2.2. Структурализм

Л.Альтюссер был профессиональным философом и ак­тивным членом французской коммунистической партии. Его главные труды «О Марксе» и «Читать "Капитал"» вышли в Париже в середине 1960-х гг. Затем главный теоретик ФКП отказался от ряда тезисов, высказанных в данных книгах, и частично вернулся на позиции марксистской ортодоксии. В результате его влияние ослабло.

Наиболее примечательная черта марксизма в исполнении Альтюссера - решительная и бескомпромиссная борьба с гу­манизмом. То есть с проблематикой человеческой природы, или сущности человека. Эта борьба была направлена против гуманистического марксизма Сартра и других французских мыслителей, стремящихся соединить марксизм с экзистен­циализмом и христианством. Теоретический антигуманизм Альтюссера может быть направлен и против описанной тра­диции критической теории. Данная установка сближает Альтюссера с антигуманизмом Ж. Деррида и другими левыми хай­деггериапцами. Хайдеггер рассматривал гуманизм как неис­коренимое свойство всей западной культуры и в то же время как главную опасность, которую следует учитывать при фи­лософском и теоретическом анализе современности.

Альтюссер предлагает такую версию марксизма, которая окончательно освободилась от гуманизма и преобразовалась в полноправную науку: «О людях невозможно ничего узнать до тех пор, пока не будет стерт в порошок философский (тео­ретический) миф человека». Эта установка наиболее ярко проявляется в следующих аспектах трудов Альтюссера:

 критика эмпиристской концепции знания;

 интерпретация науки и идеологии как совершенно раз­личных видов знания;

 преобразование марксовой модели общества, состоящей из трех уровней (экономика, политика, идеология).

Альтюссер использует оборот «эмпиристская концепция знания» для обозначения традиционной гносеологической схе­мы. В соответствии с ней знание понимается как отношение между субъектом и объектом познания. При этом субъект может трактоваться по-разному: как эмпирически существующий единичный индивид, трансцендентальный субъект, научное сообщество и т.д. Следует напомнить, что порочный круг такой концепции знания отмечался неоднократно. На­пример, во введении к «Феноменологии духа» Гегеля. В этом смысле Альтюссер не оригинален.

Необычность его подхода состоит в том, что он не пыта­ется спасти эмпиризм посредством его преобразования. Вме­сто этого он разрабатывает концепцию, в которой знание рас­сматривается как результат практики. А практика есть уси­лие по преобразованию людей, средств и методов использо­вания данных средств. Это усилие всегда осуществляется в специфической структуре. И потому центральная проблема теории познания заключается в анализе данной структуры. При одновременном исключении из поля зрения людей, дей­ствующих в ее рамках, а также оснований знания.

Альтюссер обосновывает правомерность такого подхода посредством ссылок на марксов анализ производства. Соглас­но данной установке, наука описывается как особый способ производства знания. А сам процесс производства не имеет ничего общего с намерениями и целями отдельных ученых. Теоретики выступают в роли наемных рабочих проблематики (система понятий и отношений между ними), которой они занимаются.

Проблематика определяет способ постановки и тип воп­росов, видимые и невидимые трудности и разновидность све­дений, которые должны быть накоплены. Существует тож­дество между обслуживанием конвейерной линии и теорети­ческой деятельностью. В обоих случаях задачи деятельности людей имеют внешний источник. Вслед за Г. Башляром Аль­тюссер полагает, что правила научной деятельности не могут быть выведены ни из какой вненаучной (философской) эпис­темологии. Нет единого научного метода. Есть разные науч­ные методы, каждый из которых определяется проблемати­кой данной науки.

По этой причине идеологическое знание кардинально от­личается от научного. Идеология - это переживание связи между индивидами и социальными условиями их существо­вания. Но данная связь существует исключительно в вообра­жении. Поэтому идеология совпадает с эмпиризмом, но идеологическое знание не есть знание действительности. Ари­стотелевская физика, додарвиновская биология и немарксист­ская социальная наука - разновидности теоретических идеологий. В любом случае они отражают и конкретизируют жи­вые и воображаемые связи между индивидами и условиями существования. С одной стороны, каждая из указанных иде­ологий обладает своими проблемами, специфической систе­мой понятий и связями между ними. В этом смысле идеоло­гии аналогичны науке. Однако вся идеологическая проблема­тика есть результат форм сознания человеческих субъектов. А эти формы детерминированы социальными условиями. Сле­довательно, идеология не имеет ничего общего с наукой. На­учные и идеологические проблемы возникают на совершенно разных основаниях.

По мнению Альтюссера, теоретическая идеология отли­чается от науки двумя фундаментальными свойствами:

 теоретическая идеология в любом случае является разновидностью эмпиризма, тогда как любая наука об­ладает своей особой специфической проблематикой;

 идеология есть предмет игры классовых интересов, а любая научная проблематика обладает собственной ав­тономной динамикой.

Нетрудно заметить недостатки предлагаемого вывода.

Первый из них относится к произвольности самого разграничения идеологии и науки. Согласно Альтюссеру, те­оретическая идеология страдает неизлечимым эмпиризмом. Она пользуется внетеоретическими элементами, которые ка­жутся самоочевидными. Однако они привносятся в теорети­ческий дискурс идеологией, а не действительностью как та­ковой. Под этим углом зрения Альтюссер проанализировал дискурс политической экономии и пришел к выводу о его не­удовлетворительности. Несмотря на теоретическую рафи­нированность, в этом дискурсе можно обнаружить все признаки идеологии. Такое заключение относится к домарксо­вой политической экономии.

Но проблема состоит в том, что в «Капитале» Маркса тоже содержится множество эмпиристских симптомов идеологии. Альтюссер утверждает, что такое состояние вещей обусловлено фактом эпистемологического перелома, революционной перестройки способа производства знания. Эту задачу выпол­нил Маркс, заменив идеологическую проблематику научной. Причем эпистемологический перелом можно обнаружить в текстах самого Маркса: существует резкая граница между гу­манистическим содержанием работ раннего и научным содержанием текстов зрелого Маркса. Из такого истолкования процесса генезиса социальной науки вытекает, что они не воз­никают в абсолютной чистоте и находятся перед вечной угро­зой идеологического вмешательства.

Например, у Маркса не было большого выбора при созда­нии социальной науки (в данном случае политической эконо­мии). При формулировке собственных положений он вынуж­ден был пользоваться элементами теоретической идеологии. Зато он упорно работал над созданием новой науки. Поэтому «Капитал» надо читать как научный текст, который не свобо­ден от идеологических пережитков. И он может быть очищен от них посредством особой процедуры, которую Альтюссер называет «проявляющим чтением». В книге «Ленин и фило­софия» Альтюссер доводит это рассуждение до конца и фор­мулирует вывод: задача философии состоит в защите науки от идеологического вмешательства. А главная задача фило­софии марксистской - проведение классовой борьбы в сфере теории.

Такой ход мысли поражает бездоказательностью. Напри­мер, если мы читаем тексты всех немарксистских филосо­фов, экономистов, социологов, историков и т.д., то должны заниматься поиском симптомов идеологии в каждом из них. А когда читаем «Капитал» и другие тексты марксистской тео­рии, то должны фиксировать в них исключительно научное содержание, поскольку нам априорно известно, что такое со­держание в них существует и должно быть открыто. И сам процесс чтения устанавливает границу между дискурсами тео­ретической идеологии и дискурсом научным. Одновременно эта граница устанавливает, как должны читаться такие дискурсы.

Порочный круг данной процедуры очевиден. Тем самым рушится достоверность. Утверждения Альтюссера: наука не­зависима и не подчиняется экономическому детерминизму, который управляет теоретической идеологией. Если наука не­зависима и свободна от влияния экономики, то зачем ее за­щищать?

На этот вопрос в текстах Альтюссера нет ответа. С ним связан еще один недостаток предлагаемой концепции. Речь идет об утверждении: любая наука обладает самостоятель­ной динамикой, которая определяется ее собственной специ­фической проблематикой.

Прежде всего, заметим, что аналогия с процессом произ­водства ничего не доказывает. Безусловно, задачи рабочих у конвейера определяются их местом в процессе производства. Но отсюда не следует, что они функционируют только как исполнители данного процесса. Кроме того, сам процесс про­изводства подчиняется воле капиталиста, директора или не­посредственного руководителя работы. Без такой воли еще не функционировало ни одно производство. Между тем в ан­тигуманистической концепции науки функция управления вообще не рассматривается. Вместо этого Альтюссер выдви­гает два противоположных тезиса: ученые являются продук­тами проблематики собственных исследований; одновремен­но они - продукты общества, в котором живут. Для согласова­ния данных положений Альтюссер предлагает концепцию структурной детерминации.

Ранее уже упоминалось, что проблема соотношения эко­номики и других форм социальной жизни в марксизме все­гда была яблоком раздора. С одной стороны, экономика яв­ляется базисом общества, хотя и «в конечном счете». С дру­гой стороны, право, политика, идеология являются самосто­ятельными, но только относительно. Альтюссер вводит по­нятие структурной причинности для объяснения взаимосвязи между автономностью и детерминацией различных сфер со­циальной действительности.

Концепция и понятие структурной детерминации направлены, прежде всего, против интерпретаций марксизма в духе Гегеля. Они были и остаются составной частью марксистской ортодоксии, а в систематическом виде изложены в работе Г.Лукача «История и классовое сознание». В СССР ту же са­мую интерпретацию марксизма после смерти Сталина давал Э.В.Ильенков. По мнению Альтюссера, гегельянские интер­претации марксизма анализируют общество в категориях от­ражения. Такой подход позволяет рассматривать право, политику и идеологию как отражение некой сущности, кото­рая находится в совершенно других местах - отношениях про­изводства и противоположных классовых интересов.

Структурная причинность - это определенное отношение между структурой и ее частями. Оно состоит в том, что части определяют условия существования структуры, а она уста­навливает условия существования частей. Такая причинность значительно отличается от всех гегельянских версий марк­сизма.

Во-первых, экономика в концепции Альтюссера выпол­няет двойную роль: определяет сеть отношений между от­дельными уровнями структуры; сама является одним из уров­ней в рамках сети отношений, которые она устанавливает. С одной стороны, экономика является детерминирующим фак­тором. С другой стороны, испытывает воздействие со стороны политики, права, идеологии.

Во-вторых, структура в понимании Альтюссера не содер­жит принципа своего собственного упразднения. Наоборот, постоянство и преемственность структуры логически гаран­тированы ее существованием. По этой причине Альтюссер определяет структуру как «вечность в спинозовском смысле слова».

Что касается первого вывода, то в нем трудно найти от­личие от традиционной марксистской трактовки отношения между экономикой и остальными сферами действительнос­ти. Зато второй вывод кардинально отличается от традицион­ной марксистской концепции классовой борьбы и материали­стического понимания истории.

Но наиболее важный пункт альтюссеровской перестрой­ки трехуровневой модели общества связан с жестким и одно­значным антигуманизмом. Из концепции структурной при­чинности вытекает, что условия существования структуры оп­ределяются ее собственными действиями. Тем самым дей­ствие человеческих индивидов детерминировано структурой, к которой они принадлежат. Иначе говоря, индивиды явля­ются исполнителями задач, вытекающих из их положения в структуре.

Концепция структурной причинности - основа понима­ния человека. Рассуждения на эту тему содержатся в работе Альтюссера «Идеология и идеологические институты государ­ства». Здесь он рассматривает проблему воспроизводства ка­питалистических отношений производства. Индивидам при­надлежат определенные места в социальном разделении тру­да, а также идеологические формы, которые соответствуют данному месту. В обоих случаях главную роль исполняет си­стема образования. В современном капиталистическом обще­стве дифференциация производительных сил осуществляется за счет развития особых способностей. В их состав входят как профессиональные навыки, так и соблюдение правил пристойного поведения. Каждый участник разделения труда обладает тем и другим в соответствии с профессией, для вы­полнения которой он «предназначен».

Иначе говоря, Альтюссер не теряет веры в успешность существующей системы образования. В этом контексте идео­логия рассматривается как особый уровень в рамках обще­ственно-экономической формации. Этот уровень есть сфера идеологической практики. Она воздействует на сознание индивидов путем создания иллюзорных представлений о свя­зях индивидов с социальными условиями их существования. Идеология конституирует сознание индивидов. А они живут в идеологии, поскольку все акты индивидуального сознания являются неизбежно идеологическими. Именно идеология делает из индивидов субъектов, которые сами себя считают свободными: «Индивид определяется как свободный субъект, который должен свободно подчиниться приказам Субъекта. Индивид «сам по себе» совершает любые жесты и действия, санкционирующие его подчинение».

Обоснование добровольного подчинения идеологии всех человеческих индивидов - суть интенции Альтюссера, хотя он пишет также о классовой борьбе в сфере образования, осо­бо подчеркивая роль тех учителей, которые борятся с навя­занной им ролью. А намерение сводится к доказательству те­зиса: социальные отношения отражаются в процессе форми­рования сознания индивидов в соответствии с задачами, ис­полнение которых требуется от них.

Тем самым человеческое поведение в целом рассматри­вается как результат действия структуры. Исчезает различие между структурной причинностью и причинностью отраже­ния. В лучшем случае структурная причинность может объяс­нить формирование индивидов как представителей опреде­ленного типа, обладающих свойствами, желаниями и мыш­лением, которые соответствуют их жизненной позиции. Но такой подход совершенно недостаточен для объяснения по­ведения индивидов. Как известно, дела индивидов зависят от обстоятельств, в которых они находятся. Но обстоятельства Альтюссер не объясняет.

В заключение отметим, что в концепции Альтюссера ин­дивиды рассматриваются как существа, обладающие способ­ностью опыта; эта способность позволяет интериоризировать те формы субъективности, которые изначально предназначе­ны для индивидов в рамках структуры. Следовательно, аль­тюссеровская концепция идеологии не объясняет формирова­ние человеческих индивидов как субъектов. Она исходит из того, что индивиды уже конституированы как субъекты. С этой точки зрения структурный детерминизм Альтюссера базируется на молчаливой посылке о существовании человечес­кой природы.

По сути дела, Альтюссер предлагает не столько систе­матический антигуманизм, сколько превращенный образ тра­диционного гуманизма, с которым пытается бороться. В ли­беральном и марксистском воображении люди рождаются свободными. А в действительности находятся в оковах. Эту проблему пытается решить еще одна разновидность марк­сизма.