Глава 2
ПРОШЛОЕ ДЛЯ БУДУЩЕГО (ОСНОВАНИЯ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ)
ПСИХИЧЕСКИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ
КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ
ПОВЕДЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕКА
В прогностике хорошо разработан вопрос об основаниях прогнозирования различных объективно протекающих явлений и процессов (физические, биологические, географические, этнические, общественные, экономические и др.). Прогнозирование опирается на знание или познание закономерностей развития процессов в этих областях жизни, тик как HiiKoMOMi'pin.ii'i ход событий или развития явления ппяролиет »К1"фШ11>,/||||к>1игп. t«n> roiTOHiinoH будущем. В со-отпоп-тпующой литорлтуро (И. 11. 1нтгуже1|-Лада, 1982; В. Л. Лисичкин, 1972; А. Г. Никитина, 1975; Г. В. Рубанов, 1974) эти вопросы широко освещены. Рассматривая психологические аспекты прогнозирования, мы хотели бы выделить те основания, которые используются людьми для психологических прогнозов, то есть для прогнозов о психических особенностях самого себя, другого человека или о событиях собственной жизни, особенностях их развития.
Вероятность, неопределенность как одна из характеристик будущего становится причиной того, что для его познания необходимы особые челбвеческие ресурсы. «Так как вероятность обнаруживает не отношения между идеями как таковыми, но лишь отношения между объектами, то она
должна быть основана на впечатлениях нашей памяти и чувств, а с другой стороны — на идеях... Необходимо, чтобы при всех заключениях вероятности в уме присутствовало нечто видимое или вспоминаемое нами и чтобы из него мы выводили нечто связанное с предыдущим, но уже невидимое и невспоминаемое» (Д. Юм, 1998, с. 145-146).
Психология, несмотря на то что является очень молодой наукой (немногим более 100 лет), располагает знаниями о закономерностях, отражающих различные стороны жизни и поведения человека.
Так, например, закон Йеркса—Додсона, отражающий связь между уровнем мотивации и успешностью деятельности, позволяет прогнозировать результаты деятельности при низкой, средней и высокой мотивации. Законы развития различных психических функций (интеллекта, речи, психомоторики и др.) позволяют прогнозировать наступление той или иной стадии в развитии, появление интегра-тивных личностных образований вслед за развитием отдельных качеств и свойств (закон единства интеграции и дифференциации); кризисы развития также имеют закономерный характер и соотносятся с определенным возрастом, что позволяет не только прогнозировать их наступление, но и предупреждать их и т. п.
Понятие психологического прогнозирования включает не только краткосрочные и долгосрочные прогнозы, но и прогнозы оперативные, которые включены в естественный фон общения и поведения человека. Здесь в качестве основания для прогноза человек использует знание как закономерностей восприятия человека человеком (эффект первого впечатления, эффект ореола, сверхобобщение и др.), так и закономерностей воздействия и взаимодействия («проникновение в персональное пространство воспринимается как нарушение ожидаемого поведения»; «межчеловеческие коммуникационные процессы являются симметричными или дополнительными в зависимости от того, основаны ли отношения между партнерами на равенстве или различии»; «Если частота интеракции между двумя и более лицами увеличивается, степень их взаимной симпатии также будет увеличиваться» и др.). В психологических прогнозах широ-
Психические закономерности как основание...
81
ко представлены не только перспективные, то есть направленные на будущее знание, прогнозы, но и ретроспективные, направленные на объяснение прошлого. С необходимостью таких прогнозов человек сталкивается, когда нужно разрешить какую-либо жизненную проблему (производственную, личную, учебную), разрешить конфликт, вмешаться в естественный ход психического развития... Во всех подобных случаях психологическая самопомощь или помощь будут связаны с ответом на вопрос о причинах, которые привели к затруднениям. С поиска ответа на этот вопрос начинается построение ретроспективного прогноза в виде гипотез, причинно-следственных связей. Основанием при этом могут выступать как известные психологические закономерности (или теории), так и анализ индивидуального своеобразия в развитии, выявляющий отклонения от общих закономерностей и своеобразие проявления закона, обусловленное конкретной ситуацией.
Основанием прогнозирования особенностей различных сторон психической жизни могут служить различные типологии: типы личностей, типы людей по складу ума, типы темперамента, типы сенсорной организации, конституциональные типы, типы памяти и т. п.
Например, зная тип восприятия (синтетический, аналитический, художественно-аналитический и др.), можно 111>с>1111> 1111><>11.111, реакцию человека на многие жизненные сигулцнн и рншеише оОм'Кты попфииимаемого мира. Винсент Вин Гог п аюих письмах (>рату очень подробно описывает особенности своего восприятия, демонстрируя принадлежность к экспрессивно-аналитическому типу:
Я чувствую экспрессию и, так сказать, душу во всей природе, например, в деревьях. Ряды ветел напоминают мне тогда процессию стариков из богадельни. В молодой пшенице есть для меня что-то невыразимо чистое, нежное, нечто, пробуждающее такое же чувство, как, например, лицо спящего младенца. Затоптанная трава у дороги выглядит столь же усталой и запыленной, как обитатели трущоб. Несколько дней назад я видел побитые морозом кочны савойской капусты; они напомнили мне кучку женщин в изношенных шалях и тонких платьицах, стоящих рано утром у лавчонки, где торгуют кипятком и углем (Я. А. Дмитриева. Винсент Ван Гог. М., 1984, с. 157-148).
Типологии создаются на основе вычленения подгрупп людей, «обладающих достаточным сходством по множеству выделенных свойств, с последующим анализом внутренней взаимосвязи этих характеристик как общих особенностей деятельности, реакций, поведения, социальных установок и других психических проявлений» (А. А. Баранов, 2002, с. 28). Психологические типы имеют достаточно устойчивые проявления, что и становится основанием для прогнозирования их поведения. Еще один из примеров, относящихся к характеристике типа сенсорной организации:
«Должен заметить, что я принадлежу полностью к слуховому типу, и именно поэтому мои умственные представления являются исключительно аудиальными. У меня очень плохая память на лица, и я часто не узнаю людей или ошибаюсь, узнавая их; к звучанию названий, напротив, я очень чувствителен; и повидать такие реки, как Мохок и Маттаавамкег, мне хочется гораздо больше, чем этого заслуживает их красота, так как одни названия рождают в моем воображении представление о лесах и жизни индейцев. Я меньше, чем другие люди, замечаю сходство в лицах и более чувствителен к сходству голосов» (Ж. Ада-мар. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. М., 1970, с. 75).
Из приведенных примеров становится очевидным, что типологические особенности могут служить основанием для прогнозирования особенностей поведения людей, их ответных реакций на различные явления окружающего мира. Знания типических особенностей характера людей той или иной национальности зачастую становятся важнейшим основанием для прогнозирования поведения не только отдельного человека, но и больших социальных групп. Поэтому при установлении межнациональных отношений эти знания способствуют успешному взаимодействию. Расширение возможностей межкультурного обмена в последнее десятилетие показывает, что ведение переговоров, заключение контрактов, принятие решений об инвестировании и т. д. требуют знания типичных национальных черт партнеров; такое знание позволяет прогнозировать поведение их в будущем, осуществлять опережающие решения и действия. Типичные черты характера русских описал Д. С. Лихачев:
Наблюдательность и эмпирические прогнозы
83
1. Восприимчивость и понимание своего и чужого как своего. Восприимчивость — черта особой правдивости, при которой человек не скрывает своего, искренен во всем и доходит до крайней точки. 2. Правдоискательство, которое постоянно отделяло русскую мысль от государственной деятельности. 3. Христианский идеал в России приобретал существенную добродетель — трудолюбие. 4. Страстность и темпераментность, лиричность. В архитектуре этому очень помогала свобода от чертежей, существовали наброски, но работали «с образца», то есть по желанию заказчика. 5. Противоречивость: открытость — замкнутость, щедрость — жадность, любовь к свободе — рабская покорность. 6. Многообразие национальных черт русского характера у народа, живущего в разных местах (на севере, на Волге, в Сибири и т. п.). 7. Широта и свобода выбора, внутренняя свобода. Свобода выбора не только учителей и средств самовыражения, но свобода и негативного решения: уничтожения, разрушения, отречения и т. п. {Д. С. Лихачев. О национальном (русском) характере. Литературная газета № 41 от 12.10.1988).
В отличие от знаний-оснований для прогнозирования в перечисленных выше областях, в психической жизни человека знания как основания добываются не только из учебников по психологии. Не менее важным источником являются собственные самонаблюдения, наблюдения и обобщения, которые также могут претендовать на установление психических закономерностей, пусть даже в отношении одного конкретного человека.
НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ
И ЭМПИРИЧЕСКИЕ ПРОГНОЗЫ
Эмпирические прогнозы
Гипотеза о влиянии наблюдательности на успешность прогнозирования в системе «человек — человек» возникла у нас при изучении прогнозов в педагогической деятельности. Базируясь на общих положениях прогностики о том, что прогноз обусловлен знаниями-основаниями прогноза, а также мыслительными качествами прогнозиста, мы провели несколько исследований. Например, было проведено изучение результативности прогнозирования учителем развития личности ученика, прогнозирование им взаимо-
отношений между учащимися в классе , прогнозирование успешности решения учащимися задач разной степени сложности, прогнозирование учителем затруднений учащихся при усвоении нового материала (Т. Ф. Кириченко, 1979). Эти и другие исследования предусматривали тщательное изучение оснований прогноза: поиск закономерности, теоретический анализ объектов прогноза, изучение динамических временных характеристик объектов прогноза и т. п. Однако было установлено, что эти, казалось бы, надежные основания прогнозирования не срабатывают. Изучив возрастные закономерности развития, особенности развития мышления в определенном возрасте, зная своеобразие учебной деятельности конкретного класса, учитель все-таки не дает достоверный прогноз о возможных затруднениях при усвоении нового материала. Результаты прогнозирования в отношении другого человека также оказывались опосредствованы не только названным фактором, но и обобщенным опытом наблюдения, развитой наблюдательностью.
Была поставлена задача — изучить такой вид прогноза, как эмпирические прогнозы (Л. В. Лежнина, 1996). Вот некоторые признаки эмпирических прогнозов, отличающие их от прогнозов-расчетов, прогнозов, построенных на теории. Прежде всего, эмпирический прогноз базируется на наблюдениях в повседневной практической деятельности, будь то деятельность педагога, следователя, врача или управленца.
Основания прогноза как бы создаются специалистом в ходе наблюдения и обобщения эмпирическим путем накопления знаний. С одной стороны, есть обобщение, с другой — это обобщение носит достаточно конкретный характер (эмпирические обобщения). Общая закономерность или теория далеко не всегда может объяснить конкретный случай и стать основанием для прогноза в отношении индивидуальных проявлений. Эмпирическое обобщение такую функцию может выполнить, поскольку оно включает все многообразие конкретного. Естественно, что полнота и глубина знаний, полученных в практике, опосредствована наблюдательностью.
Наблюдательность и эмпирические прогнозы
85
Другой особенностью эмпирических прогнозов является метод их получения. Условия прогнозирования в процессе взаимодействия между людьми особые: ограниченность во времени, очень многогранен объект прогноза (человек), почти всегда есть дефицит информации, необходимой для прогноза, и невозможно учесть все многообразие причин, которые воздействуют на объект прогноза. Поэтому чаще всего используется метод экстраполяции, то есть метод, основанный на перенесении на будущее закономерностей и типичных проявлений человека в прошлом и настоящем. «Такое экстраполирование, основанное на предполагаемой идентичности признаков, в общем-то благоразумно, — отмечают Г. Глейтман и другие исследователи, — но мы часто переоцениваем эту стратегию, экстраполируя наблюдения даже тогда, когда этого не стоит делать» (Г. Глейтман, А. Фридлунд, Д. Райсберг, 2001, с. 385). Ошибка экстраполяции состоит в том, что прогнозист каждый наблюдаемый случай идентифицирует как типичный даже в тех случаях, когда последний таковым не является. «Почему вы доверились этому малознакомому человеку?» — спрашивают обманутую пожилую женщину. «Он произвел очень хорошее впечатление: вежливый, хорошо держится, прекрасно одет».
Люди, которые работают в системе «человек—человек», при ii|K)iik):iii|)uii;iiiiiii опираются на эмпирические обобщения и используют ламр.шоляцию для получения знания о иоиединии объекта прогноза и будущем. Даже при развитых качествах мышления, составляющих структуру способности прогнозирования, для прогнозирования в системе «человек—человек» значимым оказывается как знание теории, так и наличие эмпирических обобщений, полученных в ходе профессионального наблюдения. Один из ярчайших литературных примеров профессионального наблюдения как основания для прогнозирования находим в романе Сидни Шелдона. Речь идет о профессиональной наблюдательности адвоката Дженнифер Паркер:
Она научилась по обуви определять характер человека и отбирала в присяжные людей, носивших удобную обувь, потому что они отличались покладистым характером... Дженнифер
постигла язык жестов. Если свидетель врал, он трогал себя за подбородок, плотно сжимал губы, закрывал рукой рот, дергал себя за мочку уха и теребил волосы. Ни одно из этих движений не ускользало от Дженнифер, и она выводила лжеца на чистую воду (С. Шелдон. Гнев Ангелов. М, 1993. с. 117).
Под эмпирическим прогнозированием мы понимаем процесс получения опережающей информации об отдельных объектах, которая не имеет специального научного обоснования и основана на методе экстраполяции текущей информации и знаний о прошлом и настоящем объекта. Результатом такой познавательной деятельности является эмпирический прогноз относительно конкретного явления или факта, человека.
По временной направленности эмпирический прогноз может быть обращен не только в будущее, но и в прошлое (ретроспективный прогноз), может касаться настоящего (краткосрочный или оперативный прогноз). По признаку «степень осознанности построения» эмпирический прогноз может быть осознанным и неосознанным, по целенаправленности — непроизвольным и произвольным.
По степени обоснованности оснований и методов прогнозирования эмпирический прогноз может быть логическим (когда имеются знания относительно получения оснований и методов построения прогноза) и внелогическим (когда прогноз строится путем «гадания» или на основе интуиции). Эмпирические прогнозы могут быть как поисковыми (прогнозирование будущих состояний), так и нормативными (прогнозирование путей достижения заданного состояния).
По признаку «форма выраженности результатов прогноза» эмпирический прогноз может быть только качественным, поскольку он строится относительно объектов, признаки которых не имеют количественных градаций, и соотношения между их признаками не имеют количественной определенности.
По признаку «направление движения мысли» эмпирический прогноз представляет собой индуктивный вывод, и поэтому чаще имеет форму вероятностного суждения, в отличие от дедуктивных предсказаний, которые отличаются большей определенностью.
Наблюдательность и эмпирические прогнозы
87
Все перечисленные признаки эмпирического прогноза позволяют в определенной мере соотнести его с феноменом предвидения, хотя о полном совпадении все-таки говорить не приходится.
Прежде чем проверить гипотезу о влиянии наблюдательности на успешность прогнозирования, мы достаточно долго и основательно изучали психологическую сущность наблюдательности (Л. А. Регуш, 1991, 1991, 2001). Анализ этого свойства позволил увидеть, что по своей сути наблюдательность уже становится условием для успешного прогнозирования.
Наблюдение как основание эмпирического прогноза
Сформулированный и развитый в психологии С. Л. Рубинштейном принцип единства сознания и деятельности, психического и физического, открывает возможность объективного познания внутреннего содержания личности, ее переживаний, исходя из внешних данных ее поведения, из поступков и действий. «Оно (единство внутренних и внешних проявлений) дает возможность как бы просвечивать через внешние проявления человека, через его действия и поступки, его сознание, тем самым освещая психологические особенности ого поступков», — писал С. Л. Рубинштейн (1989, т, 1. с. 37).
Кпк отмечалось иыше, t;ik;ih способность упадать за внешним объективно наблюдаемым внутреннее содержание, психические состояния и свойства человека есть отличительная особенность наблюдательности.
Любое действие всегда имеет внутреннюю сторону, и внимание к ней дает наблюдателю возможность не только понять и почувствовать человека, но и предвидеть его поведение.
Установлено, что в процессе взаимодействия людей от 60 до 80 % коммуникации осуществляется за счет невербальных средств выражения, и только 20-40 % информации передается с помощью вербальных» (А. Пиз, 1992, с. 5). Невербальное поведение является средством переда-
чи смыслового контекста общения, отношения к партнеру, к содержанию высказываний и действий, и выражения собственных переживаний. Действия, имея внутреннее содержание, всегда отражают отношения человека к окружающему, являются внешней формой существования внутреннего духовного содержания личности. Они — «средство сообщения и воздействия, они — речь, лишенная слова, но исполненная экспрессии» (С.Л.Рубинштейн, 1989, т. 2, с. 328).
Сила наблюдения как информационной основы эмпирического предвидения состоит в том, что оно осуществляется в виде непосредственного восприятия фактов действительности. «Непосредственные наблюдения обладают значительным прогностическим материалом, несмотря на то, что они, как правило, характеризуются в какой-то степени ограниченным кругом фактов, доступных... наблюдателю, или даже единичным фактом» (Р. М. Жуйкова, Л. Л. Тузов, 1984, с. 41).
С помощью наблюдения накапливаются, совершенствуются и пересматриваются представления о прогнозируемых объектах; прогнозист более глубоко проникает в специфику изучаемых явлений. Это возможно, однако, при соблюдении двух моментов: во-первых, наблюдение должно быть оценивающим, когда наряду с фиксированием наблюдаемых явлений (в нашем случае — поведение) идет оценка эмоциональных состояний, мотивов, интеллекта и т. п. Во-вторых, оно должно быть включенным, когда исследователь входит в состав наблюдаемой группы, становится ее участником и наблюдает как бы изнутри. Включенные наблюдения дают наиболее яркие, непосредственные впечатления о среде, помогают лучше понять внутренний мир людей. Такое наблюдение открывает момент действительности такой, «как она есть», и тем самым предостерегает наблюдателя от многих ошибок в познании и прогнозировании. От адекватности опознания эмоциональных состояний зависит точность оценок других людей и прогноз взаимодействия с ними. По мнению В. П. Трусова (1982,1984), у человека нет других индикаторов оценки, кроме «вне- "
Наблюдательность и эмпирические прогнозы
89
шних» показателей поведения и интерпретации содержания сиюминутной ситуации.
Как основной метод сбора первичной информации метод наблюдения наиболее эффективен в исследованиях конкретного единичного случая. (Мы помним, что последнее является признаком эмпирического прогноза.)
Однако Б. С. Гершунский прав в том, что «с помощью метода наблюдения можно зафиксировать лишь внешние проявления того или иного процесса, определенные свойства и связи наблюдаемого объекта, но нельзя вскрыть их природу и сущность, тенденции развития» (Б. С. Гершунский, 1974, с. 84-85). Мы можем согласиться с тем, что простая совокупность бесчисленного множества разнообразных по своему характеру фактов, полученных при наблюдении, действительно еще не обладает прогностическим потенциалом. Чтобы огромный массив фактов стал своеобразным «золотым фондом», «сокровищницей» для формирования основ предвидения, их необходимо осмыслить и обобщить. Примеры таких гениальных обобщений во множестве существуют в типах литературных персонажей, демонстрируя, с одной стороны результаты систематизированных наблюдений, с другой — становясь основанием для прогнозирования.
Шиллер был совершенный немец, в полном смысле всего ■din о глина. Гни1 с двадцатилетнего возраста, с того счастливого примени, в которое русским жипет на фу-фу, уже Шиллер разморил всю сиою жизнь и никогда, пи и чем не делал исключения. Он положил вставать в семь часов, обедать в два, быть точным во всем и быть пьяным каждое воскресенье. Он положил себе в течение десяти лет составить капитал из пятидесяти тысяч, и уж это было так верно и неотразимо, как судьба, потому что скорее чиновник позабудет заглянуть в швейцарскую своего начальника, нежели немец решится переменить свое слово. Ни в коем случае не увеличивал он своих издержек, и если цена на картофель слишком поднималась против обыкновенного, он не прибавлял ни одной копейки, но уменьшал только количество, и хотя оставался иногда несколько голодным, но однако же привыкал к этому_. Аккуратность его простиралась до того, что он положил целовать жену свою в сутки не более двух раз (Н. В. Гоголь. Невский проспект. М, 1952. Собр. соч. Т. 3. С. 38-39).
Писатели в силу своей наблюдательности дают обобщения-прогнозы, которые становятся научно обоснованным знанием много лет спустя. В «Записках сумасшедшего» Н. В. Гоголь убедительно показал этапы бреда, которые были описаны как научный факт только через полвека. Феномен двойника, исчерпывающе проанализированный Эдгаром По и Ф. М. Достоевским, признан в медицине спустя 77 лет после выхода этой повести.
Хотя наблюдение относится к эмпирическим методам, было бы необоснованно недооценивать его теоретический компонент. Специфичность и уникальность наблюдения заключается в том, что это не «пассивная» фиксация фактов, а активная преобразовательная деятельность по их распределению и «инвентаризации», на основе которой и делаются соответствующие обобщения и прогностические выводы.
В результате можно заключить, что одним из условий получения знаний о настоящем и прошлом прогнозируемого объекта является наблюдение конкретных фактов его поведения. Чем полнее и точнее эти наблюдения, тем вернее будет информация, лежащая в основе эмпирического прогноза. «Точность и глубина предсказаний не является величиной постоянной и может быть повышена, уточнена и изменена на основе вновь и своевременно поступающих сведений о развитии тех иди иных событий...», — справедливо писали Б. Ф. Ломов и Е. Н. Сурков (1980, с. 211).
Исследования связи наблюдательности и прогнозирования
О влиянии наблюдательности на успешность эмпирических прогнозов говорят данные исследований каузальной атрибуции (В. П. Трусов, 1984; И. И.Малыш, 1989). Определяя сущность эмпирических прогнозов, мы отмечали, что чаще всего они строятся в условиях недостатка времени и невозможности получить всю информацию, то есть эмпирическое прогнозирование осуществляется на основе «каузального оценивания». Это связано с тем, что восприятие как полимодальиый образ не является изолированным
от влияния на него прошлого опыта. Акт восприятия есть соотнесение формирующегося образа с некоторым хранящимся в памяти эталоном, степень сформированности которого оказывает влияние на антиципирующий эффект. Такой подход активно разрабатывается В. П. Трусовым и его учениками, которые считают, что в процессе жизни и деятельности человека формируются общие концепции о возможных взаимодействиях равных причин и о том, какие последствия в принципе эти причины производят. «В схемах, сценариях, "теориях" содержится прототипное знание, которое помогает опознавать, объяснять, предсказывать события, быстро категоризировать объекты (людей, поступки) и "идти за пределы непосредственной информации"», — пишет В. П. Трусов (1984, с. 7). С точки зрения И. И. Малыша, «априорные концепции людей часто перевешивают эмпирические оценки ковариации. Различные стереотипы являются мнениями о ковариациях, которые «обязаны» существовать, и эти стереотипы очень устойчивы к воздействию опережающей информации» (И. И. Малыш, 1989, с. 2). Изменить положение в каждом конкретном случае возможно лишь при наличии очень убедительной информации и знаний, степень полноты которых во многом определяется наблюдательностью.
Часто социальная среда бывает сама по себе настолько неопределенной, что лишает всякого смысла поиск точного прогностического пропили. В этой ситуации роль наблюдательности для эмпирического пропю.шроиания возрастает настолько, насколько она позволяет подметить важное, типичное, существенное и общее в единстве.
С другой стороны, если иметь в виду, что различные «типы социальных знаний и утверждений, включающие "сценарии", "схемы", "стереотипы" и т. п., образуют умственные репрезентации, использующиеся для интерпретации конкретной информации о людях, ситуациях, событиях и действиях» (И. И. Малыш, с. 9), можно увидеть, что успешность оценивания и прогнозирования во многом определяется широтой сферы когнитивных моделей, формирование которых, в свою очередь, происходит благодаря наблюдениям и наблюдательности. Проще говоря, речь идет
о формировании социально-перцептивных эталонов. Согласно мнению В. П. Трусова, ошибки при оценивании и предвидении часто связаны с их «качеством». Прототипные структуры знаний личности определяются индивидуальными особенностями, поэтому нередко эти структуры неточно, «бедно» отражают внешний мир и приводят к неадекватному прогнозу. Возникновение эталонов есть результат овладения «техникой» моделирования внутренних особенностей личности через ее внешние признаки. В основе их психологического содержания лежит процесс обобщения наблюдений. Умение тонко наблюдать и различать обеспечивает накопление более широкого и разнообразного круга социально-перцептивных эталонов. Л это, в свою очередь, повышает успешность прогноза даже в случае, если субъект основывается не только на текущих наблюдениях, а еще и на стереотипных эталонах. Количество и разнообразие когнитивных схем зависят от опыта повседневного взаимодействия человека.
Исследование связи наблюдательности и успешности прогнозирования проведено в работах Л. В. Лежниной (1995), Г. И. Кисловой (1995), Е. К. Чераневой (2002).
В структуре наблюдательности мы выделили такие составляющие ее компоненты, как сенсорный, понятийный, эмпатийный и прогностический (Л. А. Регуш, 1991). Если исходить из того, что любое психическое свойство образуется, закрепляется в структуре психики как целесообразное, адаптивное, то можно объяснить и появление всех этих компонентов. Естественно, что «сенсорный» компонент наблюдательности составляют те качества сенсорной организации человека, которые образуют механизм дифференцированного и быстрого реагирования на сенсорную информацию. Понимание этой информации, базирующееся на памяти и мышлении, позволяет включить ее в систему имеющихся знаний и использовать для решения соответствующих задач. Чаще всего эта сенсорная информация, понятая и структурированная, нужна для принятия решения, упреждения или подготовки к встрече с будущим. В соответствии с представлением о такой структуре наблюдательности была разработана программа и тренинг наблю-
Рис. 6. Точность прогнозов типичного поведения у студентов до и после тренинга
дательности (Л. А. Регуш, 1996, 2001). Он включает систему упражнений для развития каждого из перечисленных компонентов, которые, по нашему мнению, составляют структуру наблюдательности. Этот тренинг был предметом изучения в диссертационном исследовании Г. И. Кисловой (1995).
Для проверки гипотезы о влиянии наблюдательности на успешность прогнозирования было проведено исследование Л. В. Лежниной (1995), в котором учителям и студентам, имеющим различный уровень развития наблюдательности, предлагалось решать прогностические задачи. Прогностические задачи требовали получения прогноза об эмоциональных и поведенческих реакциях человека. Прогнозист хорошо знал человека, в отношении которого он строил прогноз. В качестве таких задач выступали ситуации из теста С. Розенцвейга.
Обратимся к изучению изменений характера и точности эмпирических прогнозов, происшедших в результате раз-
вития у студентов наблюдательности. Они прогнозировали речевую реакцию хорошо им известного сокурсника на жизненные ситуации, содержащиеся в тесте Розенцвейга. Точность прогноза устанавливалась при сравнении прогноза и реального высказывания, которое давал в предложенной ситуации однокурсник. На рис. 6 отражено соотношение уровней точности прогнозов поведения, продемонстрированное студентами третьего курса до и после тренинга наблюдательности, то есть с низким и высоким уровнем развития наблюдательности соответственно.
В условиях изменившейся наблюдательности происходит перегруппировка количества прогнозов, отнесенных по точности к одному из трех уровней. Особенно значительно изменилось количество прогнозов с низкой точностью, их число уменьшилось у студентов дневного отделения с 48,3 до 6,9 %, с 58,3 до 12,5 % у заочников. Увеличилось число точных прогнозов с 10,3 до 48,3 % и с 12,5до 58,5 % соответственно. По второму уровню изменений не произошло. Анализ происшедших изменений свидетельствует о том, что студенты, имевшие до тренинга наблюдательности средний уровень точности прогноза поведения, после него продемонстрировали более высокую точность, в то время как студенты с низкой точностью показали уже средний ее уровень. Однако следует заметить, что более динамичным процесс роста успешности прогнозов был у студентов-заочников. При первоначальном более низком уровне точности количество точных прогнозов поведения выше.
Остается ответить на вопрос, в чем же конкретно проявляется влияние наблюдательности на эмпирический прогноз.
Во-первых, при низком уровне развития наблюдательности происходит использование при прогнозировании проекции, то есть безосновательного приписывания объекту прогноза собственных поступков и действий. Во-вторых, при высоком уровне развития наблюдательности прогнозирование осуществляется на основе понимания мыслей и чувств объекта прогноза. При этом проявляется эмпатия как компонент наблюдательности, она способствует точности прогноза. В-третьих, развитие наблюдательности (в ча-
Наблюдательность и эмпирические прогнозы
95
стности, через тренинг) расширяет объем той сенсорной информации, которую воспринимает, видит человек. Эта информация становится более дифференцированной и понимаемой. После тренинга наблюдательности существенно увеличилось число точных прогнозов, построенных на понимании и эмпатии. А это позволяет соответственно использовать ее как основание для прогноза.
Изучение наблюдательности через особенности опознания психических состояний по экспрессивным признакам подтвердило ранее полученные данные Г. И. Кисловой о том, что при опознании разных элементов мимики студенты испытывают затруднения в определении эмоциональных состояний. Изучение интерпретации наблюдаемого позволило выявить следующие характерные особенности наблюдательности студентов педвуза.
Во-первых, однообразие интерпретационных схем, состоящих из психологических значений типа «действия», «отношения», «состояния» и т. д., актуализирующихся при наблюдении. Схемы отличаются простотой и небольшим объемом суждений, характеризующих наблюдаемое поведение; во-вторых, интерпретационные схемы в большинстве случаев далеки от эталонных как по значениям, так и по объему и дифференцировке использованных суждений; в-третьих, в способах интерпретации наблюдаемого преобладают анализ через ситуацию и вербализация наблюдаемого поведения, причинное объяснение используется редко; в-четвертых, преобладающими психологическими значениями, актуализирующимися при наблюдении, являются суждения о действиях и отношениях людей. В меньшей степени наблюдение несет информацию о внутреннем состоянии объекта, оценка которого необходима для прогноза.
Специфика наблюдательности, сформированной в условиях практической деятельности, характеризуется обобщенностью, симультанностью восприятия. Наблюдаемое невербальное поведение несет для них, в первую очередь, информацию об отношениях и взаимодействиях объектов, в меньшей степени — об их состояниях и переживаниях.
У наблюдательных студентов тенденция судить по себе имеет для этого основания — реальное сходство партнеров.
Наблюдательность сопровождается устойчивой тенденцией видеть ситуацию глазами партнера и в соответствии с этим прогнозировать его поведение. Точность прогнозов студентов этой группы является результатом проникновения во внутренний мир, эмпатией в отношении объекта прогноза.
Низкий уровень наблюдательности приводит к использованию в качестве основы прогноза проекции, то есть к безосновательному приписыванию объекту собственных поступков и действий, к прогнозированию с позиций «поступит как я». А в 50 % случаев прогнозы ненаблюдательных студентов носят случайный, необоснованный характер.
ИНТУИЦИЯ И ПРОГНОЗИРОВАНИЕ
Вряд ли было бы правильным отрицать важность интуитивного начала в построении прогнозов. Сложность пространственной функции сознания во многом определяется как раз тем, что не все элементы предсказания поддаются научному объяснению. Процессы предвидения, по мнению В. Н. Ярской, «не могут быть представлены в предельно рациональном и логизированном виде, если при этом мы не хотим погрешить против истины. Существенную роль в формировании предсказания играют внелогические факторы — интуиция, воображение...» (В. Н. Ярская, 1976, с. 77).
Вполне понятно, что вместо осмысленной переработки получаемой информации люди чаще всего полагаются на упрощенные интуитивные решения. Тем более оправдывается интуитивный вклад в эмпирическое прогнозирование при взаимодействии и системе «человек—человек», когда прогнозист сталкивается с множеством разнообразных ситуаций, в которых приходится принимать оперативные решения. Роль интуиции определяется также и специфичностью самого процесса принятия решений, который характеризуется не всегда исчерпывающей информацией, стохастическим характером явлений, индивидуально-личностными особенностями субъектов предвидения. В то же время не следует забывать, что интуиция в научном пред-
Интуиция и прогнозирование
97
видении не представляет собой чего-то таинственного и тем более не связанного с мышлением или с принципом отражения (Р. М. Жуйкова, Л. Л. Тузов, 1984). Интуиция — это не внезапное озарение извне, она не противостоит мышлению, опыту и знаниям, а обусловлена ими: «...она обусловлена теми знаниями, умениями, навыками, которые приобретены в процессе предшествующей подготовки и закреплены в его практическом опыте» (Б. С. Гершунский, 1986, с. 24). Структура интуитивного мышления отличается свернутостью рассуждений, скачкообразностью. Полученная интуитивным путем новая информация осознается субъектом как нечто внезапное и неожиданное, потому что отсутствует видимая связь результата с предшествующей ему неосознанной интеллектуальной деятельностью. Эта информация не есть непосредственное отражение, а является результатом функционирования бессознательных мыслительных процессов, потому что мозг не только получает информацию о процессе отражения, но и сам создает ее на основе предшествующего отражения действительности и использования прошлого опыта. На основании анализа представленной структуры интуитивного мышления мы вынуждены констатировать, что, хотя и на бессознательном уровне, возникновение и развитие интуиции обусловлено эмпирическими знаниями человека, приобретенными в процессе его жизни и деятельности.
Прав В. И. Загвязинский, считающий, что «видимо, существуют условия, при соблюдении которых интуитивные решения, использование здравого смысла оказываются достаточно надежными. Особое значение приобретает в связи с этим соотношение между вскрытыми... законами и закономерностями, установленными принципами, правилами, с одной стороны, и догадкой, фантазией — с другой» (В. И. Загвязинский, 1987, с. 6).
Важнейшим условием интуитивных решений являются фантазирование и воображение. Известно, что воображение как психическая деятельность, направленная на создание принципиально новых образов, детерминирована прошлыми ощущениями, восприятиями и представлениями, практической деятельностью человека, что может свиде-
тельствовать об определенной зависимости богатства воображения от наблюдательности. Образ этой связи находим в высказывании М. Арнаудова, который считает, что прошлые представления с течением времени превращаются в своего рода гербарий. Но «если появится необходимость по законам внутренней связи между нашими восприятиями возобновить что-то, вспомнить и освежить давно исчезнувшие впечатления или чувства, мы тут же понимаем, что гербарий этот еще полон жизни и является такой же неразделенной частью духовного «Я», как и самые живые, самые значительные наши переживания» (М. Арнаудов, 1970, с. 334).
Указанный процесс и есть формирование бессознательного, интуиции. Ничто из поступившего в сознание не теряется бесследно, оно закладывается в «хранилище» до того момента, когда возникнет необходимость востребовать материал. Богатство указанного гербария определяется широтой и объемом восприятия и представлений, а значит, в конечном счете — наблюдательностью. Последняя есть база интуитивных прогностических решений. «Чем тоньше психофизическая организация личности,., чем больше опыт и знания, тем адекватнее предчувствие и интуитивное предвидение данной личности» (И. М. Морозов, 1990).
Интуитивность как свойство личности, обеспечивающее опережающее отражение в различных его формах, анализируется в исследовании Е. А. Науменко (2001). В характеристику интуитивности, в соответствии с полученным автором экспериментальным данным, включены не только пространственные, но и временные признаки. «В качестве процесса временная упорядоченность интуиции (интуици-онного образа) укладывается в протекание таких психологических феноменов, как инсайт, озарение, антиципация и др. В качестве состояния она проявляется в психологическом феномене ожидания, прозрения, предчувствия и др.» (с. 19). В экспериментальном исследовании было установлено, что высокоинтуитивные личности наряду с другими отличительными признаками обладают способностью к антиципации. Результаты этого исследования явились еще одним подтверждением того, что интуиция выступает в ка-
Цикличность как основание прогнозирования
99
честве одного из оснований различных видов опережающего отражения (предчувствия, предвидения, прогнозирования и т. п.).
ЦИКЛИЧНОСТЬ КАК ОСНОВАНИЕ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ
Каждый человек в своей жизни при планировании, принятии решений, просто при организации своей жизни во времени широко использует знания о циклах протекания различных явлений (биологических, социальных, организационных, климатических, природных и др.). В процессе жизни отдельного человека знания о цикличности накапливаются и становятся основанием для предвидения и прогнозирования в соответствующих областях жизни. Разные люди получают эти знания из разных источников: кто — на основе самонаблюдения (цикличность самооценки, эмоциональных состояний, творческой, деловой активности и т. п.), а кто — на основе наблюдения объективно протекающих процессов. Иногда познание цикличности становится результатом специально организованного исследования или изучения соответствующей литературы. Как правило, в этих случаях цикличность является для человека зримой (видимой, наблюдаемой) и служит основанием для организации жизни с учетом наступления будущего (например, недельные режимы труда и отдыха, сезонная мода, рост и развитие ребенка, изменения состояния здоровья пожилых и т. п.).
В науке сложилось и активно развивается исследование цикличности как основания для прогнозирования явлений, имеющих общечеловеческое значение. Для таких прогнозов оказывается недостаточным знание циклов, которые наблюдает человек на протяжении своей жизни. Важным оказывается знать циклы развития явлений, которые охватывают более длительные периоды жизни человечества или жизни на планете Земля. Эти циклы по времени могут занимать столетия (например, смена общественных формаций) или тысячелетия (например, формирование, развитие
и исчезновение этноса и др.). Цикл выступает как единый и универсальный закон бытия, развивающийся не по принципу маятника, а как спираль. Это направление изучения цикличности как основания прогноза оформилось в ассоциацию прогнозистов «Прогнозы и Циклы», которая в 2001 г. отмечала десятилетие (В. И. Вернадский, Н. Д. Кондратьев, 2001; В. В. Кузин, Б. А. Никитюк, 1996).
В рамках этого направления познаются циклы развития явлений и процессов, определяющих жизнь на Земле, развитие отраслей знания, общественных формаций и различных сообществ людей. Одно из направлений работы — исследование циклов изменений, происходящих в биосфере. Осознание цикличности этих изменений принадлежит В. И. Вернадскому: «С появлением на нашей планете одаренного разумом живого существа планета переходит на новую стадию своей истории. Биосфера переходит в ноосферу» (Владимир Вернадский. Жизнеописание. 1993, с. 373). За годы, прошедшие со времени, когда была впервые сформулирована эта гипотеза (1931 г.), она получила неоспоримое подтверждение. Интеллектуальная, производственная, образовательная деятельность человека на Земле существенно влияет на биосферу, подтверждая мысли В. Вернадского о том, что «новая форма власти живого организма над биосферой, большая его независимость, чем всех других организмов, от ее условий является основным фактором, который в конце концов выявляется в геологическом эволюционном процессе создания ноосферы» (там же, с. 498). Природные аномалии лета 2002 года ученые (Г. Соколов, 2002) объясняют именно изменениями в биосфере, происходящими под влиянием человека.
Другое направление посвящено изучению влияния цикличности среды на физическое и психическое развитие человека. Под средой понимается многовековая, многолетняя и сезонная цикличность; цикличность стихий, солнечной активности.
В рамках этого направления прослеживается и соответственно прогнозируется влияние цикличности на конституцию человека, на изменения темпов индивидуального развития (акселерация — ретардация), на формирование
Цикличность как основание прогнозирования
101
определенных типов мышления в популяции и т. п. (В. В. Кузин, Б. А. Никитюк, 1996).
Изучению циклов общественного интеллекта как одной из составляющих развития ноосферы посвящен ряд работ (Н. Д. Кондратьев, 2001; А. И. Субетто, 2001). Моделируя будущее на основе изучения циклов развития биосферы, А. И. Субетто пишет: «Ноосферогенез может в будущем состояться только в форме управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества» (с. 13). При этом функции интеллекта как средства решения проблем и переработки информации уходят на второй план, главной становится функция интеллектуализации эволюции, то есть «сдвиг от управления с запаздывающей обратной связью к управлению с опережающей обратной связью» (А. И. Субетто, с. 35).
Есть группа исследователей, изучающих циклы в общественном развитии как основание для его прогнозирования (В. В. Василькова, И. П. Яковлев, И. Н. Барыгин и др. Волновые процессы в общественном развитии, 1992). Это направление интересно в связи с тем, что изучается сам цикл, имеющий, по мнению авторов, волновой характер, который определяется как длиной волны (амплитуда колебаний), так и частотой колебаний, а также фазами спада и подъема. Опираясь на анализ закономерностей общественного развития различных сообществ, авторы приводят примеры их циклического развития и на этом основании либо дают прогнозы, либо оценивают верность прогнозов других исследователей. В качестве примера приведем прогноз А. Шлезингера о фазах развития американского общества. Опираясь на известные циклы активности и спада в американском обществе, он давал прогноз: «Я предполагаю, что где-то в 1980-е гг. дамба рухнет снова. Мы увидим, что сможем справиться с множеством проблем только путем целенаправленного использования правительства и тогда станем свидетелями новой эры позитивного правительства» (цит. по: Волновые процессы в общественном развитии, 1992, с. 215). В значительной степени этот прогноз оправдался. Основанием для прогноза, вероятно, послужили данные о периодах экономического спада и активности в США.
А. А. Давыдов (1992) на основе показателей социально-экономического развития России и циклического метода делает прогноз о том, что наиболее благоприятный период для управленческих воздействий закончился в 1987— 1989 гг. и теперь следующий подобный период можно ожидать лишь в 2004-2009 гг.
Среди прогнозистов широко известен прогноз А. Л. Чижевского о развитии общества, основанный на изучении циклической активности солнца и ее влиянии на общественное развитие (А. Л. Чижевский, 1924).
Таким образом, в зависимости от вида прогноза, его удаленности от настоящего, глубины прошлого, на основе которого он строится, в качестве оснований могут использоваться как эмпирические данные, накопленные в опыте отдельного человека (наблюдения, интуиция), так и закономерности, отражающие общечеловеческие знания.
ВЛИЯНИЕ ЗНАНИЙ-ОСНОВАНИЙ
НА ПРЕДВИДЕНИЕ В ПРОЦЕССЕ РЕШЕНИЯ ЗАДАЧ
Основаниями научного предвидения, как мы выяснили выше, являются объективные факторы, обусловливающие протекание, развитие процесса, перспективы которого определяются (А. Бауэр, В. Г. Виноградов, 1973; Б. М. Кедров, 1969; А. Г. Никитина, 1975 и др.). Это цикличность развития явлений и объектов окружающего мира, выступающая в различных формах: как следование одного явления за другим, как повторение через определенные промежутки времени, как сонутствие одного объекта или явления другому. Основанием предвидения может быть объект, который является аналогом искомого, то есть реально, объективно существующий и обладающий некоторыми признаками объекта предвидения. Предвидение может быть осуществлено на основе собственного закона объекта, признаками наличия которого являются необходимость, устойчивость, постоянство проявления. Наконец, основанием предвидения может быть теория (которая рассматривается как упорядоченная совокупность законов).
Влияние знаний-оснований на предвидение
ЮЗ
'■:Л
Основания предвидения |
|
Предположение о неизвестном будущем |
||||
|
|
|
|
|
|
|
|
Условия |
|
|
|||
|
|
проявления оснований |
|
|
Рис. 7. Логическая схема построения прогноза
Если основания обусловливают возможность предвидеть, то логическая структура процесса предвидения выступает как субъективный фактор, зависящий от психических особенностей строящего предвидение субъекта: от особенностей владения основаниями предвидения, от умения соотнести известные основания с условиями их проявления, от особенностей его мыслительной деятельности. Поскольку научное предвидение это всегда решение задачи о будущем, о том, что еще не произошло, особое место в структуре поиска занимает учет тех условий, при которых проявляются основания предвидений. Не являясь в настоящее время значимыми, условия действия закона или сложившейся цикличности могут в будущем существенно влиять на объект предвидения.
Логическая структура предвидения строится, как правило, по схеме, показанной на рис.7 (А.Бауэр, 1971; В. А. Лисичкин, 1972; Г. В. Рубаион, 1974, и др.).
Понимание предвидения как процесса, направленного на решение задачи о будущем через преобразование оснований с учетом условий их проявления, определяет и подход к исследованию этого феномена.
В практике решения задач и тем более при обучении решению задач почти всегда выдвигается требование еще до фактического решения «сделать прикидку» относительно возможного результата, способа решения, то есть построить предвидение результата и способа решения задачи. Подобное требование не случайно. Вероятно, предполагается, что те, кому оно предъявляется, имеют для предвидения определенные основания и что предвидение,
осуществленное до решения, должно повлиять на процесс и результат решения.
Объектом нашего исследования явилось предвидение, построенное до решения задач. Исследование предвидения в данном аспекте нам представлялось важным не только потому, что появлялась возможность выявить некоторые, еще недостаточно изученные, особенности предвидения в структуре решения, но и потому, что подобное исследование могло иметь определенное дидактическое значение для организации анализа и решения учебных задач учащимися в процессе обучения.
В процессе исследования мы исходили из предположения о том, что для предвидения, которое возникает еще до решения задачи, особую значимость приобретают основания его построения, то есть определенные знания. Поэтому мы ставили своей целью охарактеризовать предвидение в зависимости от оснований. Влияние знаний на предвидение нам представлялось важным проследить с двух точек зрения. Во-первых, как влияют различные основания (знание теории, знание конкретных формул, знания, которые могут быть использованы как аналог) на особенности предвидения. Во-вторых, как особенности предвидения обусловлены некоторыми качественными характеристиками знаний, в частности их правильностью и опытом применения.
Другая гипотеза исследования состояла в том, что между предвидением, построенным до решения, и фактическим решением есть взаимосвязь, характеризующаяся положительным влиянием предвидения на решение.
Таким образом, в работе ставились две конкретные задачи: описать предвидение в зависимости от оснований его построения; описать предвидение с точки зрения влияния, которое оно оказывает на фактическое решение задачи.
Методика исследования
Для проведения исследования были подобраны две математические и одна физическая задачи, знания для решения которых учащиеся получают в соответствии с программой.
Влияние знаний-оснований на предвидение
105
•Критерии отбора задач
1. Развернутость процесса решения задачи. Этому критерию вполне удовлетворяют задачи, решение которых предполагает цепь рассуждений, объективно является развернутым.
2. Возможность построения предвидения и решения одной и той же задачи на различных основаниях: на знании теории (понятий, зависимостей), на знании необходимых формул, на знаниях, которые могут выступать в качестве аналога для решения.
3. Возможность установить наличие у учащихся знаний, которые могут использоваться ими как основания для предвидения и решения задач.
4. Доступность построения предвидения и решения задач для испытуемых, имеющих заведомо различный опыт оперирования знаниями-основаниями предвидения.
5. Новизна задач для решающих.
В соответствии с этими критериями для эксперимента были подобраны следующие задачи.
Задача 1. Мякоть вишни окружает косточку такой же толщины, как и слой мякоти. Будем считать, что вишня и косточка имеют форму шариков. Во сколько раз объем сочной части больше объема косточки?
Задача 2. Две одинаковые капли отрываются от крыши с интервалом в 3 секунды. Как будет меняться расстояние между к.-шлимм? (Помехами пренебречь.)
Задача 3. Садоиник пролил мерному покупателю половину всех своих яблок и еще пол-яблока, иторому покупателю — половину оставшихся и еще пол-яблока и т. д., седьмому продал половину оставшихся и еще пол-яблока, после чего у него осталось одно яблоко. Сколько яблок было у садовника?
В том, что эти задачи отвечают первому критерию, можно убедиться, решив их. Решение каждой из задач неизбежно включает ряд этапов, не является свернутым, что дало возможность поставить испытуемых перед необходимостью преобразования соответствующих знаний при построении предвидения до решения задач.
Построение предвидения стимулировалось вопросами. Перед решением первой задачи учащимся предлагалось ответить на вопросы: «Не решая задачу, сообрази, во сколько
раз объем сочной части больше объема косточки?»; «Каким способом будешь решать задачу?» Решению второй задачи предшествовали вопросы: «Не решая задачи, определи, как будет меняться расстояние между каплями»; «Каким способом будешь решать задачу?» Перед решением третьей задачи испытуемых спрашивали: «Не решая задачи, сообрази, сколько яблок было у садовника»; «Каким способом будешь решать задачу?»
Задачи удовлетворяют и второму критерию, поскольку предвидение результата и способа их решения может быть осуществлено на различных основаниях. Например, в задаче 1 предвидение можно построить на знании закономерности соотношения объемов и радиусов. Основанием здесь может быть знание формулы объема шара, а также аналог, которым является знание о зависимости объемов кубов от их сторон.
Поскольку существовала возможность установить, какие основания есть у испытуемых для предвидения и решения задач, можно утверждать, что задачи соответствуют и третьему критерию.
Чтобы выяснить наличие этих оснований у испытуемых, к каждой из задач были даны соответствующие задания.
Зада ние к задаче 1
1. Вычислить объем шара радиусом 2 см. (Устанавливает знание формулы объема шара и понятие объема.)
2. Во сколько раз объем шара диаметром 4 см больше объема шара диаметром 3 см? (Устанавливает знание зависимости между объемами и радиусами.)
3. Ребро одного куба равно 2 см. Ребро другого — 4 см. Во сколько раз объем первого куба меньше объема второго? (Знание зависимости объемов кубов от их сторон.)
4. Какие данные необходимы для определения объема шара? (Понятие объема шара.)
Задание к задаче 2
1. Дать определение механического, равномерного, равноускоренного движения.
2. С башни высотой 80 м бросили шарик. Как будет меняться скорость шарика с приближением к земле? (Выясняется знание закономерностей свободного падения.)
Влияние знаний-оснований на предвидение
107
3. Со стола на расстоянии 1 м от пола бросили шарик. Какая скорость у него будет в момент удара о пол, если считать, что в начальный момент его скорость равна 0? (Выявляется знание формул расстояния и скорости при свободном падении.)
Задание к задаче 3
1. Что называется последовательностью? Арифметической и геометрической прогрессией?
2. Вычислите S = 1 + 4+ 42 + 43. (Выясняется знание формулы суммы геометрической прогрессии.)
3. Пятеро делили между собой яблоки. Известно, что пятый получил половину того количества, которое осталось после того, как четверо взяли свои доли, и еще 2 яблока. Все яблоки были поделены. Сколько яблок получил пятый? (Устанавливается знание правил составления уравнений и действий с многочленами.)
Экспериментальные задачи соответствуют и четвертому требованию. Чтобы убедиться в справедливости этого утверждения, дадим характеристику испытуемых. Первая группа испытуемых состояла из учащихся 8-го класса, которые незадолго до эксперимента изучили материал, необходимый для решения задач, то есть изучили темы «Объем шара», «Равноускоренное и равномерное движение», «Геометрическая прогрессия». Тем самым они получали возможность использовать знание теории (понятий, закономерностей), знание формул и качестке оснований предвидения и решения задач.
Учащиеся десятых классов вошли во вторую экспериментальную группу. Знания теории, формул, которые они могли использовать в качестве оснований предвидения и которые они получили два года назад, претерпели определенные изменения: прежде всего, обогатился опыт оперирования этими знаниями. Но могли произойти и другие качественные изменения: необходимые знания могли быть частично или полностью забыты, сохранены и систематизированы и т. п.
Обе группы испытуемых могли использовать в качестве оснований и аналоги, поскольку соответствующий материал изучался в 5-6 классах.
Такой подбор испытуемых, с нашей точки зрения, позволял изучать особенности предвидения в зависимости от качественных особенностей знаний-оснований.
Наконец, в соответствии с пятым критерием для эксперимента были подобраны задачи, которые учащиеся обеих экспериментальных групп не решали.
Процедура эксперимента
Эксперимент проводился индивидуально с каждым испытуемым. За две недели до решения экспериментальных задач учащимся предлагались задания, через которые устанавливалось наличие необходимых знаний. Решение экспериментальных задач было организовано следующим образом: ученика знакомили с условием задачи, убедившись, что оно понято, экспериментатор спрашивал, какой результат и способ решения испытуемый предполагает, ответ протоколировался, затем испытуемые решали задачу.
В эксперименте приняли участие 30 испытуемых — учащихся 8то класса и 22 — 10-го класса. (В сборе материала принимала участие студентка математического факультета ЛГПИ им. А. И. Герцена Г. Молчанова.)
Результаты исследования
Анализ полученных экспериментальных данных проведен в следующей последовательности: 1) характеристика знаний, которыми испытуемые располагают для предвидения; 2) характеристика предвидения результата и способа решения задач в зависимости от знаний-оснований; 3) особенности предвидения и фактическое решение задачи. Ниже мы раскрываем каждую из характеристик.
/. Характеристика знаний, которыми испытуемые располагают для предвидения.
Экспериментальные задачи были подобраны таким образом, чтобы предвидение и их решение могло быть осуществлено на разных основаниях. Поэтому в процессе анализа заданий, включенных в эксперимент с целью установления наличия у испытуемых необходимых знаний, отдельно
Влияние знаний-оснований на предвидение
109
оценивались знания, которые могли выступать в качестве самостоятельного основания предвидения. Таким основанием является знание теории, непосредственно объясняющей сущность явлений, о которых идет речь в задачах. К теоретическим знаниям мы относили определение понятий, формулировки зависимостей и закономерностей. В качестве самостоятельного основания предвидения рассматривалось знание формул, использование которых предполагали задачи. Несмотря на то что формула — также знание теоретическое, их оценка как самостоятельных оснований нам представлялась правомерной, поскольку, с одной стороны, применение формул к решению конкретной задачи предполагает переход от одного уровня мышления к другому, а с другой — знание формулы и понимание зависимости в ней отраженной далеко не всегда совпадают. Это отмечается в исследованиях, направленных на изучение применения знаний к решению задач (О. К. Тихомиров, 1984; Л. М. Фридман, 1970, 1971; А. Ф. Эсаулов, 1979 и др.).
Самостоятельным основанием предвидения были знания о явлениях и зависимостях, аналогичных тем, о которых идет речь в экспериментальных задачах. При анализе ответов учащихся отдельно оценивалось знание аналогов.
Основным показателем оценки знаний служила их правильность. В отношении определения понятий и формулировки зависимостей под правильностью подразумевалось соответствие определений объему понятия, а также существенность признаков понятия или зависимости. I) отношении формул — точность их воспроизведения.
Оценивая наличие знаний-оснований предвидения, мы выделили несколько групп испытуемых. Знания одних были оценены как правильные. В их ответах понятия раскрыты через существенные признаки, не искажающие объем понятия, раскрыта сущность зависимостей, формулы воспроизведены точно. Другие учащиеся, понимая сущность явлений и их зависимость, в целом правильно воспроизводя формулы, допускали неточности. Выделена группа испыту^ емых, допускающих искажение сущности понятий, грубые ошибки в формулировании закономерностей и формулах. Есть испытуемые, показавшие полное отсутствие знаний.
Прошлое для будущего
Ниже приводится табл. 4, в которой представлено процентное отношение ответов перечисленных групп школьников, получивших знания незадолго до эксперимента, и тех из них, кто имел опыт оперирования ими.
Обратимся к четвертой группе ответов, характеризующихся правильным знанием теории, формул, аналогов.
Восьмиклассники наиболее высокие результаты показали в знании формул. Знание теории не зафиксировано ни у одного испытуемого. Незначительная часть (10 %) учащихся 8-го класса владеет правильным знанием аналогов.
Различия между составом групп испытуемых восьмого класса, имеющих правильные знания теории, формул, аналогов, — существенны. (Оценка существенности различий
Таблица 4
Характеристика знаний-оснований предвидения учащихся (%)
Группа |
1 Ю О о |
Баллы |
8-й класс |
10-й класс |
||||
Характери тики ответ |
теория |
формулы |
аналоги |
теория |
формулы |
аналоги |
||
1 |
Полное от- |
|
|
|
|
|
|
|
|
сутствие необходи- |
0,0 |
0,0 |
0,0 |
0,0 |
0,0 |
4,5 |
0,0 |
|
мых зна- |
|
|
|
|
|
|
|
|
нии |
|
|
|
|
|
|
|
2 |
Грубые ошибки |
|
|
|
|
|
|
|
|
в опреде- |
Г-1,5 |
10,0 |
10,0 |
10,0 |
18,2 |
22,7 |
4,5 |
|
лениях и |
|
|
|
|
|
|
|
|
формулах |
|
|
|
|
|
|
|
3 |
Некоторые |
|
|
|
|
|
|
|
|
неточности |
|
|
|
|
|
|
|
|
в опреде- |
1,6-2,5 |
90,0 |
50,0 |
80,0 |
40,9 |
45,4 |
77,2 |
|
лениях и |
|
|
|
|
|
|
|
|
формулах |
|
|
|
|
|
|
|
4 |
Верные |
|
|
|
|
|
|
|
|
определения, точные фор- |
2,6-3,0 |
0,0 |
40.0 |
10,0 |
40,9 |
27,4 |
18,3 |
|
мулы |
|
|
|
|
|
|
|
Влияние знаний-оснований на предвидение
111
произведена по ^-критерию Стьюдента, при этом мы исходили из гипотезы о том, что различия существенны при Р/>0,95.)
Теория — формулы: t = 5,62, Pt = 0,99;
теория — аналоги: t - 2,47; Pt = 0,98;
формулы — аналоги: t = 2,78; Pt = 0,99.
Учащиеся 10-го класса, имевшие опыт оперирования знаниями для предвидения и решения задач, показали в 40,9 % случаев правильное знание теории; в 27,4 % — формул, в 18,7% — аналоги».
Различия между количеством испытуемых десятого класса, имеющих правильные знания теории, формул, аналогов — несущественны:
теория — формулы: t = 0,92; Pt = 0,64;
теория — аналоги; t = 1,65; Pt = 0,90;
формулы — аналоги: t = 0,72; Pt = 0,52.
Итак, установлено наличие существенных различий между правильным знанием теории и формул, теории и аналогов, аналогов и формул в 8-м классе и отсутствие существенных различий между каждой из этих категорий знаний у испытуемых 10-го класса.
Этот факт позволяет предположить, что в построении предвидения испытуемые 8-го класса будут ориентироваться в основном на знание формул, а испытуемые 10-го класса — на всевозможные основания его построения.
Вернемся инош. к табл. 4 и сравним количество испытуемых 8-го и 10-го класса, показавших знание теории, формул, аналогов. Оценив эти различия по критерию Стьюдента, получим: знание теории t = 4,84, Pt = 0,99, формул t = 0,92, Pt = 0,64; аналогов t = 0,85, Pt = 0,60.
Учащиеся 8-го и 10-го классов не показали существенных различий в знании формул и аналогов и обнаружили их в теоретических знаниях. Последнее представляется заслуживающим внимания, поскольку все испытуемые имели возможность качественно иного подхода к построению предвидения. Восьмиклассники могли построить предвидение на основе расчета, а такое предвидение, как известно, является более точным. Десятиклассники, располагая преимущественно знанием теории, могли опираться
в предвидении на понимание зависимостей и построить правильное предвидение не производя расчета.
Если в каждом классе по каждому основанию (теория, формулы, аналоги) сравнить количество учащихся, давших полностью правильные ответы и вошедших в остальные группы, то окажется, что наиболее многочисленными являются ответы, не искажающие сущность явлений, но имеющие некоторые неточности. Подобные знания также можно рассматривать как потенциальные для использования их в.предвидении. Анализируя состав ответов этой группы по основаниям, следует отметить, что в обоих классах высок процент ответов, свидетельствующих о наличии у учащихся знания аналогов, хотя и неточного.
Таким образом, проведенный анализ оснований предвидения позволил установить: 1) учащиеся 8-го класса по критерию правильности имеют самый высокий результат за знание формул; 2) в среде учащихся 10-го класса количество знающих теорию, формулы, аналоги существенно не отличается; 3) в количестве правильных ответов существенные различия между учащимися 8-го и 10-го классов обнаружены только по теории; 4) для обеих экспериментальных групп характерно большое количество ответов (по каждому основанию), в которых содержатся незначительные ошибки при правильном понимании сущности явлений. 2. Характеристика предвидения результата и способа решения задач в зависимости от знаний-оснований.
Проанализируем прогнозы решавших задачи в связи с основаниями их построения.
Ответы при построении предвидения результата и способа решения задач оказалось возможным разбить на четыре группы.
Часть учащихся отказалась строить предвидение, мотивируя это неумением выполнять подобные задания.
Для ответов первой группы характерны неверные предвидения, причиной которых явился выбор неверных оснований. Неправильным здесь является в основном выбор аналогов. Например, для задачи 1 в качестве основания предвидения берется соотношение между площадью фигу-
Влияние знаний-оснований на предвидение
113
ры и ее параметрами (кругом и его радиусом); для задачи 2 — законы равномерного движения. Типичными ответами этой группы являются: «Объем сочной части вишни больше объема косточки в 2 раза, так как общая толщина сочной части в 2 раза больше толщины косточки» (протоколы № 2, 4, 6 — 8-й класс); «Расстояние не изменится, так как капли — одинаковой величины и массы, а значит, и скорость у них будет одинаковая» (протокол № 3 — 8-й класс).
В качестве неверных оснований выступают и закономерности, которые школьники пытаются вывести сами, не актуализируя необходимых знаний. Например, в протоколе № 2 (10-й класс): «У садовника было 4,5 яблока, так как 0,5x7 = 3,5; 3,5+1 =4,5».
Вторая группа испытуемых также дает неправильные предвидения, но здесь при правильно найденных основаниях имеет место неверное их преобразование. Например, используются знания о соотношении объемов и их линейных характеристик, но применяются они к неоднородным фигурам. «Объем сочной части в 8 раз больше объема косточки, так как общая толщина сочной части в 2 раза больше толщины косточки, тогда объем больше в 23 = 8 раз (протоколы № 10, 16 — 10-й класс).
Третья группа ответов характеризуется относительно правильным предвидением результата и способа решения задач. При этом используются верные основания, и их преобразование идет в нужном направлении, но само предвидение не является точным, оно приближается к норному, но не является таковым. Перед решением задачи 3 испытуемый так строит предвидение: «У садовника было более ста яблок, так как он делил остатки пополам семи покупателям и осталось у него еще одно яблоко».
Четвертая из выделенных групп дала верные предвидения, используя верные основания и правильно их преобразуя: «Расстояние будет увеличиваться, так как скорость капли с приближением к земле увеличивается» (протокол № 7 — 8-й класс). В основе данного и подобных предвидений — знание закона о притяжении тел к земле, которое по отношению к условию экспериментальной задачи является аналогом.
Сравнение данных о предвидении результата и способа решения задач показывает, что по всем качественным характеристикам эти предвидения отличаются. Предвидение способа решения испытуемыми обеих экспериментальных групп осуществляется значительно успешнее, чем предвидение результата. Оценка количества правильных предвидений по критерию Стыодента показывает, что существенность различий между правильным предвидением результата и способа определяется для 8-го класса: t = 4,46; Pt = 0,99; для 10-го класса: t = 2,58; Pt = 0,99.
Причины более успешного предвидения способа, нежели результата, вероятно, кроются в том, что учащиеся в процессе учебной деятельности чаще ощущают необходимость предвидеть способ решения, чем результат. Вопрос учителя «Как ты будешь решать задачу?» задается перед решением почти каждой задачи, а вот задание «Не решая задачи, подумай, каким будет результат» звучит значительно реже.
В полученных результатах проявляются, вероятно, сформированные в процессе учебной деятельности навыки работы над задачей. Но причиной различий в предвидении результата и способа решения задачи является и то, что существенно отличаются сами объекты предвидения. Предвидение способа — более близкое предвидение, а построение близкого предвидения осуществляется, как правило, успешнее, чем построение далекого. В основе предвидения способа лежит модель решения, план, а предвидение результата опосредствовано этой моделью или планом, но не является им самим, требуя более глубокого понимания соотношения искомого и условия.
Для построения предвидения, как отмечалось выше, важным является не только наличие оснований, но и их преобразование в соответствии с конкретными условиями. В связи с этим интерес представляют данные об испытуемых, которые использовали верные основания, но дали неверные предвидения.
Имея верные знания как основу предвидения, 40% восьмиклассников строят неправильное предвидение результата. Аналогичная группа в 10-м классе составляет
Влияние знаний-оснований на предвидение
115
Таблица 5
Особенности предвидения результата и способа решения экспериментальных задач (среднее потрем задачам),%
Группа |
Характеристика предвидения |
Баллы |
8-й класс |
10-й класс |
||
Предвидение результата |
Предвидение способа |
Предвидение результата |
Предвидение способа |
|||
1 |
Отказ строить предвидение |
0,0 |
33,3 |
4,6 |
40,0 |
6,6 |
2 |
Неправильное предвидение на неверных основаниях |
0,0 |
16,7 |
5,4 |
23,6 |
3,3 |
3 |
Неправильное предвидение на верных основаниях |
1-1,5 |
40,0 |
10,0 |
22,7 |
13,6 |
4 |
Относительно правильное предвидение на верных основаниях |
1,6-2,5 |
10,0 |
50,0 |
13,7 |
40,0 |
5 |
Правильное, точное предвидение |
2,6-3 |
0,0 |
30,0 |
0,0 |
36,5 |
только 22,7 % (различия между этими данными по классам существенны: / = 1,92; Pt = 0,95). Это свидетельствует о том, что преобразование оснований у испытуемых 10-го класса идет более успешно. Именно в этом проявился положительный опыт оперирования знаниями, который сказался и при решении совершенно новой задачи: построить предвидение результата решения.
Вернемся к таблице и обратим внимание на группы ответов «относительно правильное предвидение» и «правильное предвидение». Если проанализировать состав этих групп в 8-м и 10-м классах, то окажется, что различия несущественны: по предвидению результата t = 0,39; Pt = 0,30, по предвидению способа t = 0,49; Pt = 0,37. Это говорит о том, что правильное предвидение оказалось доступным для
одинакового количества испытуемых 8-го и 10-го классов. Однако, давая характеристику знаний испытуемых, мы выяснили, что по некоторым параметрам различия между этими испытуемыми существенны.
Резюмируем анализ табл. 5: 1) предвидение результата и способа решения задач в обеих экспериментальных группах имеет существенные различия (более успешным является предвидение способа); 2) правильность построения предвидения обусловлена не только наличием знаний, но и их преобразованием; в группе десятиклассников преобразование оснований в соответствии с условием конкретной задачи является более успешным, чем у восьмиклассников; 3) «относительно правильное» и «правильное предвидение» смогло построить одинаковое количество испытуемых 8-го и 10-го классов, хотя при анализе особенностей знаний этих испытуемых некоторые различия были установлены. Какие же основания оказались наиболее значимыми для построения предвидения в каждой группе?
На этот вопрос можно ответить, проведя корреляционный анализ, то есть определив тесноту связи между результатами предвидения и основаниями его построения.
Для составления корреляционных матриц ответ каждого испытуемого был оценен в баллах, которые соответствовали качественным особенностям знаний (табл. 4) и качественным характеристикам предвидения (табл. 5).
Таблица корреляционного анализа может быть прокомментирована следующим образом. На предвидение результата значимое влияние оказали: в 8-м классе — знание теории и формул, в 10-м классе приближается к значимому влияние аналогов.
Предвидение способа находится в тесной связи: у вось-микласссников — со всеми тремя основаниями, у десятиклассников — только со знанием теории.
Анализируя особенности предвидения, мы сделали предварительный вывод о том, что в условиях нашего эксперимента проявилась одна из специфических особенностей предвидения, которая состоит в том, что его результат определяют не только основания, но их использование в условиях конкретной задачи. Данные корреляционного ана-
Влияниг знаний-оснований на предвидение
117
Таблицаб
Теснота связи между основаниями предвидения, предвидением результата и способа решения задач
Основания предвидения |
Предвидение результата |
Предвидение способа |
||||||
8-й класс |
10-й класс |
8-й класс |
10-й класс |
|||||
г |
Р |
г |
Р |
г |
Р |
г |
Р |
|
Теория |
0,51 |
>0,95 |
0,34 |
<0,95 |
0,87 |
>0,99 |
0,91 |
>0,99 |
Формулы |
0,60 |
>0,95 |
0,38 |
>0,99 |
0,71 |
>0,99 |
0,15 |
0,95 |
Аналоги |
0,16 |
<0,95 |
0,45 |
<0,95 |
0,52 |
>0,99 |
0,18 |
0,95 |
Примечание: при оценке тесноты связи мы исходили из предположения о том, что связь значима при г > 0,5 и р > 0,95.
лиза подтверждают этот вывод: при наличии тесной связи между предвидением результата, знанием теории и формул (8-й класс) и знанием аналогов (10-й класс) мы зафиксировали почти полное отсутствие правильного предвидения результата задачи (см. табл. 5). Значит, основания, имеющие тесную связь с предвидением результата, использовались, но не привели к правильному предвидению.
Опыт оперирования знаниями, как мы и предполагали, проявился у десятиклассников в построении предвидения. Корреляционный анализ свидетельствует о том, что в группе учащихся десятых классов .чилчимой является связь предвидения способа только со знанием теории. Имея возможность использовать для предвидения все основания (см. табл. 4), что установлено при характеристике знаний испытуемых, эти учащиеся ориентируются на то основание, которое в большей мере отражает понимание сущности явлений, чем только ее воспроизведение через формулу. И несмотря на то, что в предвидении способа десятиклассники ориентировались в основном на теорию, а у восьмиклассников наблюдается тесная связь со всеми основаниями, результаты правильных предвидений у обеих групп не различаются (см. табл. 5). Этот факт позволяет говорить еще об одной особенности, присущей именно предвидению: неоднозначность для предвидения различных
оснований. В нашем случае четко определилась первостепенная значимость понимания сущности явлений, их зависимостей и закономерностей.
Наличие значимой связи между предвидением результата (8-й класс) и предвидением способа (10-й класс) и знанием аналогов, а не только знаниями, непосредственно относящимися к содержанию экспериментальных задач, можно оценивать как факт, свидетельствующий о том, что при построении предвидения актуализируется широкий круг знаний, оживляются ассоциативные связи. Если учесть, что экспериментальная ситуация не наталкивала испытуемых на поиск аналогов, можно предположить, что задание на построение предвидения в значительной мере определило широту поиска оснований для его построения.
3. Особенности предвидения и фактическое решение задачи.
Для характеристики влияния предвидения на результаты решения задач проанализируем фактическое решение задач. В этом анализе мы будем ориентироваться на особенности тех знаний, которые использованы учащимися, и на особенности предвидения.
При решении задач определенная группа испытуемых применяла знания аналогов. При правильно найденном аналоге имеет место верное решение задачи. Например, при решении задачи 1 в качестве аналога берется соотношение объемов кубов (протокол № 17 — 8-й класс). В тех случаях, когда аналогия не соответствует требованиям задачи, учащиеся ее решают неверно. При решении задачи 2 типичной в ответах испытуемых является аналогия с равномерным движением, которая не приводит к верному решению задачи о скорости тел при свободном падении. Это видно из протокола № 5 (8-й класс): «Расстояние мы можем найти по формуле S= Vt, а так как капли у нас одинаковые, то и скорость они будут иметь одну и ту же — V. И поэтому расстояние между каплями будет постоянным, равным 3V».
В основе решений другой группы лежат закономерности и логические построения, выводимые учащимися самостоятельно на основе знания теории. Здесь также наблюдаются случаи верного и неверного решения. Так, при
Влияние знаний-оснований на предвидение
119
Таблица 7 Результаты решения задач ( среднее по трем задачам), %
Группа |
Характеристи ка решений |
Баллы |
8-й класс |
10-й класс |
1 |
Нет решения |
0,0 |
0,0 |
33,0 |
2 |
Неверное решение на основе аналога |
0,0 |
13,6 |
10,0 |
3 |
Неверное решение на основе самостоятельного поиска зависимостей |
0,0 |
19,3 |
13,3 |
4 |
Верное решение на основе аналога а) с ошибками в вычислениях; б) без ошибок в вычислениях |
1,0-1,5 1,6-2,5 |
14,8 |
16,6 |
5 |
Верное решение на основе известных зависимостей, формул |
2,6-3,0 |
52,3 |
56,8 |
решении задачи 3 были зафиксированы правильные решения, основанные на следующих рассуждениях: «До того как продавать седьмому покупателю яблоки, у садовника осталось (1 + 0,5)х2 = 3, до продажи
шестому покупателю (3 + 0, 5) х2 = 7
пятому: (7 + 0,5)х2=15
четвертому: (15 + 0,5)х2 = 31
третьему: (31 +0,5)х2 = 63
второму: (63+ 0,5)х2= 127
первому: (127 + 0,5)х2 = 255.
Примером неверного решения, основанного на самостоятельном выводе закономерности, может служить рассуждение десятиклассницы (протокол № 21) при решении задачи 2: «Сначала капля летит ускоренно, так как сила сопротивления воздуха не достигла силы тяжести капли. Когда эти силы уравновешиваются, капля летит равномер-
но, после чего сила сопротивления воздуха превосходит силу тяжести, и капля летит равнозамедленно».
В основе решения задач третьей группой испытуемых — знание изученных зависимостей, формул, которые они успешно применяют для получения верного решения. Задачу 1 испытуемые решают на основе использования формулы объема шара. При решении задачи 2 применяются формулы расстояния и скорости при свободном падении, в третьей задаче основанием служит понятие геометрической прогрессии или формула системы геометрической прогрессии.
Используя данные качественного и количественного анализа решения задач, попытаемся ответить на вопрос: какие из особенностей предвидения оказали влияние на решение задач?
Различия между предвидением результата и решением весьма существенны, между предвидением способа и решением — несущественны, то есть результаты предвидения способа фактически совпадают с результатом решения. Способ решения, который прогнозируется, переносится на решение задачи, при решении испытуемые занимаются проверкой той гипотезы, которая возникла до решения. Нам кажется правомерным на основе этих данных высказать и предположение: не есть ли построение предвидения до решения задачи тот механизм, который обеспечивает решение задач «с места» (по В. В. Давыдову, 1972), «появление» макрогипотезы (по Э. А. Мирошхиной, 1973).
Итак, предвидение способа решения носит действенный характер, оказывает весьма значимое влияние на решение задачи и в большей мерс предопределяет решение, чем предвидение результата.
Таким образом, установлены:
а) особенности предвидения в зависимости от оснований:
■ правильность построения предвидения обусловлена не только наличием оснований, но и особенностями их преобразования;
■ результативность предвидения не в одинаковой мере зависит от оснований его построения: обнаруже-
Вяияние знаний-оснований на предвидение
121
на первостепенная значимость теории по сравнению со знанием формул и аналогами;
■ процесс построения предвидения характеризуется актуализацией широкого круга знаний-оснований его построения;
■ предвидение обусловлено опытом оперирования знаниями, которые используются как основания его построения. При наличии подобного опыта происходит ориентация на теорию, при отсутствии — на формулы.
б) Особенности предвидения, влияющие на решение за-
дач:
предвидение выступает самостоятельной задачей, которая не совпадает с фактическим решением, об этом свидетельствуют случаи использования различных оснований для предвидения и решения задачи;
предвидение способа решения в большей мере предопределяет результат решения, чем предвидение результата;
предвидение способа выполняет функцию макрогипотезы, которая проверяется при фактическом решении.