39. Д. Торо. «Речь в защиту капитана Джона Брауна».

ИНФЫ ПО ТЕКСТУ ПРАКТИЧЕСКИ НЕТ. ВОООТ. ЕСТЬ О САМОМ СОБЫТИИ В ОТКЛИКАХ СОВРЕМЕННИКОВ. ТАМ О ТОМ, ЧТО О ДЖОНЕ БРАУНЕ ПИСАЛИ ВСЕ ГАЗЕТЫ. НО ТАМ ХРЕНОВЫХ 13 СТРАНИЦ!!!

Новый толчок движению против рабства дало восстание под руковод-

ством Джона Брауна, оказавшее огромное влияние на умы современни-

ков. Беспримерное мужество и героизм, с которым 17 белых и 5 негров

сражались в Харперс-Ферри (штат Виргиния) с отрядами рабовладель-

цев и регулярных войск, произвели большое впечатление даже на их вра-

гов. Восстание началось 16 октября 1859 г. Первые сведения о нем появи-

лись в газетах на следующий же день. Заголовки газет гласили, что

город и арсенал захвачены аболиционистами и рабами. Остановлено дви-

жение на железной дороге. Для подавления восстания двинуты войска.

«Вот он неотвратимый конфликт Сьюарда, Смита, Гиддингса в дейст-

вии,— писала газета штата Огайо.— Кто несет ответственность за Хар-

перс-Ферри? Разумеется, не Браун, ибо он просто сумасшедший. Несут

ответственность те, кто своим поощрением и денежной помощью прину-

дили его взяться за оружие, чтобы провести в жизнь свои безумные

планы — это они обязаны ответить перед страной и перед миром».

«Фанатик», «сумасшедший», «безумец» — таков был приговор

Дж. Брауну большинства американских газет, политических деятелей, да

и многих последующих историков. Среди тех, кто встал на защиту ге-

роя, были Р. У. Эмерсон, Г. Д. Торо, Ф. Дуглас, У. Филлипс, У. Л. Гар-

рисон...

30 октября 1859 г. Г. Д. Торо созвал набатом жителей Конкорда и

произнес пламенную речь в защиту капитана Джона Брауна. Торо от-крыто заявил, что его восхищает подвиг Дж. Брауна. «Я счастлив, что

жил в одном веке с ним, что был его современником». «Джон Браун был

прав»,—признал У. Л. Гаррисон. «Залп в Харперс-Ферри был услышан

во всем мире». Это сказано У. Филлипсом 105 .

Высокую оценку восстанию в Харперс-Ферри дал Н. Г. Чернышев-

ский, опубликовавший в ноябрьском номере «Современника» перевод ос-

новных статей «Временной конституции» Джона Брауна. «Неукротимая

энергия и глубокое, строгое нравственное чувство придают этому уставу

чрезвычайную оригинальность»,—писал русский революционный демо-

крат 106 .

Рабовладельцы жестоко расправились с восставшими. 2 декабря

1859 г. Джон Браун был казнен. Поистине пророчески звучат последние

слова Джона Брауна, написанные им перед казнью: «Я, Джон Браун, те-

перь совершенно уверен, что преступления этой греховной страны не мо-

гут быть искуплены иначе, как Кровью. Я думаю теперь, что напрасно

тешил себя мыслью, что это может быть сделано без очень большого

кровопролития» 107 .

Самая глубокая оценка значения восстания Дж. Брауна в свете дру-

гих мировых событий дана К. Марксом: «По моему мнению, величайшие

события в мире в настоящее время — это, с одной стороны, американское

движение рабов, начавшееся со смерти Брауна, и, с другой стороны,—

движение рабов в России».

Первым, кто осмелился, открыто выступить в защиту восставших, был знаменитый писатель Г. Торо[62]. 30 октября 1859 года он созвал набатом жителей Конкорда и произнес пламенную речь в защиту капитана Джона Брауна: «Я пришел сюда, чтобы защитить перед вами его дело. …Нужны века, чтобы создать такого человека, и еще века, чтобы понять его». Возмущаясь равнодушием и апатией своих соотечественников, Торо говорит, что у них не «не просто застой крови, но загнивание души»: «Наши враги – среди нас и всюду вокруг нас. Едва ли найдется дом, не разделенный в самом себе, ибо наш враг – почти повсеместное одеревенение сердца и мозга, отсутствие жизненной силы, что является результатом нашего порока. Он порождает страх, предрассудки, ханжество, фанатизм и рабство в различных его проявлениях». Его восхищает мужество и героизм сподвижников Брауна и его самого: «Браун не признавал несправедливых людских законов, он им сопротивлялся... Хоть на миг нас подняли из пыли мелочной политики и вознесли в царство истины и мужества... Каждый, кто отдал там жизнь за бедных и угнетенных, был избран из тысяч, если не из миллионов людей, был человеком принципиальным, редкого мужества и истинной гуманности, готовым в любой момент пожертвовать собой ради блага своего ближнего»[63].

В своей речи Торо особо остановился на позиции газет Севера. Его возмущает их бесхребетность, приспосабливание к ситуации, стремление извлечь прибыль из любой новости: «Я читал все газеты, которые я мог получить в течение недели после этого события, и я не помню, чтобы в них было хотя бы одно выражение симпатии к этим людям». Торо говорил, что эти газеты печатают всякую болтовню политиканов и искателей должностей вместо освещения действий честных людей. Нет ни одного редактора в стране, который бы напечатал то, что неугодно подписчикам и привело бы к сокращению их числа. Они видят все через призму политики и партийных интересов и хорошо знают, «с какой стороны их хлеб намазан маслом. Как же они тогда могут печатать правду», – замечает Торо. Даже такие газеты, как «Liberator», «Tribune», «Republican», не выражая ни восхищения, ни огорчения называли участников восстания «заблудшими фанатиками», «ошибавшимися людьми», «безумными», «маньяками». Что же говорить тогда о демократических газетах, в которых нет «подлинной гуманности».

Торо открыто заявил, что его восхищает подвиг Джона Брауна: «Я счастлив, что жил в одном веке с ним, что я был его современником». Его речь ясно показывает, какое революционизирующее воздействие оказало восстание Джона Брауна на умы современников. Торо, долгое время являвшийся сторонником ненасильственных действий, открыто заявляет о необходимости вооруженной борьбы. «Те, кому отвратительно рабство, не должны ужасаться насильственной смерти рабовладельцев. Их жизнь гораздо отвратительнее смерти. Я не считаю порочным метод, если он ведет к освобождению раба в кратчайший срок»[64]. Торо заявил, что ошибочно думают и говорят, что восставших было только 22 человека. На их стороне сочувствие, по крайней мере, миллиона амери­канцев[65].