Феминистский идеал женщины

Признаваемые и ценимые качества (+)

1. Считает, что главное в жизни реализовать свои способности, знания, хороший профессионал 2. Стремится к самостоятельности и экономической независимости 3. Активная энергичная 4. Сильная, уверенная в себе, стремится ни в чем не уступать мужчинам

5. Верная преданная 6. Скромная бескорыстная 7. Способная пожертвовать многим ради семьи 8. Мягкая нежная терпимая

Отвергаемые качества (-)

Автор исследования эмпирически зафиксировала основные смысловые аспекты гендерного идеала женщины, которая включает качества воплощенные в «мифе о русской женщине». И этот идеал разделяют 73% опрошенных мужчин и 48% женщин (Таблица 6).

Таблица 6.

Распространенность гендерных идеалов

Пол	Гендерный идеал женщины
	патриархальный	переходный	феминистский
Мужчины	73%	24%	3%
Женщины	48%	42%	10%

Сопоставить – традиционно-культурный идеал человека и идеал женщины не представляется возможным (набор качеств не идентичен), однако очевидна их содержательная близость. И там и там ценятся верность, преданность, скромность, бескорыстие и жертвенность. От идеальной женщины ожидается принесение жертв ради семьи, а в случае, когда гендерные различия не имеют значения, - ради высокой цели.

Отметим еще одну особенность женских гендерных идеалов, выявленных Н.А. Нечаевой («традиционно-патриархальныйи» и промежуточный»). Они не содержат качеств, соответствующих традиционным стереотипам фемининности: слабость, пассивность, зависимость, сексуальная привлекательность и пр. Напротив, они включают гендерные моральные стереотипы фемининности и маскулинные качества (сила, трудолюбие, ум).

Отрицательной стороной такого взгляда на женщину является продуцирование образа «сильной женщины», которая «может сделать все». При этом, согласно стереотипным представлениям, такой образ «сильной женщины» нередко дополняется образом слабого мужчины. Неудивительно, что в народе подхватили и часто повторяют некрасовское: «коня наскоку остановит…». Русский фольклор, сказки содержат женские образы, обладающие качествами «сильной женщины»: Василиса Прекрасная, Василиса Премудрая, Марья Моревна, Хозяйка Медной горы и другие. Следует заметить, что все перечисленные образы присутствуют в «мужских» сказках, то есть сказках, где главное действующее лицо – мужчина, и где в символической форме описан путь становления мужчины.

«Сильная женщина» преуспевает на работе, счастлива в семейно жизни, справляется с домашними обязанностями, воспитывает детей и помогает людям. Она надежна, и на нее во всем можно положиться. В условиях бывшего СССР в массовое сознание внедрялись образы: «женщина-труженица», «женщина-общественница», «женщина-героиня». Такие образы накладывают на женщину обязанности, которые она физически не в состоянии выполнить. Мужчины, находясь под влиянием такого стереотипа, ожидают от женщины чересчур многого, и сталкиваясь с реалиями жизни, неизменно приходят к разочарованию, что порождает конфликты, разрыв отношений от чего страдают все и женщины, и мужчины, и их дети.

Структура, содержание и степень распространения традиционно патриархального(60%) и переходного (33%) идеалов женщины в российском менталитете указывают на тесную связь восприятия роли и предназначения женщин с нашими культурными корнями, традициями, идущими из прошлого. Женский идеал близок общекультурному идеалу человека, который имеет ту же культурно-историческую специфику. Если в рамках отечественной культуры почти половина населения (44%) не считают столь ценными и значимыми прагматизм, индивидуализм, приоритет личных целей над коллективными и не отождествляют его с идеалом человека (независимо от пола), то когда речь заходит о гендерных различиях, процесс отрицания этих качеств усиливается в отношении женщин.

Завершая раздел о стереотипе идеальной женщины в российской культуре, следует упомянуть еще один факт, выявленный Н.А.Нечаевой. Уменьшение числа приверженцев патриархального взгляда на женщину происходит за счет увеличения количества приверженцев переходного типа, а не феминистского. В этом, следует видеть проявление российской культурно-исторической специфики.

Теперь обратимся к мужскому идеалу в рамках российской ментальности.

Совокупность качеств, входящих в традиционный канон маскулинности это: сила, стремление к лидерству, амбициозность, властность, ответственность, объективность, умение принимать решения, ум, реализм, доминантность, авторитетность. Однако, согласно мнениям разных исследователей единого канона маскулинности, который обнаруживался бы повсюду, не существует [133]. Гендерные характеристики переплетаются с культурно-историческими, классовыми и национальными отношениями. В этой связи интересен стереотипный образ мужчины в российском коллективном сознании, в особенности его двойственный характер: сочетание в себе полярных (маскулинных и фемининных) характеристик.

С одной стороны, мужской идеал включает традиционные мужские качества (сильный, умелый, ответственный за благо семьи). С другой стороны, в коллективном сознании российский мужчина часто представляется набором таких характеристик, как непрактичность, простота, граничащая порой с глупостью, то есть бескорыстие, отсутствие прагматизма, стремление полагаться «на авось», доверчивость, непоследовательность. Последнее качество корреллирует с идеей о «загадочной русской душе». Вторая группа качеств в большей степени имеют отношение к женщине, нежели чем к мужчине. Женоподобие в мужчинах, равно как любые проявления психологических качеств, традиционно расцениваемые как «женские», воспринимаются обыденным сознании скорее с долей иронии, чем негативно.

Происхождение «не-мужественного» в стереотипном образе российского мужчины исследователи связывают с культурно-исторической спецификой.

Во-первых, это долгое существование крепостного права, заставлявшего русского мужика учиться покорности и терпению, а не умению рисковать и добиваться желаемого.

Во-вторых, позднее осознание значимости и ценности всего «частного» в общинной России, в которой индивидуальное веками подавлялось семейно-родовым, патриархатным [81].

В-третьих, социально-психологическая структура традиционной русской семьи, где существовало особое почтение к женщине-матери, рядом с которой отец и муж часто выглядел слабым, несостоятельными, и его маскулинность проявлялась в деструктивной форме – бесшабашной удали, пьянстве, драках и пр.

В-четвертых, структура сакрального (символы, персонажи, сюжеты и действия, служащие примером), воплощенная в фольклорных текстах, в которых отчетливо прослеживается наделенность мужских образов «женскими» характеристиками.

Для психологии большой интерес представляют волшебные сказки. Сказочный материал предлагает некоторый набор требований, составляющих в совокупности модели ожидаемого гендерного поведения, в данном случае – мужского. Сказки как фольклорные произведения содержат основные модельные, а значит идеальные образцы жизненных сценариев, на которых воспитались многие поколения россиян.

Сегодня еще недостаточно социально-психологических исследований, посвященных особенностям стереотипного образа (идеала) российского мужчины. В связи с этим, обратимся к работе известного отечественного историка, ведущего специалиста Института этнологии и антропологии РАН Пушкаревой Н.Л. [82] и проследим логику ее рассуждений об истоках неоднозначного мужского идеала в российском менталитете. Подробный анализ мужского образа в русской сказочной традиции, и входящие в него характеристики, выявленные Н.Л. Пушкаревой, вполне могут стать отправной точкой для серьезных социально-психологических изысканий.

Не вдаваясь в подробности этиологии и морфологии сказок, Пушкарева Н.Л. предлагает свою версию, которая позволяет объяснить истоки «не-мужественного» в стереотипном образе российского мужчины. Весь сказочный материал она разделила на 3 группы, в соответствии со способом «достижения жизненного успеха».

Первая группа включает сказки, о героях-богатырях, с детства наделенных и храбростью, и силой, и смышленостью и выгодно отличавшихся от своих братьев или соперников. Чтобы получить награду-приз за такое «правильное» соответствие стереотипному мужскому образу, героям требовалось только проявить свои умения – сразиться с Вихрем, Чудом-Юдом или иными волшебными силами, победить их, и получить «вознаграждение» (невесту, царевну). Таковы сказки «Два Ивана Солдатских сына», «Медное, серебряное и золотое царство» и многие другие [11]. По мнению Пушкаревой, не эти или, точнее, не только эти тексты характеризуют самую устойчивую часть русской сказочной традиции – поэтому особое внимание она обращает к двум другим группам.

Вторую группу сказок, (наиболее популярных в русской традиции) объединяет присутствие мужских образов, которые типичны именно для русского фольклора: Иван-царевич из сказки «О Царевне-лягушке», Иванушка-Дурачок, Емеля и многие другие, рисующие образы «молодцев» – не-мужественных мужчин.

В третьей группе сказок, действуют слабый Молодец и сильная героиня-Богатырша (Марья-Моревна, Синеглазка, Царь-девица), «являющие собой смещение или даже «выворачивание наизнанку» традиционной модели распределения семейных ролей» [82].

Иванушки-дурачки или Молодцы (во всех сказках герои достаточно молоды, они младшие сыновья: то есть через их внешний инфантилизм подчеркивается «неиспорченность») начинают свой жизненный путь как аутсайдеры, но непременно выигрывают в конце жизни. Будучи «последним», в русских сказках Иванушка-Дурачок оказывается избранником высших сил, которому изначально суждено стать первым. Проанализировав образы героев второй и третьей группы сказок, Пушкарева выявила объединяющие их общие черты.

Во-первых, герой обладает кротким нравом. В сказке о Царевне-лягушке Иван-царевич «кроткий да ласковый» не в пример старшим братьям: «Федор - старшой сын - с норовом, да прям, Петр - средний сын - умен, да упрям…». Во-вторых, ему свойственна «простота» и «глупость», которые в русском фольклоре есть видоизмененная форма «необычности». В-третьих, герой плаксив (в сказках герои-мужчины проливают море слез). Четвертая черта – вежливость, она позволяет понять, почему герою постоянно везет. «Много молодцев проезжало тут – (говорит Баба-Яга в сказке «Марья-Моревна») - да немного из них вежливо разговаривали». Привязанность, близость к природе – пятое, в большей степени, ассоциируемое с женщиной качество. Умение разговаривать с травами и птицами, чаще всего приписано в сказках именно женским персонажам. Сказочные молодцы доверчивы – шестое, опять женское качество. Жалость и сострадание к слабым – седьмая характеристика (в сказке о Царевне-лягушке Иван (как ни голоден) не решается убить ни медведя, ни утки, ни зайца – и все они впоследствии помогают ему). Восьмая характеристика Молодцев – прекрасная внешность. Все они – на подбор, «молодцы», «молодцы прекрасные», за исключением Емели. Даже если внешняя привлекательность молодцев сразу не очевидна, впоследствии, она, так или иначе, проявляется.

Девятое качество сказочных молодцев – леность. О ней следует сказать подробнее. Лень в русских сказках имеет гендерную окраску. В русских сказочных текстах нет ни одной положительной героини-ленивицы, но масса мужских образов ленивцев, к которым и повествователь, и слушатель испытывают симпатию. Известно, что ни в одной фольклорной традиции мира нет такого количества образов нетрудолюбивых мужиков, которые в финале вознаграждаются именно за неактивность и за нетрудолюбие.

Для объяснения этого феномена автор исследования обращается к таким понятиям в русском языке, как «успех» и «удача» и отражение их смысла в пословицах. Они не являются полными синонимами. Успеха добивается тот, кто «поспевает», «успевает», то есть прикладывает усилия, чтобы добиться успеха. Однокоренным словом для «успеха» является лексема «спесь» - гордость того, кто успеха добился. Удача может быть вполне случайной. Русская поговорка убеждает: «Резвый сам набежит, а на тихого Бог нанесет», другой вариант: «Счастье придёт, и на печи найдёт». Избранникам-молодцам в русской сказке успех не очень-то и нужен: кто рассчитывает на удачу – тому не к спеху! («Дурак спит, а счастье в головах лежит» - утверждает пословица [42, с. 48]. Другие пословицы вторят ей: «Кому счастье служит, тот ни о чём не тужит», «Счастье дороже ума, богатства…». Лень в русской фольклорной традиции приписана именно тем героям, которых (помимо нее) отличают великодушие, бескорыстие, доброта и нестяжательство, то есть, безусловно человеческие качества. Противопоставляя лень неуемному использованию собственных сил, сказка показывает, что такое «надсаждение» может быть саморазрушительным, и дает много примеров наказаний за жадность, стяжательство.

Итак, сказочные и иные фольклорные сюжеты воссоздают нетипичный образ маскулинности, слабо соотносимый с традиционными западными образами. Западный образец маскулинности - как правило, тяготеет к гегемоническому типу: сексуально активный гетеросексуал; профессионал, выполняющий мужскую и только мужскую работу; финансово самостоятельный, жестко отделяющий себя от мира семьи, эмоций и т.д. [46, с. 446]. Такая нормативная модель «мужественности» не имела достаточно шансов воплотиться в России, где веками были скованы возможности свободного волеизъявления и независимого действия, где общинно-родовое начало было сильнее индивидуального и определяло индивидуальное и коллективное сознание и самосознание.

Подводя итоги своего исследования, Н.Л. Пушкарева делает следующие выводы. Российские культурные традиции сделали значимыми иные, но весьма важные и ценные категории для русского человека. Умение сострадать, сопереживать, отрекаться от внешнего, заботиться о ближнем представлены русским фольклором как значимые, вполне «мужские» качества. Они являются особенно привлекательными и более важными, чем расчет, физическая сила и составляют идеал «мужского». Сказочные сюжеты с героями-молодцами показывают как «слабость» (не-мужественность) трансформируется в «силу», и этот переход представляется российскому человеку понятным и естественным. С помощью сюжетов со «слабым героем», которому удается в итоге достичь большего, чем его умным братьям, сказка настойчиво подчеркивает значимую в российской ментальности характеристику мужчины – способность к состраданию и любви. Сказка конструирует мужской образ через оказание помощи, поддержки (спасение в ситуации беды) и «награждает» не обладателя силы, агрессивного, идущего напролом, а упорного и готового в этом упорстве проявить «женские» качества для достижения цели (кротость, терпеливость, вежливость до угодливости, гибкость и проч.). Обращение к таким средствам достижения цели, как показывает сказка, не умаляет мужского достоинства. Этих качеств не стыдятся «настоящие мужчины».

Здесь мы вновь видим, прямую смысловую связь гендерного идеала (теперь мужского) и общечеловеческого идеала, о котором упоминалось выше. Мужской идеал включает качества, соотносимые с концептами и мужественности и женственности, которые не сопоставимы с категориями индивидуального успеха, прагматичности и расчетливости, составляющими традиционный канон мужественности западного образца. Категории «не-мужественного» в российском мужском гендерном идеале имеют позитивную ценность, обусловленную социально историческими и культурными традициями России. В их воплощении в общечеловеческом и мужском идеалах, как это представлено в русской культурной традиции, «следует видеть черты искомого сейчас многими гендерного баланса» [46, с. 446].

Гендерные идеалы, как часть культурных представлений о значимых мужских и женских качествах, образах и поведении не являются чем-то самодостаточным. Они органически связаны с социальными, историческими, культурными и национальными контекстами. Не существует единого стереотипного идеала мужчины (женщины). Совокупность качеств, входящих в традиционный, престижный канон маскулинности характеризует лишь часть мужчин, тех, кто стоит на вершине гендерной иерархии. Как правило, такой образ создается и поддерживается определенными социальными институтами (но даже его признаки исторически и культурно изменчивы). Современные исследования, стереотипных представлений, проводимые в разных странах, социальных и культурных контекстах, которые по сути своей неоднородны и многомерны, заключают, что стереотип «истинного», (значит «идеального») мужчины», и «идеальной» женщины имеют смысл только в определенной системе взаимосвязанных социальных представлений.

Основу российского идеала человека составляет «женское», ассоциируемое с душевностью, милосердием, бескорыстием, служением. Соединение же в гендерных идеалах россиян мужских и женских характеристик, позволяет увидеть пути гармонизации крайних, слишком радикальных гендерных взглядов.

Факторы гендерной стереотипизации

Помимо расовых и этнических факторов, влияющих на гендерную стереотипизацию, исследователи выделяют пол человека, его возраст, профессиональный статус и ряд других. Это означает, что гендерные стереотипы разделяются мужчинами и женщинами не в равной мере, во-первых, и по-разному оцениваются, во-вторых.

Возраст является одним из значимых факторов, который влияет на стереотипизацию. Исследования в этой сфере проводились с разными целями. Одни авторы при изучении стереотипных образов мужчин и женщин уделяли внимание их личностным особенностям, другие – поведенческими характеристиками, третьи исследовали стереотипы о предназначении мужчин и женщин.

В России исследование стереотипных представлений о личностных характеристиках мужчин и женщин проводили Е.В. Каган, (1989), Юферова (1985), Т.А. Арканцева и Е.М. Дубовская (1999) и другие

Е.В. Каган опрашивал подростков (7-10 классов) в трех регионах страны на предмет того, как они представляют себе большинство мужчин и женщин. Стереотипы мужественности у девочек, и женственности у мальчиков оказались во многом схожими. Оба стереотипа включали отзывчивость, справедливость, честность, самостоятельность, обаяние и доброту. По ряду признаков было обнаружено сходство образа мужчины у мальчиков, и образа женщины у девочек. Женщинам часто приписывались «мужские» качества (решительность, энергичность, уверенность), а мужчинам – «женские» (доброта отзывчивость, обаяние). Таким образом, характеристики мужчин и женщин у подростков в исследовании Е.В. Кагана получились скорее андрагинными [50].

Автор отметил еще ряд закономерностей. Стереотипы фемининности у мальчиков и девочек более сходны, чем стереотипы маскулинности. Негативные стереотипные характеристики (непривлекательный, враждебный, раздражительный, черствый, эгоистичный, несправедливый, неискренний) включены в стереотип своего пола, причем в основном это выражено у мальчиков.

Исследование представлений взрослых людей (всего было опрошено 1008 человек в возрасте от 16 до 65 лет) о предназначении женщины и мужчины, проведенное методом стандартизированного интервью, позволило выявить следующее. На степень согласия или не согласия с традиционной ролью женщины влияют следующие факторы: пол, образование, род деятельности, должностная позиция [23].

Все категории мужчин придерживаются более традиционного взгляда на «основное предназначение женщины». В целом 67% мужчин отводят женщине только роль хранительницы домашнего очага. Наиболее традиционное отношение к роли женщины выявлено у мужчин-рабочих (80%), мужчин-студентов (80%), мужчин-предпринимателей (76%).

У женщин на степень стереотипизации оказывает фактор образования. Чем выше уровень образование, тем в большей степени они выражают несогласие со стереотипной ролью женщины (она должна работать, ее предназначение – семья, муж, дети): 66% женщин-руководителей, 60% женщин, занятых в сфере бизнеса, 50% женщин работающих в области образования, здравоохранения, науки, культуры, 48% студенток, 47% женщин-ИТР, 34% женщин-рабочих.

Представления о предназначении мужчин отличаются высокой степенью однородности и традиционностью. Не зависимо от пола, возраста и образования подавляющая часть мужчин и женщин считают, что работа – главное в жизни мужчины (85% и 81% соответственно).

Выход женщины за пределы традиционной роли жены и матери породил ряд предубеждений. Суть этих убеждений сводится к тому, что профессиональная занятость не совместимы с ролью матери, и что работа оказывает отрицательное влияние на детей и отношения в семье. Подобные стереотипы могут препятствовать профессиональной реализации женщин. Бондаренко Л.Ю. [23] выясняла, насколько эти стереотипы разделяют мужчины и женщины.

Стереотип 1. Если женщина работает, это оказывает негативное влияние на ее детей. Среди опрошенных разделяют такое мнение 51% мужчин, и 37% женщин. Мужчины руководители выражали свое согласие с этим мнением в два раза чаще, чем женщины руководители. (58% и29%).

Исследование влияния работающих матерей на развитие детей в целом обнаруживают позитивные эффекты [77, с. 153]. Материнская занятость оказывает позитивное влияние на детей и подростков, в особенности на дочерей; они более уверенны в себе, получают более высокие оценки и с большей вероятностью выбирают нетрадиционную карьеру, в отличие от дочерей неработающих матерей. Как отмечает Б. Фридан результаты разных исследований показывают, что дети работающих матерей в меньшей степени впадают в крайности (они не так агрессивны и не заторможены), лучше успевают в школе обладают более развитым чувством достоинства, по сравнению с детьми домохозяек [107].

Американские психологи Рут Андерсен Кульман и Мишель Палуди исследовали взаимосвязи между работой и ролью в семье у работающих матерей. Они оценивали, как фактор работы матери (полная и не полная занятость, удовлетворенность работой и преданность работе) влияют на сплоченность семьи и вероятность возникновения конфликтов. В выборку были включены матери-одиночки и замужние работающие матери в возрасте от 20 до 42 лет, служащие. Существенных различий между одинокими и замужними женщинами исследователи не обнаружили. На конфликты в семье влияло напряжение, связанное с выполнением женщинами своей роли матери, если эта роль угнетала женщину. Чем меньше напряжение испытывала работающие матери по отношению к своей роли дома, тем реже в семье возникали конфликты. Удовлетворенность работой у работающих матерей оказалась фактором, определяющим сплоченность семьи: чем больше мать была удовлетворена работой, тем более дружной была семья, и тем ниже был их уровень напряжения, обусловленный выполнением ею материнской роли [77, c. 151].

Стереотип 2. Женщины, стремящиеся сделать карьеру, заслуживают неодобрения. С этим стереотипом согласились 50% мужчин и 25% женщин. На степень согласия с данным мнением влияет возраст (молодые люди в меньшей степени разделяют данный стереотип), и образование: чем выше уровень образования, тем меньше люди придерживаются этого мнения. Среди мужчин руководителей 51% согласны с данным убеждением, среди женщин руководителей – только 18%.

Стереотип 3. Существует прямая связь между занятостью женщин на работе и ростом преступности в обществе. С этим согласилось одинаковое количество мужчин и женщин (39% и 348% соответственно). Данный стереотип распространен главным образом среди людей пожилого возраста.

Стереотип 5 - Женщина не может быть хорошим руководителем поддерживают наименьшее количество опрошенных (24% мужчин и17% женщин). Чем старше человек тем в большей степени он разделяет это мнение.

Одинаковое количество мужчин и женщин (более четверти опрошенных) относятся к тому, чтобы их начальником на работе была женщина, положительное отношение к этому высказали почти каждая третья женщина и каждый пятый мужчина. По данным санкт-петербургского центра «Женщины в управлении» на вопрос, сформулированный в режиме дихотомического выбора «Кого вы хотели бы видеть руководителем: мужчину или женщину?», 84% респондентов ответили, что мужчину [13]. Для сравнения следует привести результаты опроса проведенного в США институтом Гэллапа в 1988 г. показали, что 50% работников не придают значения полу руководителя, однако другая половина предпочла работать под началом руководителя-мужчины.

Стереотип 6. Женщины, даже при наличии способностей, не стремятся занимать управленческие должности. Однако, исследования показывает другую картину: у женщин существует установка на руководящую должность. Каждая третья женщина выразила свое желание стать руководителем, если такая возможность представится (среди мужчин согласился каждый второй). На степень согласия и у мужчин и женщин повлиял уровень образования, а у женщин - еще и наличие детей. Среди женщин имеющих детей выразили согласие стать руководителем 23%, а среди неимеющих – 38%.

Стереотипы о различиях в интеллектуальных способностях обоих полов порождают мнения о том, что мужчины и женщины имеют разные шансы для профессионального роста и продвижения. 70% мужчин и 66% женщин считают, что у мужчин больше интеллектуальных и физических возможностей для занятия высокооплачиваемых должностей. Наименьший процент согласных с этим мнением в группе женщин, занимающихся бизнесом (51%), у студенток (49%), у женщин-руководителей (46%). Женщины, выразившие согласие с тем, что у мужчин, по сравнению с женщинами больше интеллектуальных и физических способностей для занятия престижных должностей объясняли это «генетическими» особенностями полов. У женщин не согласных с этим мнением были другие объяснения: не интеллектуальные и физические возможности мужчин и женщин, а исторически сложившееся разделение труда препятствует женщине быть равной с мужчиной в социальном плане.

До сих пор речь шла о субъектах стереотипизации, то есть о том, как люди воспринимают стереотипизируемый объект - мужчин и женщин вообще. Следует так же отметить, что содержание гендерных стереотипов во многом зависит от качеств стереотипизируемых объектов, то есть о дополнительной информации, которую получают субъекты стереотипизации. Такой информацией так же может быть возраст. Считается, что с возрастом женщины становятся более активные, деятельные, поэтому в стереотип женственности вносятся исправления, связанные с оценкой ее деятельности и социального положения. Другим фактором может выступать сексуальная ориентация. Данные социологов свидетельствуют о том, что мужчинам-гомосексуалам приписывают фемининные характеристики. Социальный статус женщины так же будет влиять на то, как ее воспринимают. Женщин из низшего класса часто описывает как более пассивных, безответственных, по сравнению с женщинами из среднего класса.

Любая дополнительная информация о различиях в статусных позициях женщины и мужчины снижает роль гендерных стереотипов в восприятии данного человека. Например, на восприятие женщины-юриста влияют и существующие в данной культуре образы женщины, образы юриста, соответственной национальной и возрастной групп и так далее. В зависимости от контекста тот или иной образ может выступить на первый план. Более того, одни и те же люди воспринимаются по-разному в зависимости от ситуации: женщину-офицера могут сравнивать с мужчиной-офицером, и с женщиной-сестрой милосердия; роль гендерных стереотипов в этих двух случаях будет различной. От контекста зависит и оценка стереотипических качеств: так, «женская слабость» может оцениваться позитивно или негативно в зависимости от того, употребляется ли этот маркер в отношении женщины-политика или женщины-домохозяйки. При этом содержание такого стереотипа может восприниматься самими женщинами как негативно, так и позитивно [94].

Содержание гендерных стереотипов позволяет говорить о двух подходах к восприятию мужчин и женщин: патриархальном и эгалитарном. Патриархальный взгляд фиксирует иерархическое разделение мужских и женских ролей, и доминирует в коллективном сознании. Эгалитарный подход утверждает равные права, способности и возможности. Данный взгляд еще недостаточно распространен. Изменение гендерных стереотипов процесс длительный и сложный. Еще в начале XX века американский социолог У. Липман отметил, что любое посягательство на стереотип представляется посягательством на основы мироздания. Тем не менее, сегодня можно найти ряд свидетельств о том, что происходит постепенная трансформация гендерных взглядов в сторону эгалитаризации, хотя этот процесс нелинейный и неоднозначный. Данная трансформация отражает с одной стороны, перемены в общественной позиции женщин, с другой, изменения самосознания, и, прежде всего, самих женщин.

Свойства и функции гендерных стереотипов

Формирование образов мускулинности и фемининности начинается с фиксации различий в форме противоположных взаимоисключающих понятий: «добро или зло», «день или ночь», «мужское или женское». Затем этого становится недостаточно, жесткие парные оппозиции превращаются в континуумы, где крайности последовательно переходят друг в друга.

Кон И.С. Вкус запретного плода: Сексология для всех.

Свойства гендерных стереотипов в целом совпадают с известными свойствами социальных стереотипов.

Гендерные стереотипы - нормативны. Они являются социально разделяемыми представлениями о том, какой должен быть «настоящий мужчина», как должна вести себя в той или иной ситуации «настоящая женщина», и даже как им одеваться. Поэтому и мужчины и женщины не могут с этим не считаться. Гендерные стереотипы играют важную роль в формировании гендерной идентичности, и таким образом управляют поведением человека во всех сферах жизни (межличностной, семейной, профессиональной, политической).

Гендерные стереотипы имеют эмоционально-оценочный характер. «Мужское» представляется как позитивное и доминирующее; «женское» - как неполноценное и подчиненное. «Подлинно человеческими считаются качества, ассоциируемые с мужским началом; «женщину характеризуют при помощи тех свойств, от которых человек в своей эволюции якобы отталкивается» [90, с. 94]. Подобные оценки (слабость, пассивность, эмоциональность и иррациональность женщин; сила, активность, ум и самообладание мужчин) определяют статусы полов, и являются фактором, приводящим к дискредитации женственности и возвышении мужественности.

Следует отметить, что в различных контекстах «мужское» и «женское» оцениваются как со знаком «плюс», так и со знаком «минус». Женственность может служить символом не только отсталости, но и возможности достижения светлого будущего, с чем связана, например, идея женственности России [89].

Стереотип «истинного мужчины» укрепляется существованием негативного стереотипа мужчины, психологические и физические качества которого представляются как противоположные «истинной маскулинности». По мнению Джудит Батлер [14], традиционный канон маскулинности направлен не столько против женщин, сколько против гомосексуальности. Таким образом, гендерный стереотип всегда имеет дополнение в форме негативного.

Гендерные стереотипы относительно устойчивы и стабильны. Исследователи полагают, что гендерные стереотипы в их современном варианте появились лишь в эпоху во второй половине XVIII века [154]. Многие представления о мужском и женском началах изменились за три столетия не столь значительно. К примеру, современные представления о женской эмоциональности и средневековые воззрения на неспособность женщины контролировать свои чувства, выглядят почти идентичными. Не изменились представления о «мужском» как разумном, справедливом, не подверженном эмоциям. Однако, подобно всем социальным стереотипам, гендерные стереотипы претерпевают изменения по мере того, как изменяются прочие социальные представления и нормы, а также реальный статус стереотипизируемых и стереотипизирующих групп. Сегодня уже нельзя говорить об однозначно разделяемых представлениях о мужчине как единственном кормильце и защитнике семьи и о женщине как о слабом и беспомощном создании. Тем не менее, приходится признать, что изменения гендерных стереотипов идут гораздо медленнее социальных изменений.

Вышеизложенные содержание и свойства стереотипов определяют их функции. Наиболее полное представление о функциях гендерных стереотипов дает В.С. Агеев [4], которые позволяют понять их сущность, назначение и устойчивость.

Дифференцирующая функция заключается в тенденции минимизировать различия между членами одной гомогенной группы (сформированной по признаку пола), и максимизировать различия между членами гетерогенных (противоположных по признаку пола) групп. И в коллективном сознании и в сознании мужчин и женщин существуют стереотипные представления, показывающие отличительные признаки, то есть присущие только представителям определенного пола, а так же стереотипные представления, показывающие различия в свойствах, качествах, предназначениях, по которым мужчины и женщины максимально отличаются друг от друга. Различие достигается за счет того, что гендерные стереотипы имеют большую эмоциональную окраску, и они аффективно заряжены.

Формирующая функция. Гендерные стереотипы содержат информацию о различиях в поведении, свойствах, качествах и предназначении, ролях мужчин и женщин, принятых в обществе. В связи с этим, они играют важную роль в формирования гендерного самосознания, гендерной идентичности и освоения, принятых в обществе гендерных ролей, способствуя, тем самым, гендерно-ролевой социализации.

Гендерная социализация начинается в раннем детстве, и в ходе ее дети используют стереотипные гендерные различия, познавая мир, и познавая самих себя. Знание начинается с распознавания раз­личий и классификации, то есть, прежде всего, с дуализма. Ребенок учится разделять людей и предметы на две группы: одни похожи на него, другие не похожи. Следует так же учитывать что гендерная социализация – это процесс, продолжающийся всю жизнь. Она отражает личный опыт и меняющиеся социально-культурные условия. На протяжении жизненного пути материалом для построения собственного гендера служит вся система того, что в данной культуре связано с понятиями «мужественность» и «женственность».

Регулятивная и объяснительная функции. Прописанные в стереотипах нормы и правила являются своего рода генеральным соглашением о взаимодействии «мужского» и «женского». С одной стороны они предоставляют информацию разъяснительного характера, о том, что есть «настоящий мужчина» и «истинная женщина» (объяснительная функция). С другой, стороны, они выступают регулятом взаимоотношений между мужчинами и женщинами, объясняя, что можно и что должно, обеспечивая, таким образом, устойчивость представлений о своем гендере (регулятивная функция).

Наиболее важными среди всех функций исследователи считают защиту и оправдание. Кого и от кого защищают гендерные стереотипы? И, что именно они оправдывают? Как известно, гендерные стереотипы нормативны, следовательно, они принимают участие в создании системы социальных отношений, а точнее в конструировании гендерного порядка. Таким образом, стереотипы защищают и оправдывают существующее положение мужчин и женщин в обществе, неравенство их статусов, прав, и возможностей, объясняя их с точки зрения биологических (данных от природы) различий.

Властные отношения должны постоянно подтверждаться, поэтому необходим процесс социального контроля, поддержания и корректировки. Следовательно, оправдательная и защитная функция необходимы; стереотипы устанавливают неравенство, оправдывают и защищают его. По выражению М.Пикеринга, стереотипы делают видимое невидимым: неравенство, таким образом, выглядит вполне естественным, поэтому подчиненная группа принимает эти правила игры [160]. П. Бурдье в работе «Маскулинистское доминирование» так характеризует гендерный порядок. Мужское доминирование «создает женщин как символические объекты, чье бытие есть «бытие воспринимаемых», что сохраняет их в состоянии постоянной символической зависимости. Они существуют, прежде всего, через взгляд мужчин и для взгляда мужчин» [130].

Защитная и оправдательная функции гендерных стереотипов наглядно проявляет себя в распределение социальных ролей («женское» - приватное, мужское – социальное), в недоверии к профессиональной компетенции женщин, в оправдании задержке продвижения женщин по службе. Исследователь В. Лири [144] выявила, что без каких либо объективных оснований женщинам предписывают следующие установки на работу: «женщины работают только ради «булавочных денег»; «работа для них это возможность общаться, то есть на первом месте коммуникативные интересы»; «женщины меньше ценят самоактуализацию и продвижение по службе, чем мужчины». В основе всех этих взглядов, по мнению автора, лежат гендерные стереотипы, согласно которым у женщин отсутствуют черты, позволяющие быть компетентными, независимыми, последовательными, они не обладают логикой и не притязательны.

Американский психолог Г. Филд [137] исследовала отношение мужчин и женщин с консервативными и либеральными взглядами к жертвам изнасилования. Она установила, что мужчины в большей степени, чем женщины склонны приписывать ответственность за случившееся, самой жертве. Однако внутри мужской выборки наблюдаются различия в восприятии жертв изнасилования. Мужчины с консервативными взглядами, склонны приписывать большую ответственность жертве, и считать, что изнасилованная женщина теряет свою привлекательность. Мужчины с либеральными взглядами приписывают ту же степень ответственности жертве, но не отказывают ей в привлекательности. Согласно данным Г. Филд, полицейские так же склонны приписывать ответственность за изнасилование жертве. Таким образом, и применительно к сексуальному насилию гендерные стереотипы выполняют оправдательную функцию для мужчин.

Итак, ответ на вопрос: «Что и кого защищают гендерные стереотипы?», очевиден. Гендерные стереотипы защищают и поддерживают иерархические отношения в обществе, монополию власти доминирующей группы, закрепляя за ней право контролировать поведение подчиненных групп.

Упорядочение картины мира еще одна функция гендерных стереотипов. Гендер принимает участие в формировании представлений об устройстве мира в целом, об организации всей системы отношений в нем: между мужчинами и женщинами, между группами (феминизации или маскулинизации могут подвергаться нация, страна, социальный класс, политический противник), между человечеством и природой. В связи с последним, следует привести известное изречение М.В. Ломоносова «Нам не нужно ждать милости от природы, взять их у нее наша задача». При прочтении его, используя гендерный подход, мы получаем совершенно иной смысл.

Стереотипные представления создают картину мира, где «мужское» и «женское» противопоставлены. Противопоставляемые образы являются неравнозначными: одни получают позитивную оценку, другие – негативную. Механизм противопоставления действует и внутри стереотипного образа: «расщепляя» его на два противоположных элемента. Поэтому стереотипный образ (и женский и мужской) всегда амбивалентен, он и «хороший» и «плохой», а противопоставляемые характеристики взаимосвязаны. Обе полярности и «хороший» и «плохой» призваны конструировать стереотипный образ в соответствии с идеологией гендерных отношений: доминирование «мужского» и подчинение «женского». Качества, оцениваемые как «плохие» внутри стереотипов маскулинности/фемининности необходимы, чтобы усилить желаемые («хорошие») характеристики, и таким образом защитить и оправдать традиционный гендерный порядок.

Контрольные вопросы

1. Дайте определение понятию «гендерный стереотип».

2. Чем отличаются представления о роли мужчины и женщины в современном обществе?

3. Сформулируйте позитивные и негативные аспекты гендерных стереотипов с точки зрения возможности личностного развития индивида.

4. Какова структура стереотипов маскулинности /фемининности? В чем смысл поляризации стереотипов маскулинности /фемининности?

5. Социокультурный и этнический контексты гендерных стереотипов.

6. Существует ли возрастная специфика проявления гендерных стереотипов, в чем она заключается.

7. Опишите роль таких факторов как пол, профессиональный и образовательный статус человека в гендерной стереотипизации?

8. Назовите основные группы гендерных стереотипов, в чем их психологическое наполнение.

9. Каковы основные функции гендерных стереотипов?

Вопросы для размышления

1. Изменилось ли содержание основных групп гендерных стереотипов, если да, то какие доказательства вы можете привести?

2. Каковы Ваши собственные представления о женственности и мужественности? Как они были сформированы?

3. В какой мере социальные стереотипы маскулинности /фемининности могут выступать препятствием в создании условий для самореализации личности? Приведите конкретные примеры.

4. Что такое моральные гендерные стереотипы? Осознайте и сформулируйте свои собственные моральные гендерные стереотипы о мужчинах и женщинах. Проанализируйте их содержание. Какой вывод Вы можете сделать?