цепочки: того, что требуется разъяснить, и собственно разъяснения.

Первое звено разъяснения не всегда может быть выражено в тексте эксплицитно, но оно должно находиться в общем поле зрения собеседников.

Разъяснение часто обращено в прошлое: сообщается, как случилось, что данное положение дел имеет место. На речевом уровне тактика разъяснения реализуется в этом случае глаголами в форме прошедшего времени:

Но если говорить серьезно, то история вопроса такова. Человечество в какой-то момент осознало, что экологическая катастрофа в случае неприятия отдельными государствами ограничений в экономике неизбежна.. Это привело к подписанию в 1992 году рамочной конвенции ООН об изменении климата. Суть конвенции: государства-участники должны были к 2000 году снизить уровни выбросов парниковых газов и довести их до уровня 1990 года. И тем самым добиться стабилизации концентрации парниковых газов в атмосфере на относительно безопасном уровне (С.М.Миронов) [«Литературная газета», № 9, 2004];

А что касается учителей / то в этом году мы только что приняли решение / с первого января оно вступит в силу / с тем чтобы поднять ряд вопросов в этой сфере на государственный уровень / на уровень региона Российской Федерации по зарплате и по техническому оснащению школ // (В.В. Путин) [«Прямая линия», 18.12.2001].

Одним из наиболее частотных показателей тактики разъяснения являются устойчивые синтаксически связанные конструкции с лексемами дело, касается (дело в том, что…; что касается…, то; таков(а). Например:

Что касается Ирака / здесь / это особый разговор // Ведь там международных террористов при Хусейне не было // Это отдельная проблема // (В.В. Путин) [«Прямая линия», 18.12.2003].

5.1.4. Тактика комментирования

Близка к тактике разъяснения тактика комментирования, представленная высказываниями, поясняющими смысл контекста или некоторых слов, высказываний и выражаемых ими понятий:

Уникальность положения России определяется спадом промышленного производства после 1990 года. Получается, что наши обязательства на сегодняшний день уже выполнены, выбросы парниковых газов не превысили в 2000 г. 70 процентов от уровня 1990 г. Иными словами, Россия имеет «мягкие» обязательства, из которых следует, что от нас не требуется снижать выбросы ниже уровня 1990 г., но мы и не имеем права их превысить с 2008 по 2012 год (С.М. Миронов) [«Литературная газета», № 9, 2004].

Наблюдаются также случаи метакомментирования в репликах-реакциях:

Я бы так не сказал // Российская экономика не зависит от цен на нефть // Бюджет зависит / это правда //

Всё что сделано без санкции Совета Безопасности ООН / нельзя признать справедливым и оправданным // как минимум / я говорю очень мягко // (В.В. Путин) [«Прямая линия», 18.12.2003].

Заметим, что функции подобных выражений не сводятся только к метакомментированию. Их задачи гораздо шире: структурирование информации, акцентирование внимания, ситуативно-типологизирующая функция, то есть указание на то, что имеет место именно диалог, наконец персуазивность – речевое воздействие в широком смысле. Уточнение «мета» выступает как один, хотя и важный аспект их использования.

В реализации тактики комментирования большую роль, на наш взгляд, играют так называемые дискурсивные слова. К классу дискурсивных слов лингвисты относят лексические единицы, обеспечивающие связность речи, указывающие на взаимоотношения между говорящим и слушающим, а также передающие отношение говорящего к сказанному [Хачатурян 2003: 354]. Семантика дискурсивных слов – придание особого дискурсивного статуса некоторому фрагменту дискурсивной последовательности [Киселева, Пайар 2003: 9].

Рассмотрение подобного разряда слов и выражений находится в фокусе внимания ряда современных исследователей метатекста, изучающих дискурсивные слова с разных позиций, что проявляется прежде всего в неоднозначном понимании ими самого понятия – «дискурсивные слова». Так, К. Киселева и Д. Пайар ограничивают дискурсивные слова группой вводных слов, хотя само определение понятия, данное ими, нацеливает, на наш взгляд, на широкий подход к пониманию дискурсивных слов [Киселева, Пайар 2003].

И.Т. Вепрева, указывая на широкое и узкое понимание метатекстовых образований, предметом своего исследования избирает рефлексивы, понимаемые ею как метаязыковой комментарий по поводу употребления актуальной лексической единицы [Вепрева 2002].

Другими лингвистами [Вежбицка 1978; Сиротинина 1980; Гладров 2004] дискурсивные слова рассматриваются в широком аспекте, как единицы, имеющие в дискурсе ситуативно-прагматическое содержание.

В нашем исследовании мы опираемся на широкое понимание дискурсивных слов как строевых компонентов текста, реализующих иллокутивные функции и связанных с речевыми шагами говорящего по порождению текста.

Широкое понимание позволяет выделить следующие общие функции дискурсивных слов: композиционно-строевую функцию, функцию акцентирования, фасцинативную функцию (функцию координации адресата в речевом потоке), функцию метатекстового комментирования [Вепрева 2002].

Поскольку в термин «дискурсивные слова» лингвистами вкладывается разное содержание (рефлексивы [Вепрева 2002], коммуникемы [Меликян 2002], метатекстовые элементы [Падучева 1996] и т.п.), представляется целесообразным при широком подходе пользоваться термином «дискурсивы».

В дальнейшем при конкретном анализе некоторых тактик по мере необходимости мы будем обращаться к характеристике отдельных групп дискурсивных слов.

Материалы нашего исследования показывают, что речевыми маркерами тактики комментирования часто являются дискурсивные слова, выполняющие рефлексивную (правда, действительно, значит, видимо, вместе с тем, возможно) и композиционно-строевую функцию (прежде всего).

Рассмотрим функционирование слова правда в тех его употреблениях, где оно имеет статус дискурсивного слова. По мнению Н.Д. Арутюновой, правда имеет двойную ориентацию: отношение суждения к действительности и отношение действия к норме [Арутюнова 1998]. Вслед за Д. Пайаром, мы считаем, что в дискурсивных употреблениях правды преобладает первое отношение [Пайар 2003: 28].

В качестве дискурсива правда, в отличие от знаменательного существительного правда, выступает как неизменяемое слово, оно имеет в дискурсивной последовательности «метаязыковую» функцию, вводя, комментируя, ставя под сомнение или соотнося друг с другом высказывания или фрагменты высказываний [Пайар 2003: 27].

В речи В.В. Путина часто встречаются дискурсивы, в том числе и слово правда:

Но теперь о главном / о росте доходов населения // Они выглядят следующим образом // У нас рост доходов / имеет тенденцию устойчивую // В прошлом году он составил шесть процентов / в этом году шесть с половиной // Зарплата средняя / хочу это подчеркнуть / именно средняя по стране ….// Значительно сократилось количество безработных // реально сократилось количество безработных с одиннадцати процентов до восьми процентов…// Увеличились золотовалютные запасы / укрепился рубль // Правда нам не удалось выйти на запланированные темпы инфляции / она ниже чем в прошлом году / но не та которая была запланирована // (В.В. Путин) [«Прямая линия», 18.12.2001].

В этом фрагменте текста дискурсивное слово правда в начальной (инициальной) позиции имеет целью не столько уточнить, дополнить, расширить, скорректировать сказанное ранее, сколько выразить иной взгляд, иную точку зрения на «положение вещей» [Пайар 2003: 28], на результаты социально-экономического развития страны в предыдущие четыре года президентства В.В. Путина. Эта точка зрения противоречит общему (положительному) впечатлению, которое создает левый контекст. В плане организации дискурсивной последовательности с дискурсивом правда отношения между двумя точками зрения являются отношениями противопоставления, но при этом пропозиционное содержание левого и правого контекста не взаимоисключают друг друга.

Для данного случая характерно, что пропозиционное содержание правого контекста релевантно для развития дискурсивной последовательности только с учетом того дискурсивного статуса, который ему придает правда. Опустить дискурсивное слово правда без ущерба для связности дискурсивной последовательности невозможно. Возможна замена на уступительный союз хотя, но смысл и воздействующая сила фрагмента от этого пострадали бы.

Маркерами тактики комментирования являются и другие дискурсивы. В «прямой линии» это и слова видимо, значит, действительно и т.п. Так, отвечая на вопрос, выгодно ли спецслужбам использовать заявление Б. Гантемирова о ситуации в Чечне, президент отвечает:

Что касается заявления Гантемирова // Если бы он знал реально в каком доме расположились те или иные бандиты / и имел возможность захватить / он бы это сделал / я в этом нисколько не сомневаюсь // Видимо / это знание носит общий характер // (В.В. Путин) [«Прямая линия», 18.12.2001].

В данном фрагменте высказывание с дискурсивом видимо проявляет дискурсивный статус предположения, представленного как интерпретация восприятия Путиным заявления Гантемирова. В аспекте дискурсивной последовательности имеет место соположение двух высказываний, каждое из которых по-своему комментирует информацию Б. Гантемирова. Происходит переход от нарративного высказывания к интерпретации. Дискурсивный смысл появления предположения состоит в том, чтобы объяснить причину отсутствия реального захвата недостаточной информационной осведомленностью Гантамирова, а не его нежеланием осуществить захват.

Довольно часто Путин прибегает к слову значит. как, например,

в следующем фрагменте:

И как я уже сказал / мы спустились с трех с половиной миллиардов рублей до одного с половиной // Значит / давайте прямо скажем / нельзя давать / несбыточных обещаний / либо из других сфер выковыривать эти деньги / извините меня за моветон… В конечном итоге это только разрушает экономику // Значит / вот мы первую задачу в этой сфере уже решили… Вот эти повышения они значительны все-таки / в реальном исчислении // Значит все они реализуются с первого января текущего года // (В.В. Путин) [«Прямая линия», 18.12.2001].

В этом фрагменте у дискурсивного слова значит неодинаковая дискурсивная семантика и неодинаковая роль в развертывании дискурсивного пространства. В первом случае значит семантически близко к союзу и поэтому, во втором – синонимично вводному слову итак, в третьем случае значит, скорее всего, выступает как сигнал добавления, уточнения.

Иную семантику имеет дискурсивное слово действительно:

Да / положение сложное // Действительно / я говорил об этом в самом начале / хочу повторить // Мы не могли перейти к бюджетной сфере / пока не погасили долги перед бюджетной сферой // (В.В. Путин) [«Прямая линия», 18.12.2001].

Дискурсивная семантика слова действительно, определяемая сферой действия правого контекста, который начинается с данного дискурсивного слова, - подтверждение и акцентирование, поскольку подтверждающий смысл уже содержался в слове да (левый контекст). В аспекте дискурсивной последовательности действительно выражает адекватность, отношение соответствия правого контекста тому положению вещей, которое оно описывает.

Довольно часто в текстах выступлений политиков используется дискурсив прежде всего, выполняющий композиционно-строевую функцию:

Прежде всего в стране восстановлен конституционный правопорядок / укреплена а по сути отстроена заново вертикаль федеральной исполнительной власти // (В.В. Путин) [Программное выступление перед доверенными лицами, 12.02.2004].

В данном случае дискурсивное слово вводят контекст, иллюстрирующий, поясняющий общее описание действительности, которое присутствует в предыдущем контексте, констатируя при этом, что данный результат для говорящего очень важен.

Аналогичную дискурсивную семантику с добавлением значения временной последовательности действий, синонимичную во-первых, вводное словосочетание прежде всего в роли дискурсива проявляет и в таком примере:

Мы обязаны довести до конца и программу наших политических преобразований. // <…> Прежде всего, мы реализуем реформу федеральных отношений // (В.В. Путин) [Программное выступление перед доверенными лицами, 12.02.2004].

Обобщающее описание ситуации (наши действия) уточняется с помощью обращения к конкретным примерам. В подобных случаях дискурсив прежде всего оказывается близким по значению, но не тождественным вводному слову например, поскольку в отличие от него акцентирует не последовательность действий, а их значимость. См. также:

Избыточное присутствие государства в экономике имеет своим следствием и ряд других негативных факторов // Прежде всего чиновники от имени государства продолжают выполнять множество незаказанных и не нужных налогоплательщику функций / разрешительных / лицензионных / надзорных // (В.В. Путин) [Программное выступление перед доверенными лицами, 12.02.2004].

Заметим, что дискурсивы используются не только при реализации информационно-интерпретационной стратегии, но и в других тактиках. Наш материал фиксирует употребление дискурсивных слов поэтому, значит, вообще, видимо, возможно, действительно, наверное, конечно у Д.О. Рогозина, И.М. Хакамады, Б.Е. Немцова, Г.В. Бооса, С.И. Иваненко и других политиков в ответных репликах диалога. Так, Д.О. Рогозин неоднократно обращается к дискурсивам видимо, возможно, наверное:

Все в духе Чубайса, он, видимо, всех по себе измеряет [«АиФ», №46, 2003].

Возможно, все карты спутало дело «Юкоса» [«Комсомольская правда», 5.12.2003].

Дискурсив видимо в соответствии со своей семантикой выражает не только предположение, но и пояснение, интерпретацию левого контекста.

Дискурсив возможно в инициальной позиции высказывания имеет дискурсивный статус догадки относительно ситуации. Оба эти дискурсива использованы во избежание ответственности за недостоверность высказывания.

Интересно употребление у Д.О. Рогозина дискурсива скажем во фрагменте текста, когда правый контекст интерпретируется как одна их иллюстраций, поясняющих общее описание действительности, которое присутствует в предыдущем контексте [Хачатурян 2002: 358]. См.:

Если бы Чубайс занимался чем-то одним, скажем, возглавлял только СПС и полемизировал с коллегами в рамках предвыборных дебатов, то и отношение к нему было бы иное [«АиФ. Свободный взгляд», № 11, 2003].

Неопределенно-обобщенное описание ситуации «занимался чем-то одним» нуждается в уточнении, и это реализуется с помощью дискурсива скажем. «Руководство СПС» представлено как одна из возможных иллюстраций предшествующего описания ситуации. Аналогично близость семантики дискурсива скажем дискурсиву например можно усмотреть и в таком примере: А я считаю, что экономическая наука не может быть ни «левой», ни «правой», как, скажем, математика или черчение [«Комсомольская правда», 5.12.2003].

Таким образом, тактика комментирования с помощью дискурсивных слов помогает реализовать интерпретационный замысел адресанта.