- •Военная проза 60-80 гг. Новая волна военной поэзии и прозы в конце 50 – начале 60-х годов (“лейтенантская” литература).
- •Поэтика «лейтенантской прозы»
- •1. Усиление трагического начала
- •2. Лирическое начало: герой и автор
- •3. «Окопный реализм»
- •4. «Дегероизация подвига»
- •5. Видоизменение конфликта.
- •6. Расширение тематического и проблемного спектра «военной прозы» в 70-е гг.
- •7. Трансформация «образа врага»
- •Тема «преступления и наказания» в военной прозе 60-80 гг.
Лекции по истории русской литературы ХХ века. (40-е –90-е гг.)
Сухих
Военная проза 60-80 гг. Новая волна военной поэзии и прозы в конце 50 – начале 60-х годов (“лейтенантская” литература).
Подъем, расцвет военной прозы и поэзии в конце 50 – начале 60-х годов был связан с вхождением в литературу нового поколения поэтов и прозаиков. И это было начало 3-го этапа развития литературы о войне после 1-го (периода самой войны 1941-1945гг.) и 2-го (первого послевоенного десятилетия 1946-1955).
В конце 50-х – начале 60-х гг. очень ярко заявило о себе самое младшее поколение фронтовиков – тех молодых людей 1923-24 гг. рождения, кто попал на войну прямо со школьной скамьи, для кого война стала и первым испытанием, и главным делом всей жизни.
Это было поколение, которое Сергей Наровчатов назвал «вырубленной войной рощей»: 97% этих мальчиков погибли на войне, и только трое из ста выжили. И погибли, может быть, самые талантливые.
Но это поколение фронтовиков – самых молодых участников войны (из тех, кто уцелел) – за несколько послевоенных десятилетий создало большую и яркую литературу, в которой отразился их опыт военной и послевоенной жизни.
Поэтика «лейтенантской прозы»
1. Усиление трагического начала
Осмысление войны как трагедии человека и народа – в эстетическом смысле – т.е. в формах трагического искусства, на языке эстетики трагического, все более глубоко пронизывает литературу о войне.
В той повести, с которой началась «лейтенантская проза», – «Батальоны просят огня» Ю.Бондарева,– это выразилось в разработке трагедийной коллизии, трагедийной сюжетной ситуации.
В ее основе – реальная ситуация, связанная с боями на днепровском плацдарме, в которых участвовал сам автор. (Излюбленная, кстати: она легла в основу сюжетов и второй книги Астафьева «Прокляты и убиты» («Плацдарм»), и романа Г. Владимова «Генерал и его армия»).
Бондарев предельно обостряет ситуацию. Два батальона пехоты с приданными им несколькими артиллерийскими орудиями переправляются на противоположный, занятый немцами берег Днепра и завязывают бой, чтобы дать возможность главным силам форсировать реку и начать мощное наступление. Батальоны дерутся в полной уверенности, что они начинают боевые действия на направлении главного удара. В этом убеждены и немцы, срочно стянувшие сюда большое количество сил и бросившие против форсировавших Днепр батальонов танки, артиллерию, самолеты.
Но наступления не будет. Вернее, оно будет, но не здесь, не на этом участке. Обстановка изменилась, и высшее командование приняло решение наносить главный удар в другом месте, и туда в срочном порядке перебрасывается дивизия полковника Иверзева, два батальона которой уже ведут бой на другой стороне Днепра. Не будет по этой причине и обещанной батальонам артиллерийской поддержки – артиллерия дивизии уходит вместе с ней.
Обреченные на гибель батальоны не дождутся огня, и сколько бы они ни выпускали сигнальных ракет, они не дождутся помощи из родной дивизии. «Где-то в мире существовала теория вероятности, всякие умные вычисления и расчеты средней длительности человеческой жизни на войне, существовали и расчеты количества металла, которое нужно, чтобы убивать…» По этой теории солдат, сражавшихся на плацдарме, давно уже не должно было существовать, но они, раненые и умирающие, еще почти сутки держались, сражались до конца.
По сюжету повести Бондарева «Батальоны просят огня» из нескольких сот человек в живых останется всего пятеро, в том числе главный герой капитан Борис Ермаков. Потом он бросит упрек командиру дивизии: «Я не могу считать вас человеком и офицером». Но хотя Иверзев – службист и сухарь, не слишком симпатичный и автору,– в том, что случилось, нет его вины: такова суровая реальность войны. Он это понимает сам, но в том, как он действует, чувствуется сознание вины перед погибшими батальонами, хотя неправомерно обвинять Иверзева в этой гибели. В конце повести, в момент атаки, когда наступление захлебнулось, Иверзев – командир дивизии, чье место на командном пункте, – берет автомат и идет сам поднимать солдат в атаку.
На таких же по типу военных коллизиях построены были и первые повести Г.Бакланова «Пядь земли», «Мертвые сраму не имут», «Южнее главного удара», некоторые произведения В.Быкова («Дожить до рассвета»).