Брачное притяжение близких по возрасту лиц и отталкивание лиц, значительно различных по возрасту

Чем значительнее разница возрастов супругов, тем процент таких браков меньше, тем больше отталкивание, чем ближе их возрасты, тем процент таких браков боль­ше, тем сильнее притяжение⁶¹.

⁵⁸ Майо-Смит. Op. cit., 120.

⁵⁹ Savorgnan. Il fattore confessionale nella scelta matrimoniale. Riv. it. soc., 1913, 153; Его же. GIi indici di omogamia délie razze e délie nazionalita, Studi econ.-giuridici délia R. Um'v. d. Cagliari. Anno III, p. III. 1911; Его же. Verschmelzung der Rassen. Archiv, f. Sozialwissenschaft., vol. XXV, fasc. 3; Benini. Op. cit., 129 и ел., 148 и ел.

⁶⁰ См. выше, стр. 113 и ел. См.: Schnapper-Arndt. Sozialstatistik. 1908, 477.

⁶¹ См. цифры y Майра. Стат. и рбществов. II, 566—569, 210; Schnapper- Arndt. Ibid., 472—73; Майо-Смит. Ibid., 115; March. Les statistiques des familles. BuI. int. stat., XVII, 211—212. Исключениями служат Индия и неевроп. страны.

476

То же применимо и к религии брачующихся. Ceteris paribus однорелигиозные люди легче вступают в брак и дают больший процент религиозно-омогамных браков, разнорелигиозные — отталкиваются и дают меньший процент браков⁶².

То же применимо к профессиям, хотя здесь весьма значительны колебания от профессии к профессии. F. Chessa в своем исследовании дает на этот счет такое положение: «профессиональная гомогамия в общем ма­ксимальна в профессиях интеллектуальных и в тех, ко­торые не требуют никакой или требуют малой специ­фикации к работе; она умеренна в коммерческих и тор­говых профессиях и минимальна или ничтожна среди рантьеров»⁶³.

То же имеет место к сходству или различию брачу­ющихся по языку и месту жительства. Лица одноязычные и из одной местности (ceteris paribus), по-видимому, об­наруживают большее брачное притяжение, разноязыч­ные, или жители различных мест — меньшее. Такие выво­ды, по крайней мере, дает ряд исследований по этому вопросу .

То же, по-видимому, приложимо к сходству и раз­личию по имущественному положению, по объемно-пра­вовой принадлежности (браки сословий, каст, «высших» и «низших»), по степени образования и т. д.⁶⁵

Отсюда следует, что члены различных семейств тем легче могут вступить в брачную связь, чем они более сходны между собой в указанных отношениях. Несхо­дство в области этих последних служит преградой, мешающей возникновению брачной связи, смещению

⁶² Этот факт в прошлом, отчасти и теперь, проявлялся в фактах юри­ дического запрета браков с инаковерующими. См. цифры и факты у Savorgnan. Il fattore confessionale, 153—182; Schnapper-Arndt. Op. cit., 479—480, 485—87; Savorgnan. Religione e nazionalita nella scelta matrimoniale. Riv. it. soc., 1910, 381—390; Майо-Смит. Ibid., 120.

⁶³ F. Chessa. La transmissione ereditaria délie profession!. Torino, 1912, 66— 92.

⁶⁴ Savorgnan. Religione e nazionalita nella scelta matrimoniale. Passim. Табл. 389—390; Benini. Ibid., 140 и ел.; Мойр. Ibid., II, 575; Майо- Смит, 121 —122, 321—322. Тут же следует отметить, что гомогамные браки между одноязычными колеблются у различных языковых групп. Так, по цензу Minneapolis'a выходит, что норвежцы и шведы женятся гл. обр. на одноязычных лицах, ирландцы и шотландцы, в несравненно большей степени, женятся на лицах иных языковых групп. См.: Jenks. Ethnie census in Minneapolis, 777—78.

⁶⁵ См.: Schnapper-Arndt, 477—78.

477

разносемейной крови и абонированию одних лиц в члены других семейств. Иными словами, поток межсемейного диффундирования интенсивнее совершается в берегах сходных в одном или в многих отношениях семейств и их членов, чем в берегах несходных семейств. Сходные семейные группы оказываются менее закрытыми для включения своих членов в число абонентов друг друга, чем несходные: члены семейств различных, как видно из сказанного, имеют меньшее брачное притяжение, следовательно, такие семейства более закрыты взаимно, следовательно, их «осмос»⁵* совершается с большим трудом.

Перейдем к вопросу о прекращении браков. Прекра­щение брака означает «выключение» одного из супругов из числа «абонентов» данной семьи, как союза супругов. С этой точки зрения всякий брак имеет свой конец. Этот конец наступает или в силу смерти одного из супругов, или в силу развода и «отделения от стола и ложа». Большинство браков прекращается в силу первой причи­ны. Огромная часть лиц, вступивших в брак, остается в нем в течение всей своей жизни, не «выключаясь» в качестве супруга из данной семьи и не переходя в ка­честве супруга в число «абонентов» другой семьи. Их абонирование прекращается только смертью. Эти слу­чаи прекращения браков для нас сейчас малоинтересны: в них не происходит перехода супруга из одной семьи в другую, а происходит переход его из жизни в царство смерти. Не будем, поэтому, останавливаться на этом явлении. Более интересны случаи прекращения браков путем развода и отлучения от стола и ложа. Они означа­ют выключение индивидов из абонентов одной семьи и возвращение их или в первобытное состояние или включение их в число абонентов новой семьи. Вместе с тем цифры разводов и разлучений (ceteris paribus) служат показателями: а) степени закрытости семьи, ибо чем больше цифры разводов и разлучений, тем, значит, легче происходит выключение и выход из абонентов данной семьи, тем, следовательно, семейная группа ме­нее закрыта; Ь) степени прочности и крепости связи, прикрепляющей супругов друг к другу, а следовательно, и степени'прочности семьи, как союза супругов. Наряду с этим кривая разводов и разлучений служит симпто­мом, указывающим интенсивность семейных перегруп­пировок в смысле циркуляции индивидов-супругов от семьи к семье.

478

Статистика этих явлений показывает: что 1) кривая разводов и разлучений довольно резко колеблется от страны к стране и от сел к городам, 2) что она значитель­но колеблется во времени, 3) что последние десятилетия отмечены повышением этой кривой в большинстве куль­турных стран.

Представление об этом дают следующие таблицы раз­водов и разлучений для 1895—1900 гг.

На 10.000 существующих браков приходилось разво­дов и разлучений:

Ирландия 0.1 Бельгия 7.2

Норвегия 1. Дания 9.4

Англия с Уэльсом 1.1 Германия 9.8

Италия 1.5 Румыния 9.8

Австрия 3.1 Франция 12.9

Швеция 4.5 Швейцария 19.9

Венгрия 5.8 C-A. Соед. Штаты 25.0

Сербия 6.3 Япония 104.1⁶⁶

Отсюда видно колебание кривой разводов и разлу­чений в пространстве. В пределах одной страны го­рода дают гораздо больший процент их, чем села и де­ревни ⁶⁷.

Представление о росте кривой разводов и разлучений йе только в абсолютных цифрах, но по сравнению с чис­лом лиц, состоящих в браке и с числом заключенных браков, дает следующая таблица, в которой данные на­чального периода, 1871—75 гг. взяты за 100⁶⁸ (см. на след, странице).

В С.-А.С. Штатах кривая разводов с 1867 до 1906 гг. систематически повышалась с 27 разводов на 100.000 жителей в 1867 г. до 86 разводов в 1906 г.⁶⁹

⁶⁶ Mayr. Statistik u. Gesellschaftslehre. HI, 1, 1909. См. также: Bosco. l divorzi e le separazioni personal! dei conjugi. Roma, 1903 и ел., 631 и ел., и passim; Yvernés. Essai d'une statistique intern, des divorces et des séparations de corps. Bull. inst. stat, XI, I, 44—58. Для более нового времени (1900—1910 гг.) цифры разведенных и разлученных мужчин и женщин в Европ. государствах даются в Annuaire intern, de statistique (1916), 40—103.

⁶⁷ См. подробности в указанных работах. Детальные цифры относи­ тельно всех главнейших городов Европы (в том числе и России) даны в Annuaire statistique des grandes villes européennes. Budapest, 1913, 48—56.

^⁶⁸ Mayr. Ibid., Ill, 207.

⁶⁹ Willcox. Statistique des mariages et divorces aux Etats-Unis. BuI. int. st., XVIII, I, 312—13.

479

Государства	Разводы и разлучения		Население, состоящее в браке	Число заклю­ченных бра­ков
	Разводы	Разлучения

Италия

(с 1871/75

Со 100 до 176 Со 100 до 109 Со 100 до 108

к 1895/99)

Австрия

(с 1882/85

к 1896/1900) Со 100 до 182 » 167 » 107 » 115

Венгрия

(с 1876/80

к 1898/1901) » 193 — » 111 » 108

Румыния

(с 1871/75

к 1896/1900) » 335 — ?» 141

Франция

(с 1885

к 1896/1900) » 193 » 102 » 105 » 104

Швейцария

(с 1876/80

к 1896/1900) » 105 — » 128 » 120

Бельгия

(с 1871/75

к 1895/99 » 561 » 149 » ПО » 135

Нидерланды

(с 1871/75

к 1895/99) » 347 » 282 » 142 » 119

Германия

(с 1881/85

к 1896/1900) » 158 — » 104 » 129

Англия

(с 1871/75

к 1896/1900) » 204 » 94 » 125 » 127

Норвегия

(с 1871/75

к 1889/93) » 567 » 200 » 110 » 100

Швеция

(с 1871/75

к 1895/99 » 206 » » 118 » 100

Россия

(с 1871/75

к 1891/95) » 127 — ? » 115

В более позднее время по отдельным странам это повышение кривой разводов еще резче. Так в Бельгии в 1905—1909 гг. ежегодный % разводов по отношению к числу браков, по сравнению с 1870 г. увеличился в 8 раз; в С.-А.С. Штатах с 1890 по 1905 гг. число разводов по отношению к числу браков возросло в 3 раза. По горо­дам и промышленным центрам повышение кривой раз­водов идет гораздо быстрее, чем по селам. По данным Жакара, напр., в Бельгии относительный % разводов в городах с 100.000 населением в 10 раз выше, чем в коммунах с населением менее 5.000. То же наблюдается и в большинстве других городов, особенно тех, где быст­ро развивается промышленная жизнь⁷¹.

Эти данные говорят, что в населении указанных стран постоянно происходит процесс выключения части ин­дивидов из абонентов одной семьи, что этот процесс за последние годы совершается более и более интенсивно, что, следовательно, прочность и длительность семьи как союза супругов становится более слабой и более короткой⁷².

Все же сказанное о браках—их заключении, величине и прекращении,— говорит о том, что в любом населении постоянно совершается процесс семейных перегруппиро­вок и циркуляции индивидов от семьи к семье. Большин­ство индивидов, выше 18—15 лет, включает себя, по крайней мере раз, в абоненты добавочных семей и дает начало новым семействам. Значительная часть из них остается всю жизнь абонентами одного и того же суп­ружеского коллектива и выключается из него только смертью. Другие выходят из числа таких абонентов сами, разрывая супружескую связь и возвращаясь или в перво­бытное состояние или абонируясь снова в качестве члена в новый супружеский союз. Последние годы говорят об усилении темпа циркуляции последнего рода. В итоге вся картина семейных перегруппировок очерченного типа ри­суется в форме множества семейных организмов, непре­рывно меняющихся своими членами-клетками; эти по­следние, образовав супружескую группу, дают начало

Из этих данных видно указываемое повышение кри­вой разводов и разлучений в большинстве стран Европы и Америки⁷⁰.

⁷⁰ Резким исключением служит Япония, где число разводов с 1898— 99 гг. к 1905 г. упало с 104.1 на 10.000 существующих браков до 71,1,

хотя, как видим, цифра разводов еще очень высока. Подробности см. в указанных работах и в Annuaire (1916 г.).

⁷¹ См.: Annuaire stat. des grandes villes, где даны цифры погодично с 1901 по 1910 гг., 48 и ел. Там же см. сравнительный % браков, прекраща­ емый смертью супруга и разводами.

⁷² См. об этом: Сорокин. Кризис современной семьи. «Ежемес. журнал», 1916, № 2иЗ.

480

16 П. А. Сорокин, том 2

481

1881 1886 1891 1896 1901 1906 1910

новым семейным группам. С течением времени супружес­кий коллектив распадается или в силу смерти «супруже­ской клетки», или в силу отделения ее от первого коллек­тива и вступления в связь с клеткой другого семейного коллектива. Так «блуждают» и «циркулируют» человечес­кие инфузории от семьи к семье; чрез их посредство непрерывно диффундируют между собой различные се­мейные коллективы. А в силу этого постоянно меняется и картина семейного расслоения. Одни семьи теряют свои имеющиеся клетки, другие их приобретают. Одни увели­чиваются в объеме (при данном числе живущих индиви­дов), другие—уменьшаются. Это значит, что в области семейного расслоения постоянно совершается перегруп­пировка 1-го и 2-го типа.

Тот же факт станет более ясным, если мы рассмотрим не только явления «включения» и «выключения» сущест­вующих индивидов из абонентов существующих се­мейств, но факты рождаемости и плодовитости, до сих пор не рассмотренные нами.

Из обычного наблюдения каждый знает, что плодови­тость каждой семьи неодинакова. Эта неодинаковость говорит о том, что объемы различных существующих семейств меняются: одни семьи растут в числе своих членов, другие—уменьшаются. Следовательно, в силу неодинаковой интенсивности производства людей от­дельными семейными коллективами неизбежны пере­группировки семейных групп первого типа. Но рядом с этим массовое изучение семейств с этой точки зрения дает: 1) картину интенсивности производства людей во­обще (ибо % детей внебрачных, т. е. производимых вне легальной семьи до сих пор весьма невелик), 2) представ­ление об изменении объема не той или иной отдельной семьи, а массы семейств вообще; 3) представление об интенсивности производства людей в семейных группах различных социальных слоев. А последнее приводит нас к вопросу о продолжительности жизни семейного потока, об исчезновении одних и появлении других семейств, т. е. к семейным перегруппировкам 2-го типа.

Ограничимся здесь немногими положениями. Стати­стическое изучение рождаемости говорит, что 1) она ко­леблется * в пространстве — от страны к стране, от сел к городам, 2) что она колеблется во времени. Последние десятилетия отмечены тем, что почти во всех странах Европы и Америки интенсивность производства людей

пала, следовательно, семейные коллективы порождают как бы меньшее и меньшее число людей. Для иллюст­рации приведу одну-две таблицы.

1Ъды	Число рождений на 10.000 населения
	Англия	Франция	Германия

339 328 314 296 285 272 251

249 239 226 225 220 206 197

370 370 370 363

357 331 298⁷³

Та же картина, вычисленная по пропорции живорож­денных детей на 1000 жителей, изображается такими цифрами.

Число живорожденных детей на 1000 жителей пало:

в Англии и Уэльсе в 1910 г. по сравнению с 1871 — 75 гг. на — 10,6%

» »

» »

» »

» »

» »

в 1910 г. по сравнению с

» »

1909 »

1910 » » » » » » "»

» »

1861—65 »— 8,9

1871—75 »— 4,1

1856—60 »— 5,4

1856—60 »— 7,4

» »— 8,9

1871—75 гг. на— 6,1%

1870—80 »— 9,4

1871—75 »— 8,9

1861—65 »— 7,1

1881—85 »— 5,4

» » — 7,7

» »— 8,0

» »— 2,7⁷⁴

» Шотландии

» Ирландии

» Дании

» Норвегии

» Швеции

в Австрии

» Германии

» Бельгии

во Франции

в Италии

» Венгрии

» Сербии

» Румынии

То же наблюдается и в Америке (азиатские государст­ва, в частности Япония, напротив, не уменьшают, а уве­личивают интенсивность производства людей) ⁷⁵.

⁷³ Туган-Барановский. Теория народонаселения при свете новых фак­ торов. Нов. идеи в экономике. Сб. № 2, 7—8.

⁷⁴ Nicolai. Sur la fécondité des mariages et le nombre des enfants par famille. Ins. int. de statistique. XIV session. 1913. Rapports. № 19, 2. См. также: BuI. inst. int. stat., XVIII, II, 59—60; Mаир, II, 251—2.

⁷⁵ См.: Mayr. Op. cit., Ill, ИЗ—114, где даны цифры «атрофии рожда­ емости» в Австралийских колониях.

482

16 <

483

Падение рождаемости означает рост семейств бездет­ных или же с меньшим числом детей —явление действи­тельно констатируемое статистикой. А все это говорит о постепенном уменьшении объема семейств в этих стра­нах вообще. Семейные коллективы по числу членов ста­новятся все более и более малочисленными за указанный период времени⁷⁶.

Таким образом в области семейных перегруппировок мы наблюдаем не только процессы разбухания объема (числа членов) одних семейных групп и сохранения объ­ема других, но рядом с этим за последние десятилетия, в связи с падением рождаемости мы видим сокращение объема семейств вообще. Семейные коллективы в массе уменьшают число своих членов, становятся более и более мелкими: растет число бездетных браков (семейств из двух индивидов) и браков с 1 —2 детьми за счет семейств и браков с большим числом детей. Схематически это можно было бы изобразить кругами, изображающими семьи все более и более уменьшающимися в своем объеме.

Такова любопытная тенденция, данная в области се­мейных перегруппировок. Она, однако, не во всех слоях проявляется одинаково. Она более резко выражена в го­родах, чем в селах. Богатые и аристократические семей­ства характеризуются более резким падением рождаемо­сти, чем слои бедных и низших по социальному рангу семейств. Производство детей в первых значительно ни­же, чем в последних. Поэтому сокращение объема таких семейств более значительно, чем семейств менее обес­печенных и «низших» слоев населения⁷⁷.

Констатировав факт перегруппировок 1 рода и общей перегруппировки семейств в сторону уменьшения своего объема, теперь коснемся дальнейшего вопроса: перегруп-

⁷⁶ См. цифры у Maûo-Смита. Op. cit., 197—198; Майр. Ibid., II, 207—8, 211; III, 69—70; R^seri. Sur les variations du taux de natalité. BuI. inst. stat., XI, I, 154; Fahib ^ck. La décadance et la chute des peuples. BuI. inst. stat., XV, II, 385. См. также: BuI. inst. stat., XIX, I, 240 и ел., 263, 264.

⁷⁷ См. соответственные теоремы Бертильона об обратной пропорци­ ональности рождаемости с экономии, обеспеченностью, а равно циф­ ры и анализ в ст.: Bertillon. La natalité selon le degré d'aisance. BuI. inst. stat., XI, I, 163 и ел.; March. Les statist, des familles. BuI. ins. stat., XVII, 218—219; Bertillon. Statistique d. Successions en France. BuI. stat., XVIII, II, 377—8; Y. Stuart. Natalité selon le dergée d'aisance. BuI. stat. XIII, 357—368; Hummu. Народонаселение и общ. строй. СПб., 1898. 268—280, и особенно С. GM. I fattori demografici dell'evolutione delli nazioni. Torino, 1912. Passim.

484

пировок 2 рода. Даны ли они в области семейного рас­слоения? Происходит ли здесь процесс исчезновения од­них семейных коллективов из ряда существующих и появ­ление новых семейств? Ответ будет, конечно, положи­тельным. Что новые семейства постоянно появляются в итоге брака двух индивидов (членов различных се­мейств— производителей) это ясно и это мы видели вы­ше. Каждый брак потенциально является симптомом по­явления нового семейного коллектива в ряду существу­ющих, ибо брак обычно влечет отделение брачующихся от произведших их семейств и установление ими новой семейной единицы. Но исчезают ли существующие семей­ные группы? Высыхает ли начисто поток жизни отдель­ной семьи не только в смысле смерти ее родоначаль­ников, но и всех лиц, всех поколений, берущих от нее начало? Индивид не вечен: его жизни положен предел. Но не вечна ли семья, как производительница людей, в лице происходящих от нее и продолжающих ее поколений? Ответ на этот вопрос будет отрицательным. Хотя под­робного исследования на этот счет и нет, но то, что есть, и то, что мы можем наблюдать, говорит о том, что и семейные группы рано или поздно исчезают: одни через два-три поколения, другие через одно, третьи через 7-8 и больше поколений. Поток жизни, берущий начало от отдельной семьи, в конце концов, чрез большее или мень­шее число поколений, или высыхает начисто, вследствие смерти всех лиц, происходящих от нее, или настолько растворяется в реке жизни, составляемой потоками мно­жества семейств, что ни биологически, ни тем более социально, становится невозможным выделить его из этой общей реки. Он совершенно смешивается в общем море и прекращает свое бытие. Общая река жизни состав­ляется из множества течений, представляющих ряды по­колений различных семейств. В этой реке непрерывно возникают новые течения—новые семьи, и в то же время исчезают и расплываются в общей массе течения сущест­вовавших и существующих семейств. На место высыха­ющих потоков зарождаются новые, река жизни и произ­водство людей продолжаются, но жизнь каждого семей­ного течения рано или поздно кончается. Бездетные семейства исчезают со смертью супругов. Другие живут несколько поколений, но в результате также исчезают.

Легко понять связь долговечности семьи с рождаемо­стью и смертностью. Céleris paribus семьи с низкой рож­даемостью имеют меньше шансов на долговечность, чем

485

семьи с высокой рождаемостью. Богатые и аристо­кратические слои населения, как мы видели, имеют мень­шую рождаемость; следовательно, семейные потоки жиз­ни таких слоев имеют больше шансов на высыхание и вымирание, чем семейства бедных или неаристокра­тических классов, и тем больше, чем они замкнутее. Это значит, что семейные перегруппировки 2 рода, со стороны исчезновения семейных потоков жизни, здесь совершаются быстрее. Таков вывод. Значение его мы увидим ниже, при характеристике объемно-правовых пе­регруппировок. А пока просто отметим его и не приводя доказательств отошлем читателя к нижеуказанным ра­ботам, дающим статистический и исторический дока­зательный материал⁷⁸.

Поскольку падение рождаемости отмечается во всех слоях населения культурных стран, поскольку, далее, кри­вая разводов растет, постольку дается основание для вывода, гласящего: семейные потоки жизни за последние десятилетия становятся короче: скорее и скорее проис­ходит их растворение в общем море жизни; иными слова­ми, межсемейная диффузия и перегруппировки 2-го рода принимают более интенсивный характер. Изолирован­ность и закрытость семейных групп во времени и про­странстве понижается. Это значит, что строение населе­ния становится в этой области менее закостенелым, более подвижным и эластичным.

Ограничимся сказанным в очерке семейных перегруп­пировок 1 и 2 рода.

Спросим себя теперь: даны ли в области семейного расслоения перегруппировки 3 рода, может ли наступить время, когда семейное расслоение вообще исчезнет и бу­дет замещено каким-либо иным? Что сейчас оно существу­ет, ясно. Что оно не исчезнет в ближайшем будущем — бесспорно. Исчезнет ли оно вообще когда-нибудь? Трудно пророчествовать. Но можно сказать, что для этого нуж­но: 1) чтобы исчезли длительные супружеские союзы и та тесная связь лиц, которая является их результатом и де-

cm.: Gini. I fattori demografici dell'evolutione delli nazioni; Fahlbeck. Der Adel Schwedens und Finlands. Jena, 1903; Его же. La noblesse Sué e. BuI. inst, stat, XII, I, 169—181; Его же. La décadance et la chute des peuples. BuI. stat., XV, II, 367—389; Vacher. La longévité dans les familles. BuI. IX, II, 50—76^ Bougie. La démocratie... 80 и ел.; Вольтман. Op. cit., 278 и ел. См. также указ, работы: Колабинской, Парето, Лапужа, Ам­мана, Sensini и др. См. ниже объемно-правовые и классовые перегруп­пировки.

лает супругов особенно близкими и дорогими друг для друга, 2) исчезло производство детей в семьях или, по крайней мере, исчезла особая любовь и связь родителей к своим детям (и обратно); и превратилась бы в одина­ковую любовь всех родителей ко всем детям,—и к сво­им, и чужим — безразлично. Без этих условий исчезнове­ние семейного расслоения невозможно, возможно только изменение его формы. В современной ли или в иной форме (при т. н. пуналуальном или амбилиакском браке, при когнатическом и тотетическом родстве) это рассло­ение всегда существовало в мире людей и вело к различе­нию «единокровных и родных» от чужих. Может быть в весьма отдаленном будущем это различение исчезнет, как исчезнут и исключительная любовь родителя к своим детям и супруга к супругу, но одно несомненно, что это состояние если когда-нибудь и наступит, то очень не скоро. Ближайшие столетия семейное расслоение едва ли упразднят⁷⁹.

Государственные перегруппировки

В отличие от предыдущих перегруппировок, совер­шающихся лишь путем полного или частичного изме­нения самого физического состава населения, государ­ственные и все последующие перегруппировки могут происходить без изменения самого населения. Там, го­воря образно, сеть проволок нельзя изменить без из­менения столбов, между которыми они натянуты. Здесь же сеть проволок государственного расслоения можно менять как угодно, без изменения столбов. Принадле­жность к государственному коллективу людей похожа на костюм, который можно снять и заменить костюмом другого государства. С точки зрения индивидуальной это означает, что одни и те же индивиды потенциально могут менять государственную принадлежность, могут быть выключаемы из абонентов одного государства и включаемы в число абонентов — подданных другого государственного коллектива.

Это дедуктивно заставляет предполагать, что госуда­рственные перегруппировки могут совершаться быстрее и легче, чем перегруппировки расовые, возрастные и по­ловые. Первые более подвижны, могут совершаться рез-

⁷⁹ Об этом речь пойдет в «Соц. генетике».

486

487

кими скачками, т. к. переменить костюм можно гораздо быстрее, чем переменить самого человека. Историческое и статистическое наблюдения подтверждают сказанное.

Что государственные перегруппировки 1-го рода, за­ключающиеся в разбухании объема одной государствен­ной системы за счет объема другого государства, проис­ходили и происходят, тому доказательством служит вся история государств. Представление о них дает следу­ющая таблица, в которой разбухание объема одних госу­дарств и уменьшение объема других отмечаются не толь­ко в территориальном смысле, но и в смысле увеличения и уменьшения числа их абонентов — подданных. Эти ци­фры говорят об увеличении и уменьшении территории и абонентов различных государств не в силу только увеличения последних путем рождения и уменьшения их путем смертности, а в силу захвата определенным госу­дарством населения, бывшего до захвата абонентом дру­гого государства. Колебания объема государств в этом отношении похожи на насильственное или добровольное выключение массы лиц из абонентов одной электриче­ской компании и включение их в абоненты другой.

Географ. no- Государство Год верхность в Число населения

квадр, килом.

Европ. Россия 1800 Около 35.000.000

(без Финл.) 1830 3.883.000 40.000.000

1860 5.120.500 62.000.000

1900 5.103.800 112.000.000⁸⁰

Пруссия 1804 313.326 9.977.470

1810 157.459 4.708.410

1816 275.086 10.349.031

1910 348.780 40.165.219⁸¹

Европ. Турция 1800 544.000 9.500.000

1830 544.090 9.500.000

1860 525.800 3"-00.000

1900 167.300 5.900.000

Великобритания 1800 230.100 Ii.000.000

1830 314.600 24.000.000

1860 314.600 29.000.000

1900 314.900 41.500.000

⁸⁰ Levasseur et Bodio. Stat. de la superficie et de la population. BuI. inst, stat., XII, II, 105—107.

⁸¹ Annuaire stat., 1916, 4.

Окончание табл.

Географ, по-

[Ъсударство Год верхность в Число населения

квадр. килом.

Франция 1800 540.400 33.100.000

1830 530.300 32.500.000

1860 542.900 37.400.000

1900 536.400 38.000.000⁸²

Из этих данных⁸³, притом обнимающих не полностью территорию и подданных надлежащих государств (коло­нии и их население совершенно не включено), видно это разбухание и сужение объема одних государств за счет других. Границы их довольно часто передвигаются. Раз­бухание или сжимание происходит резкими скачками: от государства обычно отваливается или наоборот к нему приклеивается целый кусок населенной территории. Гра­ницы расслоения подвижны и легко изменчивы.

Рядом с такими внезапными изменениями числа або­нентов и территориальной зоны государства происходит постоянный, хотя и более медленный процесс изменения числа подданных государства в силу натурализации ино­земных подданных, или обратно, в силу перехода в дру­гое подданство подданных данного государства. Хотя наше подданство зависит не от нас — мы рождаемся по­мимо нашей воли подданными того или иного государст­ва, однако, в современных условиях в ряде случаев име­ется возможность переменить костюм государ­ственного подданства. Не везде это достигается с одина­ковою легкостью; одни государства более закрыты, не легко принимают в число своих подданных бывших иногосударственников и не легко выключают своих под­данных из числа своих абонентов; другие государства такое включение и выключение допускают легче⁸⁴. Одна­ко в тех или иных размерах инфильтрация в абоненты и выход из абонентов государства (процессы отличные от

⁸² Levasseur et Bodio. Ibid., 105—106.

⁸³ См. подробные данные — погодичные — изменения территории и на­ селения различных государств (к сожалению, однако, не обнимающие их внеевропейских владений и подданных) в Annuaire statistique, 1916, 4 и ел., в ук. ст. Левассера и Бодио и в ст. luraschek'a. Flächeninhalt und Bevölkerung Europas. BuI. in., stat., XIV, II, 17, 23—25 и passim.

⁸⁴ См. на этот счет условия принятия в подданство и перемены поддан­ ства в законах соответственного государства.

489

территориального переезда из зоны одного государства в другое) совершаются. В истории постоянно происходит то внезапное, то постепенное «переливание» ин­дивидов из сосуда одного государства в сосуд другого. Одни уходят из абонентов его, другие приходят. Одни государства от этого полнеют, другие высыхают. Пред­ставление об этих постепенных переливаниях (без отпаде­ния территории) дают цифры т. н. постоянной эмиграции (или иммиграции) в другое государство, особенно из Европы в Америку, где перемена территории в громад­ном большинстве случаев означает и перемену подданст­ва данного ли поколения или ближайшего. Так, с 1901 г. по 1908 г. из Италии эмигрировало и не возвратилось (фактически порвало с Италией навсегда) 1.036.359 чело­век⁸⁵. Конечно, не везде этот процесс изменения государ­ственной принадлежности идет столь интенсивно, но в тех или иных размерах он совершается всюду⁸⁶. Ежего­дно не менее 100.000 эмигрируют из Европы в Америку навсегда и меняют свой «государственный костюм». Эти данные говорят, что перегруппировки государственных коллективов 1-го типа имеют место, и в обоих формах — резких сдвигов и систематических пересачиваний—носят довольно интенсивный характер.

Даны ли здесь перегруппировки 2-го типа? Ответ дает вся история государств: все исчезнувшие государства, с одной стороны, возникавшие и возникающие новые государства, с другой. Ассирия, Древний Египет, Древняя Спарта, Афины, Римское государство и многие другие, были и исчезли. В 19 в. исчезли королевство Сардиния, Неаполитанское государство, герцогство Тосканское и др. На наших глазах развалилась Австрия. Рядом с этим возникали и возникают новые государства. На наших глазах образовались Чехо-Словакия, Польша, Эстония, Латвия, Грузия и многое множество других государств. Такими фактами полна история. Она говорит, как одни государственные сосуды разбивались вдребезги и теряли

⁸⁵ Chessa. Il fenomeno delPEmigrazione in Italia. Riv. it. soc., 1913, 65. cm, также: F. Colletti. Dell'emigrazione italiana. 1912. Passim.

⁸⁶ Приблизительные цифры дают данные постоянной эмиграции. См. о них: ùfauo-Смит. Op. cit., 333 и ел.; Майр. Op. cit., II, 155—6, 475 и ел., и особенно Appunti statistici sulla emigrazione dall'Europa e sulla immigrazione in America e in Australia. BuI. inst, intern., v. VII, II, 165— 226. Приблизительное представление, с другой стороны, дает и число иностранцев, постоянно проживающих в данном государстве. См. цифры в Annuaire stat., 136—142.

490

всех содержавшихся в них индивидов, как эти послед­ние— сразу ли или постепенно — вливались в другой го­сударственный сосуд, как одни государства пожирали другие, как, в свою очередь, были поглощаемы третьими. Одни из них жили очень недолго, другие жили в течение сотен лет. Словом, исчезновение и появление госу­дарств—процессы обычные в истории. Государственная карта земного шара весьма подвижна и изменчива («Веч­ность» государства существует только в мире юридичес­ких фикций и нет ее в мире реальном).

Теперь спрашивается: возможны ли в этой области перегруппировки 3-го типа, т. е. полное исчезновение го­сударственного расслоения населения? Такое состояние может означать две вещи: либо поглощение всех госу­дарств одним мировым государством, либо полное заме­щение государственной группировки гетерогенной, него­сударственной группировкой.

В первом случае все население земного шара оказа­лось бы абонентом одного мирового государства, что равносильно было бы исчезновению государственного расслоения. В прошлом история человечества такое со­стояние едва ли знает, ибо политическая группировка в форме кумулятивных «тотемических», «родовых», «пле­менных» и т. п. групп была всегда. Возможно ли оно в будущем? Не будем гадать. Пока что история человече­ства на этот счет «плясала кадриль» с разными фигурами, но по существу на одном месте. Какой-либо постоянной тенденции в ней мы почти не замечаем. Говорят, что существует историческая тенденция образования все бо­лее и более крупных государственных тел и исчезновения мелких государств. Увы! Она очень спорна. «Мировые державы» знала древняя история (Ассиро-Вавилония, Египет, Империя Александра Македонского, Рим), знали средние века, знает и новое время. Но «воз и поныне там». Число государств современной Европы немногим меньше числа их во времена Императорского Рима. Ми­ровое единое государство и братское отношение поддан­ных одних государств к подданным других пока что остается еще в области «чаемого и ожидаемого», а не настоящего. Станут ли они реальными фактами — труд­но поручиться за это. Если и случится такая трансфор­мация, то во времена весьма и весьма далекие.

Но не будет ли упразднена государственная группи­ровка иным путем, путем уничтожения самого госуда­рства и замены его группировками иного рода, напр.,

491

религиозными, как мечтали многие теологи и цезаре-паписты, или синдикалистскими, как доказывают син­дикалисты, или классовыми, как проповедуют многие теоретики социализма? Ответ будет зависеть от того содержания, которое мы вложили в понятие государства. К сожалению, у большинства таких теоретиков мы не находим ясной мысли на этот счет, неопределенными поэтому становятся и их конструкции уничтожения го­сударства и замены его чем-то иным. При характеристике государственной группировки мы видели, что сеть от­ношений, образующих собой систему государственного взаимодействия, может разбухать и включать в себя мно­гие отношения, регулировавшиеся негосударственными коллективами, и обратно: она может «редеть» в силу перехода многих отношений из системы государствен­ного взаимодействия в иные, напр., в профессиональные, религиозные и др. негосударственные коллективы. Если такой «исход» примет чрезвычайно интенсивный хара­ктер и уменьшит число отношений, образующих госу­дарственную сеть взаимодействия, до нуля, тогда, оче­видно, государство отомрет. Если такой процесс совер­шится всюду, это будет равносильным упразднению государственного расслоения. Функции государства то­гда перейдут к иным коллективам.

Иными словами, в истории мы видим колебание объема государственных тел не только в отношении друг к другу (в отношении увеличения территории и под­данных одного государства за счет территории и под­данных другого государства), но и в отношении к него­сударственным коллективам: то государство отнимает от них ряд функций и разбухает за их счет, принимая на себя регулировку многих отношений, регулировавшихся ими, то, наоборот, они отнимают от государства ряд функций и отношений и берут их в свое ведение. Мы видели также, что подобные колебания имели времена­ми весьма широкую амплитуду: иногда государство по­глощало чуть не все негосударственные коллективы и регулировало всю жизнь населения (Древний Египет, Перу, полицейско-абсолютистское государство, РСФСР нашего времени), иногда, наоборот, оно теряло боль­шинство своих функций и превращалось в рабочий ор­ган, в «филиальное отделение» негосударственных кол­лективов, напр., католической церкви в средние века. Такое колебание не исключает возможности в будущем, в противоположность данному времени, «гипертрофии

492

государства», его «атрофии» в пользу негосударствен­ных коллективов. Мы даже можем допустить (хотя это маловероятно), что такая атрофия государства будет полной. Что это будет означать? Формально — полное исчезновение государственного расслоения. Фактичес­ки — «огосударствление» негосударственных коллекти­вов, будут ли ими церковь или партия, синдикат, или сословие, класс или национальность. Изменение будет состоять главным образом в перемене вывески: вместо «огосударствленного синдиката», как сейчас обстоит де­ло у нас, будет «осиндицированное государство», вместо «огосударствленной церкви» будет «церковное государ­ство»— теократия и... только. Кой-что это изменит, но не столь многое. Вдобавок, такая смерть государства не будет по существу чем-то новым. Только количественно она будет отличаться от эпох поглощения государства иными коллективами— эпох, не раз имевших место в истории. Вероятнее, однако, другое—-продолжение «исторической кадрили» на месте; не полное отмирание всех государств, а качание истории то в сторону раз­бухания государства за счет других негосударственных коллективов, без полного поглощения последних, то в сторону обратную, без полной атрофии государ­ства. Нам это может казаться скучным. Мы везде ищем постоянных линий развития и притом приятных нам, но «история с своим мормонизмом (после од­них родов) может начать новую беременность. E sempre bene, господа!»⁸⁷⁶*). Так, по крайней мере, было до сих пор.

Языковые перегруппировки

Язык, подобно государственной принадлежности, не передается путем биологической наследственности. Он составляет «костюм», который можно отделить от физи­ческого индивида и заменить другим. Однако в общем и целом это признак важный, довольно устойчивый, пе­редающийся путем традиции от поколения к поколению. Молодое поколение в качестве родного языка будет иметь тот, на котором говорит окружавшая и окружа­ющая его человеческая среда. Этим объясняется срав­нительная закрытость и устойчивость языковой группы.

⁸⁷ Герцен. Былое и думы. Сочинения, т. III. СПб., 1905, 100. Подробно речь об этом пойдет в «Социальной генетике».

493

За исключением случаев перемены индивидом языковой среды языковое расслоение человечества меняется срав­нительно медленно и постепенно. В течение одного, двух, трех десятков лет языковой состав населения изменяется мало (кроме случаев массовой эмиграции и иммиграции какой-либо языковой группы). Представление об этом дают следующие цифровые иллюстрации языковых изме­нений населения за 10 лет в ряде стран. Колебания есть, но они ничтожны.

Страна Языковой состав

населения

Языковые группы в 1900 и 1910 гг. (в %)

Австрия немецкий 35.07 34.83

богемо-мораво- 22.78 22.52 слав.

польский 16.26 17.38

маджиарский 0.04 0.04

Бельгия французский 38.47 38.17

фламандский 42.16 43.38

немецкий 0.42 0.42

Швейцария немецкий 69.76 69.12

французский 22.05 21.14

итальянский 6.67 8.06⁸⁸

Было бы, однако, ошибкой заключать отсюда о неиз­меняемости языкового расслоения населения. Несмотря на сравнительную устойчивость оно все же меняется, а иногда при благоприятных условиях меняется доволь­но быстро. Это вытекает из возможности перемены «языкового костюма», из возможности для одного и то­го же индивида изучить иной язык, говорить и мыслить на нем. Для этого нужно только время и соответствен­ная языковая среда. Правда, для взрослого человека не всегда легко в совершенстве овладеть чужим языком, но все же возможно. В молодом же возрасте ассимиляция чужого языка совершается легко и интенсивно. Подтвер­ждением тому служат массовые явления ассимиляции английского языка иммигрантами. Дети иммигран­тов— не англичан, родившиеся вне Америки, но вырос­шие в Америке, т. е. в среде английской языковой груп­пы, забывают язык предков и родным языком начинают

^ „ OQ ._* _ „

считать английский язык . В большей или в меньшей

ч

⁸⁸ Annuaire stat., 143—145. См. там же детальные цифры относительно языкового состава главн. стран Европы.

⁸⁹ The rapidity witch our spoken language is learned by immigrants is the most striking fact of American social life '*, говорит Jenks, как и другие

494

степени это применимо ко всем языкам. Отсюда дедук­тивно можно предположить, что в области языкового расслоения даны перегруппировки 1-го и 2-го рода. Ис­тория языковых групп говорит нам, что с ходом време­ни территориальная зона и число абонентов одного языка растет, другого падает, в одну языковую группу вливаются индивиды, из другой — выливаются. Потом­ки лиц, говоривших на одном языке, начинают говорить и пользоваться другим языком. Мало-помалу послед­ний делается для них не только «разговорным», но и «родным» средством звукового общения. В некоторых случаях такая языковая перегруппировка совершается весьма быстро, в течение жизни одного поколения (напр., в Америке), иногда для нее требуется больше времени. Но с той или иной быстротой процессы раз-Сухания объема одной языковой группы и сжимания объема другой происходили и происходят в истории. Современная зона распространения английского языка несравненно шире, чем она была несколько веков тому назад. Выросла по сравнению с эпохой Ивана Калиты — и территориально, и по числу своих абонентов (не толь­ко абсолютному, но и относительному),— и зона рас­пространения русского языка. Многие группы, раньше говорившие на иных языках, англизировались или руси­фицировались. Ряд языков, напротив, уменьшился в своем объеме: территориальном и по числу своих абонентов. Уменьшились не потому, что физически уменьшилось число индивидов, происходящих от членов таких языковых групп, а потому, что они «надели дру­гой языковой костюм», а вместе с ним весьма часто и другую культуру. «Целые народы оставляют один язык и усвоивают другой так же, как надевают и снима­ют платье»⁹⁰. В силу такой перемены «костюма» языко-во-культурная физиономия такой группы изменилась, она перестала быть тем, чем была: перестала быть про­должением и развитием своей первоначальной группы. Рядом с такими перегруппировками мы видим здесь и перегруппировки 2-го рода: исчезновение одних языко­вых групп и появление новых, часто без физического исчезновения индивидов или их потомков, а в силу вытес­нения одного языка другим. Примером могут служить

исследователи этого вопроса. Assimilation in the Philippines. Am. j. soc., 19, 775. ⁹⁰ Ратцель. Op. cit., I, 30.

495

судьбы санскритского или ассиро-вавилонского, или ла­тинского, или древнеегипетского, или древнегреческого, или древнееврейского языков. Когда-то на них гово­рили огромные массы людей, теперь они достояние уче­ных лингвистов и филологов да небольшой группы лиц, почему-либо сохранивших его. Потомки лиц, говори­вших когда-то на санскрите, латыни или древнееврейском языке, теперь говорят на иных языках, и многие из них едва ли даже знают язык, на котором говорили их пред­ки. Сколько языков, в особенности множества исчезну­вших и исчезающих, примитивных групп, погибло аб­солютно и навсегда!⁹¹ Рядом с такими фактами проис­ходили и происходят процессы зарождения, роста и распространения новых языков, путем ли постепенной дифференциации от какого-либо «прародительского» языка или путем смешения двух и большего числа язы­ков, пример чего дается английским языком. Какими причинами вызываются такие процессы, от каких усло­вий зависят интенсивность и быстрота их — не будем касаться здесь. Ограничимся просто констатированием факта.

Спрашивается: даны ли здесь перегруппировки 3-го рода? Пока что расслоение по языку (и по культуре) было и остается в истории. Оно может исчезнуть только тогда, когда все будут говорить на одном языке. Несмотря на рост территориальных перегруппировок, влекущий повы­шение интенсивности смешения языков (см. ниже), все же мы очень далеки от такого состояния. Едва ли значитель­но приблизят его такие искусственные, по существу мерт­вые языки, как эсперанто. Они были и останутся языком их творцов да небольшой группы «любителей». Если мировое господство и суждено какому-либо языку, то одному из «естественных» языков, а не кабинетно сочи­ненному.

Другой вопрос — колебание социального значения и исторического влияния языковой группировки в среде иных, гетерогенных группировок. Как мы видели, это явление исторически изменчивое. В одни эпохи языковая группировка не проявляет могучего давления на ход ис­тории и на судьбу других неязыковых коллективов. В та­кие эпохи ^ историческая сцена занята неязыковыми ак­терами; на' ней действуют государственные, религиозные,

имущественные и др. коллективы. Они служат центрами сил, поворачивающих колесо истории. Наряду с ними мы видим эпохи, где языковая группировка выступает на первый план и становится могучим центром сил, опроки­дывающим другие неязыковые группировки и играющим главную роль в исторической трагикомедии человечест­ва. Примером таких эпох, как указано выше, служат 19 и 20 вв., стоящие под знаком давления языковых групп, «национальных движений», разбивавших и создававших государства, путавших и путающих выкладки апологетов профессионального, имущественного и классового рас­слоения. Эти факты говорят о том, что объем влияния языковых групп — исторически колеблющаяся величина. То они поглощаются и оттесняются на второй план дру­гими группировками, то оттесняют их в свою очередь. Чем вызывается такое колебание — не будем анализиро­вать⁹². Ограничимся простым констатированием этого факта. А он несомненен.

Профессиональные перегруппировки

Полный и детальный очерк профессиональных пере­группировок весьма труден и весьма сложен. Как и в пре­дыдущем, я ограничусь здесь самыми основными штри­хами. При характеристике профессиональной группиров­ки я не дал классификации профессий как постоянных и длящихся занятий индивида, дающих ему средства к существованию.

Коснусь кратко этого вопроса здесь. Для определения профессионального положения лица существенно важны два пункта: 1) характер самого профессионального заня­тия (напр., врачебная деятельность, обработка земли, добывание металлов, та или иная переработка сырого материала, составляющая в своей совокупности одну из функций, образующих текстильную, металлургическую и др. виды индустриальной деятельности и т. д.), 2) сте­пень хозяйственной автономности данного лица, опреде­ляющая его положение: или а) как экономически само­стоятельного лица, работающего за свой счет (крупные предприниматели и мелкие самостоятельные хозяева, patrons), или Ь) как высшего служащего (employes), или с) как наемного рабочего, подобно высшим служащим

⁹¹ См. факты у Ратцеля: Ibid., 31 и ел. 496

⁹² Речь об этом пойдет в «Соц. механике».

497

продающего свой труд и живущего заработной платой, но и характером занятий, и величиной заработной платы, и психикой отличающегося от первых. -

С точки зрения второго пункта все профессионально занятые лица могут быть размещены в эти три группы, причем первую из них можно, а иногда и нужно, разбить на две подгруппы: на предпринимателей в узком смысле, пользующихся наемным трудом других лиц, и на само­стоятельных хозяев, экономически автономных, но не пользующихся наемными рабочими; иными словами, вы­полняющих профессиональные функции своими силами или силами своей семьи (напр., «трудовые крестьяне», мелкие самостоятельные ремесленники или хозяева мел­ких мастерских, обходящиеся без наемных рабочих, мел­кие торговцы и т. д.).

Что касается классификации самих профессиональ­ных занятий, то детальная классификация их чрезвычай­но громоздка и многочленна. Она должна была бы состоять из 10.000 названий различных форм професси­ональной работы, ибо, по вычислению Бюхера, число всех видов, подвидов и дальнейших подразделений про­фессиональной деятельности сейчас не менее 10.000⁹³. Само собой разумеется, для нашей цели такая детальная классификация излишня. Как показывает наблюдение, основные линии притяжения однопрофессиональных и отталкивания разнопрофессионалъных лиц идут не по этим детальным различиям или сходствам про­фессий, а по основным, главнейшим отличительным признакам профессий, плюс — по признакам указанного хозяйственного положения (автономности) лица в дан­ной профессиональной деятельности. Поэтому мы мо­жем принять основные подразделения той номенклату­ры профессий, которая была предложена рядом стати­стиков, в частности Жаком Бертильоном, и сейчас служит моделью международной профессиональной статистики⁹⁴.

Общую картину основных производственно-професси­ональных групп в современной Европе и Америке дает следующая таблица числа лиц, занятых в каждой из означенных профессий.

" ~ V

⁹³ Бюхер. Цит. раб., II, 100.

⁹⁴ См.: Bertillon. Projet de nomenclature des professions. BuI. inst. stat.,VIII, I, 240 и ел.; Van der Borgh. Plan und Organisation d. deutsch. Berufs- und Betriebszählung von 1907. BuI. stat., XVIII, 293 и ел.

498

Земледелие Индустрия Торговля Публич.

и др. заня- и горное общ. своб.

тия, связан- дело и др. про-

Страны Всего % вые с по- фессии

верхностью земли

о/ о/ о/ о/

% % % 70

Англия 18.275356 100 12,4 57,5 12,1 19,8

Австрия 14.107452 » 58,2 22,3 7,3 12,2

Бельгия 3.300148 » 21,1 41,6 11,7 25,6

Дания 1.106539 » 48,0 24,9 11,8 15,3

Швейцария 1.305650 » 37,4 40,7 10,7 11,2

Франция 18.993779 » 44,3 33,6 9,4 12,7

Германия 22.110191 » 37,5 37,4 10,6 14,5

Италия 16.272526 » 59,4 24,5 7,4 8,7

Норвегия 775472 » 49,6 22,9 11,7 15,8

Голландия 1.930707 » 30,7 33,7 17,2 18,4

Сербия 515541 » 66,2 12,7 8,8 12,3 Соед.

Штаты 29.285922 » 35,9 24,1 16,3 23,7 Швеция 1.974000 » 49,8 20,9 7,5 21,8 Венгрия 8.830995 » 68,6 13,4 4,1 13,9 Россия (с Сибирью и Кавказом, Польшей и Туркест., без Финля­ ндии) 100 74,6 11,2 3,8 10.4⁹⁵

с транс­портом

Эта суммарная таблица показывает: 1) относитель­ную величину указанных производственно-профессио­нальных групп в каждой стране, 2) несходство професси­онального расслоения населения разных стран, 3) наи­более многочисленные профессионально-производствен­ные группы в каждом государстве, в частности.

Теперь перейдем к суммарной характеристике профес­сиональных перегруппировок.

Профессия, как и другие социально-психические при­знаки индивида, не передается путем биологической наслед­ственности. Она представляет костюм, который можно надеть, снять и переменить. Однако потенциальная воз-

⁹⁵ Creanga. Die Statistik Grundbesitzverteilung in der verschied. Ländern. BuI. stat., XVII, 155; Solotareff. Les classes sociales en Russie. BuI. stat.,

XVIII, I, 504.

499

можность свободной перемены профессионального костю­ма встречает ряд затруднений социального характера. Эти затруднения иногда, как напр., в кастовом строе, бывают столь значительны, что фактически делают профессио­нальную группу закрытой и даже наследственно-закрытой; человек и его потомки здесь прикреплены к профессии, сын кузнеца обязательно делается кузнецом, и должен быть им всю жизнь, ту же профессию должны выполнять дети, внуки и правнуки последнего. Каждая каста имеет свою профессию. Переход из касты в касту невозможен; невозможна и перемена профессии. В современном населе­нии профессиональная группа более открыта. Здесь юри­дически индивиды не прикреплены к профессии. Поэтому здесь происходит циркуляция индивидов от одной профес­сии к другой. Однако и здесь эта циркуляция далека от полной свободы и совершается нелегко. Сколько имеется лиц, которым опротивела их профессия, но сбросить ее они не могут! Сколько лиц стремятся занять «почетные» и «выгодные» профессии и, увы! из многих званных весьма мало оказывается избранных! Больше того. Как показыва­ют исследования Chessa, Woods'а и др., и теперь в ряде про­фессий существует социальная наследственность. «Теоре­тически,—говорит Майр,—человек представляется впол­не свободным в выборе своей профессии, тем не менее, сын земледельца обыкновенно становится тоже земледельцем, сын промышленника—промышленником»⁹⁶.

Специальная монография F. Chessa по этому вопросу привела его к следующим выводам: 1) наследственность профессии весьма значительно колеблется во времени и пространстве; 2) она различна в различных профессиях: максимальна в тех профессиях, которые требуют боль­шой технической опытности и капитала, а также в тех, где имеется корпоративный дух и гарантии продолжитель­ности и непрерывности занятий; 3) новые экономические и социальные условия уменьшают наследственность про­фессий⁹⁷. Близкие выводы дает и Preussische Statistik.

От юристов, богословов, медиков, филологов проис­ходят:

юристов	55,11%	7,38	16,51	20,18
духовных	14,13	48,66	21,46	15,73
врачей	27,06	4,38	50,00	18,50
учителей	31,63	10,30	22,09	33,25

⁹⁶ Майр. Закономерность в обществ, жизни. M., 1899, 232.

⁹⁷ Chessa. La transmissione ereditaria délie professioni. Torino, 1912, гл. П.

500

Переход занятия от отца к сыну, согласно этой табли­це, всего чаще наблюдается у юристов, затем у медиков, духовных, менее всего — у учителей⁹⁸.

Анкета, произведенная Woods'oM, дает некоторый ма­териал и о субъективных желаниях детей относительно их будущей профессии. Итог этой анкеты, произведенной среди 990 американских школьников, таков. «Имеется очевидная и значительная тенденция предпочитать в об­щем те же профессиональные занятия, которые выполня­ет их родитель. Три пятых детей лиц свободных и ад­министративных профессий (professional) желают иметь те же профессии; '/₄ детей купцов и торговцев желают стать торговцами, две пятых детей ремесленников хотят быть ремесленниками. Еще более ясна тенденция пред­почтения хорошо оплачиваемых или интеллектуальных профессий, и тенденция нежелания иметь профессию руч­ной, физической работы (manual). Так, 35% купеческих детей желают быть членами свободных и чиновничьих профессий; 37% детей мелких торговцев хотят быть или торговцами или членами свободных профессий; 49% де­тей духовенства хотят быть или купцами или представи­телями свободных профессий, 46% детей ремесленни­ков— то же, и 76% детей чернорабочих хотят быть или ремесленниками, или иметь интеллектуальную (не руч­ную) работу»⁹⁹. По вычислениям Лурье среди герман­ского пролетариата (без высших служащих) потомствен­ные и почетные пролетарии составляли до войны 35% всего пролетариата, к 1 сент. 1916 г.— 26%. Остальная масса пролетариев или не была потомственной или не

1ПП

оставалась в его рядах пожизненно .

Из этих данных мы видим, что профессиональные группы до сих пор остаются в значительной мере наслед­ственными. Но они же говорят нам и о том, что цир­куляция индивидов от профессиональной группы к дру­гой, «выключение» и «включение» из состава их абонен­тов или перегруппировки профессиональные сейчас имеют место.

Обратимся к перегруппировкам 1-го рода. С ходом времени одни профессиональные группы «полнеют», увеличиваются — абсолютно и относительно — в числе

⁹⁸ Вольтманн. Op. cit., 226.

⁹⁹ E. Woods. The social waste of unguided personal ability. Am. j. soc., t. 19, 365—66.

¹⁰⁰ M. Лурье (Ларин). Состав пролетариата, 28—29, 15—16.

501

своих членов, другие—-уменьшаются, худеют. Индивиды «переливаются» из одной профессии в другую. Примером может служить уменьшение лиц, занятых в земледелии во Франции, и увеличение лиц, занятых индустриальной деятельностью.

Пропорция первых на 100 жителей была в

1851г. 1856 1861 1866 1876 1881 1886 и в начале 20 в. 56.9 52.9 53.2 51.5 53.0 50.0 47.8 44.3

Пропорция лиц, занятых в индустрии, была

29.1 27.4 28.8 25.9 25.6 25.2 33.6¹⁰¹

Эти цифры указывают колебания объема существу­ющих профессиональных групп. Земледельческая часть населения постепенно уменьшается; индустриальная рас­тет, хотя и с колебаниями. Если взять более детальные подразделения профессиональных групп, то эти перегруп­пировки в ряде случаев примут более резкий характер. Уменьшение и увеличение объемов профессий в разных группах идет разным темпом. Это видно из следующей таблицы, указывающей увеличение в % числа лиц, заня­тых в индустрии в Пруссии с 1895 по 1907 г. В 1907 г. число лиц, занятых в текстильной промышленности, уве­личилось на 0,8% числа лиц, занятых в ней в 1895 г.

в обработке пищевых веществ на 20,5

» обработке камня и глины » 42,0

» горном деле » 60,6

в приготовлении машин и инструментов 99,1 ¹⁰²

Эти цифры иллюстрируют различную степень интен­сивности «вливания» индивидов в ту или иную професси­ональную группу. То же применимо и к случаю вылива­ния их из «худеющих» профессиональных групп.

Если взять основные профессиональные группы, то разбухание и худение их, кроме исключительных усло-

• " 1Î11

вии , совершается постепенно и относительно медлен­но.,Ни одна из них не «лопается» сразу и не «надувается»

¹⁰¹ Levasser. La démographie française comparée. BuI. stat., Ill, HI, 47.

¹⁰² Туган-Барановский. Основы, 709.

¹⁰³ Вроде современных, вызвавших в России резкое уменьшение индуст­ риальных групп, увеличение земледельческих и настоящую гипер­ трофическую водянку государственных агентов-людей 1-го и 15 чис­ ла, «советских служащих», этих «работяг-словотеков», в огромном большинстве совершенно бесполезных со своими «входящими и ис­ ходящими».

502

моментально на громадную величину. В отличие от госу­дарственных перегруппировок, где часто в несколько ме­сяцев от государства отпадает огромный населенный ку­сок территории, с сотнями тысяч населения, основные профессиональные группы полнеют и худеют исподволь. Их пограничные линии выпячиваются или вдавливаются постепенно. Поэтому здесь, в применении к основным группам, карта профессионального расслоения не дает таких эффектов, чтобы в короткий срок исчезло одно из основных «профессиональных государств». Карта госу­дарственной перегруппировки, как мы знаем, такие «про­валы» государств знает.

Такое равновесие профессионального расслоения обя­зано своим существованием не всегда медленности цир­куляции индивидов из одной профессиональной группы в другую; часто оно вызывается равновесием отлива и прилива их из каждой группы. Профессиональное рас­слоение может оставаться неизменным не только тогда, когда профессиональные группы замкнуты и нет эндос­моса⁸* между ними, но и тогда, когда эндосмос очень интенсивен, но непрерывная убыль одних членов группы непрерывно пополняется притоком новых членов из дру­гой. При интенсивнейшей перегонке индивидов из одной профессиональной группы в другую, если прибыль и убыль каждой группы будут равны,— профессиональ­ная архитектоника населения может оставаться неизмен­ной. Если разница между убылью и притоком будет незначительна, разбухание одних и худение других групп примет характер медленного, постепенного процесса. От­носительная медленность профессиональных перегруппи­ровок 1-го рода в ряде основных профессиональных групп объясняется именно такими условиями. Исследова­ние ряда профессиональных групп показывает, что состав их членов довольно быстро обновляется: одни индивиды уходят из их «абонентов», а место их занимают новые пришельцы. Так как приток и отлив не очень резко от­личаются друг от друга, то разбухание или худение таких групп носит характер постепенности. В итоге форма про­фессионального расслоения населения оказывается мало­изменяющейся, несмотря на интенсивность циркуляции индивидов между профессиональными группами. Приме­ром сказанного может служить профессиональная группа рабочих в Германии. Данные 1911, 1918 гг. говорят, что «ежегодно вливается в пролетариат заново около один­надцатой части всего его состава (9,26%) причем

503

1.281 тыс. человек идет на пополнение годовой убыли, а 426 тыс. на рост. Сама же убыль только на четверть причиняется смертностью и инвалидностью (200 т. муж. и 96 тыс. жен.), а на три четверти (505 тыс. муж. и 480 тыс. жен.) вызываются другими причинами: заму­жеством и продвижением на высшие социальные ступени и солдатчиной. Если бы пролетариат не рос... то весь состав его обновлялся бы заново каждые 15 лет»¹⁰⁴. Ска­занное иллюстрирует наличность и возможность в про­фессиональных группах интенсивного и непрерывного осмоса индивидов или изменения их «содержания» при устойчивости «формы» профессионального строения на­селения. Аналогичное мы увидим и в ряде других груп­пировок. Таковы формы профессиональных перегруппи­ровок 1-го рода.

Перейдем к профессиональным перегруппировкам второго рода. Бывают ли они здесь? Бывает ли так, что отлив из одной профессиональной группы принимает такие размеры, что отливают все ее члены и группа исчезает? Рядом с этим, появляются ли здесь новые про­фессиональные группы? Иначе, меняется ли карта про­фессионального расслоения по существу, так, чтобы одни профессиональные группы начисто исчезали и появля­лись новые, не существовавшие раньше? По-видимому, да. Это несомненно в применении к детальным професси­ональным расслоениям. Рост технического разделения труда — свидетельство появления и роста новых видовых и подвидовых профессиональных групп. Число способов профессиональной деятельности сейчас достигает до 10.000. И оно все растет. С 1882 по 1895 г. число новых профессий увеличилось более чем на 4.000¹⁰⁵. По Petrenz'y в Лейпциге с 1830 до 1860 г. было 25 основных форм профессиональной деятельности и 68 — подвидов; с 1860 до 1890 число их возросло соответственно до 42 и 172 ^Ш6.

Несколько столетий тому назад большинство из этих 10.000 профессий, а следовательно, и соответственных профессиональных групп не существовало. То же приме­нимо (хотя и в меньшей степени) к исчезновению ряда мелких профессиональных подразделений, если брать их во всей их ^конкретной форме (напр., авгуров, шаманов,

¹⁰⁴ Лурье. Op. cit., 5—6.

¹⁰⁵ Бюхер. Возн. н. хоз., II, 100.

¹⁰⁶ Bougie. Revue générale des théories récentes sur la division du travail. L'année soc., t. 6, 86.

504

весталок, добывателей огня путем трения, выделывате-лей чуриног, каменных топоров и т. д.). Но если брать их по существу, игнорируя конкретные детали, то, пожалуй, исчезновения профессий нет, а есть только их конкретная трансформация. Профессии жрецов, монахинь, хироман­тов и гадателей, знахарей и колдунов, выделывателей религиозных реликвий и талисманов, оружия и орудий и т. д.— были и существуют до сих пор; меняются только их внешние формы и объем. Что сказано о мелких про­фессиональных подразделениях, то же применимо и к крупным. Основные профессиональные группы, бы­вшие в древности, не исчезли, но только трансформиро­вались. Вместе с этим появились новые виды профессий, неизвестные древности. Короче, профессиональные пере­группировки 2-го рода даны, но только в односторонней форме: в форме появления все новых и новых професси­ональных групп, без исчезновения бывших. Последние в видоизмененной и расчлененной форме в общем и це­лом продолжают существовать. Иной вывод мы получим только тогда, когда будем учитывать не весь земной шар, а определенную ограниченную его часть. В населении определенной территории могут исчезнуть и исчезают определенные профессии и соответственные профессио­нальные группы. Карта профессионального расслоения населения отдельных местностей меняется в смысле пере­группировок 2-го рода. С ростом специализации занятий такой процесс в ряде мест принимает довольно резкий характер. Ряд стран, бывших раньше земледельческими, стал почти исключительно индустриальным (напр., Анг­лия). В ряде городов, напр., в Трои, в Гловерсвиле и в др. (см. выше, стр. 329) многие виды промышленности исчез­ли, исчезают и вытесняются постепенно производством воротников или перчаток и т. д. С этой точки зрения карта профессионального расслоения населения отдель­ных мест представляет явление динамическое; с ходом времени на ней непрерывно меняются не только погра­ничные линии существующих профессиональных групп, не только индивиды «перегоняются» из одной професси­ональной группы в другую, но меняются само число и характер последних: одни исчезают, другие появляют­ся. Таково положение профессиональных перегруппиро­вок 2-го рода.

Что касается, наконец, профессиональных перегруппи­ровок 3-го рода, то, очевидно, они не имели места в про­шлом, не существуют теперь и не могут совершаться

505

в будущем. Исчезновение профессионального или техни­ческого разделения труда (в отличие от общественного разделения труда) немыслимо. Оно означало бы вытесне­ние всех профессий какой-либо одной, т. е. превращение всех людей в лиц одной профессии. Ясно, что пока насе­ление живет, этого быть не может, ибо у него существует ряд различных потребностей, требующих ряда различных работ. Если бы все стали земледельцами или рабочими текстильной промышленности, или священниками, то все остальные потребности не были бы удовлетворены, и на­селение не могло бы существовать. И история говорит нам, что техническое разделение труда не только не исчезает, но все более и более растет. Другое дело — прикрепленность индивида к каждой профессии и возмо­жность перекочевывать из одной профессиональной груп­пы в другую. Прикрепленность человека к своему заня­тию может падать, перемена профессии или переливанье индивидов из одной профессии в другую может расти. То и другое действительно имеют место. Чем развитее стра­на, тем интенсивнее кочуют индивиды от профессии к профессии, тем чаще они меняют свои профессиональ­ные ярлыки¹⁰⁷. Но все это говорит о перегруппировках 1-го и 2-го рода, а не является примером перегруппиро­вок 3-го рода. Профессиональное расслоение было и останется. С ростом интенсивности кочевания от про­фессии к профессии крайности профессиональной психи­ки и интересов, делающих солидарными однопрофессио-нальных и антагонистичными разнопрофессиональных лиц, будут смягчаться и перемалываться в течениях раз­ных профессиональных слоев. Чем большее число про­фессиональных «атмосфер» индивид будет проходить, тем сильнее однобокий профессиональный «моноидеизм»

¹⁰⁷ «Перемена занятий в Соед. Штатах совершается гораздо чаще (чем в Германии и др. странах),—пишет Мюнстерберг.—Проповедник, которому наскучило его дело, становится коммерсантом, купец на­чинает заниматься наукой, адвокат делается промышленником, фаб­рикант—политическим деятелем, книгопродавец берется за ведение мебельного магазина, почтальон становится хозяином пивной. У американца нет такого чувства, будто случайная внешняя эконо­мическая деятельность составляет сущность человека; она для него то же, что и платье, которое можно надеть и снять, причем сам человек от этого нисколько не меняется... Миллионерша, муж кото­рой сегодня потерял свое состояние, устроит завтра без всякого смущения „домашний стол"... Наблюдателю невольно напрашивает­ся все вре"мя мысль об актерах, меняющих свои роли...» Мюнстер­берг. Американцы, т. II, 205—206.

будет выветриваться; попадая в различные профессии, он будет подвергаться влиянию разнородной—и мате­риальной, и духовной—профессиональной среды. Круго­зор его будет расширяться. Узкая психология одной про­фессиональной группы при таких условиях выжить не может. Поэтому и антагонизм разнопрофессиональных групп будет смягчаться¹⁰⁸. Такое смягчение, при указан­ном условии «перегонки» индивидов из профессии в про­фессию, неизбежно¹⁰⁹. Но исчезнет ли он целиком? Если «перегонка» станет столь интенсивной, что все индивиды будут подвергаться ей не один, а несколько раз, то такое исчезновение возможно. Если же первого условия не бу­дет или оно не будет достаточно интенсивным — и коли­чественно, и качественно,— то и полного исчезновения профессиональных антагонизмов быть не может. В силу рикошетного влияния профессии на психику, интересы и поведение индивида члены различных профессий будут иметь разную психику, разные интересы и разное поведе­ние, а следовательно и почву для антагонизмов. (См. выше § «Профессиональная группировка».) Интенсив­ность межпрофессиональной перегонки людей растет, но медленно. ЧЭт вышеочерченного состояния мы еще очень далеки. Наступит ли оно — не будем решать здесь. (Речь об этом пойдет в «Генетической социологии».) К сожале­нию, профессиональное крепостничество индивидов еще

¹⁰⁸ Лурье, поборник однобокого пролетарского моноидеизма, правиль­ но замечает, что узкопролетарская психология «связана с прочно­ стью и длительностью принадлежности индивида к рабочей среде и с его из нее происхождением». «Спиридоны-повороты», лишь временно пребывающие в пролетариате, не могут ее иметь. Прави­ льно. См.: Лурье. Op. cit., 9.

¹⁰⁹ Так оно и есть. «Можно думать,—пишет Мюнстерберг,— что частая перемена профессий, главн. образом, дает американцу его прослав­ ленную многосторонность и приспособляемость». В силу этого «у американца, который никогда не перестает чувствовать, что социа­ льно-профессиональные различия—нечто внешнее, у него социаль­ ное положение другого никогда не может помешать задушевному настроению... Вся соц. жизнь здесь проникнута таким настроением, как будто всякий с лукавым подмигиванием хочет сказать другому, что всем этим различиям в сущности, ведь, не придается значения... Они как будто живут в каждой роли, которую в данный момент играют, но в сущности для них имеет мало значения, приходится ли играть роль в горностаевой мантии или в крестьянском армяке; они равноценны между собою, хотя бы роли требовали, чтобы один наслаждался, а другой трудился. Все они равны и играть игру стоит только потому, что они сознают свое равенство». Ibid., 205—6, 195, 215. См. также: Ross. The temper of the american. am. ж. соц., т. 13, 380—391.

506

507

живет и долго будет жить; а следовательно, будет жить и профессиональный «моноидеизм», и однобокая профес­сиональная психология, и однобокие профессиональные интересы и... антагонизмы различных профессиональных групп.

Теперь кратко очертим профессиональные перегруп­пировки с точки зрения второго пункта, характеризующе­го профессиональное положение индивида,—с точки зре­ния его автономности в своей профессиональной деятель­ности. Выше было указано, что лиц одной про­фессиональной группы с этой точки зрения можно раз­делить на три основных слоя: 1) самостоятельных хозяев своего профессионального дела, 2) высших служащих и 3) наемных рабочих.

Спрашивается: даны ли профессиональные перегруп­пировки в этой плоскости? Во-первых, происходит ли в пределах этих профессиональных слоев циркуляция ин­дивидов в каждой профессии от слоя рабочих в слой самостоятельных хозяев своего дела (восходящий ток) и обратно, от слоя хозяев в слой рабочих (нисходящий ток)? Во-вторых, меняются ли с ходом времени объемы каждого из этих слоев? В-третьих, исчезают ли одни из них и появляются ли новые слои? Наконец, исчезает ли само профессиональное расслоение в этой форме и, если да, то чем оно заменяется?

На первый вопрос ответ будет положительный. По­чти во всех профессиональных группах нашего времени такая циркуляция в форме и восходящих, и нисходящих токов существует. «Рабочий» в области ли земледелия, или индустрии, или либеральной профессии (клерк ад­воката, студент в области науки, ученик художника и т. д.), или торговли, или государственной службы (табель о рангах) часто перекочевывает в слой «высших служащих», из последнего — в слой самостоятельных хозяев своего дела (становится предпринимателем, зем­левладельцем, адвокатом, ученым, художником, куп­цом, «тайным советником», депутатом, министром, пре­зидентом и т. д). И обратно, часто неудачливый авто­номный хозяин своего дела (предприниматель, землевладелец, адвокат, купец, министр etc.) принужден перекочевывать в слой «высших служащих» или в слой рабочих. Перекочевывают то в хозяев, то в рабочих и высшие служащие. Темп такой циркуляции меняется в зависимости от времени, профессиональной группы, места и др. условий. Иногда он принимает характер

508

«геологического землетрясения», влекущего массовую передвижку индивидов из одного слоя в другой. (Напр., в наше время, в России, где чуть не все «хозяева» в об­ласти индустрии и в ряде других профессий сразу очути­лись в слое «высших служащих» или «рабочих», а мно­гие из последних, попавши во всякие «главки», фактичес­ки оказались в слое «хозяев»). Чаще же всего он носит постоянный, регулярный характер, варьирующий от страны к стране. В странах демократических и экономи­чески быстро развивающихся, напр., в Соед. Шт. Амери­ки, такая циркуляция носит обычно более интенсивный характер, чем в странах отсталых,— и экономически, и политически. В кастовых странах она почти не имеет места. Легко видеть, что такая циркуляция не изменяет архитектоники строения населения. Форма расслоения остается, меняются только индивиды, наполняющие ка­ждый слой. Социальное равновесие здесь имеет подви­жный характер, в отличие от социального равновесия закостенелого, существующего, напр., в кастовом агре­гате. Чем сильнее эта циркуляция, тем строение населе­ния эластичнее, тем целесообразнее происходит отбор индивидов для каждого слоя. Тем, в общем и целом, меньше противоречия между требуемыми каждым сло­ем свойствами и свойствами наполняющих его индиви­дов. Индивиды, по своим качествам наиболее подходя­щие для определенного слоя, несмотря на «перегонку», застрянут в нем; индивиды, непригодные для него, силь­ным течением будут вышвырнуты вон и попадут в тот слой, который наиболее соответствует их способности. При слабой циркуляции, напротив, в каждом слое мо­жет оставаться множество лиц, совершенно неприспосо­бленных к нему и негодных для него. Следствием этого будет накопление «гнили» в каждом слое и общий ущерб всего социального агрегата (об этом речь пойдет в «Практической социологии»).

Перейдем ко второму вопросу. С ходом времени в ка­ждой основной профессиональной группе несомненно ко­леблются и объемы каждого слоя. В тех или иных гра­ницах колеблется относительный процент хозяев, высших служащих и рабочих. Объем одного слоя сокращается, другого—увеличивается или, что то же, их сокращение и увеличение может происходить не с одинаковой быст­ротой. В итоге таких вариаций передвигаются и линии расслоения этих групп, границы одних выпячиваются, других — втягиваются. Это значит, что меняется и сама

509

форма строения населения в этом отношении, его архите­ктоника.

Пример. По данным германской статистики на каж­дые 100 лиц приходилось:

в 1882 г. в 1895 1882 1895 1882 1895

Самостоятельных Высших Рабочих

хозяев служащих

31,1 0,8 24,9 1,6

27,8 34,1

44,7 32,0

1,2 71,4 67,7 3,2 64,0 71,9

36,1 9,0 11,2 46,3 52,7 29,0 1,9 3,3 66,1 67,7^ио

Сельское и лесное хозяйство Промышленность и горное дело Торговля и обра­щение

Всего

Эта таблица иллюстрирует сказанное. Из нее мы ви­дим, напр., как объем группы хозяев в сельском и лесном хозяйстве с 1882 по 1895 г. расширился, объем группы рабочих напротив — уменьшился; в промышленности и торговле — наоборот. В исключительных случаях такие перегруппировки могут принимать катастрофический ха­рактер, резко нарушающий все равновесие профессио­нального строения населения и сопровождающийся обы­чно острой борьбой и кровавыми эксцессами. Примером может служить массовое и спазматическое сокращение слоя самостоятельных, крупных хозяев в области индуст­рии у нас за годы революции. Как и всякое резкое колеба­ние социального равновесия, оно конкретно проявляется кровавой борьбой, потрясениями всего социального ор­ганизма и сотнями бедствий.

Перейдем к третьему вопросу. Могут ли только что очерченные перегруппировки принять такой интенсивный характер, чтобы один из слоев целиком исчез и, если можно так выразиться,—исчез навсегда? Может ли быть, чтобы, образно говоря, один из очерчиваемых трех эта­жей, на которые распадается население, выпал, и таким образом совершенно изменил архитектуру социального здания? Маркс и Энгельс в «Коммунистическом Манифе­сте», как известно, склонны были положительно ответить на этот вопрос. В связи с теоремой о концентрации производства и капитала они пророчествовали, что число хозяев-преДпринимателей — «средние классы, мелкие предприниматели, коммерсанты и рантьеры, ремеслен-

¹¹⁰ Майр. Op. cit., I, 197, См. также: Туган-Барановский.^.Осноъы, 230; Levasseur. La démographie française comparée, 45 и ел.

ники и крестьяне»,—все уменьшается, «все они падают в пролетариат»; в итоге чего рисовалось общество, резко распадающееся на два слоя, на ничтожную группу капи­талистов-магнатов, и на громадный слой нищего проле­тариата, эксплуатируемый первой группой. Отсюда, как известно, делался вывод о неизбежности экспроприации экспроприаторов и «самопроизвольном» водворении со­циализма¹¹¹.

Как известно, ни тезис о прогрессивном обнищании пролетариата¹¹², ни тезис о концентрации капитала, ни даже тезис о концентрации производства¹¹³, не подтвер­дился как общее правило. Едва ли верен также тезис об исчезновении «средних классов», о прогрессивном уменьшении числа «хозяев» до ничтожной цифры и о со­ответственном росте слоя «рабочих». По крайней мере, за последние десятилетия такой прямолинейной тенден­ции как общего правила нет и не наблюдается. Число «хозяев» не падает абсолютно, а в ряде профессий—и относительно.

Краткие подтверждения. Из приведенной таблицы Майра мы видели, что с 1882 г. по 1895 г. число хозяев в сельском хозяйстве не только не уменьшилось, но уве­личилось: и абсолютно и относительно. Положение в промышленности и торговле иное, но и здесь падение не абсолютное, а относительное.

1882г. 1895г. 1882г. 1895г.

абсолюта, цифры в процентах (в тысячах)

Хозяева 2.910 2.949 39,6 28,7

Высшие служащие 205 449 2 4,4

Рабочие 4.226 6.872 57,6 66,9

Всего 7.341 10.270 100 100"

Как видно отсюда, абсолютно увеличились все слои. Относительно больше всего высшие служащие, затем рабочие, число предпринимателей упало.

¹¹¹ См.: «Коммунистический манифест», §§ 18, 25, 31 и др.

¹¹² См., напр., Туган-Барановский. Основы, 681 и ел.

¹¹³ См.: Yves Guyot. La réépartition des industries aux Etats-Unis, en France et en Belgique, дающую соответствующие статистич. данные послед­ них десятилетий в указанных государствах. Основной тезис его гласит, что последние статистические обследования указывают на концентрацию индустрии. BuI. stat, XVII, 92—118. См. там же возражения Бюхера, 183—4. См.: Туган-Барановский (для Германии). Ibid., 229.

¹¹⁴ Туган-Барановский. Ibid., 230.

510

511

Во Франции картина такова:

(во всех проф.) 1886 г. 1901 г. Предпринимателей (абс. числа)

в процентах

1896 1901

Хозяев и само- В земле-

стоят. лиц 51.3 50 делии 3.086.200 3.469.200

Служащих и В инду-

рабочих 48.7 50¹¹⁵ стрии 715.000 813.110

В тор­ говле 444.300 538.800¹¹⁶

Отсюда видно, что абсолютное число хозяев не умень­шилось, а увеличилось. Относительный процент их упал, но на незначительную величину. Судя по числу самосто­ятельных предприятий в промышленности, непрерывно увеличивающихся с 1850 по 1900 г., то же приходится сказать и о Северо-Америк. Соед. Штатах; и здесь аб­солютное число хозяев не упало, а увеличилось. То же

т-> 117

приходится сказать и о Бельгии .

Итог сказанного таков, ни о каком катастрофическом исчезновении «хозяев» не может быть и речи. Абсолют­ное число их не уменьшается, а растет; относительное число их кой-где падает, но процесс падения совершается очень медленно, раз; во-вторых, в земледелии число их не только не уменьшается, но в ряде стран растет и от­носительно. «Средние классы», а вместе с тем и «хозяева» далеки от исчезновения¹¹⁸. Не исчезают, а растут «выс­шие служащие» и растут относительно быстро¹¹⁹. Не

¹¹⁵ Levasseur. Op. cit., 46; Guyot. Ibid., 105—106.

¹¹⁶ Guyot. Ibid., 107.

¹¹⁷ См. цифры у Guyot. Ibid., 93—102, 114—118.

¹¹⁸ См.: F. Chessa. La classe medie. Riv. it. soc., 1911, 62—83. Подобно Пойо, показывая ошибочность прогноза Маркса, Chessa говорит: Se si considéra anzi la classe media cosi come è costituita nei tempi moderni, puô constatarsi facilmente ehe invece d'une diminuzione deve parlarsi d'un aumento d'essa... è cresciuto il numéro dei piccoli proprietari ( в земледелии); равным образом все плюсы крупной промышлен­ ности, несколько сократившие мелкую промышленность, поп riescono perô ad eliminare completamente il campo di azione di esse; il numéro dei piccoli commercianti degli intermediari è nei tempi moderni aumentato di molto⁹*. Увеличился и слой высшего технического персонала в частных и государственных предприятиях. Общий вывод Chessa гласит: «Средние классы, в зависимости от социальных усло­ вий, могут расти и падать в числе; но не могут быть вполне абсорбированы другими классами». Ibid., 65—66, 73—4, 78, 81—2.

¹¹⁹ См.: Michels. Sulla decadenza délia classe media industriale antica e sul sorgere di una classe média moderna nei paesi ad economia spiccamente capitalistica. Giornale d. Economisti. Янв., 1909, 85—105. См.: Туган- Барановский. Ibid., 230.

могут исчезнуть и рабочие. Сказанное говорит о том, что при предпосылках т. н. капиталистического строя профессиональных перегруппировок рассматриваемого типа, ведущих к исчезновению целого этажа из указанных трех, пока что нет, и едва ли они в относительно близком будущем возможны¹²⁰. Архитектоника социального зда­ния в этом отношении меняется мало. Но не изменится ли она при т. н. социалистическом строе? Кой в чем, да, но не по существу. По существу же эти слои будут и в социалистическом строе, ибо и здесь будут рабочие, будут высшие служащие, будут и «автономные коман­диры»—главари разных «центров» и «главков» профес­сиональной деятельности, по своей инициативе регули­рующие и направляющие последнюю. Их роль в этом отношении ничем не будет отличаться от роли Моргана и Вандербильда, монархически распоряжающихся в сво­их предприятиях. Разница может быть в вознаграждении тех и других, но эта сторона сейчас нас не интересует. Основное различие между капиталистическим и социа­листическим строем (при рациональной постановке по­следнего) в данном отношении будет состоять только в устранении препятствий для переезда «достойных» в этаж «хозяев», «руководителей» из нижнего этажа и об­ратного переезда неудачливых руководителей из верхнего этажа в нижний. При капитализме недостаток кошелька часто мешает ряду достойных подняться из рабочих в хозяева и обратно, туго набитый кошель, механически наполняющийся, часто мешает сползанию совершенно негодного предпринимателя в низшие этажи. В итоге, во всех этажах накапливаются неподходящие для них жильцы. Не выселяясь добровольно или не выселяемые «без скандала», эти неподходящие жильцы, в конце кон­цов, нарушают социальное равновесие, «общественный

¹²⁰ Видимым исключением служат эпохи «социальных революций» вро­де нашей. Но и они не уничтожают целиком ни один этаж, даже в одной профессиональной группе. Наша революция, направленная против хозяев, не уничтожила их даже в одной индустрии, не говоря уже о других профессиях. Затем резкое уменьшение какого-нибудь слоя обычно бывает временным. Это эффект быстрой перегонки из этажа в этаж обитателей последних. Не сомневаюсь в том, что скоро «новая буржуазия», вылупляющаяся на наших глазах из «дельцов» наших дней, иногда очень близких к кругам «разрушителей капита­лизма», займет пустующие помещения бывших «хозяев», отремон­тирует, заполнит их и будет распоряжаться рабочими ad majorem gloriam¹⁰* коммунизма! Мы в периоде переезда будущих хозяев, в периоде «первоначального накопления капитала».

512

17 П. А. Сорокин, том 2

513

порядок», выводят из себя хмурую особу, называемую революцией. Она приходит, наводит генеральную чистку, не особенно тщательно разбираясь в правых и винова­тых, и уходит, переселив одних вверх, других вниз. На­ступает период устраивания переселенных на новых квартирах. Устроившись, они принимаются за дела. Со­циальное равновесие восстановляется и продолжается впредь до нового накопления «неподходящих жильцов» в каждом этаже. Тогда снова приходит квартальный ис­тории—революция, снова начинается период чистки и массового переселения, и так далее. Такова истори­ческая сказка про белого бычка. Таковы эти «corsi» и «ricorsi»¹¹*. Установление подлинного социалистическо­го строя может сделать более мягкими эти переселения из этажа в этаж. Но и то при условии рациональной постановки дела (каковой пока мы не видели). Сказанное означает, что и социализм не уничтожит этажей про­фессионального расслоения. Он может облегчить пере­селения жильцов, помещая каждого в этаж, соответст­вующий его способностям и свойствам, может сделать визиты кровавой революции не столь нужными, но и... только.

Имущественные перегруппировки

Любое современное население, как и население про­шлых времен, исключая разве «коммунистических прими­тивных групп»¹²¹, распадается на ряд имущественных групп или слоев. И в этом отношении социальный аг­регат расслаивается на ряд «этажей», не совпадающих, как мы видели, с этажами профессиональными и други­ми. Форма социального агрегата с этой точки зрения с «незапамятных» времен представляла пирамиду, верх­ние слои которой населены были небольшим числом богатых, тем меньшим, чем ближе к вершине, нижние, широкие слои населялись и населяются более бедными;

чем ближе к основанию пирамиды, тем число бедняков больше, тем их доход меньше¹²². Контрасты доходов обитателей верхних и нижних слоев пирамиды не пред­ставляют исключительного достояния нашего времени. Если сейчас существует пропасть между имущественным положением Морганов и Вандербильдов, с одной сторо­ны, и имущественным положением простого рабочего или крестьянина—с другой, то едва ли меньшей была эта пропасть между Крассом и Помпеем, имущество кото­рых исчислялось более 15—40 миллионов марок, и рим­ским рабом или простолюдином, не обладавшим ничем. Эта пропасть не исчезала никогда. Она была в Афинах и Спарте, в Риме, и в других государствах. Оставалась она в средние века (напр., Лютер оценивал ежегодный доход крестьянина в 40 гульденов, всадника (Ritter) в 400, графа в 4000, князя в 40.000, короля в 400.000; в немецких городах годовой доход ремесленника около 1500 г. коле­бался от 8 до 20 гульденов, ежегодный доход Карла V был не менее 4—5 миллионов дукатов¹²³. Существует она и в наше время. Словом, пирамидообразная форма имущественного строения социального агрегата была в прошлом, продолжает быть и в настоящем. Значение этой дифференциации и неизбежность вытекающих из нее антагонизмов разных имущественных слоев были очер­чены выше.

Перейдем теперь к суммарной характеристике форм имущественных перегруппировок. Как и в предыдущем, спросим себя: 1) Даны ли здесь «переселения» обитателей одних этажей в другие, переход бедных в слои богатых (восходящий ток) и обратно — богатых в этажи бедных (нисходящий ток), не колеблющий существующую ар­хитектонику имущественного строения общества? 2) Из­меняются ли и в каких пределах относительные объемы разных имущественных слоев друг к другу? 3) Не ис­чезают ли одни имущественные слои и не появляются ли новые? Иными словами, не меняется ли форма пи­рамиды по существу? 4) Рядом с этим, не наблюдаются ли перегруппировки, состоящие в абсолютном обогаще-

17'

и _то относительно, ибо и здесь полного имущественного равенства нет; есть имущественное неравенство разных полов и разных воз­растных групп, с одной стороны, с другой — отдельных лиц (вождя, чародея и т. д.) по сравнению с остальными. Представления о пол­ном имущественном равенстве «первобытных групп» преувеличены и объясняются общей их бедностью.

См. материал в пит. раб. Б. Спенсера и !иллена, см. также: Moskowski. Vom Wirtschaftsleben der primitiven Völker. Jena, 1911; Ковалевский. Социология, т. II, гл. VI — VIII.

514

¹²² Если бедноту разбивать на детальные слои, то имущественное стро­ ение агрегата получит форму луковицы, ибо число исключительно бедных лиц за определенными пределами средней бедноты становит­ ся все меньшим и меньшим по мере удаления от слоя этой послед­ ней.

¹²³ Schmoller. Die Einkommenverteilung in alter und neuer Zeit. BuI. Stat., IX, I, N 17, 2—3.

515

нии или обеднении всех слоев пирамиды? 5) Наконец, не исчезает ли имущественное неравенство целиком и, если да, то чем оно замещается?

Начнем с первого вопроса. Обычное наблюдение каж­дого из нас и память каждого поколения людей, а тем более нескольких, говорят о данности переселений обита­телей одного слоя в другой. На наших глазах иногда богач разоряется и становится бедняком, и обратно, удачливый бедняк перекочевывает в этаж богачей. Такие восходящие и нисходящие токи, не нарушающие архитектоники иму­щественного строения населения, а меняющие только со­став жителей каждого имущественного этажа, были и есть в любом населении нашего времени. Колеблется и варьи­рует только интенсивность таких переселений. В одних странах она больше, в других—меньше. Но они имеются всюду. Варьирует эта интенсивность циркуляции и во времени. В одной и той же стране, в одни эпохи «переселе­ния» не носят массового характера, в другие эпохи они имеют характер массового перемещения жителей одного слоя в другой. Примерами таких эпох могут служить эпохи социальных революций. Основное содержание их состояло не в чем ином, как в массовом перемещении жильцов имущественных слоев. Под прикрытием громких фраз и лозунгов равенства этот хирург истории—револю­ция—до сих пор занимался подлогом: равенства он не давал, а ограничивался простым выселением богачей из их квартир и водворением туда новых обитателей, взятых из других слоев. В первое время революции многим кажется, что она разрушала и разрушает все имущественные этажи, всех людей переводит в один имущественный слой и кон­чает с «вековой несправедливостью». Но через несколько времени оказывалось и оказывается, что имущественная пирамида остается, меняются только жильцы: «кто был ничем, тот стал всем», и обратно.

Эти колебания интенсивности «переселений» во вре­мени и пространстве говорят о том, что здесь действуют силы разных порядков. Я не буду сейчас останавливаться на их анализе: это выходит из границ «социальной анали­тики». Укажу только на одну биологическую причину, делающую неизбежной такие восходящие и нисходящие токи из этажа в этаж в любой стране, независимо от причин социально-психического характера. Такая причи­на заключается в уменьшении плодовитости богатых сло­ев (см. факты и цифры в работах, указанных на стр. 486). Без притока новых элементов из низших слоев этажи

516

пирамиды, заселенные богачами, должны были бы посте­пенно пустеть. Чем дальше, тем больше эта пустота должна увеличиваться. «Природа не терпит пустоты», гласило схоластическое объяснение волосности. Образно говоря, то же мы можем сказать и здесь. Под давлением «социальной атмосферы» в пустое пространство неизбеж­но должны «инфильтрировать» человеческие инфузории нижних этажей. Благодаря тому, что многие из богачей разоряются и падают в нижние слои, пустота верхних этажей образуется быстрее и еще более усиливает ин­фильтрацию «бедных инфузорий» в среду богатых. Коро­че, в силу действия одного демографического фактора циркуляция индивидов из слоя в слой, хотя бы в незначи­тельных размерах, неизбежно должна иметь место. Со­циально-психические условия, присоединяясь к нему, сплошь и рядом усиливают этот процесс и в ряде случаев могут сделать его катастрофически интенсивным.

Было бы чрезвычайно важно систематически и стати­стически исследовать темп и быстроту обновления жильцов каждого этажа в разные периоды и в разных странах. К сожалению, такая работа не ведется. В «Социа­льной механике» я попытаюсь возможно детально охарак­теризовать их. Здесь же ограничимся простым констатиро­ванием такого рода имущественных перегруппировок и их варьирования от страны к стране, от периода к пе­риоду.

Указывая на данность такого рода переселений, вме­сте с тем я должен подчеркнуть, что в общем и целом они до сих пор не столь интенсивны, чтобы считать имущест­венные слои открытыми. Они более близки к закрытым и даже социально-наследственным, чем к открытым. Бо­гатыми до сих пор рождаются, а не делаются. Сын богача, находящий около колыбели мешок золота, стано­вится богачом, пожизненным жильцом верхней части пирамиды. Сын бедняка — бедняком. Процент «пожиз­ненных и потомственных богачей» или «бедняков» во все мирные эпохи несравненно больше процента «выскочек», инфильтрировавших из одного слоя в другой. При таких условиях с течением времени, в силу демографического фактора рождаемости от родителей каждого слоя детей, не похожих на них по своим качествам, в каждом слое копится человеческий материал, не соответствующий свойствам, требуемым этим слоем; напр., в среде бога­тых копятся люди со свойствами, не дающими права быть богатыми; в среде бедняков—люди со свойствами,

517

делающими их пригодными для верхних, а не нижних слоев.

Чтобы быть богатым — надо иметь для этого над­лежащие качества. Даром, ни за что, ни про что, богатст­во не дается. То же приходится сказать и о бедняках. Родоначальники богатого семейства, те, кто впервые клал фундамент богатству в своем роде, не случайно делались богачами. Будет ли это смелый предводитель грабительского войска, успешно награбивший тысячи, или «расчетливый» человек, сумевший в темную ночь пристукнуть проезжего купца, присвоить деньги и спря­тать концы в воду, или смелый искатель золотых рос­сыпей, или торговец, проникающий в страну диких и вы­менивающий здесь на грошовую безделушку тысячные ценности, или искусный средневековый меняла и ростов­щик, или спекулянт, умеющий ловить рыбу в мутной воде, или биржевой делец, гениально ведущий игру на повышение и понижение, или скупец-скопидом, по руб­лям и копейкам собирающий тысячи, или «честный» пра­витель, бескорыстно переводящий в свои карманы каз­ну,— все они не случайно делались богачами, а благодаря своим свойствам (плохим или хорошим—нас это мало интересует сейчас). Не все могут быть хорошими разбой­никами, умелыми казнокрадами, биржевыми игроками или скопидомами. В этом смысле богачи делались ими «по праву», как «по такому же праву» в слой бедняков попадали другие люди, не обладавшие в массе свойст­вами, требуемыми в данный момент от богача. Дети и потомки их далеко не всегда рождаются похожими на отцов. Но в силу относительного закрыто-наследствен­ного характера имущественных групп они не попадают в соответствующие их свойствам слои, а остаются в сло­ях родителей, не имея на то ни данных, ни права. Если бы закрытости группы не было, если бы индивиды сразу циркулировали в тот слой, где им место по их свойствам, а не оставались в группе родителей,— накопления таких инородных тел не было бы. Тогда излишним было бы и оперативное вмешательство хирурга истории. Инород­ные тела сами собой тогда перекочевывали бы в над­лежащий слой. Но такого положения дел мы не знаем. Не было и нет общества, где бедняки со свойствами, пригод­ными для'богача, сразу же попадали бы в слой богатых, а дети богача, лишенные качеств, необходимых для пер­вого, сразу и добровольно спускались бы в слои бедных. При таком положении дел возникает противоречие «со-

518

держания» и «формы» каждого слоя. В каждом из них копится несоответствующий человеческий материал. Происходит, говоря словами Сореля, «дегенерация» бо­гачей и бедняков. Назревает и растет «опухоль» в каждом слое. Увеличивается число «белых ворон» в каждом эта­же¹²⁴. В итоге, рано или поздно, делается необходимым вмешательство хирурга. В виде революции он приходит, разрезает нарыв, удаляет инородные тела из каждого этажа, не особенно разбираясь в деталях, перемещает «белых ворон» в соответствующие слои и... удаляется, сделав свое дело. Обычно такие операции бывают крова­выми, ряд лиц без толку выбрасывается из своих квартир, но в общем и целом нарыв уничтожается, противоречие «формы и содержания» снимается, жильцы размещаются соответственно свойствам, и равновесие социального ор­ганизма восстанавливается.

Начинается «мирный» период. Массовые переселения прекращаются, но не абсолютно: в меньших размерах циркуляция индивидов продолжается.

С течением времени снова, в силу тех же условий, начинают копиться «белые вороны» в каждом слое. Чис­ло их растет. Опухоль снова нарывает и снова, рано или поздно, приходит оператор; наступает революция; она наводит чистку и уходит, чтобы появиться опять. Такова схема циклов таких перегруппировок. Такова вечная «сказка про попа и его собаку».

Итак, перегруппировки, не изменяющие архитектоники имущественного строения населения, а состоящие в непре­рывном перемещении индивидов из этажа в этаж, в пере­мещении, варьирующем в своем темпе и интенсивности от страны к стране, от периода к периоду,— такие перегруп­пировки были и существуют в области имущественного расслоения населения. Мы не знаем общества, в котором они абсолютно отсутствовали бы; не знаем и такого, где эта циркуляция была бы вполне свободна и каждого чело­века сразу же водворяла бы в тот слой, где ему надлежит быть по своим свойствам. Отсюда периоды накопления инородных тел в каждом слое, когда циркуляция идет медленно, и периоды революционных землетрясений, в

¹²⁴ См. интересные и ценные положения на этот счет в цитир. работах: Niceforo, Sensini. Gini. l fattori demografici...; Kolabinsca. La circulation; Ж. Сорель. Социальные очерки совр. экономии. Дегенерация капита­лизма и дегенерация социализма. M. 1908; работы Парето, Аммана и др.

519

виде революции, разрезающие эти нарывы и восстанав­ливающие равновесие социального организма.

Отсюда сам собой следует вывод, который я не буду сейчас развивать, вывод, гласящий: чем больше препятст­вий для свободной циркуляции индивидов, чем в силу этого большее число «белых ворон» копится в каждом слое, иначе, чем имущественные слои более закрыты, тем операция должна быть более мучительной и кровавой, тем революции и конвульсии социального агрегата долж­ны быть более острыми и разрушительными. Наблюда­ется ли какая-либо историческая тенденция в этом от­ношении—не будем здесь касаться. (Речь пойдет <об этом) в «Генетической социологии».)

Перейдем ко второму вопросу, гласящему: имеются ли здесь перегруппировки, состоящие в изменении объ­ема одних имущественных слоев за счет других? Всегда ли число жильцов каждого этажа пирамиды одно и то же в процентах к числу жителей других этажей? Если одно и то же, то, очевидно, форма пирамиды совершенно не меняется; если одни слои относительно «пухнут», а дру­гие «худеют», то очевидно, меняется частично и форма пирамиды: по ее сторонам, в случае такого колебания объема, могут появиться вогнутости или напротив выпу-' клости. Изучение имущественного строения населения разных стран, с одной стороны, с другой — одной и той же страны в разные периоды, заставляет ответить на этот вопрос положительно. Такие перегруппировки и колеба­ния относительного объема имущественных слоев,— хотя и в ограниченной амплитуде колебания,— даны. Пред­ставление о сказанном дают следующие цифры, рису­ющие изменение формы имущественного строения пира­миды в одной и той же стране в различные периоды времени (в процентах к общему числу всех жителей). В Аугсбурге нижеследующие имущественные группы в период с 1471 по 1554 колебались так:

Годы Число лиц, получающих От 20 до От 80 до Свыше

год. доход менее 20 флор. 80 фл. 500 фл. 500 фл.

1471 65.4 31.6 2.7 0.29

1475 65.9 30.6 3.0 ?

1498 43.6 53.2 2.60 0.60

1512 * 45.2 50.6 2.95 1.24

1526 54.1 41.6 2.98 1.45

1540 52.4 42.1 3.67 1,77

1554 53.2 40.5 3.98 2.29¹²⁵

¹²⁵ Schmoller. Die Einkommensverteilung, 16. 520

В Японии число лиц (в %) нижеуказанных имущест­венных групп в нижеследующие годы колебалось так:

От 10.000 и больше

0.29 0.44 0.23 0.31¹²⁶

От 1000 до 10.000

11.36 16.58 15.14 15.33

Годы % Число лиц, получающих

всего доход от 300 до 1000 иен

1890 100 88.35

1898. 100 82.98

1899. 100 84.63 1904 100 84.36

Из этих таблиц видно колебание объема различных имущественных групп с течением времени. Мы видим, что объемы каждой из групп постоянно меняются, то «разбухают», т. е. охватывают больший процент лиц, то уменьшаются, т. е. или теряют своих членов, переходя­щих в другие имущественные слои, или растут медленнее, чем другие группы. Если бы это явление мы вздумали изобразить графически, то оно выразилось бы в измене­нии формы пирамиды в ту или иную сторону. В той или иной форме такие перегруппировки имущественных слоев социального агрегата даны в любом населении. Варьиру­ются только интенсивность, величина и характер таких перегруппировок во времени и пространстве¹²⁷.

Перейдем к 3-му вопросу: не имеется ли в истории определенная тенденция в сторону какого-либо постоянного

¹²⁶ Takano. Etude sur de développement et la répartition du revenu national au Japon. BuI. stat., XVIII, I, 415, 424.

¹²⁷ Как показывает исследование Kiaer'a, строение имущественной пира­ миды разных стран: Великобритании, Франции, Пруссии, Саксонии, Дании, Швеции и Норвегии неодинаково. Пирамида, изображающая имущественное строение населения Великобритании, получилась бы более высокой и более крупной, чем подобная пирамида Норвегии. Число лиц, получающих высший доход в Англии (1/5 всего дохода), гораздо меньше, чем в Норвегии: в первой их 260—270 на каждые 100.000 индивид, доходов, во второй 2.192; зато средний годовой доход наиболее богатого имущественного слоя в Англии больше 160.000 франков, в Норвегии—он равен 7.930 франкам. Число лиц второго имущественного класса (получающих 1/5 всего дохода) в Англии равняется 2.895 с средним ежегод. доходом в 15.195 фр. на 100.000 инд. доходов, в Норвегии 8.582 с средним доходом 2.024 фр. Соответственные цифры для 3-го, 4-го и 5-го имущ, классов для Англии и Норвегии будут таковы:

Англия Норвегия

Число лиц Средн. Число лиц Средн. доход

на 100.000 год. доход

инд. дох.

3-й имущ. 13.060 3.369 15.772 1.102

класс

4-й » » 27.425 1.604 24.901 698

5-й » » 56.356 780 48.553 458

521

изменения пирамиды в смысле исчезновения одних имуще­ственных слоев и поглощения их другими? Родбертус, Энгельс и Маркс на этот вопрос отвечали утвердительно. Они думали, что средние имущественные слои пирамиды исчезают, а растут с одной стороны низшие, бедные имущественные слои, с другой—еще более богатеют слои верхние, слои капиталистов-магнатов. Общество, по мысли Родбертуса, все более и более удаляется от формы пирами­ды и приближается к форме осы, с тонким стебельком средних слов. Богатые — богатеют, бедные—беднеют¹²⁸.

Численно уменьшается и слой богачей, но величина богатств этого слоя растет. Средние слои исчезают. Ко­личественно растет число членов низших имущественных слоев (пролетариата), но зато их имущественное положе­ние все более и более ухудшается. Такова суть этой теории имущественных перегруппировок.

Из этой пессимистической теории, как известно, де­лался практический и весьма оптимистический вывод о неизбежности «экспроприации немногих узурпаторов народными массами», обобществлении средств и орудий производства и водворении имущественного равенства.

Последующие годы, однако, этот прогноз не подтвер­дили. Неверными оказались положения: 1) об уменьше­нии числа лиц, получающих высший доход (концентра­ция доходов), 2) об уменьшении средних имущественных слоев, 3) о систематическом обнищании лиц низших иму­щественных слоев.

В Германии число богатых и миллионеров с 1870 по 1902 г. не уменьшалось, а росло с поразительной быстро­той. Это видно из следующей таблицы.

Число лиц, получающих нижеуказанный доход (в мар­ках), увеличилось с 1870 по 1902 г. в % числа лиц, получающих соответствующий доход-:

Из этих цифр видно, что если в нижних слоях (в 3, 4 и 5 классах) имущественные пирамиды Англии и Норвегии сходны, то в 4 и 5 эта­жах— они резко различны: пирамида Англии здесь суживается гора­здо быстрее, чем пирамида Норвегии, и поднимается гораздо выше, чем последняя.

См.: Kiaer. Répartition sociale des revenus. BuI. Stat., XVIII, II, 124—125;*XVIII, I, 68—87. Там же см. подробные цифры и данные для других стран. Ценный материал, характеризующий те же явле­ния, дается в исследовании Bertillon'a: Statistique des succesions en France et à l'étranger. BuI. Stat., XVIII, II, 369—434. ¹²⁸ См.: Родбертус. Zur Beleuchtung der soz. Frage. Teil II, 1885, 88 и ел.; Маркс. Капитал, т. 1, 645—646.

522

Свыше От 3000—6000 6000—9600 9600—28000 28000—100.000 100.000

Увели­ чение 284 345 487 591 1288¹²⁹ в%

Увеличились и средние имущественные слои. Число лиц с доходом в 3000 марок и выше было в 1873 г.— 123.284, в 1894 г.—319.317, в 1902 г.—449.741.

Напротив, число лиц низших имущественных слоев сократилось по отношению ко всему населению. В Прус­сии число лиц с доходом ниже 900 м. составляло в 1896 г. 70,7%, а в 1906 г. только 61,7% всего населения.¹³⁰

То же мы наблюдаем в ряде других стран. В Японии, как видно отчасти из приведенной таблицы и как видно из статьи Такано, число лиц всех имущественных слоев, начиная с лиц, получающих доход в 300 иен и выше, абсолютно увеличилось. Относительно уменьшился % низшей из облагаемых имущественных групп, процен­ты же лиц 2-го и 3-го класса возросли. Это говорит, как заключает автор, о «ложности предпосылки, что бедный становится более бедным». «Наш национальный доход непрерывно увеличивается, но с другой стороны его рас­пределение становится более и более неравным, в силу более быстрого роста больших доходов. Однако и мелкие доходные группы развиваются также непрерывно. Поэто­му мы не можем согласиться с пессимистической точкой зрения, хотя с другой стороны противоположная край­ность, индифферентизм к социальным реформам,— оп­тимистическая точка зрения,— не основана ни на чем»¹³¹.

О том же говорит развитие социального распределе­ния доходов в Саксонии, Пруссии и Дании, приводимое Kiaer'om. C 1888 по 1906 гг. доходы всех 5-ти основных имущественных групп в Саксонии увеличились. Увеличе­ние среднего дохода каждой группы выразилось в таких процентах.

Увеличение среднего (Саксония) дохода в 1906 г. по сравнению с средним доходом 1888 г.:

+ 40,3

+ 28,7 + 34,6

1-я группа (наиболее богатая) 2-я » » »

3-я » » »

¹²⁹ A. Wagner. Zur Methodik d. Statistik d. Volkseinkommens u. Volksvermögens. Zeitschrift d. K. preus. stat. Bureaus. 1904; См.: Sombart. Sozialismus u. Soc. Bewegung. 1905, 85—86.

¹³⁰ Туган-Барановский. Основы, 682—683.

¹³¹ Takano. Op. cit., 427 428. См. всю статью.

523

4-я » » » . +40,9

5-я » » » +36,0

В Дании с 1870 по 1903 г.

Общее +35,4 Те же цифры для Пруссии с 1892 по 1906 г. таковы:

Из этих данных видно, что доходы всех имуществен^ ных групп возросли, хотя и не в одинаковой мере, причем в Дании рост доходов низших имущественных групп был даже больше, чем высших.

Исследования Боули относительно доходов рабочего класса в Англии с 1860 по 1891 гг. показывают также, что доходы пролетариата растут, хотя и слабее доходов остальных общественных классов ^ш. Тот же вывод дают исследования Caroll Wright, Leone Levi, Giffen'a, Lewasseur'a, Engel'a и др. статистиков¹³⁴. «Увеличилась не только номинальная заработная плата, но, что более важно, повысился уровень жизни (Standard of life) рабо­чего. Он лучше питается, одевается, имеет лучшую квар­тиру, чем раньше, не говоря уже о завоеваниях полити­ческих, делающих его в этой области равноправным с предпринимателем, если не господином в силу боль­шинства» ¹³⁵.

¹³² Kiaer. Op. cit., 130.

¹³³ См. цифры у Bowley. Changes in Average Wages in the United Kingdom. Journ. of the Royal Statist. Society, t. 58, 248; См.: Туган-Барановский. Основы, 566—67, 683—4.

¹³⁴ См.: Engel. Die Lebenskosten belgischer Arbaiter-Familien früher und jetzt. Passim и 123—124; BuI. stat., IX, I; Levasseur. La populations française, т. III, 1892, 289 и др.; Его же. Histoire des classes ouvrières, т. I и II, 1900 и 1901 г.

¹³⁵ См.: Cheysson. La crise du revenu. BuI. stat., IX, II, 285. Там же дается цифровой материал, показывающий падение доходов рентьера, веду­ щее его к положению св. Павла: Qiu non laborat, пес manducet (кто не работает, тот не ест).

524

Наконец, насколько имущественное строение совре­менного общества далеко от формы осы, о которой пророчествовали Родбертус и Маркс, показывают следу­ющие цифры, рисующие это строение за 1-ое десятилетие 20 в. Весь доход каждой страны разделен здесь на пять равных частей, и вычислено, сколько индивидуальных доходов входит в состав первой группы (первой 1/5) (группа доходов самых крупных), сколько в состав вто­рой, третьей, четвертой и пятой. Полученный итог таков.

На каждые 100.000 индивидуальных доходов (в фран­ках) приходилось:

Франция

Пруссия

Англия

Имущ, группы

	Число лиц	Cp. дох.	Чис. лиц	Cp. дох.	Чис. лиц		Cp. дох.
1	260—270	160.000	1.477	27.300	978		29.383
2	2.895	15.195	8.000	3.888	7.603		3.781
3	13.060	3.369	?	?	16.922		1.699
4	27.425	1.604	?	?	26.558		1.082
5	56.356	780	?	?	47.939		600
Имущ, группы	. Дания		Швеция			Hopet		'.гия
	Число лиц	Cp. дох.	Чис. лиц	Cp. дох.	Чис. лиц		Cp. дох.
1	1.971	13.204	1.170	16.189	2.192		7.930
2	8.669	3.001	8.029	2.359	8.582		2.024
3	16.792	1.550	16.906	1.120	15.772		1.102
4	26.493	982	25.589	740	24.901		698
5	46.075	564	48.306	392	48.553		458 136

Из этих цифр мы видим, что чрез полстолетие форма имущественного строения населения весьма далека от формы «осы»; по-прежнему она остается пирамидообраз-ной, варьируя от страны к стране, от периода к периоду. Нет ни концентрации доходов или уменьшения числа маг­натов, нет исчезновения средних имущественных слоев, нет, иными словами, поглощения одних имущественных слоев другими. Пирамида может вытягиваться, уклон ее может становиться то более, то менее крутой, но все эти варьирования имеют определенные границы, не меня­ющие по существу пирамидообразного строения населе­ния в имущественном отношении. Больше того, Шмол-лер едва ли ошибался, настаивая на том, что в общем и целом имущественное расслоение населения устойчиво

¹³⁶ Kiaer. Op. cit., 121—125. Иначе вычисленные взаимоотношения числа индив. доходов каждой группы для всех этих стран дают следующие цифры. На 100.000 индив. доходов в среднем приходится 1.000 доходов первого класса, 6.000 — второго, 16.000—третьего, 27.000 — четвертого, 50.000—пятого; итого 100.000 инд. доходов. Там же, 126 и ел.

525

и варьирует в ограниченных размерах. Цифры, приводи­мые им, по крайней мере, в применении к ряду стран, подтверждают его гипотезу. Приведу некоторые из них (отсылая читателя к статье, объясняющей основания срав­нения различных имущественных групп).

Ibpod Базель Кантон-Базель-город Герцогство Ольденбург

1453—54 г. 1881 г. 1892 г

Имущ, классы % Имущ, классы % Имущ, классы %

(по доходу) (по доходу) (по доходу)

0—30 фл. 50,9 Освоб. от налог. 60,0 до 600 мар. 57,6

30—200» 27,8 800—1.800 фр. 18,2 600—1.500 22,3

200—2.000 » 17,0 1.800—8.000 » 17,2 1.500—6.000 17,3

выше 2.000 » 4,3 свыше 8.000 » 4,6 свыше 6.000 2,8

Еще интереснее сопоставление имущественного рас­слоения населения Аугсбурга 15 и 16 (столетий) с имуще­ственным расслоением населения конца 19 в.

Современное распределение доходов сравнительно с распределением доходов старого Аугсбурга.

% лиц с дох. От 20—80 фл. От 80—500 фл. Свыше 500 фл. !

до 20 фл. j

Аугсбург 1471 г. 65,4 31,6 2,7 0,29

« 1554 » 53,2 40,5 3,98 2,29

% лиц с дох. От 600— От 3000— Свыше

до 600 м. 3000 м. 6000 м. 6000 м.

Ольден- страна 70,3 26,0 3,2 1,3 бург

1892г. город 57,6 33,4 5,8 2,8 |

% лиц с дох. От 800— От 3000— Свыше

до 800 м. 3000 м. 9600 м. 9600 м.

Саксония 1892 г. 66,0 30,5 2,7 0,7

До 100 м. От 1000— От 3000— Свыше ^;

3000 м. 5000 м. 5000 м.

Баден 1889 г. 62,7 31,2 3,5 2,6

До 900 м. От 900— От 3000— Свыше

3000 м. 6000 м. 6000 м.

Пруссия 1893-4 г. 70,0 26,1 2,5 1,4

ь

Англия в 1688 г. Англия в 1867 г.

Имущ, классы Имущ, классы

(по дох. в ф. стерл.) % (по дох. в ф. стерл.) %

6 20 62,4 10—52 67,7

40-^80 34,1 52—300 30,2

100—400 2,9 ' 300—1000 1,5

Свыше 400 0,6 Свыше 1000 0,5¹³⁷

¹³⁷ Schmoller. Die Einkomensverteilung, 13—22. 526

Из этих сравнений видно, как говорит сам Шмоллер, что и теперь имущественное строение общества весьма похоже на строение его в 15, 16 и 17 вв. Из сказанного следует, что «имущественная форма» социального агре­гата в течение ряда столетий принципиально не измени­лась. Она по-прежнему остается пирамидообразной. Из­менения формы этой пирамиды не обнаруживают также какой-либо постоянной, односторонней тенденции. Заслу­живает внимания на этот счет и другая мысль Шмоллера. Она гласит: в эпохи быстрого развития народного хозяй­ства, вызываемого новыми изобретениями, открытиями и социально-экономическими условиями, контрасты иму­щественного положения и доходов растут, пирамида удлиняется, средние имущественные слои обнаруживают тенденцию к уменьшению. Но вслед за тем наступает эпоха иная, когда начинают действовать силы проти­воположного порядка, направленные на уравнение иму­щественного положения населения; такие эпохи совпада­ют обычно с периодом остановки или замедления процес­са развития народного хозяйства. Резкие неравенства доходов, неизбежно создающиеся в первый период, в этот момент начинают сглаживаться; выгоды экономического прогресса, в первый период достающиеся немногим, в эту эпоху распространяются на большее и большее число лиц. Средние имущественные слои увеличиваются. В ито­ге форма пирамиды более или менее приближается к пре­жней . Такова ритмичность процесса изменения формы имущественного строения населения¹³⁹.

Из сказанного вытекает ответ и на четвертый вопрос: об общем, абсолютном обогащеншГили обеднении всех имущественных слоев. Такие процессы возможны, бывали и бывают. Вторая половина 19-го столетия, как отчасти видели выше, в общем и целом была периодом улучше­ния экономического положения всех имущественных пла­стов населения. Уровень жизни поднялся во всех слоях, хотя и не в одинаковых размерах. Годы войны и особенно современное состояние России может служить примером абсолютного обеднения всех имущественных групп.

¹³⁸ Schmoller. Ibid., 4—9.

¹³⁹-Сходные мысли, хотя и в иной плоскости развитые, даются Вебером в его Rythme du Progrès (1913) и Парето в его Trattato di soc. générale, т. II, гл. XII, § 2203 и ел.—Я здесь ограничиваюсь простым указани­ем такого ритма. Объяснения причин его и детализация очерченного положения будут даны в «Социальной Механике».

527

«Уровень жизни» всех имущественных групп резко пони­зился, хотя и не в одинаковой мере.

Перейдем теперь к последнему вопросу: к вопросу об исчезновении имущественного расслоения вообще. Что его в прошлом не приходится искать, это ясно. Если в небольших группах — в семье, в секте, в какой-нибудь коммуне оно не надолго и устанавливалось, то сколько-нибудь обширных агрегатов, где все члены пользовались бы равным количеством имущественных благ, мы не знаем. Если и было в таких агрегатах равенство, то только на словах и на бумаге, а не в действительности. Нет его, конечно, и сейчас, в нашем «социалистическом» агрегате. Все уравнение, произведенное нашей революци­ей, пока что состояло в простом переселении жильцов из одних имущественных слоев в другие, да в общем обедне­нии, вызванном войной и ее продолжением — граждан­ской борьбой. Это общее обеднение, как и всегда, умень­шило имущественные контрасты, но не уничтожило их. Одни лица и теперь «сыты, обуты, одеты» и живут недур­но, другие — буквально умирают от голода, холода и от­сутствия минимальнейшего минимума материальных благ, необходимых для жизни. Пропасть уровней жизни счастливцев 1-го рода и несчастных второго рода немно­гим менее пропасти Standard of life Моргана и американ­ского рабочего. Как выше было указано, эпохи останов­ки, а тем более резкого ухудшения и регресса экономиче­ского развития всегда сопровождаются волной уравнения, приближения к потребительскому коммуниз­му. Мы в этом отношении ушли столетия на два назад. Мудрено ли, что «уравнение» у нас приняло такие ис­ключительные формы. (Даже народные комиссары, при начале своего властвования, объявили нормой своего жалованья 500 руб.— декларация, к счастью, скоро забы­тая.) Начинается период строительства и воссоздания народного хозяйства. И что же мы видим? Не только несколько десятков различных окладов и тарифов, не только богатую коллекцию разнородных пайков — от «пайка Св. Антония» до пайка «чего душа хочет», не только контрасты комфортабельных комнат Астории и жилищ простых смертных — без топлива, воды и кана­лизации,— но больше того: премиальную систему, всякие поощрения и прочие способы создания имущественного неравенства, декларированные expressis verbis. И можно ли сомневаться в том, что по мере воссоздания нашей хозяйственной жизни, эти контрасты будут расти—поло-

528

жение, неприятное многим, в том числе и мне самому, но... я осмеливаюсь его предсказывать, не опасаясь по­пасть в положение «ложного пророка». Правда, вы­двигается против этого патентованное средство: «обоб­ществление средств и орудий производства». Но в аб­солютно патентованные средства, пригодные для всех времен и народов, при всяких условиях, я не верю. Пока люди не переделаны, переделка вещей, в том числе и обоб­ществление средств производства, могут дать весьма ограниченные эффекты. Эти эффекты сведутся к вывес­кам égalité на фронтонах общественных зданий, на знаме­нах казенных демонстраций, да на страницах официозов, исписываемых теми, кто при égalité имеет добавочный паек, недоступный простым смертным. Я не могу здесь обосновывать подробно свой невеселый скептицизм. Ограничусь двумя простыми указаниями. Первое: ком­мунизм средств и орудий производства примитивных групп не помешал, с прогрессом хозяйственного разви­тия, имущественной дифференциации. Второе: огосудар­ствление средств и орудий производства — к чему у нас фактически свелось их «обобществление»,— погашение индивидуального интереса и конкуренции—не новость в истории человечества. Примеры такой хозяйственной системы даны: древней Индией¹⁴⁰, Спартой, государ­ством инков, государством иезуитов и рядом других «коммунистических обществ». Дали ли они здесь имуще­ственное равенство? Смешно даже ставить такой вопрос. В ряде отраслей промышленности (железн. дор. и т. п.) огосударствление средств производства имело место и в «буржуазных» государствах. Уравняло ли оно эконо­мически положение лиц, занятых в огосударствленных предприятиях? Напрасный вопрос. Помешала ли наци­онализация промышленности у нас появлению тезиса ЦК коммунистов к IX партийному съезду, гласящего: «при­лежный рабочий должен быть обеспечен лучше, чем нера­дивый»¹⁴¹. А премиальная система? А 36 различных та­рифных ставок? А синекуры в разных формах, получа­емые лицами, оказавшими услуги «отечеству» (читай: власти) и т. д.

¹⁴⁰ См. ряд интересных данных у Banerje'a. A study of Indian economics, Лонд., 1911; Ranade. On indian economics; Latifi. The industrial Penjab. Lond., 1911; Morison. The economic transition in India. Lond., 1911; Martens. Un grand Etat Socialiste au XV siècle. 1910.

¹⁴¹ П. Правда, 1920, № 55.

529

Правда, В. И. Ленин признает, что «равенства первая фаза коммунизма дать еще не может» . А даст ли его вторая? Это вопрос далекого будущего. Блажен, кто ве­рует! Если такое состояние и может наступить, то при коренной переделке людей. А это процесс очень медлен­ный, рассчитанный на столетия. Медленность его усугуб­ляется рядом других обстоятельств; на некоторые из них указывал еще «буржуазный» Спенсер ^ш.

Ограничусь этими указаниями в пользу моего скептицизма. Хозяйственные системы можно менять сколько угодно. Но пока люди не готовы, они под­линного имущественного равенства не дадут. Пирами-дообразная схема имущественного расслоения пока что не исчезла и не скоро исчезнет. Больше того: она, как мы видели, даже мало меняет свою форму. Исчезает ли она вообще и исчезнет ли когда-нибудь — этими вопросами я не буду здесь заниматься: место им в «Социальной генетике». Там же подробно я останов­люсь и на только что очерченных вопросах. Пока же, увы! мы видим «все то же, то же вновь, доныне и от века», вечные стремления человечества установить иму­щественное равенство и- неисполнение этих чаяний до

¹⁴² В. Ильин. Гос. и рев., 87—89.

¹⁴³ Позволю привести из него несколько строк, показывающих »кратко невозможность имущественного уравнения при людях с их современ­ ными свойствами. Подлинное имущественное равенство «предпола­ гает душевный склад, невозможный в действительности. Община должна состоять из людей с настолько развитой симпатией, что более способные и в силу этого больше приобретающие отдают добровольно свой избыток другим. Часть их прибыли должна итти на уравнение положения тех, кто работает менее успешно. Дарова­ ния и способности не дают никаких преимуществ, напротив, состав­ ляют невыгоду, потому что ими обусловливается усиленная и не вознаградимая потеря энергии. Любовь к ближнему должна быть настолько интенсивна, чтобы вызывать пожизненное самопожерт­ вование. Таковы свойства индивида, оказывающего благодеяния другим. Спрашивается, что же должен представлять из себя тот, кому эти благодеяния оказываются». Предполагая и в них сильно развитой симпатию, спрашивается: «каково же должно быть состоя­ ние менее даровитых, получающих постоянно подачки от более даровитых? Мы должны допустить в них великий альтруизм—и в то же время такое отсутствие его, чтобы он позволял своим товарищам постоянно обирать себя ради него. Все должно быть настолько благородны, чтобы постоянно жертвовать собою для других, и в то же время столь низки, чтобы постоянно принимать от других жерт­ вы. Эти две черты несовместимы. Такой душевный склад невоз­ можен». Во-вторых, такая система заставляет человека обирать сво­ их детей в пользу других, и росчерком пера отменяет могуществен-

530

сих пор, несмотря на бессчетные жертвы и неисчис­лимые страдания. «Старушка история продолжает свои забавы».

Территориальные перегруппировки

Если несколько веков тому назад земной шар рас­падался на ряд частей света, почти абсолютно изолиро­ванных друг от друга, то теперь он представляет единую сцену, все части которой связаны друг с другом. Челове­ческие индивиды теперь циркулируют «вокруг света». Потоки человеческого населения непрерывно несутся с одного места в другое, население любой части земли все время меняется и чем далее, тем быстрее. Вопреки обыч­ному мнению, чем далее, тем люди становятся менее и менее «оседлыми», тем больше и больше про­странства пробегает «средний» человек в течение своей «средней» жизни. Иными словами, террито­риальные перегруппировки возрастают и качественно,

нейший инстинкт — родительский. В-третьих, похожи ли хоть сколь­ко-нибудь современные люди на этих альтруистов? Ничуть. Свиде­тельством тому служит политика всех групп и людей. «Она везде проста и одинакова: сперва евангелие (хотя бы и евангелие социализ­ма.— П. С.), потом бомбы». И это не только допускается, но и одоб­ряется. «Культурная» Англия зверски уничтожает другие народы, во имя «британского могущества», рабочие всех стран ведут междо­усобные войны и убивают штрейкбрехеров, в Германии студенты полосуют друг друга шпагами, в Америке судом Линча убивают ежедневно до 3 человек, все грызутся друг с другом, продают с аукциона и честь и совесть и т. д.; и «из людей, которые делают такие вещи и одобряют их, предполагается создать общество, про­никнутое духом братства! С помощью административных фокусов надеются организовать общину, в которой вместо эгоизма будет царить любовь к ближнему!» При этом надежды возлагаются на централизованное управление трудом. «Хотят восстановить Status, при котором управляли бы не отдельные лица, а община», личность отдают в полное распоряжение государства. «Такой соц. строй впол­не соответствует устройству армии. Делай свое дело и получай паек». Все ставится под контроль власти. «Но переходя от рабочих, управ­ляемых бюрократией, к самой бюрократии, на вопрос: каким об­разом будет регулироваться деятельность этой бюрократии? мы не получаем ответа. Владея по доверию от общины всей землей, капи­талом, средствами передвижения, имея в своем распоряжении войско и полицию, это всемогущее и организованное чиновничество, состо­ящее из людей, отличающихся таким же агрессивным эгоизмом, как и управляемые, но не подчиненных, как они, контролю высшей власти, обязательно начнет извлекать выгоды из своего положения за счет управляемых. Избирательная власть, предоставленная упра­вляемым, скоро окажется не в состоянии помешать этому, ибо

531

и количественно¹⁴⁴. Железные дороги, пароходы, авто­мобили, аэропланы и др. средства передвижения сделали и делают свое дело. Их появление и рост похожи на появление новой реки в безводном месте: появляясь, она сносит и приводит в движение бревна, доски, камни, куски земли, все, что лежит на ее пути или около ее берегов. Недвижное приходит в движение, всю жизнь не трогавшееся с места начинает плыть. То же мы видим и в населении. До появления усовершенствованных пу­тей сообщения территориальные перегруппировки лю­дей были невелики и малоинтенсивны; большинство их жило и умирало, не передвигаясь дальше границ своей волости, уезда, много губернии. Теперь амплитуда тер­риториального передвижения людей стала несравненно шире; «китайские стены» исчезают, люди разных мест, племен, наречий, состояний носятся по громадным про­странствам, от «потрясенного Кремля до стен недвиж­ного Китая, от финских хладных скал до пламенной Колхиды», от восточной Европы до Америки. Чело­вечество похоже на потревоженный муравейник, в ко­тором чем далее, тем большее пространство пересекают муравьи. «Стоячая вода» населения отдельных мест ис­чезает; миграционные потоки охватили всю землю и те­кут быстрее и быстрее. Старые исторические «пересе­ления народов», бывшие редкостью, теперь стали по-

большая, но неорганизованная корпорация не может бороться с не­большой, но организованной. При таких условиях пропасть между управляющими и управляемыми будет расти; мало-помалу образу­ется новая аристократия, на которую будут работать массы и кото­рая, благодаря сплоченности, окажется гораздо могущественнее бы­вшей. Разумеется, социалисты не желают предвидеть таких резуль­татов. Влюбленные в свою систему (подобно всем фанатикам), они не допускают критики или не придают ей значения. Они все будут надеяться, что эгоистов можно заставить поступать неэгоистично, нечестных—честно. Они безусловно верят в социальную алхимию, которая из низких поступков извлекает благородные поступки». Спенсер. Осн. соц., т. II, 690—696. См. всю главу о социализме. Боюсь, что не только для нашего времени, но и для довольно далекого будущего Спенсер прав. См. также: Лебон. Психология социализма. 1908.

¹⁴⁴ Тезис: «чем старее культура, тем более оседлым характером она отличается», неверен.

См.: Бюхер. Цит. раб., т. II, 170 и ел. Кажущаяся подвижность кочевых народов прошлого и оседлость народов настоящего време­ни объясняется массовым характером переселений в прошлом и ин­дивидуальным характером перемещений в настоящем, скрадыва­ющим его подлинные размеры.

стоянным явлением. Ежегодный контингент лиц, отбы­вающих из Европы в Америку, превосходит собой всю волну переселения народов. Число эмигрантов из Ев­ропы в другие части света с 1800 по 1850 гг. составляло около 4.000.000, с 1850 по 1900 гг.—не менее 24 мил­лионов. В 1906 г. число эмигрантов из Англии в Аме­рику составляло 220.000, из Италии—512.000, Австро-Венгрии— 314.000, Шотландии и Ирландии—105.000, Термании — 31.000, Скандинавии — 53.000, эти цифры, плюс солидная цифра эмигрантов из России и др. стран Европы, дают почти I¹I₂ миллиона европейских эми­грантов в один год¹⁴⁵. Прибавьте к этому громадное количество лиц, оставляющих Европу на короткое вре­мя, и вы легко поймете, что ежегодные миграционные потоки современного человечества с одного материка на другой оставляют за собой все былые эпохи «пе­реселения народов». А что сказать о внутриматерико-вых и внутригосударственных миграциях и переселениях по сравнению с тем, что они представляли 200—300 лет тому назад. Никакого сравнения. Теперь население похоже на кипящий котел воды, где большинство частиц циркулируют от края и до края, сверху до низу и об­ратно. В прошлом — картина стоячего пруда, где только отдельные частицы передвигались на далекие рассто­яния; большинство же умирало в пределах своей ме­стности, того видимого горизонта, за которым был «конец света». Приблизительное представление о меж­государственных миграциях одного материка дают ци­фры лиц, прибывших из-за границы в 1910 г. в Италию. По одному числу заграничных железнодорожных и па­роходных билетов число их было не менее 2.595.223 ¹⁴⁶.

Наконец, если взять миграции еще более ограничен­ного места, напр., в пределах одного города, то получа­ется картина, не снившаяся древности. В 1891 г. 4 мая была произведена перепись числа лиц, прибывших в Лондонское Сити. За 24 часа в Сити прибыло 1.187.094 чел. и 92.372 повозок ¹⁴⁷. Едва ли древний Рим в дни самых торжественных триумфов насчитывал та­кое количество лиц, входящих в течение суток в его ворота.

¹⁴⁵ Levasseur. La répartition de la race humaine. BuI. stat., XVIII, II, 58.

¹⁴⁶ Stringher. Sur la balance des paiements entre l'Italie et l'étranger. BuI. stat, XIX, 3 кн., 104—106.

¹⁴⁷ Maup. Op. cit., II, 499.

532

533

Если взять число лиц, ежегодно прибывающих в го­род для оседлой жизни, и число лиц, выбывающих из числа жителей города, то и здесь цифры весьма солидны. Напр., в 1910 г. число иммигрантов в Берлине равнялось 263.391, число эмигрантов из него 206.552¹⁴⁸. Увеличиваются с ходом времени не только территори­альные миграции людей, но территориальная циркуляция вещей, денег и др. форм материальных ценностей .

Общий вывод из сказанного: с ходом истории в об­щем и целом территориальные перегруппировки растут; иными словами, увеличивается территориальная цирку­ляция людей, вещей и др. материальных ценностей.

Отсюда ряд следствий: 1) состав населения любой местности становится менее и менее закрытым, в нем должно увеличиваться число лиц, родившихся вне ее, а если речь идет о государственных границах, то число лиц, родившихся за пределами данного государства (ино­странцев). Статистика вполне подтверждает этот вы­вод¹⁵⁰. Процент иностранцев среди населения одного го­сударства и процент лиц, живущих в данной местности, но родившихся за ее пределами, растет. В больших горо­дах Европы из каждой тысячи лиц, живущих в них, лиц, родившихся в самом городе, было (в 90-х годах) в Ант­верпене 661, в Вене 345. Между этими цифрами колеблет­ся процент урожденного населения других городов¹⁵¹. Отсюда видно, что прикрепленность людей к одному месту становится менее прочной и менее длительной. Человеческие песчинки чаще и чаще отрываются от места своей родины водоворотом общественной жизни и пере­носятся с одного места в другое.

2) Это ведет к постепенному исчезновению специфи­ческих черт населения определенной местности; индиви­дуальность местной группы постепенно падает и рас­творяется в потоке общего смешения.

¹⁴⁸ Annuaire stat. des grandes villes, 88 и ел. Там же см. данные для друг, европ. городов.

¹⁴⁹ См. цифры и данные у Föville. Les éléments de la balance économique des peuples. BuI. stat., XV, II, 200 и ел.; Bateman and Fountain. The import and export statistics. Ibid., 219 и ел.

¹⁵⁰ См. цифры иностранцев в разн. государствах и в разные периоды у Майра. Op. cit., II, 155—157, 473, 171 и др.; Levasseur. La démographie franc, comparée, 33—35; Annuaire intern, de stat., 1916, 136 и ел.

¹⁵¹ См.: Мойр. Op. cit., 170 и ел.; Сборник «Большие города». СПб., 1905; Ст. Бюхера, Майра и др.

534

3. Следствием этого явления становится ослабление местного патриотизма. Когда индивид родился и уми­ рал в одном месте, такой патриотизм был неизбежен. Теперь же, когда индивид в течение своей жизни цир­ кулирует с места на место, несколько раз меняет свою оседлость, естественно, что он не может быть патриотом своего места в такой же степени, как в пер­ вом случае: ему приходится быть одновременно па­ триотом ряда областей. Прежняя узкая односторон­ ность неизбежно выветривается. Местный патриотизм постепенно заменяется космополитизмом. Таково не­ избежное следствие роста территориальных перегруп­ пировок населения.

4. Рост циркуляции людей и вещей означает и рост циркуляции психо-социальных ценностей: идей, верова­ ний, вкусов, нравов, обычаев, убеждений и т. д. Индиви­ ды, несущиеся в потоке территориальных передвижений, несут с собой и эти ценности. Последние сталкиваются, сильнее и сильнее смешиваются друг с другом, поток психического взаимодействия растет. Каждый человек оказывается под жерновами этого потока, подвергается переработке, перемалывается, теряет одни черты, приобч ретает другие и после такой переработки становится иным, чем он был, когда пускался в путь из места своей родины. Местный колорит, лежащий на каждом, вывет­ ривается постепенно в процессе «территориальной» цир­ куляции.

5. Это благоприятствует смешению «рас», смягчению «расовой» изолированности, территориального и госуда­ рственного патриотизма, смягчению религиозной и язы­ ковой нетерпимости, короче, действует в направлении ослабления ряда социальных расслоений¹⁵².

Таков, вкратце, ряд следствий роста территориальных перегруппировок. Это явление разбивает индивидуаль­ность— местный колорит—группы и содействует росту индивидуальности лица; оно работает в направлении ура­внения и смягчения ряда социальных расслоений и выте­кающих из них антагонизмов. Но его работа встречается с силами иного рода, противоположными. Этим объясня­ется продолжающееся бытие указанных расслоений и свя­занных с ними антагонизмов.

¹⁵² См. об этом: Бугле. Эгалитаризм. Рус. пер. 1904; Зиммель. Большие города и духовная жизнь; Петерман. Дух. значение больших горо­дов, в сб. «Большие города»; Draghicesco. L'idéal créateur. 1914.

535

Теперь отметим другую форму территориальных пере­группировок, а именно: отлив, уменьшение населения од­них территориальных центров, и прилив, скопление насе­ления, в других территориальных центрах. Такие перегруп­пировки имели место и в прошлом. Но особенно сильное развитие они получили в последние столетия, в 19 и 20 вв. Типичным примером таких перегруппировок может слу­жить рост городов и концентрация городского населения. Представление о темпе таких перегруппировок дает следу­ющая таблица, показывающая население указанных горо­дов (в тысячах) в разные периоды времени.

1800—1801

958

60

648

172

003

231

220

2.290

1850—51

2.362 515

1.200

411

30

430

475

5.423

1900—1907

4.758 4.113 2.763 2.049 2.049 1.771 1.939 18.942¹⁵³

Лондон

Нью-Йорк

Париж

Берлин

Чикаго

Вена

Петроград

Всего

Эти цифры показывают, что население непрерывно совершает перегруппировку в смысле прилива и отлива из определенных местностей. Особенно силен прилив в большие города, плотность и число населения коих от этого растет с колоссальной быстротой. Чем они больше, тем в общем сильнее их «притягательная сила». (Неда­ром один американский социолог формулировал социа­льный закон тяготения, гласящий: притягательная сила городов прямо пропорциональна массе и обратно про­порциональна квадрату расстояния.

Это явление чревато многими следствиями, очерчи­вать которые я здесь не могу¹⁵⁴. Одними из них являются:

¹⁵³ Levasseur. La repart, de la race humaine, 57. Подробные цифры см. в ст.: Бюхера и Майра (сб. Большие города), у Вебера. Рост городов в 19 стол. СПб., 1903; в Annuaire des grandes villes; Meuriot. De la mesure des agglomération urbaines. BuI. stat., XIX, I, 157—161; Бюхер. Возникнов. нар. хоз., II, 117 и ел.; О колебаниях плотности населения различны« территорий см.: Levasseur et Bodio. Statistique de la superficie et de la population des contrées de la Terre. BuI. stat., XII, II, 1 —110; Annuaire stat., 1916, 4 и ел.

¹⁵⁴ Кое-что, но не все и не главное дают в этом отношении ук. ст. Зиммеля, Петермана, Шефера и др. в сб. Большие города. См. также: Maunier. L'origine et la fonction econom. des villes. 1910; Draghicesco: L'idéal...

536

ускорение темпа социальной эволюции, интенсификация психической жизни; с одной стороны, нивелировка и пе­ремешивание индивидов, с другой — их индивидуализа­ция; с одной стороны—уравнение, с другой—усиление неравенства и т. д. Ограничимся этим в характеристике территориальных перегруппировок.

Объемно-правовые перегруппировки

Даже краткое, но всестороннее рассмотрение объем­но-правовых перегруппировок, в основных их формах, здесь немыслимо. Потому я ограничу свою задачу и очер­чу только одну из типичных форм перегруппировок этого рода. Я разумею перегруппировки коллективов управля­емых и управляющих, или властвующих и подвластных. Полученные выводы, с соответственными изменениями, будут применимы и к другим видам объемно-правовых расслоений населения.

Как выше было указано, всякое сколько-нибудь чис­ленное, длительно сосуществующее население — агрегат организованный распадается, говоря упрощенно, на два слоя: управляющих с их агентами и подвластных. Первые представляют обычно привилегированных, вторые обде­ленных. Форма агрегата и здесь похожа на пирамиду, верхушка или верхние слои которой заняты управля­ющим меньшинством, нижние, широкие слои—управля­емым большинством. Это применимо и к государству, и к церкви, и к партии, и к профессиональным, языковым и др. организованным коллективам. Для краткости в дальнейшем я буду иметь дело только с государствен­ными коллективами; но все, сказанное о них, mutatis mutandis применимо и к другим, негосударственным группам/

Даны ли здесь перегруппировки? Детализируя вопрос, спросим себя: 1) дана ли здесь циркуляция индивидов из слоя управляемых в слой управляющих, из низших ран­гов властителей в высшие (восходящий ток) и обратно, «падение» властителей в подвластные или в низшие эта­жи правительственной иерархии (нисходящий ток)? 2) Ес­ли да, то как варьирует во времени и в пространстве кривая интенсивности такой циркуляции? 3) Чем вызыва­ется последняя? 4) Как колеблются относительные объ­емы каждой из этих основных групп? 5) Наконец, унич­тожается ли расслоение на правящих и управляемых, есть ли в этом отношении какая-либо постоянная тенденция,

537

иными словами, исчезает ли пирамидообразная форма объемно-правового расслоения по существу?

Таковы вопросы, которых я кратко коснусь в даль­нейшем. Обратимся к первому из них. История любого населения и собственное наблюдение каждого из нас го­ворит о том, что циркуляция индивидов из слоя управля­емых в слой управляющих и обратно — факт несомнен­ный. Правящая аристократия, будет ли ею император и его потомки, патрициат или дворянство, министры и влиятельные депутаты, бояре и княжие мужи, не вечна. Многие властители в течение своей жизни с верхушки пирамиды попадают в ее нижние слои; потомки бывших властителей после нескольких поколений оказываются в рядах управляемых. И обратно—многие обитатели нижних этажей пирамиды инфильтрируют в верхние эта­жи, иногда на самые высокие места (Марий и Сулла, Кромвель, Робеспьер и Ленин, Бирон и Наполеон, Спе­ранский и Витте, большинство родоначальников импера­торских и королевских домов и т. д.). Словом, факт такой циркуляции несомненен. Интенсивность ее варьирует в пространстве и во времени. В ряде агрегатов, напр., в кастовом или узко сословном населении, эта циркуля­ция очень слаба. Здесь один слой отделен от других столь крепкими барьерами, что пройти сквозь них, особенно снизу наверх, удается очень немногим «верблюдам». Ро­дившийся в высших слоях обычно остается там, потомки управляемых, низших каст или сословий обречены быть внизу. Правящая аристократия здесь замкнута и наслед­ственна. Дети судры, раба или холопа обречены быть судрами и холопами. В других обществах, напр., в демо­кратических, эти перепонки, разделяющие слои правящих и управляемых, более тонки и проницаемы.

Гогенцоллернская !ермания, монархическая Россия, Франция и Англия, Япония и С.А.С. Штаты являются примерами стран с различной интенсивностью циркуля­ции снизу вверх, и обратно.

Варьирует эта циркуляция и во времени. В истории одного и того же населения имеются периоды, когда она очень слаба, и периоды, когда она принимает форму быстрого и бурного потока, производящего массовые перемещения. Последние периоды носят название рево­люции. Любая из них с этой точки зрения представляет не что иное, как массовое перемещение обитателей верх­них этажей на нижние, и обратно. Наблюдается обратная пропорциональность остроты таких конвульсивно-рево-

538

люционных взрывов со степенью затрудненности цир­куляции или закрытости правящей группы. Чем более циркуляция затруднена, чем более закрыты правящие слои и чем эта закрытость продолжается дольше, тем неизбежнее конвульсивные перемещения — революции, тем они будут острее и кровавее¹⁵⁵. Такой вывод следует из простых соображений.

Всякий социальный агрегат может сохранять состоя­ние равновесия, т. е. присущую ему структуру, только тогда, когда в нем имеется соответствие между функци­ями и выполняющими их людьми. «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник». Функ­ции властвования требуют соответственных качеств от их представителей. (Эти качества изменчивы в зависимости от условий, в которых живет агрегат; напр., в обществе, постоянно воюющем, наверху должны быть люди со способностями военного вождя, организатора, стратега, беспощадные и жестокие; примеры: Марий, Сулла, Це­зарь, Наполеон и др.; люди с мирными инстинктами, гуманные, сердобольные в правители таких агрегатов негодны; если по инерции они и остаются, то они только царствуют, а не управляют; в агрегате мирном—дело

¹⁵⁵ M. Kolabinska в своей монографии наглядно показала, что во Фран­ции с конца 17 и в 18 в. эта циркуляция была ослаблена и затруднена множеством барьеров, которыми правящие пытались остановить инфильтрацию низших в слой высших. В этот период в низах нако­пились в ненормальном обилии элементы «высшие», в верхах—эле­менты негодные для властвования. В итоге такого нарушения равно­весия неизбежен был взрыв, который и совершился в виде француз­ской революции. См.: Kolabinska. La circulation des élites en France. 1912. Периоды с 1610 по 1715 и с 1715 г. до французской революции. Сказанное объясняет острый характер нашей революции и револю­ции стран кастовых и сословных. У нас эта циркуляция во все периоды истории была очень слаба. Правящие слои старались за­мкнуться. Если нормальная инфильтрация снизу рверх и имела место,— она носила ничтожные размеры. Отсюда неизбежность кон­вульсивных перемещений. Примерами их могут служить: эпоха оп­ричнины, означавшей не что иное, как массовое перемещение выро­дившихся потомков боярства и княжат сверху вниз и замещение высших слоев выходцами из разнообразных более низших пластов. Это прекрасно выражено в челобитной Грозного Симеону Бекбула-товичу о разрешении ему «людишок перебрать, бояр, и дворян, и де­тей боярских, иных бы еси освободил отослать, и... пожаловал изо всяких людей выбирать и принимать».

Вслед за опричниной громадные перемещения совершились в пе­риод смуты, приведшие»к установлению новой аристократии. В пре­делах высших слоев циркуляция была облегчена уничтожением мест­ничества, зато в низших слоях, закрытых от верхних, неизбежны

539

обстоит наоборот). Функции подчинения—тоже. Люди, как мы видели, неравны. Одни по своим свойствам при­годны быть вождями, другие — управляемыми. Равнове­сие агрегата будет идеальным, если все индивиды будут распределены сообразно их свойствам. Но этого, к сожа­лению, почти никогда не бывает. Если предки власти­телей и подчиненных занимали свои места «по праву», т. е. имели ряд свойств, выдвинувших их на вершины или на низы пирамиды, то их потомки сплошь и рядом этого «права» не имеют. Не имеют потому, что от родителей сплошь и рядом рождаются дети, не похожие на них по своим свойствам. От «природных господ» весьма часто рождаются «прирожденные рабы», лишенные всяких спо­собностей властвования, и обратно, от родителей — «ра­бов за совесть»—рождаются часто «прирожденные вла­стители», место которым наверху. Если нормальная цир­куляция ничтожна, то «рабы по природе» копятся в верхних слоях, «господа по природе»—в низших. Су­ществующие барьеры мешают их перемещению. Равнове­сие общества нарушается. От такой несообразности весь агрегат начинает страдать; механизм общественной жиз­ни расстраивается. «Головастики» из низших слоев стре­мятся вверх, «гниль» верхних слоев остается там. В ре-

были конвульсии, направленные на уничтожение препон, мешавших инфильтрации низших в высшие. Восстание Стеньки Разина — след­ствие такой закрытости и пример конвульсивной попытки перемеще­ния. При Петре совершился новый значительный приток «свежей крови» в ряды властителей. «Табель о рангах» ослабила препоны, мешавшие циркуляции. Но после Петра новых громадных сдвигов почти не было. Восстание Пугачева окончилось неудачей. У власти оставалось в течение двухсот лет «благородное дворянство». Ин­фильтрация снизу вверх была ничтожной. Правящие вырождались, в управляемых копились элементы, место которым было в ряду правящих. Революция 1905 г. была первым взрывом, позволившим многим членам торгово-промышленного класса и среднего сословия инфильтрировать в слой управляющих. Революция 1917 г. была вторым взрывом, окончательно очистившим правящие слои от «гни­ли» и посадившим на место ее «головастиков» низших слоев. Такие «перебои» в странах с ничтожной циркуляцией неизбежны. Иное мы видим, например, в Англии и в С. А. Штатах. Не только Англия 19 и 20 в., но и Англия кромвелевского периода не была страной с закрытым правящим классом. «Если человек среднего класса выда­вался своим умом, своей работой, или отношением родства, если он вел образ жизни джентльмена, ничто не мешало ему быть принятым в состав правящего класса, так как здесь не было юридических барь­еров между классами. Таким образом, аристократия Англии, будучи исключительной, в то же время не была закрытой»,— так харак­теризует Острогорский старую Англию. Ostrogorski. Цит. раб., 4.

540

зультате рано или поздно наступает острый взрыв и про­исходит насильственное переселение. Иногда этот взрыв ведет к смертной агонии всего агрегата, гибнущего в про­цессе взаимной борьбы; чаще же всего, после периода кровавых спазм, сопровождаемого обычно разгромом и уничтожением бывшей аристократии, на ее месте посе­ляются «головастики», водворяется новая аристократия, вплоть до нового взрыва, который сметает ее или ее потомков так же, как и сметенных ею предшественников. Так дело обстоит в агрегатах с ничтожной циркуляцией. В агрегатах же, где последняя относительно интенсивна, где нет непроницаемых барьеров, такого накопления «не­подходящих жильцов» в разных этажах быть не может. ЗДесь значительная часть из них инфильтрирует в соот­ветственные слои. От этого равновесие агрегата менее нарушается. Сотрясения происходят и здесь, ибо пока что нет общества, где такая циркуляция была бы абсолютно свободной, но эти сотрясения не имеют тех кровавых и острых форм, как в первом случае¹⁵⁶. Такова связь острых революций с интенсивностью циркуляции.

Констатировав ее существование и варьирование, спросим себя: каковы же ее причины? Таких причин мно­го. Из них я укажу только две вечные причины, меша­ющие всякой аристократии быть вечной и неизбежно вызывающие циркуляцию. Одна из них уже очерчена: это несходство детей с их родителями, влекущее за собой появление и рост в каждом слое гетерогенных ему эле­ментов. Вторая, это быстрое вымирание, падение плодо­витости и вырождение аристократии. Чем замкнутее по­следняя, тем эти процессы вымирания и падения рожда­емости, по-видимому, совершаются интенсивнее. Какими причинами они вызываются — не будем здесь касаться. Но факт, по-видимому _v таков. Без притока «свежей кро­ви» аристократия обречена на бесплодие и исчезновение. Приведу несколько цифровых данных. Число спартиатов во времена Ликурга было около 9.000, в 480 г. их было 8.000, в 420 г.—6.000, в 371 г.— 2000, во времена Аристо­теля—1.000, в 230 г.— 700, из которых только 100 могло

¹⁵⁶ См. подробности этого процесса и их математическую формулиров­ку в цитированных работах: Колабинской, Sensini, Pareto, Лапужа; См. также: Fahlbeck. La décadance et la chute des peuples. BuI. stat., XV, II, 367—389; Его же. La noblesse de Suéde. Ibid., т. XII, I, 169—181; Его же. Les classes sociales. Ibid., XVIII, I; Furlan. La circulation des élites. Rev. soc., 1911, 385—95, 850—860.

541

принимать участие за коммунальным столом. В Афинах, после Херонейской битвы, пришлось сразу возвести в ранг эвпатридов 20.000 метеков и рабов. В Риме, чтобы иметь в позднейшие эпохи 300 сенаторов, пришлось воз­вести в их звание 177 плебеев, за отсутствием надлежаще­го числа патрициев¹⁵⁷.

Вслед за патрициями угасли и роды нобилей, всад­ников и римских правящих семейств. Ко времени Клав­дия угасли не только древние патрицианские роды, но даже те, которые возвысились при Цезаре и Августе¹⁵⁸.

То же видим и позже. По свидетельству Бюхера выда­ющиеся роды средних веков редко переступали второй век своего существования¹⁵⁹. Продолжительность аристокра­тических семейств Франции не превышала 300 лет в сред­нем. В Англии из 500 семейств древней знати сейчас нет почти ни одного, который восходил бы в прямой линии до 15 века¹⁶⁰. Почти все современные наследственные пэры, носящие древние фамилии, возведены были в это достоин­ство и пожалованы фамилиями гораздо позже. Так, из 394 семей пэров в 1837 г., 272 были возведены в это достоин­ство с 1760 г. С 1611 г. угасло 753 баронских семейства¹⁶¹.

К тому же ведут и более детальные исследования. В Аугсбурге из 51 семьи сенаторов в 1368 г., к 1538 г. осталось только 8. В Нюрберге в 1390 г. 118 семей состав­ляли патрициат; в течение ста лет 63 из них угасло¹⁶². В Берне в 1717 г. заседало в Совете 381 семейство, к 1787 г. 148 из них угасло¹⁶³. Фальбек произвел особенно тщательное исследование шведской аристократии. Итоги ее таковы: из 1219 фамилий шведской знати 946 (77,6%) угасли в течение О—100 лет, 251 семейство — в течение 101—200 лет, 21 семейство — в течение 201—300 лет; лишь одна семья пережила 300 лет. Из 1547 фамилий не менее 1298 (84%) исчезли на 3-м поколении, только 2 до­стигли 9-го поколения, и ни одна не перешла его¹⁶⁴.

¹⁵⁷ Bougie. La démocratie, 81.

¹⁵⁸ Волътманн. Op. cit., 279.

¹⁵⁹ Бюхер. Возникнов. Нар. Хоз., II, 149.

¹⁶⁰ Bougie. Там же, 81.

¹⁶¹ Doubleday. The true Law of Population. 1853, 35.

¹⁶² Bougie. Там же, 82.

¹⁶³ Furlan. La circulation des élites, 850—860.

¹⁶⁴ Fahlbeck. La noblesse de Suéde, 173. См. др. данные у Sensini, Вольт- мана, Бугле, Фальбека, Gini. I fattori demografici. Passim. И у нас, ко времени Фед. Алекс., боярство почти все вымерло. См.: Платонов. Лекции, 437.

542

Wacher исследовал среднюю продолжительность жизни ряда королевских домов. Его вывод гласит: «королевские расы по продолжительности жизни своих членов ниже рас народных»¹⁶⁵.

Наряду с быстрым вымиранием правящие слои об­речены на бесплодие. В династии Капетингов из 118 браков между родственниками 41 были бесплодны. В ди­настии Веттинов из 28 браков 7 бесплодных, 1—cl ре­бенком, в Виттельсбахской династии из 29 браков — 9 бесплодных и 3 по 1 ребенку¹⁶⁶.

Исследование Fahlbeck'a говорит, что вымирание шведского дворянства объясняется прогрессивным ро­стом бесплодия (% бесплодных браков с каждым поколе­нием растет, в первом поколении напр., их % равняется 13,72, во втором—63,68), прогрессирующим падением плодовитости, ростом смертности, и характерным ро­стом женского потомства в последующих поколениях ,

Отсылаю читателя за дальнейшими данными к цити^: рованным работам. Раз дело обстоит так, то в силу одной этой причины, помимо всяких других, верхние правящие слои обречены с ходом времени на опустение, если они абсолютно закрыты. Постепенно угасая, они должны были бы оставить вершину пирамиды незаселен­ной, т. е. оставить социальный агрегат без власти. Этого не бывает: «было бы болото, а черти найдутся». Под давлением социальной необходимости пустующие места угасающих властителей заполняются элементами низших слоев, сначала обычно более близких к правящим, а за­тем, когда резервуар пригодных для властвования лиц из этих слоев исчерпан, происходит рекрутирование правя­щих лиц из еще более низших пластов. Если рекрутирова­ние удачно, т. е. если эти слои снабжают достаточное число лиц, обладающих требуемыми от хорошего пра­вителя свойствами, и если последние воспитаны в ду­хе старой культуры, объемно-правовая архитектоника группы в общем и целом имеет шансы на сохранение. Если резервуар пригодных лиц исчерпан или отбор со­вершается неудачно, или они слишком гетерогенны по своему поведению, нравам, обычаям и т. д., дело обычно кончается распадением всего агрегата, полным

¹⁶⁵ Wacher. La longévité dans les familles. BuI. stat., IX, II, 62.

¹⁶⁶ Волыпман. Там же, 110.

¹⁶⁷ См. цифры и таблицы у Fahlbeck'a. Там же, 169—181. См. богатый материал у Gini. Там же.

543

развалом его структуры ¹⁶⁸ и созданием на его месте новых групп.

Таковы вкратце условия, делающие циркуляцию из слоя в слой необходимой во всех странах и во все времена. Сколько-нибудь длительно существующих агрегатов, где такой циркуляции не было бы, мы не знаем, как не знаем и таких «обществ», где она была бы абсолютно свобод­ной, где верхние слои сознательно или бессознательно не ставили бы препятствий для инфильтрации элементов сни­зу или сами, добровольно, спускались бы вниз, предостав­ляя свои места любителям. Всюду циркуляция происхо­дит, и нигде она не вполне свободна; но ее быстрота и ин­тенсивность варьируют в пространстве и времени. Есть ли в этом варьировании постоянная односторонняя тенден­ция, не будем здесь обсуждать. Следует только указать, что мнение многих лиц, напр. Фальбека, о постепенном ускорении темпа такой циркуляции и о постепенном росте ее свободы и интенсивности требуют весьма и весьма серьезных оговорок¹⁶⁹. И в прошлом, и теперь были и есть агрегаты и с интенсивно-свободной и со слабой (затруд­ненной) циркуляцией. Тенденция, быть может, и есть, но она слабо выражена и далеко не прямолинейна.

Теперь в двух словах (увы! нет места и бумаги для более полной характеристики) коснемся объемно-право­вых перегруппировок, состоящих в колебании объемов правящих и управляемых групп. Такие колебания имеют место. Иногда различные слои управляющих (напр., сей­час в РСФСР) значительно разбухают, иногда они сужают­ся. Но никогда эти колебания не бывают очень значитель-

ными; тем более они не приводят к положению «семерых капралов и одного рядового», не ставят пирамиду вверх ногами. Такое состояние означает просто состояние анар­хии и отсутствие объемно-правовой организации обще­ства. Если в эпохи революций такие состояния и бывают, то это не значит, что управляет большинство меньшин­ством, а значит только, что нет никакой власти или власт­вует кто над кем может. Это проявляется в «борьбе всех против всех». Кончается анархия, наступает «порядок», и пирамида воскресает с ее традиционным правящим мень­шинством и управляемой, эксплуатируемой массой. В этом отношении пирамидообразная форма объемно-пра­вового расслоения была и остается. Вариации объема пра­вящих и управляемых групп не изменяют ее существа .

Спросим себя, наконец, уничтожается ли с ходом ис­тории расслоение на правящих и управляемых? Ответ гласит: оно было и оно есть. Будет ли? Вероятно в от­носительно близком будущем оно не исчезнет. Мыслимо, что в будущем циркуляция из одних слоев в другие будет более интенсивной и быстрой; возможно, что более мяг­кими и менее беззастенчивыми будут формы эксплуата­ции правителями управляемых. Допустимо, что первые принуждены будут сильнее считаться с интересами по­следних и не так бесстыдно жонглировать «волею наро­да». Все это допустимо и возможно, хотя и не может быть неоспоримо доказано. Полное же исчезновение это­го расслоения—маловероятно. Если оно и может мыс­литься, то как предельная величина, с которой перемен­ная может сравниться только в бесконечности. Не будем

168 Интересную картину в этом отношении дает история Рима. Здесь с падением и уменьшением патрициата правительственный класс стал пополняться выходцами из плебеев. В дальнейшем этот резер­ вуар также был исчерпан, и «правители» стали вербоваться из выхо­ дцев Галлии, Испании, Азии и варваров. Когда и этот источник не стал давать достаточно пригодных лиц, Рим распался и развалился. См.: Sensini. Op. cit., 603 и ел. «Вольноотпущенники и варвары, продвигаясь к богатству и к высоким должностям, не имели ни желания, ни способностей сохранить высокую классическую культу­ ру с ее наукой и искусством. Таким образом угасла одна из самых блестящих цивилизаций, когда-либо виденных миром». Fahlbeck. La décadance... des peuples, 370. См. также: Jordan. Op. cit.

¹⁶⁹ Левассер'прав, возражая на этот счет Фальбеку и приводя в свою пользу исторический документ 17 в., рисующий весьма интенсивной циркуляцию этого времени. В ряде довольно примитивных государ­ ственных групп смена вождей, царей и князьков — явление тоже довольно частое. Подробно в «Генет. социологии». См. возражения Левассера. BuI. stat, XVIII, I, 123—124.

¹⁷⁰ Наивные люди могут, в виде возражения, указать на монархию, как на пример группы с единоличным правителем и на народоправства с «властвованием народа, для блага народа и чрез посредство наро­да» и сказать: «в первой группе объем властвующих ничтожен, во второй—он составляет большинство». Наивность такого возраже­ния ясна. Никакой деспот не правит единолично; он только орудие, лидер, символ той правящей клики, которая в виде верхних слоев — военных, церковных, торговых, индустриальных и др. групп—стоит за ним и интересы которой он представляет. С другой стороны, ни в каком «народоправстве» большинство народа не управляло и не управляет; правящая аристократия в лице президента, министров, депутатов, «выборных» комиссаров, начальников и всяких лидеров и здесь составляла и составляет столь же малочисленную группу, как и в деспотиях. Большинство тут и там управляется. Разница лишь в том, что деспоты правят несуществующей «Божиею милостью», «народные избранники»—несоблюдаемою и неизвестною «волею народа». См. правильн. замечания Bentley, Цит. раб., гл. XII, 298— 320; Sensini. Цит. раб., 604—605.

544

18 П. А. Сорокин, том 2

545

гадать о том, что случится через миллионы лет. До­стоверно одно, что в той или иной форме на ближайшие столетия это расслоение останется, как останутся (хотя бы и в более мягкой форме) командование меньшинства над большинством (конечно «волею большинства!») и со­путствующие ему явления. Это неприятно. Но... не во власти исследователя законы необходимости¹⁷¹. Все по­пытки уничтожить его не достигали своей цели. Все рево­люции только переменяли роли молота и наковальни. Ни одной их них, в том числе и нашей, не удавалось унич­тожить это расслоение. Мало надежды, чтобы оно исчез­ло и в будущем.

Религиозные перегруппировки

Религия человека—социальный костюм, который мо­жно снять и переменить. Если бы этот костюм был чисто идеологическим, то такие верования менялись бы очень часто, ибо верования вообще изменчивы. Но в религии суть дела не в верованиях, не в тех или иных комплексах идей, а в чувственно-эмоциональных переживаниях веры человека.

В последних—коренное ядро религии. Верования, до­гма— это только вуаль, «идеологическое оправдание» и выражение чувств-эмоций человека. Не важно, чтобы они были логичны,— важно, чтобы вера была горячей. «Логика мало заботит веру (как комплекс чувственно-эмоциональных состояний), последняя в суждениях, яс­ных по тенденции и смутных по форме, извлекаемых ею из себя самой, ищет только удовлетворения»,— правиль­но говорит Guignebert. He важно, если догма будет про­тиворечива. «Живая вера (в силу нелогической природы человека) мало смущается трудностями такого рода». Она примет какую угодно нелепость, если последняя соответствует ее аппетитам¹⁷². Чувства-эмоции человека или, говоря словами Sumner'a, нравы, формируются под влиянием социальной среды, теснейшим образом с нею связаны, и пока последняя остается в общем одинаковой,

¹⁷¹ Подробно об этом в «Соц. генетике».

¹⁷² Guignebert. L'évolution des dogmes. Paris, 1910, 143 и ел. См.: Pareto. Цит. раб., т. I и II. Passim. См. также: Джемс. Многообразие религи­ озного опыта. Изд. Шиповник; W. Sumner. Religion and the mores. Am. j. soc., v. 15, 577—595; Ellwood. The social function of religion. am. ж. соц., т. 19, 289 и ел.; Лебон. Психология социализма. Passim.

546

одинаковыми остаются и они. А раз так, то малоподвиж­ными будут и догмы—верования, идеологические формы религии,— ибо «нравы», основной уклад социаль­ной жизни, меняются медленно¹⁷³. Этим объясняется сра­внительная медленность религиозных перегруппировок: индивиды остаются «абонентами» определенной церкви до тех пор, пока она в своих нравах коренным образом не начинает противоречить их чувственно-эмоциональ­ному состоянию и аппетитам. Противоречие догмы и ор­тодоксии «логике» не важно; оно играет ничтожную роль. Обращаясь к данным религиозных перегруппировок, мы видим, что кроме эпох острой религиозной борьбы, нормальная циркуляция индивидов из религии в религию сравнительно слаба. Основные религиозные группы, осо­бенно крупные, имеют устойчивые объемы. Религия ин­дивида «оказывается результатом не специального реше­ния лица (как, напр., брак), но лишь последствием пре­дыдущего... исторического развития. Она просто наследуется в данной социальной среде» (сын католика становится католиком, православного — православным и т. д.). Сознательные переходы из религии в другую имеют ничтожное значение. (Кроме эпох религиозных движений)¹⁷⁴. Отсюда понятна устойчивость процентного отношения числа абонентов различных религий. Вари­ации здесь очень малы¹⁷⁵.

¹⁷³ См. прекр. книгу Sumner'a. Folkways: a Study of the Social. Importance of Usages, Manners, Mores and Morals. Boston, 1907.

¹⁷⁴ Майр. Цит. раб., т. II, 148—149.

¹⁷⁵ Приведу для иллюстрации пару таблиц. На 100 жителей !ермании приходилось на долю

1885 г.

1890 г.

1880 г.

в 1871 г.

62	63	62	62
36	35	35	35
0,2	0,17	0,27	0,29
1,25	1,24	1,2	1,15
1,03	0,07	0,02	0,03

Евангел. вероисп.

Катол.

Друг, христ.

Иудеев

Лиц неизв. рел.

Майр. Там же. 152.

Во Франции на 10.000 жит. приходилось в

1872 г.

9.802

160

14

24

1861 г. 1866 г.

Католиков 9.763 9.768

Протест. 214 223

Иудеев 21 23

Друг, неизв. рел. 2 6

547

18*

Иной вывод получится, если взять столетия и ты­сячелетия. На протяжении их религиозные перегруппи­ровки в виде колебания объема религиозных групп весь­ма значительны: одни религиозные коллективы исче­зают, другие появляются. Причем, эти процессы совершаются, подобно государственным перегруппиров­кам, скачками, резкими колебаниями. Столетиями ре­лигиозное расслоение может оставаться почти неизмен­ным. Затем вдруг наступает эпоха кризисов; начинается интенсивное религиозное брожение; индивиды массами начинают перекочевывать из одной религии в другую; одни религиозные группы худеют, иногда исчезают со­вершенно; другие — появляются и растут с изумительной быстротой (примером таких эпох могут служить первые века распространения христианства, ислама, эпоха ре­формации или современная эпоха распространения ре­лигии социализма и т. д.). Чрез несколько десятков лет вся картина религиозного строения населения оказыва­ется радикально измененной. Затем снова наступает эпо­ха «затишья», продолжающаяся иногда десятки и сотни лет, впредь до нового периода движений. Циркуляция индивидов происходит и в такие периоды, но она от­носительно ничтожна¹⁷⁶. Такова схематическая кривая религиозных перегруппировок.

Чем вызывается смена периодов религиозных движе­ний и застоев—не будем здесь касаться. Из вышесказан­ного ясно, что она стоит в связи с изменением всего социального уклада населения, меняющего его mores, аппетиты, стремления и чувства-эмоции. Она служит след­ствием и симптомом этого изменения, с одной стороны,

Левассер. La demog. franc., 30. Уменьшение протестантов в 1872 г. вызвано отделением Эльзас-Лотарингии.

См. друг, цифры для Европы в Annuaire stat, 1916, 152—157.

Для Америки см.: Giddings. The Soc. mark System. am. ж. соц., т. 15, 735—6; Сое. Notes on the recent census of relig. bodies. Там же, 806 и ел. Из всех этих данных следует весьма ничтожная вариабель­ность относительного объема религиозных групп. ¹⁷⁶ Представление о ней дает «микроскопический» анализ перегруппиро­вок мелких религиозн. групп. Так, напр., статистическое обследова­ние С.A.C. Штатов в 1906 г. вскрыло следующие изменения в релит, группировке за 16 лет, с 1890 по 1906 г. За этот период времени из 32 коммуникативных релит, групп исчезло 10. Число их членов умень­шилось с 4.049 до 2.272. Появилось новых 29 религиозн. групп. Равным образом рост крупных религиозных коллективов (катол. и протест.) шел не вполне одинаково. См.: Сое. Notes on the recent census of relig. bodies. am. ж. соц., т. 15, 806—7.

548

с другой—новая вера, раз появившись, сама оказывает известное воздействие на это изменение¹⁷⁷.

Коснемся теперь в двух словах вопроса о будущем религиозного расслоения. Исчезнет ли оно? — Едва ли. Это могло бы быть тогда, когда все люди стали бы членами одной религии. Это маловероятно. История го­ворит не об уменьшении числа религиозных групп, а на­против, о его увеличении. Религиозная гетерогенность людей не уменьшилась, а скорее возросла. Могло бы религиозное расслоение исчезнуть и в том случае, если бы человек становился все более и более логическим и рацио­налистическим, т. е. считал бы истинным только то, что проверено опытом, наблюдением и др. методами точной науки. Нет сомнения, что знания (как положения объек­тивно-правильные и проверенные, в отличие от верований, как положений объективно-неверных или непроверенных, частным видом которых служат религиозные верования), растут. Там, где появляются знания, они рано или поздно вытесняют верования и становятся общеобязательными. (Таковы, напр., теоремы точных наук; социальные же «науки», в отличие от естественных,— история, экономи­ка, право, психология, социология и т. д. представляют в огромной своей части не знания, а верования, препод­носимые в «наукообразной» форме¹⁷⁸.) Но верования, изгнанные из одной сферы, подобно чертям, бегущим от ладана, водворяются в другой. В итоге область их не уменьшается и человек не становится более логичным.

Меняются только формы верований. Огромная часть умственного багажа современного человечества, не ис­ключая и ученых, состоит не из знаний, а верований, субъективно принимаемых за знания. Мы удивляемся абсурдности верований «первобытного человека». Буду­щие поколения будут во многом удивляться нелепости наших верований. Хотя знания и растут, но так как

¹⁷⁷ См. ряд правильных соображений на этот счет в цит. раб. W. Sumner'a, Guignebert'a, Парето, Лебона и др. Объяснения будут даны в «Соц. Механике».

¹⁷⁸ «Современные социальные науки,— правильно говорит Парето,—не достигли еще стадии логико-экспериментальной. В них преобладают верования, и поэтому теории обществ, наук часто отдаляются от реальности гораздо дальше, чем мнения простых эмпириков». Как китайские мандарины, воображающие себя учеными правителями, суть худшие из правителей, так и всякого рода «идеологи» и intellectuels, слепо верующие в свои догмы и фанатически руковод­ ствующиеся ими, суть худшие из всех правителей. Pareto. Цит. раб., т. II, 590.

549

область явлений, куда могут перекочевывать верования, бесконечна, то нужно бесконечное время, чтобы унич­тожить их абсолютно¹⁷⁹.

Живучесть верований следует и из теснейшей их свя­зи с аппетитами, с чувствами-эмоциями человека. Если «идеология», «догма», «верования» соответствуют и консонируют с ними, то верования будут приняты, привьются и распространятся, будь они нелепыми из нелепых. Успех христианства или ислама, или религии «демократизма», «социализма», «монархизма» etc., объ­ясняется не тем, что соответственные идеологии «истин­ны» или «ложны», а тем, что они соответствовали и со­ответствуют инстинктам и чувствам — эмоциональным вожделениям их адептов¹⁸⁰. Отсюда их успех и легкая прививаемость в соответственных группах. Так как труд­но допустить, чтобы положение всех индивидов в систе­ме социальных координат или в социальном простран-

¹⁷⁹ Частичным подтверждением сказанному служит ничтожный процент лиц, не принадлежащих ни к какой из исторических религий, с одной стороны, с другой, отсутствие падения числа членов религии. Так % лиц, «без культа», не принадлежащих ни к какой религии, в 1910— 11 гг. был: в Пруссии (в 1900г.) 0,02, в Баварии—(в 1910) 0,06, в Саксонии—0,01, в Вюртемберге—0,06, в Австрии—0,07, в Вен­ грии— 0,01, в Дании—0,3, в Исландии — 0,14, в Италии — 2,52, в Люксембурге — 0,64, в Норвегии — 0,59, в Голландии — 4,87, в Пор­ тугалии—0,03. Как видно отсюда, процент таких лиц ничтожен.

Annuaire stat. 1916, 152—157; Майр. Statistik und Gesellschaftslehre. Ill, 92—95. Та же статистика говорит, что число их за последнее десятилетие не возросло. См. там же.

Ценз 1906 г. в С.А.С. Шт. показал, что число лиц, принад­лежащих к религ. группам, в 1906 г. по сравнению с 1890 г. не упало, а возросло и не только абсолютно, но и относительно, по сравнению с ростом населения. «Число членов религ. групп возросло значитель­но сильнее, чем население». Последнее увеличилось на 34%, число членов религиозн. организаций на 60%. Сое. Цит. ст., 806.

Вот и доказывай после этого рост «атеизма» и «разума». Добав­лю еще, что мировоззрения большинства «атеистов», приверженцев «религии разума» etc., не причисляющих себя ни к какой религии, как и «религии разума» Робеспьера, в огромной части состоят не из знаний, а из верований, часто столь же нелепых, с точки зрения опыта и логики, как и верования наивного анимиста. О том же говорят и современные факты. Наши апостолы «религии разума» — коммунисты—экспериментально, путем вскрытия мощей etc., до­казывают лживость православия. В качестве следствия получается распространение легенд о чертенке, родившемся от коммунистки, установление очередей (в Вологде), для его созерцания и т. п. неожи­данные эффекты. См.: П. Правда, 1920 г., 9 июля, ст. о Чертях.

¹⁸⁰ Такие положения, быть может, покажутся парадоксальными, но они едва ли ошибочны. Подробно об этом в «Соц. Механике». См. указ, работы Парето, Sumner'a, Guignebert'a, Dupreel'n. Le rapport social,

550

стве стало одинаковым в будущем, то различными бу­дут их аппетиты, вожделения и чувства-эмоции. А раз последние будут несходными, различными будут и их верования, в том числе и религиозные верования. Вот почему не приходится надеяться на исчезновение религи­озного расслоения и в будущем, по крайней мере, в бли­жайшие столетия.

Более вероятно ослабление антагонизма, вызываемо­го различием верований. Но и оно может быть подверг­нуто сомнению. Различие верований «коммуниста» и «монархиста» теперь, как в прошлом различие верова­ний католика и еретика, вызывает самый острый ан­тагонизм и заставляет разноверующих без угрызений совести отправлять друг друга на тот свет ad majorem gloriam коммунизма или монархизма. Формы верований изменились, суть их осталась той же. Вот почему даже надежды на ослабление антагонизмов, вызываемых раз­личием верований, далеко не бесспорны. По крайней мере, наблюдаемые сейчас факты говорят о том, что вековая проповедь терпимости чужих мнений и уваже­ния чужих верований не мешала и не мешает тому, чтобы противника отправлять на тот свет, если не под звон колоколов инквизиции, то под аккомпанемент ру­жейных залпов. Невеселые это corsi и ricorsi. Ho неос­поримые¹⁸¹. Приходится их констатировать. Приходит­ся считаться с ними при конструировании всяких прият­ных и окрыляющих «исторических тенденций». Тысячу раз они превращались из «несомненных законов» в пус­тую иллюзию. Чтобы не впасть лишний раз в ошибку, приходится быть осторожным и воздерживаться от вы­дачи патентов за будущее¹⁸².

1912, гл. IV: La critique sociologique et la logique sociale; Лебона. Цит. раб.

¹⁸¹ «Приемы социальных фанатиков совсем не новы,—правильно гово­ рит Лебон.— Все апостолы гремели против нечестия своих против­ ников и применяли к ним одинаковые средства. Магомет обращал неверных мечом, инквизиторы—огнем, конвент—гильотиной, анар­ хисты—динамитом. Только способы истребления несколько измени­ лись... Торквемада, Боссэют, Марат, Робеспьер — все они считали себя кроткими филантропами, мечтавшими лишь о счастии челове­ чества. Филантропы религиозные, политические, социальные при­ надлежат к одному и тому же семейству. Они себя вполне искренно считают друзьями человечества, тогда как на самом деле они всегда оказывались самыми опасными его врагами. Слепой фанатизм пра­ воверных делает их опаснее хищных зверей». Лебон. Псих. Соц-ма, 128—130.

¹⁸² Подробно об этом в «1Ьнет. социологии».

551

Партийные перегруппировки

Не требует доказательств существование партийных перегруппировок и в смысле циркуляции индивидов из партии в партию, и в смысле вариации объемов партий­ных групп, и в смысле уничтожения одних партий и появ­ления новых.

Партии наиболее близки к группам открытым. Вход и выход из них нормально свободны. Немудрено, поэто­му, что индивиды интенсивно циркулируют от партии к партии и довольно часто меняют свой партийный ко­стюм. В отличие от многих из предыдущих группировок, напоминающих постоянные квартиры, поселившись в ко­торых индивиды живут подолгу, пожизненно, иногда в течение ряда поколений, партийные группы напомина­ют гостиницы; двери их открыты для желающих; населе­ние сегодня вваливается в одну из них, побывши там год-два, оно переезжает в другую. Сегодня в фаворе гостиница либералов, завтра—консерваторов. Одни вхо­дят, другие выходят. Словом, нормальная междупартий­ная циркуляция индивидов (вплоть до самых основателей партии. Пример — Чемберлен) совершается интенсивно. В некоторые же эпохи она принимает исключительно широкие размеры.

Неизбежным следствием такого явления служит рез­кое колебание объема — числа членов — партийных групп. Они в весьма короткий промежуток времени то разбухают, то худеют, лопаются. Избиратели и индиви­ды то валом валят в данную партию, то массами выхо­дят из числа ее абонентов. Сегодня одна партия пожина­ет лавры, чрез год-два-пять она «проваливается»; «это качание», это «сегодня ты, а завтра я», в той или иной мере наблюдается во всех странах с развитой партийной жизнью. В Англии, напр., с 1880 по 1885 г. торжествуют либералы и одерживают блестящую победу на выборах, в 1886 г. они терпят решительное поражение и разбухает партия консерваторов. В 1892 г. снова побеждают либе­ралы, в 1895 г.— консерваторы, в 1906 г. опять торже­ствуют либералы. Такая же смена происходит и в С. А. С. Штатах между партиями республиканцев и демократов. Иногда в течение одного года проис­ходит эта «чехарда» партий. Пример—Россия 1917 г., где в первые месяцы революции сначала торжествовали эсеры, чрез два, три месяца победителями оказались большевики. Отсюда видно, что колебание объема пар-

552

тийных групп совершается быстро и в широких раз­мерах.

Иногда оно принимает столь широкие размеры, что ведет к полному исчезновению одной или ряда сущест­вующих партий и к появлению новых, до того не сущест­вовавших. Со времени 1905 г. в России исчезли: «партия мирного обновления», «демократических реформ», «торгово-промышленная» и др. С другой стороны, по­явились партии: «народных социалистов», «единства», «трудовиков» и т. д. Более крупным примером того же рода служит появление и быстрый рост Labour Party в Англии. Из сказанного следует, что линии партийного расслоения весьма подвижны, сеть их легко меняется, по крайней мере, в отношении некрупных партий. Всякое сколько-нибудь значительное социальное событие отра­жается на этой сети и вызывает в ней те или иные изменения.

Исчезнет ли и исчезает ли партийное расслоение? По­ка мы этого не видим. Наблюдается обратный процесс: все большая и большая дифференциация партий. В клас­сических странах двух основных партий, в Англии и Аме­рике, за последние десятилетия наблюдается появление третьей крупной партии. Рядом с этим существующие партии распадаются (как у нас партии социал-демокра­тов и эсеров) на различные ветви, вместе с этим растут всевозможные лиги, союзы и ассоциации, вызываемые к жизни задачами достижения отдельных целей. Намеча-ется тенденция превращения партий с длиннейшими про­граммами (omnibus), дающими решение всех вопросов, в временные ассоциации с одним, двумя конкретными пунктами и т. д. Словом, нет никаких признаков исчез­новения партийного расслоения. Не может оно быть и потому, что мнения и политическая идеология людей не становятся более и более гомогенными, а скорей наобо­рот^— более гетерогенными. Другой вопрос — ослабление «военного положения» партий и остроты междупартий­ных антагонизмов. Эти явления вероятны, но и они не бесспорны.

Остальные элементарные перегруппировки

Что касается остальных группировок идеологическо­го, чувственно-эмоционального, волевого и смешанного характера (научных, наукообразных, художественных, моральных, филантропических и т. д.), то все три формы

553

перегруппировок (циркуляция индивидов из ассоциации в ассоциацию, колебание их объемов, исчезновение одних и появление новых) имеют здесь место. Общая черта, свойственная большинству таких групп, та, что перегруп­пировки здесь совершаются сравнительно легко и быст­ро. Являясь в большинстве случаев группировками от­крытыми или близкими к открытым, они допускают интенсивную циркуляцию индивидов из группы в группу и в силу этого быстро варьируют в объеме; будучи ас­социациями немногочисленными, они подвержены быст­рому исчезновению и обратно—способны легко рож­даться. Карта расслоений такого рода постоянно меняет­ся. Она находится в процессе непрерывной вариации и непрерывной дифференциации. С ходом истории число таких трещин растет, ибо увеличивается число подобных групп. Строение населения усложняется. Оно, подобно огромной ледяной глыбе во время ледохода, раскалыва­ется на большее и большее число «обществ», «союзов», «ассоциаций», «компаний», «клубов», «товариществ» и т. д., быстро сменяющих друг друга, раздувающихся иногда с быстротой мыльного пузыря и с его же быстро­той исчезающих; идеологические волны «позитивизма» сменяются волной «мистицизма», «футуризма» — «на­туризмом», коллективизма—индивидуализмом, и т. д. Одна мода вытесняет другую, чтобы уступить место третьей. Одно увлечение—другим, одни ассоциации — иными.

Исключением отсюда являются чисто научные (а не наукоподобные) группировки. Они преемственны. Они не исчезают быстро, а, раз возникнув, существуют упорно, увеличивая свой багаж, продолжая работу предшествен­ников над возведением великого храма знаний. Основное их содержание не подчинено моде..Оно «вечно». Только исключительно неблагоприятные условия, ведущие за со­бой физическое исчезновение членов таких групп, физи­ческую невозможность собирания знаний и их передачи из поколения в поколение, вызывает уменьшение объема таких групп и их полное исчезновение. Но, исчезнув, они вновь возрождаются и, достигнув прежнего уровня, про­должают .когда-то начатую работу. (Причина их живуче­сти—невозможность существования группы без знаний, необходимых прежде всего для сохранения самой жизни и добывания средств существования.) Ограничимся эти­ми общими штрихами в характеристике перегруппировок всех групп данного типа.

554

Циркуляция élites

Выше было определено понятие élites. Их число не одинаково в различных агрегатах населения. Не­одинакова и интенсивность их циркуляции. Строение одних агрегатов может быть благоприятным для цир­куляции élites: лица с исключительными способностями в таких обществах сравнительно легко могут достигать тех мест и функций, которые соответствуют их ис­ключительным способностям. В других агрегатах дело обстоит иначе: здесь все строение столь закостенело, так много барьеров между разными группами и столь они непроницаемые, что большая часть élites гибнет в борьбе с этими препятствиями и пропадает даром или же принуждена проявлять свои способности в изу­родованных формах. Примером первого общества может служить население С. А. Соед. Штатов. Примером вто­рого— кастовый режим или дореформенная Россия. В первом — барьеры немногочисленны и проницаемы. Значительная часть лиц с исключительными способно­стями здесь может развернуть свои силы и проявить свои способности. Непреодолимых барьеров нет. Весь уклад жизни таков, что побуждает индивида перепро­бовать себя на поприще разных форм деятельности, чтобы «познать самого себя», с одной стороны, с дру­гой— раз определенные способности выявились, уклад не ставит непреодолимых препятствий для проявления своих талантов и достижения соответственных постов. Подтверждением сказанного служат факты частой пе­ремены индивидами своих профессий; переход от про­фессии рабочего к профессии продавца газет, от по­следнего к писательству, к фермерству, к общественной деятельности и т. д. ³ О том же говорят имена В. Франклина, Эдисона, Карнеджи и многих крупнейших государственных деятелей, ученых, изобретателей, мил­лиардеров, писателей, и т. д., из «низов» поднимавшихся на верхи и делавшихся «великими». Там их приходится считать сотнями и тысячами. В России же все строение населения было таково, что большинство élites гибло или тратило свои силы в изуродованных формах де­ятельности. Ломоносовы у нас насчитываются едини­цами. Чаадаевы, которые могли бы быть «в Риме Брутом, в Афинах — Периклесом, в России царской

См. об этом: Мюнстерберг. Американцы, т. II, 205 и ел.

555

гибли офицерами гусарскими»¹²*, Шевченки погибали в крепостной неволе, бесспорные стратеги и воины делались «Ваньками-Каинами», несомненные правители государства гибли на каторге и в тюрьмах, либо вы­рождались в душной атмосфере эмиграции, бесспорные мыслители теряли свои силы в борьбе с нуждой и го­лодом и отцветали, не успев расцвесть, либо разме­нивались на мелочи и ограбляли себя и т. д. Без преувеличения можно определить Россию, как страну бесплодной гибели élites. Слова Герцена о Бакунине применимы к России вообще: «Поклонники целесо­образности, милые фаталисты рационализма, все еще дивятся премудрому à propos, с которым являются таланты и деятели, как только на них есть потребность, забывая, сколько зародышей мрет, глохнет, не видавши света, сколько способностей, готовностей вянут, потому что их не нужно»¹⁸⁴. Мы были страной отбора шиворот-навыворот, страной удушения élites и мобилизации по­средственности почти во всех сферах деятельности¹⁸⁵.

Эти примеры говорят о том, что интенсивность цир­куляции élites, зависящая от числа их и характера стро­ения общества, колеблется от страны к стране и варьиру­ет во времени. В одной и той же группе она колеблется от периода к периоду. Так, исследование Колабинской относительно Франции показывает, что в период с 1715 г. до 1789 г., циркуляция élites — государственных правите­лей— была менее интенсивной в силу искусственных пре­пятствий, созданных в конце 17 в.¹⁸⁶

Легко понять социальное значение характера и интен­сивности циркуляции élites. Агрегаты, строение которых не ставит непреодолимых препятствий для циркуляции élites, где большинство лиц с соответственными талан­тами могут попасть на надлежащие места, находятся в бесконечно лучшем положении по сравнению с агрега­тами, обладающими тем же количеством élites, но бога­тыми барьерами и шлагбаумами, препятствующими цир­куляции. В первых élites не гибнут бесплодно. Попав на надлежащие места, они развивают максимум творческой энергии в своей деятельности. Изобретения и усовершен-

¹⁸⁴ Герцен. Сочинения, III, 489. *⁵ См. механизм этого отбора в цит. работах Лапужа и Аммана,

причем, однако, пессимизм одного и апология другого требуют

существенных поправок. ¹⁸⁶ Kolabinska. Op. cit.

556

ствования, творчество и прогресс здесь будут идти семи­мильными шагами. Все общество от этого выигрывает. Равновесие его будет подвижно, эластично, но устойчиво. Оно похоже на хорошо налаженную машину, работа­ющую без трения и перебоев. Во-вторых, весь темп жизни ненормален. Сталкиваясь с непреодолимыми барьерами, большинство élites гибнет в борьбе с ними. Гении и талан­ты пропадают даром. Как норма, здесь «пирожники тача­ют сапоги», и обратно. Воцаряется мертвечина, застой, формализм. Творчество останавливается. Лучший вид энергии бесплодно исчезает. Люди оказываются не на своих местах. Все общество в итоге проигрывает. Вместе с этим его равновесие, несмотря на застой, не будет устойчивым. Élites, не попадая на соответственные места, будут проявлять свои способности в изуродованных формах. «Прирожденные Наполеоны» станут отъявлен­ными и гениальными преступниками, государственные гении — заговорщиками и подпольными деятелями, вели­кие изобретатели — неудачными пьяницами, бездарно­сти—дирижерами государства, промышленности, торго­вли, религии, науки, искусства и т. п. «Пар» недовольства и оппозиции будет копиться всюду. Неизбежным следст­вием его будут периодические кровавые конвульсии и взрывы. Все общество будет похоже на скверную маши­ну, где колеса и винты не подогнаны, трение — огромно, перебои—периодичны.

Когда-то Рузвельт сказал, что в идеальном обществе всем людям можно найти соответственное место; все способности, вплоть до кровожадных аппетитов преступ­ника, можно утилизировать с пользой для общества, предоставив для их удовлетворения надлежащие общепо­лезные функции. Такого общества мы еще не знаем. Но существующие общества находятся на весьма различном расстоянии от этого идеала: одни к нему ближе, другие — дальше.

Увеличивается ли с ходом истории интенсивность цир­куляции élites, не будем решать здесь. Скажем кратко, что слабая тенденция такого увеличения есть, но опять-таки она проявляется не прямолинейно, а имеет извилистую форму, с поворотами назад и с отклонениями в сторону. Одни барьеры падают, зато вырастают другие, иногда не менее непреодолимые. Напр., у нас со времени револю­ции ряд барьеров пал, зато вырос ряд новых. В данное время таким барьером служит партийность. Как в про­шлом бедность, непринадлежность к благородному дво-

557

рянству и «революционные убеждения» были препятстви­ем для циркуляции élites из бедных и революционных индивидов к высшим государственным, экономическим, церковным, научным и др. «постам», так и теперь неком­мунистический образ мыслей является таким же барье­ром, мешающим некоммунистам свободно циркулиро­вать и исполнять функции, соответствующие их талан­там. Как в прошлом это вело к насаждению ничтожных посредственностей всюду: в управлении, в науке, в искус­стве, в экономической деятельности и т. д., так и теперь указанный барьер ведет к культивированию коммунисти­ческой бездарности во всех сферах жизни, начиная с фун­кций управления и кончая... коммунистическими «поэта­ми и учеными», дипломатами и реформаторами эконо­мической жизни. Весьма серьезное опасение внушает далее и попытка централизованного регулирования форм деятельности каждого индивида сверху. Я говорю не о трудовых повинностях, в массовом размере заставля­ющих «пирожников быть сапожниками», бессильных фи­зически лиц выполнять функции битюга, а битюгов — функции 1ая, Канта, Цицерона и Шиллера, а о т. н. «трудовой армии». Если каждый индивид далеко не все­гда может «найти себя самого» сразу, то тем паче ника­кие гении не могут целесообразно распределить милли­оны людей сообразно их талантам. Такая система по существу представляет противоречие с принципом «каж­дому по его способностям» и может вести к массовому превращению сапожников в пирожников и обратно. Если бы государственная власть ограничилась только удалени­ем барьеров, искусственно мешающих élites достигать те места, для которых они предназначены,— такая политика была бы превосходной. Но поскольку она пытается сама централизованно регулировать и определять деятель­ность всех индивидов,— дело меняется. Никакой прави­тель, даже самый гениальный, не может правильно опре­делить для миллионов людей соответствующие их способ­ностям функции. В силу одного этого обстоятельства (не говоря уже о массе других причин) такая система, согласно сказанному выше, может дать только минусы. Конечно, мотовски расходуя человеческую жизнь, жерт­вуя тысячами и десятками тысяч людей, на костях их можно кой-что построить (строили же помещики велико­лепные дворцы и имения на костях крепостных, красуют­ся же до сих пор великолепные здания сената, адмирал­тейства и дворцов в Петрограде, вырос же он по манове-

558

\ник> руки Петра), но стоимость таких построек будет в десятки раз дороже, чем при системе автономного самоопределения личностей и автономной их циркуля­ции,—с одной стороны; с другой — продуктивность та­кой системы будет в десятки раз меньше второй; с третьей—равновесие такого агрегата будет равновеси­ем бомбы, способной взорваться от первого толчка.