Глава 3

ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

И СПОСОБНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА

ПРОГНОЗИРОВАНИЕ В РАЗЛИЧНЫХ ВИДАХ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

К психологическим характеристикам деятельности от­носятся следующие: предметность, социальность, целена­правленность. Именно благодаря этим признакам можно говорить о деятельности как системе действий и поведения человека, направленных на преобразование окружающего мира и самого себя. Эти же самые признаки позволяют от­личить деятельность человека от жизнедеятельности жи­вотных.

Если целенаправленность является общим признаком любой деятельности, то можно утверждать, что в любой деятельности есть опережающее начало. Но, вероятно, в зависимости от содержания и операционального состава, от характеристик целей деятельности прогнозирование бу­дет иметь специфические проявления. Прежде чем их рас­крыть, мы хотели бы найти то общее, что присуще прогно­зированию, включенному в любой вид человеческой дея­тельности. Такой «единицей анализа», вероятно, может служить процесс принятия решений. С одной стороны, он присущ любой деятельности, с другой — установлены не­которые общие, закономерные характеристики этого про­цесса.

Прогнозирование в различных видах деятельности 123

Прогнозирование

в педагогической деятельности

В процессе обучения и воспитания школьников возни­кает необходимость в прогнозах будущего состояния уче­ника или группы. При разработке такого прогноза суще­ственным является не только стандартизированный ретро­спективный анализ прошлых тенденций, но и психология человека, в отношении которого строится прогноз.

Рассмотрим особенности прогнозирования, осуществ­ляемого учителем в процессе его труда.

Обратимся к опыту педагогов, которым удалось достичь высоких результатов в своей профессиональной деятельно­сти (А. С. Макаренко, 1958; А. Левшин, 1979; С. Н. Лысен-кова, 1981; В. Ф. Шаталов, 1987 и др.). Анализируя особен­ности своей педагогической деятельности, они все обраща­ют внимание на перспективный подход в процессе обучения и воспитания, а в прогностических способностях видят воз­можности для повышения эффективности своего труда. Именно перспективный подход во всех аспектах деятель­ности учителя А. С. Макаренко считал основополагающим. Перспективная цель им рассматривалась как основа разви­тия коллектива и коллективных взаимоотношений, воспи­тания личности. «Хорошее в человеке всегда приходится проектировать, — писал А. С. Макаренко, — и педагог обя­зан это делать. Он обязан подходить к человеку с оптими­стической гипотезой, пусть даже с некоторым риском оши­биться» (А.С.Макаренко, 1946). Следует заметить, что А. С. Макаренко использовал термин «перспектива». Со­временные учителя, достигшие высокого мастерства, по­стоянно обращают внимание на перспективный подход. Они видят в нем возможность создавать, моделировать условия, в которых будет раскрываться индивидуальность каждого ребенка.

В статье «Обязаны предвидеть» учитель А. Левшин пи­шет, что педагогическая идея становится продуктивной, когда она развертывается в перспективе, охватывая десять школьных лет — весь учебно-воспитательный процесс, гиб­ко воплощаясь в его динамике, в ступенях восхождения

к целостному результату. Такой перспективный подход в деле воспитания творится перспективностью самого педа­гогического мышления. Говоря о своих методических при­емах, учителя постоянно указывают на опережающие воз­действия, что проявляется то в моделировании будущего урока, то в видении перспективы развития ученика и откры­тии ее для школьника, то в предвосхищении ответов учени­ков и использовании этого прогноза для последующего об­щения с классом и т. п. Опережающий подход к организа­ции усвоения нового материала отличает опыт учителей, прогнозирующих затруднения учащихся, их наиболее ти­пичные ошибки, объем и время выполнения ими того или иного вида заданий.

В некоторых исследованиях процесс обучения и воспи­тания рассматривается как управление развитием учащих­ся (П. Я. Гальперин, 1960; Л. Б. Ительсон, 1972; А. И. Ра-ев, 1976; Н. Ф. Талызина, 1975; В. А. Якунин, 1998 и др.). Управление, как известно, предполагает четкое знание це­лей, на достижение которых должно быть направлено воз­действие, перспективные планы по реализации этих целей, систему средств, обеспечивающую обратную связь и кор­ректировку воздействия на пути достижения конечных це­лей. Уже в перечне исходных моментов, без которых невоз­можно управление, прослеживается необходимость в про­гностической деятельности. Управление в деятельности учителя включает ряд признаков прогнозирования и имеет некоторые общие черты с управлением в любой деятель­ности.

Первый этап организации управления — сбор необхо­димой информации: изучение школьников, учебного про­цесса, особенностей усвоения материала другими поколе­ниями школьников и т. д.

Заканчивается этот этап оценкой состояния дел или по­становкой диагноза. Полученная информация и диагноз мо­гут служить основаниями для прогноза. Второй этап — по­строение прогноза с использованием знаний, полученных на предшествующем этапе. Гипотезы-предположения, вы­воды о последствиях, модели-представления, планы различ­ных педагогических процессов — все может быть результа-

Прогнозирование в различных видах деятельности 125

том прогнозирования. Третий, заключительный, этап — реализация управления в деятельности на основе получен­ного прогноза.

Развивая идеи управления применительно к процессу обучения и воспитания, Ю. Н. Кулюткин и Г. С. Сухобская (1981) подчеркивают, что педагогический труд — процесс рефлексивного управления. Гуманистическая направлен­ность управления предполагает рефлексию — отражение внутреннего мира ученика учителем. Она позволяет учите­лю становиться на точку зрения ученика, понимать мотивы его поступков, сопереживать ему. Рефлексивное управле­ние не может осуществляться без прогнозирования. Чтобы встать на позицию ученика (думать его мыслями, представ­лять его переживания и отношения), ученика нужно очень хорошо знать. Это знание и выступает основой для рефлек­сии, которая не сводится к воспроизведению, разгадыва­нию мыслей и чувств ученика, а является всегда предпо­ложением о них, имеет вероятностный характер. Рефлек­сия — отражение внутреннего мира другого человека и одновременно предположение, построенное на этом отра­жении, с учетом рефлексии учитель организует свое пове­дение и деятельность учащихся. В рефлексивном управ­лении, как и при прогнозировании, определяющим оказы­вается диалектическое единство углубленных знаний прошлого и знаний о настоящем. Сопоставление и оценка этих знаний значимыми оказыиаются именно при прогно­зировании в процессах взаимодействия людей.

Итак, при анализе педагогической деятельности с пози­ций управления можно увидеть, что прогнозирование яв­ляется промежуточным этапом между получением знаний об объекте управления и самим воздействием. И в этом смысле в педагогической деятельности, как и в любой дру­гой управленческой, прогноз включен в систему «диагноз— прогноз—управление».

То, что педагогическая деятельность предполагает спо­собность учителя к прогнозированию, подтверждают дан­ные, полученные в процессе изучения профессиональных функций учителя (Н. Ф. Гоноболин, 1975; Э. Ф. Зеер, 1996; В. А. Кан-Калик, 1976; Н. В. Кузьмина, 1989; А. И. Щерба-

ков, 1967 и др.). Результаты этих исследований интересны в том отношении, что, раскрыв содержание каждой функ­ции учителя (информационной, коммуникативной, органи­заторской, воспитательной, конструктивной и др.), авторы обосновали необходимость прогностических умений и спо­собностей для ее реализации.

Выяснилось, что передача информации без прогноза осо­бенностей ее усвоения, возникающих у школьников оши­бок и затруднений, без прогноза эффективности способов передачи информации малопродуктивна.

Аналогичный вывод был получен при анализе коммуни­кативной функции. Профессиональное общение начина­ется задолго до акта непосредственного взаимодействия. Учитель на основе изучения класса в целом и отдельных учащихся, а также с учетом своих возможностей и особен­ностей как коммуникатора прогнозирует предстоящее об­щение: уточняются цели общения, создается модель ситуа­ции общения или того, что должно произойти после обще­ния, дается оценка возможным последствиям общения и т. п. Прогнозирование на данном этапе помогает осуще­ствить преднастройку к общению. По оно оказывается не­обходимым компонентом и в процессе непосредственного общения. Здесь ведущее место занимают не перспектив­ные, а оперативные прогнозы, необходимость в которых возникает, если по ходу общения нужно предусматривать ответные реакции ученика, возможные изменения в запла­нированной структуре общения. Однако успешность опе­ративных прогнозов в непосредственном взаимодействии все равно опосредствована перспективным подходом учи­теля в общении с учеником. Она зависит от умения учите­ля видеть отдаленные но времени последствия результатов общения, от умения видеть ученика в перспективе его раз­вития, то есть в будущем.

Аналогичные факты можно привести в отношении и дру­гих функций учителя. Нес они говорят о зависимости меж­ду успешностью выполнения этих функций и умением учи­теля прогнозировать.

Таким образом, и практика учителей, и теоретический анализ обучения и воспитания как управления или рефлек-

сии, как системы профессиональных функций убеждают в том, что труд учителя включает прогнозирование, состав­ляющее необходимый, обязательный его компонент. Если деятельность предполагает прогнозирование, она содержит и соответствующие прогностические задачи.

Виды прогностических задач в педагогической деятельности

Картина видов прогностических задач в деятельности учителя разнообразна. Выделяют прогноз учителя о затруд­нениях школьников при усвоении нового материала, про­гноз результатов учебной деятельности, прогнозирование последствий педагогических воздействий, прогнозирова­ние последствий оценочной деятельности, прогноз о воз­можности использования знаний, полученных в процессе самообразования и т.п.

При оценке роли перечисленных и других прогнозов об­наруживается, что, с одной стороны, прогнозирование яв­ляется условием, обеспечивающим решение самых разно­образных педагогических задач, то есть оно включено в них, как в решение любой мыслительной задачи. С другой сто­роны, есть задачи, цель которых построение прогноза. Про­гностические задачи в обучении и воспитании выделяют Ю. Н. Кулюткин и Г. С. Сухобская (1981). Они считают, что к ним относятся те, в которых решение обязательно предполагает самостоятельное конструирование некото­рых «проектов будущего».

Можно выделить три основания для классификации про­гнозов в педагогической деятельности: требования прогно­стической задачи, время упреждения прогноза, цели ис­пользования прогноза.

Виды прогностических задач по первому основанию со­ответствуют тем видам действий, которые, по нашему мне­нию, необходимы и достаточны для осуществления прогно­зирования: установление причинно-следственных связей, преобразование представлений в соответствии с постав­ленной целью, выдвижение и анализ гипотез, планирова­ние. В педагогическом процессе учитель сталкивается с

необходимостью решать задачи, цель которых и состоит в том, чтобы определить следствия, смоделировать будущее, сформулировать гипотезу или составить план. Например, прогноз о затруднениях учащихся при усвоении нового ма­териала осуществляется как гипотеза о затруднениях; предвидение последствий воспитательного воздействия — как установление причинно-следственных связей между оценкой поступка ученика и выбранным воспитательным приемом; прогноз о развитии коллектива может существо­вать и как модель — образ будущего коллектива, и как план развития этого коллектива.

Вторым основанием классификации прогностических задач является временное упреждение прогноза. В соответ­ствии с ним прогностические задачи могут быть разделены на оперативное, краткосрочное, перспективное прогнози­рование. Действительно, планы составляются и на ближай­шее время, и на отдаленную перспективу. Здесь, видимо, уместно будет заметить, что очень часто мы встречаем пла­ны, которые утратили свою целевую направленность, пре­вратившись в перечень мероприятий. Такие планы не явля­ются результатом решения профессиональных прогности­ческих задач, так как не отражают перспективу развития коллектива, ученика или самого учителя.

Гипотезы о затруднениях учащихся также относятся к разным по удаленности во времени событиям, например: к готовящемуся на завтра объяснению материала, к уроку, предстоящему в следующем учебном году, если прогнози­руемые затруднения влияют в будущем на усвоение нового материала по предмету. Предвидение последствий также бывает и оперативным, и краткосрочным, и долговремен­ным.

С точки зрения их временного упреждения к перспек­тивным прогнозам относятся: перспективные планы разви­тия коллектива, самообразования учителя; перспективные планы внедрения новых методик; гипотезы об уровне раз­вития отдельных учащихся и коллектива класса к концу года, к окончанию той или иной ступени школьного обуче­ния; о возможностях профессионального самоопределения и профессионального становления учащихся.

Прогнозирование в различных видах деятельности 129

Краткосрочные прогнозы широко представлены в той области труда учителя, которую можно назвать подготови­тельной. Подготовка к уроку, внеклассному мероприятию, к индивидуальной беседе с учеником, родителями — все это деятельность, в которой учитель осуществляет кратко­срочное прогнозирование эффективности своих воздейст­вий, моделируя будущие ситуации общения. Даже тради­ционный план урока будет результатом прогностической деятельности, если он составлен с учетом перспективного развития знаний, умений, личностных особенностей уча­щихся и коллектива, с учетом изменений, к которым приве­дет реализация плана. Отбирая содержание, последова­тельность, приемы, разрабатывая композицию урока, учи­тель оценивает их с точки зрения поставленной цели, прогнозируя эффективность урока или готовящегося ме­роприятия.

Оперативный прогноз строится в отношении очень ко­ротких временных интервалов. Одна из особенностей педа­гогического труда состоит в непосредственном взаимодей­ствии с учащимися, в контактах с ними. Именно в процессе такого взаимодействия и возникает необходимость в опе­ративных прогнозах возможной реакции ученика на слово, действия учителя, молниеносно возникающих планов пере­стройки объяснения, последствий измененного хода уро­ка и т. п.

Третьим основанием классификации прогностических задач является цель использоппния прогноза. При атом про­гнозирование выступает одновременно в двух своих функ­циях: когнитивной и регулятивной, поскольку в основе про­гноза — знания о будущем, и при этом с его помощью осуществляется регуляция деятельности (подготовка, кор­ректировка, преднастройка, установка и т. п.). По данному основанию можно выделить прогностические задачи на обо­снование отбора содержания и методов обучения и воспи­тания, организацию деятельности учителя, организацию деятельности родителей и т. п.

При одной и той же цели построения прогноза, напри­мер для организации деятельности учащихся, он может быть оперативным, краткосрочным или перспективным,

Рис. 8. Виды прогноза в педагогической деятельности

осуществляться в виде плана, предвидения последствий, гипотезы и т. п.

Предложенные основания классификация охватывают все многообразие прогностических задач в педагогической деятельности, поскольку отражают единство ее операцион­ной и содержательной стороны, единство когнитивной и регулятивной функции прогноза в этой деятельности. Учи­тывая, что каждая задача одновременно принадлежит к каждому из выделенных оснований, эту классификацию можно представить в схеме (рис. 8).

Таким образом, прогностическая деятельность содер­жит класс прогностических задач, все многообразие кото­рых классифицируется по трем основаниям: требование прогностической задачи, обусловленное операционной сто­роной прогнозирования, временное упреждение прогноза, цель использования прогноза в педагогической деятель­ности.

Уже в выделенных нами видах прогностических задач заложены объективные возможности для проявления спо­собности к прогнозированию педагогических явлений, по­скольку решение подобных задач предполагает владение профессиональными знаниями и развитие соответству­ющих качеств мыслительных процессов.

Прогнозирование в различных, видах деятельности 131

Прогнозирование в управлении

«Управлять — значит предвидеть» — говорит старин­ная пословица.

Важность прогнозирования в управлении другими людь­ми и собственной жизнью хорошо отражена в народном фольклоре: «Если бы знать, где упадешь, соломки бы подо­стлал»; «Что посеешь, то и пожнешь».

Управление — будь то социальными или техническими системами или небольшими социальными сообществами (семья, производственное подразделение) — имеет сущно­стные характеристики, связывающие это явление с прогно­зированием. Одна из них — наличие цели. Цель, как извест­но, заранее мыслимый, то есть прогнозируемый (предвиди­мый) результат. Если принять за аксиому то, что одна из функций управления — развитие системы, а управление развитием невозможно без наличия цели, то становится очевидным, что в большом и малом управлении мы сталки­ваемся с необходимостью прогнозирования.

«Управление — функция организованных систем раз­личной природы (биологических, социальных, техниче­ских), обеспечивающая сохранение их определенной стру­ктуры, поддержание режима деятельности, реализацию целевой программы деятельности». «Социальное управле­ние —- полдейстпие на общество с целью его упорядочения, сохранения качеств специфики, совершенствования и раз­вития» (Большая советская энциклопедия. М., 1977, т. 27, с. 87).

«Управление (применительно к трудовым коллекти­вам) — процесс планирования, организации, руководства, мотивации и контроля деятельности работников, обеспе­чивающий достижение поставленных целей» (Коллектив. Личность. Общение. Словарь социально-психологических понятий, 1987, с. 117.)

Во всех приведенных определениях управления, несмот­ря на то что они сделаны с различных позиций, есть общая характеристика — направленность управления на реализа­цию целей. А они, как известно, имеют различную времен­ную перспективу, а следовательно, предполагают прогно-

зирование, как в самой их постановке, так и в видении пер­спектив развития управляемых систем.

Пример прогнозирования в области управления госу­дарством демонстрирует одно из высказываний Аристоте­ля (Политика, II, 3, 7, 1256):

...должно поставить предел скорее для деторождения, неже­ли для собственности, так чтобы не рождалось детей сверх ка­кого-либо определенного числа. Это число можно было бы опре­делить, считаясь со всякого рода случайностями, например с тем, что некоторые из новорожденных умрут или некоторые браки окажутся бездетными, если же оставить этот вопрос без внимания, что и бывает в большей части государств, то это не­избежно поведет к обеднению граждан, а бедность — источник возмущений и преступлений (цит. по: Л. Винничук. Люди, нра­вы и обычаи Древней Греции и Рима. Л., 1988. С. 156).

Связь прогнозирования и управления не ограничивает­ся только этапом целеполагания. Управление как процесс представляет собой систему действий, необходимых для достижения поставленных целей. Решению вопроса об ор­ганизации действий предшествует принятие решения. Здесь уместным будет вспомнить классический пример из «Женитьбы» Н. В. Гоголя, иллюстрирующий, что принятие решения — трудный процесс.

Агафья Тихоновна: Право, такое затруднение — выбор. Если бы еще один, два человека, а то четыре — как хо­чешь, так и выбирай. Никанор Иванович недурен, хотя, конеч­но, худощав; Иван Кузьмич тоже недурен. Да если сказать прав­ду, Иван Павлович тоже, хоть и толст, а ведь очень видный мужчина. Прошу покорно, как тут быть? Балтазар Балтазаро-вич опять мужчина с достоинствами. Уж как трудно решиться, так просто рассказать нельзя, как трудно! (//. В. Гоголь. Же­нитьба. Д. 11, явл.1).

Психологи пытаются понять, с какими причинами свя­заны трудности в принятии решения, и представить этот процесс так, чтобы можно было на каждом его этапе помочь человеку. К настоящему времени выделены некоторые принципиально важные этапы этого процесса (Ю. Козелец-кий, 1979; Э. Науман, 1987; Г. Келли, Р.Армстронг, 2001 и др.). Первый из них — подготовка решения, которая включает: формулирование проблемы, уточнение ситуа­ции, формулировку всех возможных решений, описание по-

_______Прогнозирование в различных видах деятельности 133

следствий каждого из предложенных решений, оценку по­следствий. Второй этап — выбор решения, обоснование вы­бора. Третий — извлечение уроков из принятых решений (Э. Науман, 1987). Каждое действие по принятию решений оказывается достаточно сложным, многовариативным, по­этому в психологической теории и практике принятия ре­шений сложились некоторые способы обучения каждому из элементов, приводящих к принятию решения. Некоторые из них мы рассмотрим в главе 6.

Прогнозирование в принятии решений прежде всего представлено на этапе оценки последствий принимаемых решений. Она в свою очередь обусловлена степенью убеж­денности или уверенности человека в том, что его гипотезы окажутся верными, то есть субъективной вероятностью оценки (Ю. Козелецкий, 1979). Интересны данные о факто­рах, которые влияют на это психическое состояние, выра­жающее отношение к неопределенному, вероятностному будущему. «Иллюзия Монте-Карло» характеризуется тем, что не вполне осознается независимость событий, которые действительно являются таковыми. Поэтому после много­кратного появления «красного» ставят на «черное», ориен­тируясь на субъективную вероятность наступления собы­тия. «Иллюзорная корреляция» также влияет на субъектив­ную оценку вероятности событий. «Тесная ассоциация между предметами или событиями типа «лев—тигр» или «подозрительность — странное выражение гллз», которая возникла в прошлом и которая легко припоминается, вли­яет на то, что человек оценивает частоты появлений собы­тий, происходящих в данный момент» (Ю. Козелецкий, 1979, с. 159).

Оказалось, что люди по-разному относятся к учету слу­чайности в процессе оценивания последствий: при оценке вероятности желательного и нежелательного результатов доминирует оптимистическая тенденция, стремление ис­ключить действие «слепого случая» с тем, чтобы успехи зависели от собственных усилий; люди «недооценивают нормативную плотность вероятности, когда она велика, и, наоборот, переоценивают, когда она мала» (Ю. Козелец­кий, с. 170).

Значимость прогнозирования в управлении особенно убедительно иллюстрируют те случаи, когда управление осуществлялось без прогнозирования или при построении неверных или только близких прогнозов, без перспектив­ного прогнозирования.

Например, в 1970-е гг. в Ленинградской области осуще­ствлялась крупномасштабная программа по мелиорации. Крупномасштабной она была как по освоению капитало­вложений в этот проект, так и по территории, на которой осуществлялась. Сотни гектаров лесных массивов и забо­лоченных мест были подвергнуты мелиорации. Вероятно, целью этой программы было использование мелиорирован­ных земель и получение государством или областью при­были. Прошли два десятилетия. Высушенные болота и леса стоят без какого-либо хозяйственного использования. А вот флора и фауна серьезно страдают: гибнут некоторые виды растений и животных, скудеют леса. Налицо отсутствие перспективного прогнозирования при принятии решения о мелиорации. Вся программа замкнулась сама на себя: осво­ение государственных средств стало основной целью про­граммы.

Примером могут служить управленческие решения в области образования. Они, как правило, предстают в виде реформирования или модернизации системы образования. Частота этих реформ (если просматривать период с 1968 г.) говорит о том, что они не имели перспективных оценок тех нововведений, которые производились. Не проходит и пяти лет, как объявляется новая реформа школьного образова­ния. Предполагаемая современная модернизация школьно­го образования вионь страдает отсутствием перспективной оценки последствий вводимых изменений. Предлагают ме­роприятия (например, введение единого экзамена), которое рассматривается в контексте борьбы с коррупцией и взя­точничеством. Но при этом другие, более важные, компо­ненты системы образования с точки зрения последствий вводимого мероприятия не рассматриваются.

Психологическое содержание деятельности по управле­нию включает следующие составляющие: а) сбор, анализ информации, получение общей картины в управляемой си-

_______Прогнозирование в различных видах деятельности 135

стеме (организации, делах) и отдельных ее элементах, оценка, то есть диагностический этап; б) составление про­гноза о перспективах развития в соответствии с имеющи­мися целями, гипотетический поиск всех возможных на­правлений развития системы с учетом целей, верификация гипотез, оценка последствий в развитии системы по тому или иному направлению, принимая во внимание близкие и далекие следствия; в) принятие решения с опорой на обо­снованные с точки зрения целесообразности гипотезы, оценка последствия принимаемых решений, планирование системы действий по достижению поставленных целей.

Цели задают систему действий по их реализации, осу­ществлению которых предшествует принятие решений. Собственно принятие решений — последняя инстанция между идеальной целью и реальным действием. На этапе принятия решения еще раз просчитываются его близкие и далекие последствия. Мы часто становимся свидетелями того, что при принятии управленческих решений не были продуманы далекие последствия, и управленцы ориентиро­вались на решение каких-то оперативных задач, задач се­годняшнего дня. Один из таких примеров — построение ис­кусственных водохранилищ. Вероятно, в чем-то эти соци­ально-экономические решения оказались оправданными. Но известны районы, где искусственные водохранилища не длют прогнозировавшихся результатов, а, наоборот, пред­ставляют экологическую угрозу, стали фактором наруше­ния устойчивости природной среды (участились паводки, затопления, сходы селей, идет активное заболачивание ме­стности и т. п.).

Деятельность по управлению предъявляет особые тре­бования к людям, которые ее осуществляют. Как правило, это руководители разного уровня, в разных организацион­ных структурах. «Руководителю нужна способность видеть людей в перспективе их общественного роста (а не только в совокупности данных качеств, проявляющихся на сего­дняшний день), — пишет К. А. Абульханова-Славская, — способность принимать решения, связанные с их судьба­ми... с их расстановкой по деловым принципам» (К. А. Абуль­ханова-Славская, 1981, с. 237).

Особое направление в психологии управления связано с психологическим изучением лидерства. Выявляя психо­логические портреты успешных и неуспешных управлен­цев, социальные психологи построили немало моделей ли­дерства: диадическая модель, харизматическое лидерство, трансформационное лидерство и др. Для нас важным явля­ется не анализ этих моделей, а то, выявляется ли в перечне психологических черт успешных лидеров способность к прогнозированию. Мы получили утвердительный ответ. Г. Греан и Т. Скандура (представители диадической моде­ли лидерства) в ряду шести позитивных ресурсов лидера указывают и такой, как: «информация о будущих планах организации по должностному росту; внимание, с которым лидер следит за развитием своего подчиненного» (Т. В. Бен-дас, 2000, с. 16).

Оба ресурсных признака определяют структуру прогно­зирования и прогностическую деятельность: перспектив­ность мышления при оценке профессионального развития и планирования будущего.

В харизматической модели лидерства указываются сле­дующие признаки успешного лидера как прогнозиста: де­монстрация стратегического предвидения, предвидение кризисных ситуаций. В трансформационной модели лидер­ства прогностические способности также выделяются как ведущие.

«Трансформационный лидер ориентирован на создание долговременных отношений с подчиненными... Назначение лидера высшего порядка — трансформационного (иногда его называют дальновидным) — состоит в продуцировании и прогнозировании изменений в организации: взглядов, ценностей, целей» (Т. В. Бендас, с. 20).

Организованность (Н. И. Рейнвальд, 1987) как одно из профессионально важных качеств управленцев раскрыва-. ется через такие ее составляющие:

■ перспективная и оперативная целеустремленность,

■ планомерность деятельности,

■ целесообразное использование средств и времени,

■ самоконтроль, способность управлять своими по­буждениями;

■ способность к волевому усилию. Каждое из перечисленных качеств в том или ином виде предполагает развитую способность к антиципации.

Прогнозирование

в деятельности полководца

Одним из первых психологов, предложивших психоло­гический портрет полководца, был Б. М. Теплов. В извест­ной работе «Ум полководца» (1945) он анализирует свое­образие полководческой деятельности известных миру полководцев (А. В. Суворова, И. Мюрата, М. Нея, Б. Напо­леона, М. И. Кутузова и др.), давая разностороннюю харак­теристику их деятельности и показывая общие и индивиду­альные особенности полководческой деятельности.

Одно из первейших условий этого вида деятельности Б. М. Теплов определяет, с одной стороны, как умение ана­лизировать сложнейший и большой по объему материал, а с другой — как умение составлять на основе его исполь­зования простые и ясные планы (Б.М. Теплов, 1985). План — это уже один из видов прогнозирования. Своеоб­разие планирующей деятельности полководца рассмотре­но подробно, и даны характеристики этих планов. Кроме простоты и ясности, это планы постоянно сменяющиеся, и вся деятельность может быть описана как развивающе­еся планирование; это планы одновременно и краткосроч­ные и долговременные, но настолько, чтобы не упустить изменений.

Полководец планирует и решает в быстроменяющейся ситуации, обстановке, и принимать решения в этих услови­ях ему помогают, по мнению Б. М. Теплова, «во-первых, способность предвидения и, во-вторых, способность быст­ро находить новые решения при непредвиденном измене­нии обстановки» (Б. М. Теплов, 1985, с. 250). За способ­ностью быстро находить новые решения стоит гибкость гипотез, их оценка и верификация, что также входит в структуру прогностической способности.

Ссылаясь на многочисленные данные, которые давали историки, характеризуя полководцев, Б. М. Теплов говорит

о том, что в этой деятельности важнейшим условием успе­ха является проникновение в замыслы противника.

«Очень поучительно с точки зрения интересующего нас вопроса изучение полководческой деятельности Наполео­на, — пишет Б. М. Теплов. — В первый ее период он пока­зывает образцовое умение «считаться с противником». Уже под Тулоном он поразил способностью рассчитать действия неприятеля и точнейшим образом предвидеть их. И впо­следствии он не только советовал «при всяком положении или предприятии прежде всего решать задачу за неприяте­ля» (там же, с. 263). И в данном случае речь идет о предви­дении, но имеющем иной характер, чем планы или предви­дение меняющейся обстановки. Деятельность полководца требует предвидения планов противника.

«Предвидение — это высшая ступень превращения слож­ного в простое, умения выделить существенное. Предвиде­ние — результат глубокого проникновения в обстановку и постижения главного в ней, решающего, того, что опре­деляет ход событий» (там же, с. 274).

Предвидение Б. М. Теплов выделяет как одну их глав­нейших характеристик деятельности полководца, а следо­вательно, способность к предвидению как характеристику его ума.

«Вырисовываются два пути, ведущие к успешному пред­видению. Во-первых, расчет, предполагающий большой за­пас знаний и умение найти ту главную, решающую точку, отправляясь от которой этот расчет производится: надо уметь рассчитывать и знать, что рассчитывать. Во-вторых, вчувствование в противника, способность становиться на его точку зрения, рассуждать и решать за него» (там же, с. 275). Вероятно, оба этих качества в полной мере были присущи А. В. Суворову, который постоянно демонстриро­вал успехи в предвидении, предчувствии, прогнозирова­нии. А. Петрушевский — автор биографии А. В. Суворо­ва — приводит несколько фрагментов, раскрывающих особенности прогностических способностей полководца. Он говорит о том, что солдаты воспринимали его как чело­века, который «знал все на свете, проницал замыслы вра­гов, чуял в безводных местах ключи» (Ю. М. Лотман, 1994,

Прогнозирование в различных видах деятельности 139

с. 269). Уже в конце своей военной карьеры, думая о гряду­щем России, он дал прогноз-предвидение, который впослед­ствии оправдался: «Грядущие войны, приближение кото­рых Суворов предчувствовал, будут войнами убеждений: "Нам представлено увидеть новый, также ужасный фено­мен: политический фанатизм!"» (там же, с. 284).

Указание на психологические качества полководца на­ходим в книге С. М. Штеменко (1974). Он выделяет воссо­здающее воображение, основываясь на результаты которо­го полководец принимает решения:

Полководец должен, если так можно выразиться, обладать чувством местности и даром видеть за множеством топографи­ческих символов на карте живую природу, а не мертвую бума-. гу. Это значит, что при взгляде на карту ему ярко должны пред­ставляться реальные горы, реки, болота. Не каждому это дает­ся, но многие таким даром наделены. Этим людям легче изучать местность по клрте, и они сразу видят ее положительные и от­рицательные стороны (С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М., 1974. С. 463).

Прогнозирование в других видах деятельности

Приведенные выше фрагменты раскрывают специфику прогнозирования в том или ином виде деятельности, но не исчерпывают ее. Вероятно, во всех видах деятельности есть элементы прогнозирования. В одних — больше, как в дея­тельности полководца, п других — меньше.

Существуют исследования и публикации, которые по­священы изучению прогнозирования в конкретных видах деятельности человека. Но поскольку они затрагивают не психологические аспекты, а либо управленческие, либо ме­тодические, либо социологические, мы здесь сошлемся на книги, в которых есть библиография по этому вопросу.

1. Прогнозирование в социологических исследованиях/ Отв. ред. И. В. Бестужев-Лада. М., 1978.

2. Рабочая книга по прогнозированию/Под ред. И. В. Бе­стужева-Лада, М., 1982.

3. Е. И. Сурков. Антиципация в спорте. М., 1982.

4. П. В. Осташев. Прогнозирование способностей фут­болиста. М., 1982.

ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОГНОСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Прогнозирование включено в различные виды деятель­ности, но может быть и самостоятельной целью деятельно­сти. Такую деятелыюсть мы называем прогностической, то есть ее цель — получение прогноза. Анализу этой деятель­ности и будет уделено внимание в этом параграфе.

Направленность в будущее, опосредованность про­шлым, регулирующая функция — это все те характери­стики цели как прогноза, которые обеспечивают сознатель­ность целенаправленной деятельности.

Итак, человеческой деятельности присуща цель. Цель, как мы пытались показать, имеет прогностическую приро­ду, она всегда прогноз. Следовательно, правомерно утвер­ждение, что в процессе целенаправленной, сознательной деятельности осуществляется прогнозирование.

Развивая далее вопрос о прогнозировании в деятельно­сти, мы неизбежно должны сделать следующее предполо­жение: поскольку деятельность обязательно включает про­гнозирование, она предполагает и формирует способность человека к прогнозированию. И, как любая способность, способность прогнозирования также зарождается, прояв­ляется и формируется в деятельности.

Одним из проявлений единства способности и деятель­ности является то, что способность, формируясь в деятель­ности, вместе с тем определяет и успешность деятельности. Это общее положение распространяется и на способность прогнозирования. Влияние способности прогнозирования на успешность деятельности доказано в ряде исследований (А. В. Брушлинский, 1979; Л. А. Венгер, 1983; Е. Н. Сур­ков, 1985; И. М. Фейгенберг, 1986 и др.). А. В. Брушлин­ский, в частности, при изучении роли прогнозирования в процессе мышления показал, что именно предвосхищения искомого определяют экономичность, обоснованность и пра­вильность решения. Анализируя причины высоких дости­жений в деятельности учителя, А. А. Бодалев также усмат­ривает их в прогностических способностях: «...у человека, признанного знатока людей, с наблюдательностью тесно

Характеристика прогностической деятельности 141

соседствует особая форма интуиции, заключающаяся в спо­собности данного человека на основе быстрой оценки ха­рактеристик наружности, оформления внешности и мане­ры поведения людей определять их внутреннюю суть, их направленность, их будущие действия» (А. А. Бодалев, 1974, с. 102). Художественная литература, повседневные наблюдения также располагают множеством примеров, по­казывающих, что успешность деятельности часто зависит именно от способности человека предвидеть свое будущее или будущее поиеденио других людей, развитие тех или иных явлений, ситуаций в будущем.

...Великие люди, составляющие таинственную группу гени­ев, обладают тремя качествами: наблюдательностью, интуици­ей, предвидением (А. Моруа. Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго.М., 1974, с. 364).

Вспомним описание прогностических способностей пол­ководца Б. М. Тепловым (1976).

Приведем пример из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» (режиссер Н. Михалков. Мосфильм, 1974).

В Губкоме получена телеграмма: «Тысячи умирающих от голода людей взывают о помощи. Лига наций отказала голодаю­щим России, хлеб только на золото. Призываю ускорить отправ­ку в Москву изъятого у буржуазии золота и ценностей. Предсе­датель ВЧК — Дзержинский».

Доставку цветного груза поручают чекисту Егору Шилову. На поезд, которым ехал Е. Шилов, нападает банда басмачей. Ценности исчезли. Ьгир — без памяти и течение трех дней. По возвращении в ГуОком испимнпгь ничего не мижет, сотрудники выразили ему недоверие. Он решает сам найти украденное зо­лото. Проникает в банду, сходится с одним из басмачей, знав­шим, где золото спрятано. Басмач показывает ему тайник. Ши­лов посмотрел и отошел в сторону, на край обрыва, как бы глядя вдаль. Басмач, осознав свой промах, бежит на него с тем, чтобы столкнуть с обрыва. Шилов делает шаг в сторону, и басмач ле­тит вниз.

Таким образом, предвидя действия басмача после рас­крытия тайны и действуя в соответствии с этим прогнозом, Шилов добивается успеха.

Говоря о прогнозировании в деятельности, нужно ука­зать на следующее их соотношение: специфические особен­ности деятельности определяют и специфику способности

прогнозирования. Прогнозирование включено в любую че­ловеческую деятельность. Но можно назвать такие виды деятельности, где прогнозирование является основным со­держанием. Естественно, что особыми являются и требова­ния этой деятельности к прогностическим способностям человека. А таких пилон доптелыюсти становится все боль­ше и больше: перспективное планирование в различных отраслях народного хозяйства; определение последствий вмешательства человека в природу; моделирование раз­вития различных социально-общественных явлений и т. п. Любая сознательная деятельность представляет собой единство содержательных, операционных и мотивационных компонентов.

Содержательную сторону прогнозирования составля­ют его основания — знания, которые необходимы для полу­чения прогноза. Как известно, основаниями прогнозирова­ния являются знания о развитии процесса или явления в прошлом. Это знания о циклах повторяемости объектов прогноза, знание аналогичных процессов, уже имевших ме­сто, знание закономерностей и теорий.

Как показывают результаты психологических исследо­ваний, для прогнозирования не менее важны знания о на­стоящем — знание текущей информации об объекте прогно­за. Действительно, существует множество ситуаций, когда человек прогнозирует, не имея возможности провести глу­бокий ретроспективный анализ, а вынужден использовать для прогноза ту информацию, которая поступает здесь и сейчас. Причем протекание событий, о которых строится прогноз, характеризуется неопределенностью (будет — не будет). Изучение текущей информации — ее восприя­тие, запоминание, сопоставление предшествующей и по­следующей — и составляет одно из оснований для предпо­ложений о будущем в подобных ситуациях. Проблема соот­ношения знаний о настоящем и знаний о прошлом — одна из главных в работах по вероятностному прогнозированию, которое И. М. Фейгенбергом и В. А. Иванниковым (1978) определяется как сопоставление поступающей информа­ции о наличной ситуации с хранящейся в памяти о прошлом опыте. На основании сличения прошлого с настоящим стро-

_______Характеристика прогностической деятельности_____143

ятся гипотезы о предстоящих событиях, и им приписывает­ся та или иная вероятность. Работы по исследованию веро­ятностного прогнозирования показали, что благодаря сопо­ставлению текущей информации с данными о тенденциях и закономерностях поведения прогнозируемых объектов в прошлом снижается неопределенность среды, что и приво­дит к уменьшению ошибок прогноза.

При анализе содержательной стороны прогнозирования встает вопрос об объеме знаний, необходимых для получе­ния прогноза. Причина в том, что знания об объекте про­гноза, не являясь в настоящее время значимыми, могут стать существенными в будущем или на состояние прогнозируе­мого объекта могут существенное влияние оказать случай­ные причины. Например, в октябре 2002 г. немецкие уче­ные объявили населению о том, что они ценой больших усилий создали модель, позволяющую прогнозировать по­явление «пробок» на дорогах. Если бы в эту модель не нуж­но было закладывать учет случайностей, то, как говорят авторы, она могла бы свестись к нескольким простым урав­нениям. Основная трудность — учесть при прогнозиро­вании случайные факты. Поэтому при прогнозировании привлекается заведомо широкий круг знаний, включая те, которые в настоящее время кажутся малозначительными. Но при таком широком содержательном анализе знаний со­храняется необходимость их избирательного использова­ния. Этому, как ираиило, способствует актуализация необ­ходимых знаний на различных этапах uponicuiipmiaiitni.

Таким образом, содержательная сторона познаватель­ной прогностической деятельности включает: а) основания прогнозирования, то есть знания, которые отражают объек­тивно существующие связи и тенденции развития прогно­зируемых явлений; б) особенности соотношения этих зна­ний с текущей информацией о прогнозируемом объекте; в) «очеловеченные» знания, которыми располагает прогно­зирующий субъект и которым присущи различные каче­ственные характеристики: избирательность, полнота, осо­знанность, правильность и пр.

Операциональный состав прогностической деятельно­сти, как и любой другой, складывается из действий. Нараду

с такими характеристиками действий, как единство внут­реннего и внешнего, содержательность, операциональность, мы хотели бы обратить внимание на преобразовательные особенности действий. Действие как единица прогности­ческой деятельности интересно именно потому, что в про­цессе овладения действием происходит формирование со­ответствующих психических свойств, качеств, а значит, и способностей.

Одним из оснований для выделения действий, необхо­димых и достаточных при прогнозировании, является прин­ципиальная возможность познания будущего благодаря объективно существующей причинно-следственной зависи­мости явлений и процессов. Еще Давид Юм (1711-1776) писал: «По-видимому, единственное отношение, которое может выводить нас за пределы наших чувств и которое сообщает нам о существовании и объектах, нами невиди­мых и неосязаемых, есть причинность» (Д.Юм, 1998, с. 131). Через эту форму связи и взаимообусловленности раскрывается такое соотношение явлений, при котором од­но из них порождает другое. «Если я знаю причину появле­ния песка на моем столе, я не просто удовлетворяю свое любопытство и понимаю необычное событие, я получаю возможность предсказать дальнейшее и защитить себя от неприятных последствий... От приписывания причин дру­гого (или результатов его действия) ему как личности, пред­мету действия или ситуационным условиям в значительной мере зависит целесообразность моего поведения» (X. Хек-хаузен, 1986, т. 2, с. 72). В закономерно развивающихся причинно-следственных отношениях зафиксированы вре­менные отношения явлений объективного мира. Причина обращена к прошлому, а следствие — к будущему. Причин­но-следственная связь, существующая всегда в потоке вре­мени, позволяет осуществлять в познавательной деятель­ности переход от знания прошлого к настоящему и будуще­му. Действие установления причинно-следственной связи можно рассматривать как одно из действий, входящих в операционный состав прогностической деятельности.

Возможности познания будущего заключены в актив­ной, преобразующей сущности человеческого сознания.

Характеристика прогностической деятельности 145

Это свойство сознания теснейшим образом связано с позна­нием будущего. Значимой оказывается преобразующая си­ла человеческого сознания в моделировании образов буду­щего. Будущее — та познавательная категория, в которой отражение находит свое самое активное проявление. Буду­щее конструируется, проектируется, в конце концов созда­ется самим субъектом на основе преобразования. Эти осо­бенности отражения будущего и обязывают предполагать, что действия по преобразованию знаний (особенно пред­ставлений) — один и.ч индои действий, осуществляемых при прогнозировании.

Умственные действия преобразования представлений составляют содержание процесса воображения. При ана­лизе познавательных возможностей, которые обеспечива­ют человеку отражение будущего, не случайно указывает­ся именно на воображение. Этот познавательный психиче­ский процесс позволяет «оторваться» (отойти) от реально существующей в настоящем действительности и через ее преобразование получить принципиально новые образы. Л. С. Выготский (1967) считал одной из главных функций воображения ориентировку в будущем. Реализация этой функции воображения требует от человека творческого преобразования образов настоящего и прошлого. Творче­ство в данном случае состоит в получении нового образа,^; не существопапшего ранее. Через такой результат будущее' как бы приходит в настоящее. Второе действие, включен­ное в познавательную прогностическую деятельность, — действие реконструкции и преобразования представ­лений.

В теории познания в качестве формы развития любой отрасли знаний рассматривается гипотеза. Гипотеза выпол­няет эту функцию прежде всего потому, что она заключает в себе, с одной стороны, определенный уровень знаний о прошлом — «объективную истину», а с другой — знание, которое не имеет достоверного объяснения. Форма, в кото­рой фиксируется это противоречивое единство, — гипоте­за, обеспечивающая переход от старого знания к новому. Не всякая гипотеза есть прогноз, поскольку гипотеза мо­жет относиться и к прошлому, и к настоящему, но прогноз

может существовать только в форме гипотезы. Знание о будущем отличают те противоречия, которые заключает в себе гипотеза: между тем, что известно и что еще не стало достоверным знанием. Содержание гипотезы составляет предвосхищаемая картина ожидаемой действительности. Гипотеза-предположение может относиться к следствиям, выводимым на основе знания причин; к планам, отража­ющим как конечную цель действий, так и их последователь­ность; к моделям, отражающим образы будущего.

Гипотеза как форма познания будущего наиболее полна и точно отражает специфику будущего, учитывая его отно­сительную достоверность, вероятностный характер, раз­личную перспективность. Будет ли гипотеза частной или общей, описательной или объяснительной, в любом случае она направлена на познание тех явлений, связей, отноше­ний, которые еще предстоит установить, обосновать их ис­тинность.

Выдвижение и анализ гипотез является одним из не­обходимых действий познавательной прогностической дея­тельности.

Знание о будущем может быть для человека и необходи­мостью, и потребностью. Вся история развития активной творческой деятельности человека подтверждает необходи­мость прогнозирования для ее успешной организации. Дей­ствия человека, совершенные им без оценки последствий, без учета тех связей, которые возникнут в результате его вмешательства в биологические или социальные процессы, оказываются в лучшем случае бесполезными, а часто вред­ными.

Связующим звеном между получением информации о будущем и включением этой информации в организацию деятельности и управлением ею является план. По пред­ставлениям А. Бауэра (1979), план фиксирует систему це­лей и средств, предусматривающих направленное измене­ние объекта при данных или предполагаемых обстоятель­ствах. В цели плана формулируется желаемое, намечаемое состояние в будущем. Именно цель осуществляет в плане функцию предвидения. Чем более удаленной от настояще­го является цель, тем более перспективен план. Планы без

целей теряют свой смысл именно потому, что теряется об­раз будущего результата, к которому должны вести плани­руемые действия. Если план содержит в себе перспектив­ные цели и способы «превращения цели как замысла в цель как достижение» (С. Н. Архангельский, 1960), то такой план всегда есть прогноз. В плане заложена и возможность оценки правильности прогнозируемых целей и действий. Этим план-прогноз отличается от других форм, в которых отражается знание о будущем.

В операционный состав познавательной прогностиче­ской деятельности входит умственное действие планиро­вания.

Как известно, действия подчиняются частным целям (А. Н. Леонтьев, 1975), поскольку они сами являются эле­ментами какой-либо деятельности, имеющей более общую цель, чем цепь составляющих ее элементов. Значит, в про­цессе познавательной прогностической деятельности уста­новление связей, формулирование гипотез, создание обра­зов на основе преобразования представлений, составление плана могут быть самостоятельными частными целями, подчиненными общей цели познания будущего. Это поло­жение является принципиально важным, поскольку позво­ляет подойти к характеристике познавательной прогности­ческой способности через изучение тех особенностей человека, которые будут проявляться при установлении причинно-следственных связей, выдвижении и анализе ги­потез, преобразовании представлений, плаинронании.

В зависимости от цели познавательной прогностической деятельности, то есть от общей цели, эти действия могут иметь в реальном процессе прогнозирования различную иерархию, в любом варианте соподчинения отражающую их взаимосвязь.

Выделенные действия не только необходимы для про­гнозирования, но и достаточны для полной характеристики операционного состава прогностической деятельности. Каждое из рассмотренных действий учитывает объектив­ные связи, но каждое может стать достоянием субъекта. Представленный через данные действия состав прогности­ческой деятельности воплощает единство ее формы и

содержания, единство ее когнитивной и регулятивной функции, единство цели и средств прогнозирования.

Таким образом, операционная сторона познавательной прогностической деятельности складывается из установле­ния причинно-следственных связей, реконструкции и пре­образования представлений, выдвижения и анализа гипо­тез, планирования.

Мотивация как компонент прогностической деятельно­сти проявляется достаточно многопланово. Но здесь важно подчеркнуть двустороннюю связь этих явлений. Антиципи­рующая, прогностическая составляющая входит в содержа­ние и структуру мотивации любой деятельности. Сошлем­ся на вывод Мак-Клелланда и соавторов, сделанный при обобщении результатов экспериментов по изучению моти­вации достижения с применением ТАТ: «Большинство, ес­ли не все они, направлены в будущее — например, установ­ленные желания достижения, успешная инструментальная деятельность, антиципирующие целевые реакции и пози­тивные эмоции в конце рассказа. Вместе с тем категории не меняются, что, казалось бы, больше относится к объектив­ному описанию ситуации... без устремления или момента предвосхищения. Это... означает, что одна из основных ха­рактеристик мотивации,— по крайней мере, мотивации достижения — быть антиципирующей или опережающей» (D. С. McClelland, R. A. Clark, Т. В. Robv, J. W. Atkinson, 1949, 39, p. 253). При исследовании различных аспектов мотивов и мотивации психологи все в большей мере усмат­ривали прогностические аспекты мотивации, и эта тенден­ция позволила X. Хекхаузену заключить: «Вряд ли суще­ствует такой класс содержания мотиваций, в котором последовательность действий не проецировалась бы на от­даленное будущее, а степень значимости этих действий не определялась бы главной целью» (X. Хекхаузен, 1986, т. 2, с. 40).

Для прогнозирования характерны, вероятно, все те мо­тивы, которые присущи любой познавательной деятельно­сти, но есть основания говорить и о специфических моти­вах прогнозирования.

Характеристика прогностической деятельности 149

Мотивом познавательной прогностической деятельно­сти может выступать потребность «экстраполировать себя в будущее», потребность «выходить за свои пределы». Эта потребность и ее удовлетворение, по данным Л. И. Анци­феровой (1981), становятся «важнейшей детерминантой жизненного пути личности и его временной организации». Определение мотива, данное Д. Мак-Клелландом, напря­мую указывает на его очевидный прогностический харак­тер. «Мотив — это сильная аффективная ассоциация, отличающаяся антиципацией целевой реакции и основан­ная на прошлой связи определенных стимулов с позитив­ным или негативным аффектом» (С. Мадди, 2002, с. 501).

Одно из направлений связи мотива и прогнозирова­ния — вероятностное прогнозирование успеха и неудачи. Возникновение поведения, мотивированного достижением, имеет определенные предпосылки и показатели. К ним от­носятся: центрирование на самостоятельно достигнутом результате, связь результата с самооценкой возможностей, различение трудности задачи и собственных возможно­стей, разделение детерминант способностей и усилия и, на­конец, субъективная вероятность успеха (X. Хекзаузен, 1986, т. 2, с. 274-284). За субъективной вероятностью успеха стоит накопление опыта успешного и неуспешного поведения, субъективные прогнозы успехов, осознание в качестве оснований таких прогнозов меры своих возмож­ностей и усилий. «В мотиве происходит сознательное отра­жение будущего на основании использования прошлого опыта» (Е. П. Ильин, 1998, с. 69).

Мотив — антиципируемая смена аффектов, основанная на прошлом опыте (1965). Мотив — отражение в психике человека будущего с учетом прошлого (намерение к дей­ствию, поступку).

Потребность личности экстраполировать себя в буду­щее порождает новое противоречие, несоответствие меж­ду этой потребностью и возможностями в настоящий мо­мент. Можно полагать, что каждый раз, когда человеку удается снять это противоречие, совершенствуется прогно­стическая деятельность. В такие моменты (процессы, пери-

оды) перспективы, намечаемые на будущее, приводятся в соответствие с возможностями, а последние перестраива­ются с ориентацией на будущее. Мотивы прогнозирования специфичны тем, что фиксируют желаемое будущее, по­буждают к активной деятельности, чтобы снять это проти­воречие между нежелательным настоящим и желательным будущим.

Прогнозирование может быть мотивировано необходи­мостью включать знание о будущем в свою жизнедеятель­ность и тем самым обеспечивать «преднастройку», готов­ность к встрече с этими событиями.

Необходимость как мотив прогнозирования возникает в силу того, что без знания о будущем невозможны адапта­ция к меняющимся условиям среды, оптимальная саморе­гуляция поведения, а тем более активная преобразующая деятельность. Поэтому не случайно уже младенцы, когда их руки тянутся к предмету, ожидают получить осязатель­ную информацию, то есть предвосхищают результат своего движения. К году на основе этих ожиданий формируется преднастройка движений, которая снимает напряжение рук при схватывании предмета.

Дошкольники, как показывают результаты многочис­ленных исследований, также прогнозируют (А. А. Алексе­ев, 1980; А. В. Запорожец, 1974; Н. Н. Поддьяков, 1977; Я. 3. Неверович, 1974; В. С. Мухина, 1980 и др.). В обще­нии со взрослыми и сверстниками у них возникают эмоцио­нальные ожидания оценки своих поступков и высказыва­ний, они предвидят последствия своих поступков и часто формулируют их в словах. В ситуативной деятельности воз­никает предвидение возможных изменений ситуации, по­ведения людей и т. п. Необходимость учитывать развитие событий в будущем побуждает дошкольников к предвосхи­щающей эмоциональной коррекции поведения, хотя их спе­циально ей не учат.

Необходимость как мотив прогнозирования выступает в тех случаях, когда оно включено в систему профессио­нальной деятельности. В частности, установлено,что в де­ятельности оператора на основе предвосхищения сигналов обеспечивается максимальная готовность к реагированию.

_______Характеристика прогностической деятельности_____151

На личностном уровне ожидаемое будущее включается в формирование уровня притязаний, в механизмы самокон­троля, эмоциональную коррекцию поведения. Например, один из выводов, полученных В. В. Давыдовым и А. К. Мар­ковой (1978) при изучении учебной деятельности школь­ников, состоит в том, что по мере овладения ею самокон­троль осуществляется с ориентацией на все более отодви­нутый во времени результат.

Познавательная прогностическая деятельность сама мо­жет быть источником, порождающим мотивацию. Убеди­тельно это доказано в исследованиях А. В. Брушлинского (1983) и его учеников. На первом этапе была доказана ги­потеза о том, что предвидение искомого, отдельных ходов, построение модели будущего решения или способа имеют место при работе над любой мыслительной задачей. В одно время с фактами, характеризующими мышление как про­гнозирование, были получены данные о том, что прогнози­рование оказывается регулятором мыслительного поиска, поскольку через него формируется у человека познаватель­ная мотивация. Она проявляется в виде направленности на предвосхищение (прогнозирование) строго определенных свойств познаваемого объекта и способов его познания.

Таким образом, прогнозирование представляет собой познавательную прогностическую деятельность, которая характеризуется единстпом содержательных, операцион­ных и мотивациоииых компонентов Содержательная сто­рона прогнозирования включает знания о тенденциях раз­вития объекта прогноза в прошлом и знание текущей ин­формации о нем.

В операционный состав прогнозирования входят как не­обходимые и достаточные следующие умственные дейст­вия: установление причинно-следственных связей, рекон­струкция и преобразование представлений, выдвижение и анализ гипотез, планирование.

Источником мотивации познавательной прогностиче­ской деятельности является «потребность выходить за свои пределы», экстраполировать себя в будущее и необходи­мость использовать знания о будущем для наиболее целе­сообразной организации своей жизнедеятельности и опти-

мального преобразующего воздействия на природу и обще­ство. Познавательная прогностическая деятельность сама является источником мотивации.

ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ СПОСОБНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА

Все изложенное выше позволяет утверждать, что успеш­ность различных видов человеческой деятельности связа­на с проявлением прогностических способностей или тре­бует такового.

Во-первых, в любой области человеческой практики су­ществует необходимость в прогнозировании, которая и бу­дет способствовать развитию способности для ее выполне­ния. Во-вторых, познание будущего имеет исторический путь развития, который начинался от мистических пред­ставлений о будущем и к XX в. привел к выделению само­стоятельной науки — прогностики, что оказалось возмож­ным только благодаря изменениям, произошедшим в самом прогнозирующем человеке и прежде всего в его способно­сти прогнозировать. В-третьих, существуют и частично изу­чены физиологические предпосылки, которые выступают задатками развития способности прогнозирования.

Способность к прогнозированию проявляется на разных уровнях познавательной деятельности: сенсорно-перцептив­ном, уровне представлений, речемыслительном (Б. Ф. Ло­мов, Е. Н. Сурков, 1980).

В отечественной психологии разработан ряд позиций, методологически значимых для понимания природы и сущ­ности способностей (Т. И. Артемьева, 1978; Е. П. Ильин, 1981; В. А. Крутецкий, Б. М. Теплов, В. Д. Шадриков, 1982). Общепризнанным является положение о том, что способ­ности имеют «природную» основу, являющуюся предпосыл- ^! кой их развития. Характеристики природных предпосылок способности к прогнозированию были получены в работах П. К. Анохина (1978), Н. А. Бернштейна (1966), В. М. Ру-салова (1980) и др.

Отечественная психология обосновала социально-исто­рическую сущность способностей. Есть достаточно осно-

Прогностическая способность человека

153

ианий убедиться в том, что и с этой позиции прогнозирова­ние может быть охарактеризовано как способность. Эта способность теснейшим образом связана с историей воз­никновения и развития сознания человека. «Существо, ко­торое впервые не отбросило после использования случай­но найденную палку, а оставило ее для нового подобного использования, с необходимостью должно было сознавать эту цель. А это было уже предвосхищение неизведанного, предвосхищение будущих возможных ситуаций, в которых он может оказаться со своим орудием. Это человек, способ­ный оторваться от непосредственного данного, способный переживать повторно прошлое, а также предугадываемое будущее» (Савва Шабоук, 1976, с. 125-126).

Социально-историческая обусловленность способности прогнозирования заключается в том, что в процессе обще­ственно-исторического развития менялись требования к данной способности человека. В современных условиях, когда все более и более активным становится вмешатель­ство человека в природу, в построение общественных отно­шений, когда перед человеком поставлена задача управле­ния различными системами, требования к способности про­гнозирования, продиктованные текущими историческими условиями, резко возросли. Одновременно изменились и методы прогнозирования. Когда-то прогнозирование рас­сматривалось как дар, данный свыше только отдельным лю­дям, о которых говорили как о чуде. Методы их прогнозиро­вания были неведомы не только окружающим, но не осо­знавались и самими прогнозистами. В повседневной жизни людей широкое распространение получило прогнозирова­ние по аналогии, на основе цикличности, повторяемости. Как жизненно необходимые эти методы совершенствова­лись и давали неплохие результаты, правда, в ограничен­ных как по временной перспективе, так и по охвату собы­тий масштабах. Именно этот опыт прогнозирования закре­пился в народных пословицах и поговорках: «хочешь есть калачи, не сиди на печи»; «на чужую работу глядя, сыт не будешь»; «труд при учении скучен, да плод от учения вку­сен»; «май холодный — год хлебородный»; «рано затает —; долго не растает» и т. п.

Таким образом, способность прогнозирования, как и лю­бая человеческая способность, проявляется и формирует­ся в деятельности, имеет природные предпосылки разви­тия, обусловлена общественно-историческими факторами.

Определения способностей раскрывают их сущность че­рез следующие характеристики: индивидуальная особен­ность, свойство человека; это свойство определяет успеш­ность выполнения какой-либо деятельности; становление этого свойства опосредствовано как природными предпо­сылками, так и прижизненными условиями (В. А. Кру-тецкий, Н. С. Лейтес, К. К. Платонов, С. Л. Рубинштейн, Б. М. Теплов и др.).

Способность прогнозирования может выступать и как общая, и как специальная способность. Общей она являет­ся в том смысле, что включена в любую деятельность, явля­ется ее неотъемлемой составной частью. Специальной спо­собностью прогнозирование выступает как деятельность, целью которой является построение прогноза.

Единство родовых общечеловеческих и специальных способностей является одной из характерных черт позна­вательных способностей, что позволяет и прогнозирование рассматривать как одну из познавательных способностей человека. В этом случае при определении содержания и структуры прогнозирования как познавательной способно­сти нужно исходить из психологического анализа познава­тельной деятельности. Этот путь намечен всем предшеству­ющим изложением деятельностного подхода к проблеме способностей.

За основу анализа познавательной деятельности можно взять психические процессы, обеспечивающие познание, которое включает такие общечеловеческие способности, как способность к чувствительности, восприятию, запечатле-нию, представлению, мышлению. Эти общечеловеческие способности к познавательной деятельности включают и способность к прогнозированию. Доказательство данного утверждения — многочисленные факты, изложенные в ра­ботах А. В. Брушлинского (1979), Б. Ф. Ломова, Е. Н. Сур­кова (1980), И. М. Фейгенберга (1986) и др. Скорее всего, в онтогенезе одновременно с развитием познавательных

психических процессов развивается и способность к анти­ципации.

Раскрыть сущность познавательной прогностической способности можно, выделив ее психологические компо­ненты. Их определение мы строим на анализе той деятель­ности, в которой эта способность развивается.

Тезис о том, что способности в деятельности проявля­ются и формируются, указывает на единство деятельности и способностей, но вместе с тем подчеркивает и то, что каж­дое из этих явлений имеет свое содержание. Однако опера­ционная структура деятельности и те психические образо­вания, которые участвуют в ее реализации, — явления раз­ные, нетождественные, хотя и взаимосвязанные. Поэтому, раскрывая сущность способности, наряду с анализом дея­тельности важно определить те свойства психического, ко­торые дадут наиболее адекватную картину самой способно­сти прогнозирования.

Вопрос о том, какие психические образования характе­ризуют способности, в психологии является одним из акту­альных и самых дискуссионных. По большому счету, ответ на него раскрывает, что есть способность. В его решении определяющим является видение диалектического един­ства в нетождественности структуры психического (спо­собности) и его содержания (деятельности). Вероятно, те единицы психического, которые структурируются для до­стижения полезного результата, и есть способность.

Логически стройная система понятий, описывающих способности как психические образования, разработана Б. М. Тепловым (1985), рассматривавшим в качестве еди­ницы психического «индивидуально-психологические осо­бенности, отличающие одного человека от другого». При этом внимание обращается лишь на те «индивидуальные особенности, которые имеют отношение к успешности вы­полнения какой-либо деятельности или многих деятельно-стей» (Б. М. Теплов, 1985, т. 1, с. 16).

Психологические особенности, определяющие успеш­ность деятельности, — вот признаки, которые присущи лю­бой способности, но нужна их конкретизация в отношении каждой специальной способности. Именно это и сделано во

всех последующих исследованиях специальных способно­стей: математических (В. А. Крутецкий), умственных (Н. С. Лейтес), технических (В. Т. Кудрявцев), сенсорных (Л. А. Венгер), к литературному творчеству (В. П. Ягунко-ва), к изобразительной деятельности (Е. И. Игнатьев) и др. Идя от анализа деятельности, выделив компоненты кон­кретной деятельности, авторы шли к поиску тех психологи­ческих особенностей, от которых зависела успешность дея­тельности. В отношении специальных способностей этот путь оказался очень продуктивным. Например, при таком подходе изучение структуры математических способностей осуществлялось через анализ математических задач, эта­пов деятельности по их решению и определение тех особен­ностей мыслительной деятельности, которые влияют на успешность каждого этапа решения. Именно особенности мыслительной деятельности, обеспечивающие успешность каждого этапа решения, выделены В. А. Крутецким как структурные компоненты математических способностей. Аналогичным путем шла И. С. Якиманская (1973) при ис­следовании способности к пространственному мышлению. В этом случае исследовалась деятельность, требующая про­явления способности к пространственному мышлению. Ав­тор проанализировала «представление» как оперирование представлениями. Установлены и психологические особен­ности, которые составили, по определению И. С. Якиман­ской, сущность способности к пространственному мышле­нию, к тем мыслительным, а точнее, умственным процес­сам, которые обеспечивают создание образа и оперирование им. Указанные исследователи характеризуют целый ряд специальных способностей, а также доказывают органиче­ское единство способности и деятельности.

Однако поиск более точных (адекватных) признаков способностей, которые могли бы соответствовать и объек­тивным проявлениям способностей, и существующей си­стеме психологических понятий, не прекращался. Еще С. Л. Рубинштейн указывал на ту категорию, которая яв­ляется психологическим эквивалентом способностей и учи­тывает условия, влияющие на успешность деятельности. Он писал: «Ни одна способность не является актуальной,

Прогностическая способность человека

157

реальной способностью, пока она органически не вобрала в себя систему соответствующих общественно выработан­ных операций; но ядро способности — это не усвоенная, не автоматизированная операция, а те психические процес­сы, посредством которых эти операции, их функционирова­ние регулируется, качество этих процессов» (С. Л. Рубин­штейн, 1976, с. 227).

Категория «психическое качество» получила свое раз­витие и описание, нашла соответствующее место в систе­ме понятий, которые онисыиали способность в работах Е. П. Ильина (1983), В. Д. Шадрикова (1982).

Рассмотрим более подробно категорию «качество» и возможности изучения познавательной прогностической способности как совокупности качеств мыслительных про­цессов.

«Качество есть в первую очередь тождественная с быти­ем определенность, — пишет В. Гегель, — так что нечто перестает быть тем, что оно есть, когда оно теряет свое ка­чество» (Г. В. Ф. Гегель, 1947, с. 216). Значит, определить предмет, явление — это прежде всего раскрыть его каче­ство. Качество есть та категория, которая отражает диалек­тику развития явления, поскольку выступает в единстве с количеством и мерой, «они оказываются не неподвижными, а переходящими друг в друга, и сущность есть результат их диалектики» (там же, с. 262). Значит, через качество мож­но описать предмет, явление в его развитии. Исходя из этих философских позиций, определим, что есть психическое качество.

Во-первых, под психическим качеством понимается на­личие и степень проявления различных процессов, состоя­ний и свойств. Психическое качество характеризует уро­вень развития того психического явления, выражением которого оно служит, и воплощает в себе единство сути протекающего процесса и меры его сформированности.

Во-вторых, по определению Е. П. Ильина, психическое качество — фенотипическое образование, «представляю­щее собой сплав врожденных психофизиологических и мор­фологических особенностей с приобретенным в процессе жизни и тренировки опытом» (Е. П. Ильин, 1983, с. 51).

Происхождение психических качеств указывает на то, что каждое из них не простое, а сложное образование, име­ющее свою структуру. Фундаментальное освещение этот вопрос нашел в работах Б. Г. Ананьева о структурных еди­ницах психических свойств. Им выдвинута и эксперимен­тально доказана гипотеза о трехкомпонентном составе пси­хических качеств. Он предполагал, что качество существу­ет во взаимодействии функциональных, операционных и мотивационных компонентов.

В-третьих, качества психических процессов, включен­ные в систему деятельности, выступают как система ка­честв, обеспечивающих успешное выполнение деятельно­сти, то есть выступают как способности (В. Д. Шадриков, 1982).

Принимая во внимание все вышеизложенное о психи­ческом качестве, мы считаем возможным раскрыть сущ­ность способности к антиципации через выявление и харак­теристику качеств познавательных психических процессов (сенсорных, мыслительных и др.), которые являются «яд­ром» этой способности. Нам представляется, что именно категория «психическое качество» более верно, объектив­но позволяет описать изучаемую нами способность, по­скольку: 1) способность всегда есть выражение меры соот­ветствия психических возможностей требованиям деятель­ности, а качество и есть тот психологический эквивалент, который фиксирует, учитывает меру этого соответствия; 2) способность всегда является выражением единства при­родного и приобретенного в процессе жизнедеятельности (генотипа и фенотипа) в определенных общественно-исто­рических услопиях.

Качество как единица анализа способности учитывает и этот аспект, поскольку отражает единство функциональ­ных и операциональных механизмов психического. В пси­хофизиологии и нейрофизиологии известны те функцио­нальные механизмы, которые обеспечивают опережающее отражение (П.К.Анохин, 1978; Н. А. Бернштейн, 1966; В. М. Русалов, 1980).

Характеристика познавательной прогностической спо­собности через качества познавательных процессов перс-

Прогнастическая способность человека

159

пективна и потому, что, задавая цели прогностической дея­тельности, варьируя их, можно выявлять структуру каче­ства и увидеть особенности развития способности прогно­зирования как функциональной системы.

Таким образом, познавательная прогностическая способность есть совокупность качеств познавательных процессов субъекта, определяющая успешность прогнози­рования в любой деятельности, в том числе и в прогно­стической.

11ами (Л. А. Рсгуш, 1985; Н. Л. Сомова, 2002; Е. К. Че-ранева, 2002) была предпринята попытка изучить качества психических процессов, обеспечивающих успешность сен­сорно-перцептивного и социально-перцептивного предви­дения и речемыслительного прогнозирования и проследить связи между способностью к антиципации, проявляющие­ся в разных познавательных процессах.

Способность к речемыслительному прогнозированию

Выявление структуры способности к речемыслительно­му прогнозированию происходило при проверке следующей гипотезы: успешное выполнение прогностической деятель­ности потребует актуализации определенных мыслитель­ных качеств, которые и составляют структуру способности к мыслительному прогнозированию. Путь проверки этой гипотезы определялся составом тех видов прогностических задач, которые, по нашему мнению, достаточно полно отра­жают операциональный состав прогностической мысли­тельной деятельности. Это задачи на установление причин­но-следственных связей, реконструкцию и преобразование представлений, выдвижение и анализ гипотез, планирова­ние.

Был проведен эксперимент, в котором приняли участие 393 человека в возрасте от 9 лет до 21 года — учащиеся школ и студенты. Экспериментальные задания требовали от них сформулировать те или иные предположения о буду­щем, то есть дать прогноз. При этом в тексте заданий со­держались необходимые, но не всегда достаточные данные

			4 i
							I
Установление при­чинно-следствен­ных связей		Реконструкция и преобразование представлений		Выдвижение и развитие гипотез		Составление планов
		А Л		г
		Качества мыслительных процессов
		:
	Показатели качеств мыслительных процессов
	1-6, 10-13		7-9 —	16-19	14-15
				f
	Мера выраженности качества по каждому показателю-уровню
	1, II, III, IV

Рис. 9. Схема анализа и исследования структуры способности к мыслительному прогнозированию

для построения прогноза. Задания создавали возможность привлекать для их выполнения широкий круг разнообраз­ных знаний и строить прогнозы как на основе отдельных фактов, так и по аналогии или на основе знания закономер­ностей.

Всего было четыре группы заданий. В заданиях первой группы учащимся предлагалось раскрыть причинно-след­ственные связи, второй — преобразовать представления в соответствии с условием задания, третьей — выдвинуть и проанализировать гипотезы, четвертой — составить план предстоящей деятельности.

Широкий возрастной диапазон участников эксперимен­та также предъявлял определенные требования к задани­ям: каждое из них, с одной стороны, было доступным для младших школьников, а с другой — представляло действи­тельную прогностическую задачу для учащихся старших возрастных групп.

Чтобы более полно и точно выявить структуру способ­ности прогнозирования, экспериментальные задания стро-

Прогностическая способность человека

161

ились на разнообразном содержании, а их формулировка не ограничивала испытуемых строго регламентированным на­правлением поиска ответа. Тем самым каждому представ­лялась возможность проявить свои способности к прогно­зированию. Предположения о будущем в эксперименталь­ных заданиях были связаны с изменениями в природе и обществе, в поведении и общении людей и могли опираться как на научные, так и на житейские знания респондентов.

Сколь разнообразным было это содержание и как фор­мулировались задания, можно увидеть из следующих при­меров. «На реке предполагается построить плотину. К ка­ким изменениям на реке и в окружающей среде это может привести? Почему?» «Как ты представляешь будущее свое­го друга? Почему именно таким?» «Составь план подготов­ки к предстоящей поездке в Москву» и т. д.

В процессе анализа ответов были выделены качествен­ные показатели прогнозирования, а также их уровня для каждого показателя. Так, ответы учащихся при установле­нии причинно-следственных связей оказалось возможным оценить по степени их обобщенности, существенности, полноты, перспективности следствий и т. п. Анализ зада­ний на реконструкцию и преобразование представлений позволил выявить различия испытуемых по таким парамет­рам, как широта ассоциативного поля, вариативность ассо­циаций, пластичность представлений. Ответы учащихся при построении и развитии гипотез оценивались по следу­ющим показателям: широта поиска, учет требований усло­вия при выдвижении гипотез, гибкость и обоснованность гипотез. При составлении планов предстоящей деятельно­сти проявились различные уровни осознания цели планов, полноты и логичности операций планирования.

Всего было выделено 19 качественных показателей, от­ражающих успешность решения прогностических задач. Ответы каждого участника эксперимента оценивались по каждому из этих показателей и относились к определен­ному уровню (табл. 8). Уровневые характеристики перево­дились в балльные оценки.

Установленный круг показателей можно рассматривать как подробную качественную характеристику мыслитель-

Табл и ца 8 и их уровневые характеристики

№	Показатели	Балл	Уроаневая характеристика показателя
1	Уровень вербального обобщения следствий	1 2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос Конкретная форма вербального выражения Формально обобщенная форма выражения Обобщенное выражение с кон­кретизацией
2	Обоснованность выведенных следствии	1 2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос Обоснование единичным фактом Обоснование рядом фактов Обоснование через установление связей, закономерностей
3	Перспективность следствий	1 2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос Близкие следствия Близкие следствия с указанием единичных далеких Далекие следствия
4	Логика построения следствий	2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос Одно следствие с последова­тельным развитием Несколько независимых направ­лений вывода следствий с по­следовательным развитием одного из них ^сколько независимых направ­лений вывода следствий с по­следовательным развитием каждого
5	Осознание вероятност­ного характера следствий	1 2 3 4	1ет ответа, ответ не на вопрос Зероятностный характер след­ствий не осознается: вывод следствия без учета вероятности 1ероятностный характер след­ствий осознается и учитывается через введение одного из усло­вий, которое может увеличить вероятность прогнозируемых следствий ероятностный характер буду­щего осознается и учитывается через введение нескольких усло­вий, которые могут увеличить вероятность прогнозируемых следствий

Продолжение табл. 8

№	Показатели	Балл	Уровневая характеристика показателя
6	Осознание этапов процесса прогно­зирования	1 2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос. Называются стороны внешней деятельности, традиционные учебные действия Называются условия, при кото­рых возможно прогнозирование Указываются этапы мыслитель­ной деятельности, обеспечива­ющей полученные знания о будущем
7	Широта ассоциатив­ного поля	1 2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос Устанавливаются 1-2 ассоциации Устанавливаются 3-4 ассоциации Устанавливаются 5 и более ассо­циаций
8	Вариативность ассоциаций	1 2 3 4	Нет ответа, задание не понято, одна ассоциация Несколько последовательно развивающихся ассоциаций Несколько ассоциаций, разви­вающихся в разных направ­лениях Несколько ассоциаций разных направлений с последующим развитием каждого
9	Пластичность представлений	1 2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос Представления не преобразу­ются, известные дополняются смежными образами Известные представления пре­образуются в знакомые образы Представления преобразуются и включаются в новые ассоци­ативные связи
10	Уровень вербального обобщения причин	1 2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос Конкретная форма вербального выражения Формально обобщенное выраже­ние причин Обобщенная форма вербального выражения причин

Номера показателей даны в соответствии с основной матрицей ана­лиза протоколов решений прогностических задач (см. табл. 1, 2).

Продолжение табл. 8

Окончание табл. <

№	Показатели	Балл	Уровневая характеристика показателя
16	Широта поиска при выдвижении гипотез	1 2 3 4	Нет ответа, ответ не на вопрос Одна гипотеза с последователь­ным ее развитием Несколько независимых гипотез с последовательным развитием одной Несколько независимых гипотез с последовательным развитием каждой
17	Учет требований условия при выдви­жении гипотез	1 2 3 4	Нет ответа, гипотезы выдвигаются без учета требований условия Гипотезы выдвигаются с опорой на одно из данных в условии требований Гипотезы выдвигаются с учетом некоторых данных в условии требований Гипотезы выдвигаются с учетом всех данных в условии требо­вании
18	Гибкость гипотез	1 2 3 4	Нет ответа. Выдвинутые первона­чально гипотезы не меняются под влиянием вновь поступа­ющей информации Выдвинутые гипотезы отверга­ются под влиянием вновь поступающей информации, но новые не выдвигаются Неверные гипотезы отвергаются и формулируюк и новые в пре­делах (направлениях), возни­кающих при формулировании первоначальных гипотез Неверные гипотезы отвергаются, выдвижение новых гипотез идет по новым направлениям
19	Обоснованность гипотез	1 2 3 4	Нет ответа, обоснование не соот­ветствует выдвинутым гипотезам Обоснование гипотез единичным фактом, примером Обоснование гипотез рядом разрозненных фактов Обоснование через установление взаимосвязей между фактами

ных процессов, отражающих индивидуальные уровни их проявления при прогнозировании. Во-первых, потому что это показатели особенностей прогнозирования при реше­нии разных видов прогностических задач. Во-вторых, они выделены при анализе решений достаточно большой выбор­ки опрошенных (393 человека), и прогнозы каждого из них оказалось возможным оценить по этим показателям. В-тре­тьих, все показатели явились репрезентативными для ха­рактеристики способности прогнозирования людей очень широкого возрастного диапазона (9 лет — 21 год).

Выделенные показатели и их уровневые характеристи­ки были взяты за основу последующего изучения структу­ры способности прогнозирования. Оно проводилось с помо­щью факторного анализа, в котором использовался массив данных, характеризующих решение прогностических задач каждым из 393 человек по 19 показателям. Ответы испыту­емых оценивались по 4-балльной шкале. Результатом фак­торного анализа оказалась матрица факторных нагрузок (табл. 9).

Чтобы определить те качества, входящие в структуру способности прогнозирования, проанализируем эту матри­цу. При анализе факторов и их обозначении будем руковод­ствоваться двумя критериями: 1) величиной факторного веса; 2) представительством в одном и том же факторе со значимым факторным весом показателей, презентующих одно и то же качество.

В первом факторе (FI) наибольшие факторные веса имеют показатели: 1 — уровень вербального обобщения следствий и 12 — существенность причинно-следственных связей.

Словесная формулировка является основной формой, в которой может быть выражено будущее, поскольку как причинно-следственная связь, так и гипотеза и план не име­ют других форм существования, кроме слова. «Речь вносит в действие опорные пункты, являющиеся единственным средством, позволяющим человеку распределять свою дея­тельность во временных рамках, диктуемых социальными условиями, а также планировать и осуществлять одновре­менные и последовательные действия, которые не являют-

Табл ица 9

Матрица факторных нагрузок

№	Показатели способности прогнозирования	FI	FII	Fill	FIV
1	Уровень вербального обобщения следствий	637*	079	330	300
2	Обоснованность выделенных следствий	138	093	146	717*
3	Перспективность следствий	022	077	230	578*
4	Логика построения следствий	336	183	307	567*
5	Осознание вероятностного характера следствий	732*	-062	146	-013
6	Осознание этапов процесса прогнозирования	674*	192	266	099
7	Широта ассоциативного поля	062	884*	159	179
8	Вариативность ассоциаций	362	786	207	150
9	Пластичность представлений	097	911*	124	126
10	Уровень вербального обобщения причинно-следственных связей	381	725*	262	127
11	Полнота причинно-следст­венных связей	501*	278	233	186
12	Существенность причинно-следственных связей	545*	339	262	269
13	Перспективность причинно-следственных связей	162	096	678	121
14	Осознание цели плана	341	186	701*	151
15	Полнота операций планиро­вания	346	285	476	057
16	Широта поиска при выдвиже­нии гипотез	-035	099	577*	083
17	Учет требований условия при выдвижении гипотез	734*	286	-080	255
18	Гибкость гипотез	399	651*	-177	237
19	Обоснованность гипотез	249	186	-48	643*

ся навязанными просто ходом вещей» (А. Валлон, 1967, с. 91).

Показатель «уровень вербального обобщения следст­вий» раскрывает особенности глубины мышления, так как фиксирует умение абстрагировать существенное и несуще­ственное, дифференцировать различную степень сущест­венности признаков. Именно этот показатель использовал­ся многими исследователями для характеристики глубины мышления (В.В.Давыдов, 1972; З.И.Калмыкова, 1981; В. А. Крутецкий, 1972; С. Л. Рубинштейн, 1958).

Показатели «уровень вербального обобщения следст­вий» и «существенность причинно-следственных связей», имеющие в первом факторе значимые факторные веса, ха­рактеризуют глубину мышления. Значит, глубина мышле­ния — одно из качеств, входящих в структуру способности прогнозирования.

В первом же факторе значимые факторные веса имеют показатели: 11 — полнота причинно-следственных связей, 17 — учет требований условия при выдвижении гипотез. Показатель «полнота причинно-следственных связей» отра­жает особенности аналитической деятельности испытуе­мых, проявившиеся при решении соответствующих прогно­стических задач. Выделить при решении этих задач все многообразие причинно-следственных связей было воз­можно только за счет достаточно полного анализа связей, лежащих в основе возникновения различных жизненных ситуаций, изменений в природе и т. п.

Показатель «учет требований условия при выдвижении гипотез» отражал особенности анализа условия задачи и перенос выделенных при этом единиц информации на фор­мулирование гипотез. Полнота анализа обеспечивала в дан­ном случае возможность более широкого поиска. Если ис­пытуемый проводил неполный анализ условия, то выдви­гался и очень узкий круг гипотез. Широта поиска при их выдвижении зависела от полноты анализа условия задачи. Показатели «полнота причинно-следственных связей» и «учет требований условия при выдвижении гипотез», име­ющие значимые факторные веса в первом факторе, харак­теризуют такое качество, как аналитичность мышления.

Прогностическая способность человека-

169

Значит, это качество также входит в «ядро» структуры спо­собности прогнозирования.

Значимые факторные веса в первом факторе имеют по­казатели: 5 — «осознание вероятностного характера след­ствий» и 6 — «осознание этапов процесса прогнозирова­ния». Оба данных показателя отражают умение человека перевести умственные операции из плоскости действия в плоскость языка, иначе говоря, выразить их словами. Дан­ные умения характеризуют осознанность мышления. По­этому можно считать, что осознанность мышления — ка­чество, показатели которого имеют значимые факторные веса в первом факторе, — входит в структуру способности прогнозирования.

Во втором факторе (FII) наибольшие факторные веса получили показатели 7 — «широта ассоциативного поля», 8 — «вариативность ассоциаций», 9 — «пластичность пред­ставлений», 18 — «гибкость гипотез».

Способность испытуемых перестраивать гипотезы, ре­конструировать представления, преодолевать шаблоны в развитии гипотез и преобразовании представлений, менять направления поиска свидетельствовала о проявлении тако­го качества, как гибкость мышления. Целесообразное ва­рьирование способов действий, легкость перестройки пред­ставлений, быстрое переключение с одного способа реше­ния на другой рассматриваются как проявления гибкости мышления. Гибкость мышления, по данным 10. Н. Кулют-кина, Г. С. Сухобской (1971); 3. И. Калмыкшшй (1981), оп­ределяется способностью отказаться от гипотезы, которая в ходе оценки признана неверной, и высказать принципи­ально новые гипотезы. И в этом смысле гибкость мышле­ния — качество, противоположное ригидности мышления.

Судя по приведенным наблюдениям и высказываниям, можно заключить, что основными характеристиками гибко­сти мышления являются те, которые зафиксированы в по­казателях, получавших наибольшие факторные веса во вто­ром факторе: широта ассоциативного поля, пластичность представлений, гибкость гипотез и т. п.

Второй фактор структуры способности к речемысли-тельному прогнозированию — гибкость мышления

. В третьем факторе (Fill) наибольшие факторные на­грузки имеют показатели: 13 — «перспективность причин­но-следственных связей», 14 — «осознание цели плана», 16 — «широта поиска при выдвижении гипотез». Если вер­нуться к описанию этих показателей, то можно увидеть, что общим для них является учет, фиксация уровня успешно­сти испытуемых в видении временной перспективы событий.

Показатель «перспективность причинно-следственных связей» учитывает умение развивать прогностические суж­дения о событиях, все более удаленных во времени от на­стоящего, видеть перспективу развития и намечать тенден­ции развития объектов, явлений, процессов. Также через показатель «осознание цели пллнп» учитывалось умение ориентироваться на различную временную перспективу. Испытуемый, осознающий необходимость цели деятельно­сти, осознает тем самым и опосредованный, отдаленный во времени результат, для достижения которого составляется план и формулируется, намечается цель. Показатель «ши­рота поиска при выдвижении гипотез», как уже отмечалось выше, одновременно с характеристикой логики развития гипотез показывает, может ли испытуемый формулировать гипотезы о событиях, удаленных во времени от настоящего.

Все показатели, вошедшие со значимыми факторными весами в третий фактор, так или иначе раскрывают способ­ность к перспективному мышлению. Поэтому третьим фак­тором структуры способности прогнозирования является перспективность мышления.

В четвертом факторе (FIV) с наибольшими факторными весами представлены показатели, отражающие особенно­сти обоснования правильности прогноза: 2 — «обоснован­ность следствий», 19 — «обоснованность гипотез», 4 — «логика построения следствий».

Прогнозируемое будущее имеет вероятностный харак­тер, и знание о нем не является абсолютно истинным, а по­этому предполагает обоснование правильности. В процес­се такого обоснования проявляется доказательность мышления. Выделенные показатели отражают различные уровни доказательности мышления. Ранжирование этих уровней идет от рассмотрения изолированных, единичных

.1,,

Прогностическая способность человека

171

отношений к раскрытию всеобщего взаимодействия явле­ний объективного мира.

Таким образом, по результатам факторного анализа можно констатировать: определены четыре фактора струк­туры способности прогнозирования. Первый фактор вклю­чает такие качества мышления, как аналитичность, глуби­на, осознанность; второй — гибкость мышления; третий — перспективность и четвертый — доказательность мыш­ления.

Установлено, что структуру способности прогнозирова­ния определяют качества мыслительных процессов, харак­терные для многих видов умственной деятельности, а не только для прогнозирования. Ни одно из установленных качеств не является принципиально новым, все они так или иначе выделялись в разных видах человеческой деятельно­сти. В этом мы усматриваем проявление одного из общих принципов природы и психической организации челове­ка — экономичность. Номинативно в структуре способно­сти прогнозирования выделены уже известные качества мышления, но специфичным именно для познавательной прогностической способности является набор этих качеств, а также характер их соотношения: первый фактор — ана­литичность, глубина, осознанность, второй — гибкость, третий — перспективность, четвертый — доказательность мышления.

В иерархии выделенных качестп обращает на себя вни­мание то, что первый фактор составляют качостпа мышле­ния, общие и основополагающие для любой мыслительной деятельности человека: аналитичность, глубина, осознан­ность. Факторы третий и четвертый определяют те каче­ства мыслительных процессов, которые более специфичны именно для прогнозирования, поскольку через них учиты­ваются вероятностный характер и временная перспектива будущего. Установленная иерархия является выражением диалектического единства общего и особенного в структу­ре способности прогнозирования.

Таким образом, рассмотренные аспекты психологии прогнозирования позволяют выделить два направления в создании методов диагностики способности прогнозирова-

ния: 1) диагностирование успешности прогнозирования че­рез решение соответствующих прогностических задач; 2) диагностика качеств мышления, которые составляют структуру способности прогнозирования. Именно эти под­ходы взяты нами за основу при разработке методов диа­гностики способности к речемыслительному прогнозирова­нию (глава 5).

Способность

к социально-перцептивному предвидению

Способность к социально-перцептивному предвидению характеризуют качества сенсорной организации человека, которые определяют успешность предвидения в ситуациях межличностного взаимодействия. Одним из таких качеств сенсорной организации является наблюдательность, обес­печивающая правильность и точность отражения экспрес­сии лица и правильность и точность предвидения интона­ционной окраски речи в ситуациях социального взаимодей­ствия. Как было установлено Е. К. Чераневой, высокий уровень развития способности к социально-перцептивному предвидению характеризуется тонкой дифференцировкой динамики экспрессии лица и предвидением речевых реак­ций собеседника при опоре на типичные для него интона­ционные особенности. Такие показатели обусловлены на­личием целостных и структурированных социально-перцеп­тивных эталонов для определенных типов состояний с сохранением в памяти основных признаков этих типов. Предвидение в данном случае строится с опорой на име­ющиеся эталоны при помощи проекции своего поведения на поведение другого и является наиболее успешным при наличии объективного сходства объекта и субъекта пред­видения.

При низком уровне развития способности к социально-перцептивному предвидению у человека возникают затруд­нения в распознавании и предвидении эмоциональных свойств личности, отражающихся на лице. Предвидение смысла высказываний собеседника в ситуации непосред­ственного общения происходит путем угадывания или нео-

Прогностическая способность человека

173

Таблица 10 Уровни способности к социально-перцептивному предвидению

Крите-		/ровни способное™	1
рии	к социально-перцептивному предвидению
уровней	Высокий	Средний	Низкий
Основа-	Знания о типич-	Либо типичные,	Опора в боль-
ния для	ных и индивиду-	либо индивиду-	шинстве случа-
предви-	альных харак-	альные харак-	ев на обобщен-
дения	теристиках ли-	теристики лице-	ные показатели
	цевой экспрес-	вой экспрессии	лицевой экс-
	сии и опора	в зависимости	прессии, не со-
	на эти знания	от ситуации и от-	относимые
	в большинстве	ношения к объ-	с конкретной
	ситуаций	екту предвиде­ния	личностью
Структу-	Высокая диффе-	Более мелкие	Стереотипизация
риро-	ренцирован-	структурные	восприятия, свя-
ван-	ность и структу-	единицы не все-	занная с низкой
ность	рированность	гда объединя-	дифференциро-
образов	интерпретаци-	ются в обобщен-	ванностью ин-
	онных схем;	ные интерпрета-	терпретацион-
	расширенная	ционные схемы	ных схем
	сеть социально-
	перцептивных
	эталонов
Пути по-	Экстраполяция,	Экстраполяция,	Экстраполяция,
строе-	основанная	основанная	основанная
ния	на знании пове-	на знании пове-	на необоснован-
про-	дения другого	дения человека	ной проекции
гноза	человека в про-	в нескольких	и пилкой наблю-
	шлом и высокой	конкретных	дательности
	наблюдатель-	ситуациях
	ности

боснованного проецирования, без соотнесения восприни­маемых элементов экспрессивного поведения другого чело­века к имеющимся эталонам восприятия. Критерии для описания уровней способности к социально-перцептивно­му предвидению, выделенные Е. К. Чераневой (2002), и их их обобщенная характеристика даны в табл. 10.

Проверка гипотезы о том, что способность к антиципа­ции — интегративное образование, имеющее системный характер, была осуществлена путем поиска взаимосвязей

Таблица 11

Интеркорреляции между показателями проявления

способности к антиципации на различных уровнях

психического отражения

	1	2	3	4	5	6	7	8	9
1		0,78	0,59	0,63	0,75	0,33	0,35	-0,27	0,03
2			0,55^	0,60	0,71	0,33	0,25	-0,33	0,02
3				0,45	0,54	0,39	0,29	-0,33	-0,19
4					0,58	0,36	0,63	-0,34	-0,19
5						0,35	0,51	-0,26	-0,22
6							0,65	0,04	-0,58
7								-0,17	-0,61
8									0,27
9

Примечание: номерами обозначены: 1. Методика «Прогностиче­ская задача.» (Л. А. Регуш, Н. Л. Сомова); 2. Методика ^Пересече­ние» (Е. Н. Сурков, Г. В. Суходольский, А. 3. Гафаров); 3. Опросник «Способность к прогнозированию» (Л. А. Регуш); 4. Фактор С 16PF опросника Ксттслла; 5. Шкала личностной тревожности Ю. Л.Ха-нина и Ч. Спилбергера; 6. Фактор G 16PF опросника Кеттелла; 7. Фактор Q₃ опросника Кеттелла; 8. Методика «Временные децент­рации» (настоящее время) (Е. И. Головаха, А. А. Кроник); 9. Мето­дика «Временные децентрации» (будущее время) (Е. И. Головаха, А. А. Кроник).

между показателями этой способности, характеризующи­ми проявления антиципации на различных уровнях отраже­ния (Н. Л. Сомова, 2002).

Участники эксперимента осуществляли перцептивное предвидение (методика «Пересечение»), речемыслитель-ное прогнозирование, с ними проводились методики на определение их временных децентрации и изучение лично­стных свойств. Данные этого обследования представлены в матрице интеркорреляций (табл. 11).

Как указывает автор, высокие показатели корреляцион­ных связей между показателями 1, 2, 3, 4, 5 позволяют предположить, что существует некая латентная перемен-

Прогностическая способность человека

175

ная, обеспечивающая актуализацию способности к прогно­зированию на различных уровнях интегральной индивиду­альности.

При последующем факторном анализе это предположе­ние было проверено и установлен общий фактор, объеди­няющий способность к перцептивной антиципации, мысли­тельному прогнозированию и личностную тревожность. «Выделение такого фактора позволяет сделать вывод о том, что существует единое интегральное качество в системе психики человека, определяющее успешность поведения человека в вероятностной среде» (Н. Л. Сомова, 2002, с. 18). Как следует из материала предшествующих глав, таким качеством являются качественные особенности опе­режающего отражения каждого конкретного человека.