книги2 / 141-1

2.2. Гносеологические и общенаучные аспекты понятия структуры

хика принадлежит к наиболее сложным объектам научного познания, то и степень сложности релевантных ее содержанию структур также является наибольшей. В связи с этим, не только возможно, но и очень вероятно, что именно при ее исследовании могут быть установлены

итакие типы структур, которые пока не дифференцированы и не эксплицированы с должной полнотой. В этом плане психология может выступить в функции своего рода активного начала развития представлений о структурной организации в целом.

Кроме того, можно сформулировать предположение, согласно которому метакогнитивная сфера личности также принадлежит к одному из таких – неклассических типов. Более того, она атрибутивно сопряжена с теми механизмами и закономерностями, которые лежат в основе, пожалуй, наиболее сложного процесса научного познания в целом – сознания. Дело в том, что сами метакогнитивные процессы, как отмечалось выше, рассматриваются в качестве основных парциальных «составляющих» именно сознания. Тем самым, фактически, складывается ситуация при которой исследование метакогнитивной сферы личности – в том числе, и в аспекте его собственно структур- нойорганизации–этовзначительнойстепениисследованиеструктур- ной организации самого сознания. Оно, однако, представляет собой наиболее сложную задачу: как отмечал в этой связи В. П. Зинченко, оно «упорно сопротивляется любому структурированию – оно легко преодолевает любые структурные рамки» [78]. При этом необходимо со всей определенностью подчеркнуть еще одно обстоятельство. Говоря об этой возможности и вообще – о дополнительных типах структур, мы вовсе не стремимся противопоставить их уже известным

ине отрицаем сохранение у них наиболее общих черт структурности. Речь идет только о том, что эти общие закономерности, возможно, будут специфицироваться в них, а также дополняться новыми – присущими им закономерностями. Они, собственно говоря, и составляют предмет дальнейшего поиска. Причем, он может осуществляться в направлении выявления таких структур, которые релавантны постсистемным формам организации – в том числе, и указанным выше системам со «встроенным» метасистемным уровнем.

Наконец, отметим еще одно обстоятельство принципиального плана, являющееся одним из итогов проведенного анализа. Он с высокой степенью очевидности эксплицирует так сказать «встречное движение» развития представлений в философии и многих конкретных

231

Глава 2. Методологические и теоретические основы структурного исследования

науках, с одной стороны, и в самой психологии, с другой, по направлению друг к другу. Это проявляется двояко. Развитие внепсихологических представлений о структуре со все большей настоятельностью требует обращения к вопросам собственно гносеологического плана, которые, в свою очередь, могут быть решены только на основе собственно психологических представлений. В их качестве выступают, например, базовые в гносеологическом плане вопросы об адекватности самой процедуры структурирования, о релеватности понятия структуры гносеологическим целям, о его возможностях и ограничениях как концептуального средства, о тех «потерях» в содержании познаваемых объектов, которые сопряжены с принципиальным упрощением этих объектов процедурами структурирования и пр. Все эти вопросы рассмотрены в ходе осуществленного анализа. Тем самым, логика развития внепсихологических представлений со все большей очевидностью требует их дополнения и обогащения собственно психологическими представлениями.

Однако и в самой психологии по мере развертывания структур- но-ориентированных исследований создастся все более благоприятные условия для решения указанных вопросов. Развитие представлений

всовременной когнитивной психологии и шире – в когитологии в целом предоставляет все более обширный материал, содействующий решению вопросов о том, каким образом и на основе каких закономерностей реализуются базовые процедуры и операции структурирования психикой объективной и субъективной реальности. Появляются все новые данные относительно преимуществ и ограничений этих операционных средств, о возможностях и пределах структурирования психикой реальности как глубинного механизма репрезентации этой реальности

вней. Такая конвергенция требует, однако, при ее последовательном развертывании синтеза представлений внепсихологического и собственнопсихологическогоплана,чтоидолжнорассматриватьсякакмагистральная перспектива эволюции представлений в данной области.

2.3.Специфика структурного исследования деятельности

Всвете материалов, представленных в предыдущем параграфе, свысокойстепеньюочевидностивыявляетсяобстоятельствонаиболее принципиального плана, которое состоит в том, что понятие структуры обладает чрезвычайно высоким уровнем обобщенности и имеет

232

2.3. Специфика структурного исследования деятельности

статус, очень близкий к категориальному. Он, в свою очередь обусловливает и столь же широкую – фактически, беспрецедентную область его применения – так сказать, сферу действия. Это в полной мере относится не только к научному познанию в целом, но и к психологической проблематике, в частности. В связи с этим, крайне затруднителен анализ использования данного понятия в психологических исследованиях в целом – тем более, что это и не является основной задачей данной работы в целом и этой главы, в особенности. Она – эта задача состоит, скорее, в том, чтобы проанализировать сущность и специфику реализации данного понятия по отношению, в основном, к одной, но крайневажнойсферепсихологическойпроблематики–кпроблемеде- ятельности, то есть осуществить методологическую рефлексию данного понятие как гносеологического средства разработки психологической теории деятельности. Причем, даже столь конкретизированная задача также является весьма сложной как в плане ее комплексности и многоплановости, так и в плане необходимости учета очень большого объема существующих по ней материалов.

Вместе с тем, как показано в [111], подавляющее большинство существующих в настоящее время методологических подходов к разработке данной теории достаточно отчетливо группируются в две основные парадигмы – структурно-уровневую и структурно-мор-

фологическую. Основной идеей первой является трактовка деятельности как иерархической, полиструктурной системы, включающей ряд соподчиненных и качественно специфических уровней, а наиболее полную и последовательную реализацию она нашла в теории деятельности А. Н. Леонтьева [160]. Сущность второй состоит в том, что психологическая архитектоника деятельности раскрывается через понятие инвариантной структуры основных компонентов деятельно-

сти – через ее психологическую систему [162, 266, 269]. В качестве таких компонентов, образующих в своей совокупности своего рода «морфологию» деятельности, выступают качественно гетерогенные единицы, по-разному обозначаемые, но в принципе сходные у разных авторов: функциональные блоки деятельности, основные «составляющие» деятельности и т. д. Ими являются, прежде всего, мотивация, цель, информационная основа, программа, профессионально-важные качества, принятие решений, исполнительская часть деятельности, контроль, коррекция и др. В русле обоих указанных макроподходов накоплен огромный материал о психологических закономерностях

233

Глава 2. Методологические и теоретические основы структурного исследования

организации деятельности; каждый из них приводит к той или иной достаточно аппроксимированной к реальности – объяснительной концепции деятельности.

Вместе с тем, в настоящее время все более очевидным становится и еще одно обстоятельство. Те возможности, которые содержатся

вобоих указанных макроподходах, отнюдь не всегда оказываются достаточными для раскрытия тех или иных – в особенности наиболее сложных компонентов и процессов деятельности (в частности,– мышления) и деятельности в целом. Можно сказать и более категорично: современные парадигмальные основания психологического анализа деятельности уже, по-видимому, недостаточны и не вполне адекватны решению многих теоретических задач. Подавляющее большинство всех сколько-нибудь конструктивных попыток разработки психологической теории деятельности, а также иные – более конкретных по своей направленности и задачам исследования, были выполнены либо непосредственно в рамках какого-либо из двух указанных подходов,либоявнотяготеликнимпосвоейметодологическойориентации. Кроме того, они являются и наиболее обобщенными, показательными

вплане воплощенности в них основных тенденций и традиций, которые сформировались к тому времени в плане разработки психологической теории деятельности. Наконец, следует иметь в виду, что именно поэтому они явились и наиболее демонстративными, и наиболее репрезентативными в плане развития теории деятельности, а также ее основных результатов.

Обе эти парадигмы не только могут, но и обязательно должны быть поняты и как два различных варианта развития основных положений психологической теории деятельности. Они характеризуются и чертами принципиальной общности, и достаточно существенными специфическими особенностями. Так, в частности, они направлены на раскрытие объективно главных закономерностей организации деятельности – структурных, которые и составляют основу ее организации. Далее, они обладают принципиальной общностью в плане того, что выступают, фактически, двумя различными вариантами реализации по отношению к разработке психологической теории деятельности общей методологии системности. Их общность, далее, проявляется и в том, что они направлены на теоретическую экспликацию психологической архитектоники деятельности в целом, то есть они носят именно общий по своей ориентации характер.

234

2.3. Специфика структурного исследования деятельности

Однако, они специфичны по отношению друг к другу в плане того, что степень и характер реализации этого в них достаточно существенно различается (см. далее). Они, далее, различаются также

имерой непосредственности связи с принципом системности, уровнем методологической реализованности данного принципа в них. Если во второй из них (структурно-морфологической) данный принцип является отправным и базовым, то есть эксплицируется в явном виде в качестве именно исходного методологического основания для разработки психологической теории деятельности, то в первой (струк- турно-уровневой) он реализован в более имплицитном, менее явном

иочевидном виде.

Эти парадигмы достаточно подробно освещены в соответствующей литературе, в силу чего нет необходимости дублировать уже имеющуюсяиххарактеристику(см.,например,обзорв[90]).Отметим поэтому лишь наиболее важные и типичные их черты. Как отмечалось выше, сущность первой из них – структурно-уровневой заключается в трактовке деятельности как иерархической, полиструктурной системы, включающей ряд соподчиненных и качественно специфических уровней организации, а наиболее полную и последовательную реализацию она дана в теории деятельности А. Н. Леонтьева. Данный – структурно-уровневый подход является наиболее традиционным в современных теоретических представлениях, сложившихся в психологии деятельности. Подчеркнем также, что рассмотрение структур- но-уровневого подхода очень важно не только в плане основных задач даннойкниги,ноисобщеметодологическойточкизрения.Деловтом, что он направлен на объяснение, фактически, главной особенности строения деятельности – закономерностей ее иерархического, то есть «вертикального» (уровневого) строения, лежащих, в основе принципов ее собственно системной организации как таковой.

Более того, благодаря именно этому подходу и его наибольшей представленности в психологии деятельности, а также в силу иных причин исторического, методологического и традиционального характера, по отношению к данной проблеме в научном сообществе (особенно в нашей стране), как уже отмечалось выше, сформировалась своего рода «иллюзия благополучия». Он состоит в представлении, согласно которому многие иные (или даже практически все) психологические проблемы можно упрекнуть в недостаточной изученности, но только не проблему деятельности; что она разработана хорошо

235

Глава 2. Методологические и теоретические основы структурного исследования

иполно; что не только крайне трудно, но уже и не нужно пытаться искать здесь что-то существенно новое. Кроме того, психологическая теория деятельности (в ее традиционном варианте) обладает определенной невосприимчивостью ко многим новым и новейшим результатам – например,ктем,которыеполученывруслеметакогнитивизма[185,196, 289, 292, 299, 305, 314, 322, 337, 340, 351, 374], то уже само по себе отнюдь не свидетельствует о ее совершенстве. Последнее достаточно отчетливо проявилось и в ходе специально проведенного нами в [111] анализа. Его основным результатом явился вывод о том, что в действительности современная ситуация в психологии деятельности далека от благополучия; она требует не каких-либо локальных и частных – «косметических» доработок, а крупных корректировок и даже трансформаций традиционной психологической теории деятельности.

Тем не менее, данный подход был и остается одним из основных

инаиболее общих теоретических подходов в психологии деятельности; он продолжает сохранять во многом определяющее значение для нее. Разумеется, такая ситуация не могла бы сложиться в том случае, если бы сама структурно-уровневая концепция деятельности, действительно, не обладала, фундаментальными достоинствами, не раскрывала бы ка- кие-либо основополагающие закономерности организации деятельности. В действительности, как раз именно это и характерно для данного подхода.Она,какотмечалосьвыше,претендует(и,подчеркнем,отнюдь не безосновательно) на раскрытие не просто одного из, то есть рядового, а главного – атрибутивно основного принципа структурной организации деятельности. Это – иерархический, структурно-уровневый, «вертикальный» принцип. Именно он, как известно, является базовым

иосновным в организации, фактически, любой системы; образует основу и «каркас» их структурной организации. Все иные – также важные принципы организации систем и категории закономерностей, которым ониподчиняются(например,функциональные,генетические)являются во многом производными от особенностей структурной организации в целом и от особенностей иерархического типа, в частности.

Согласноданномуподходу,вобщейструктуредеятельностидифференцируются три основных уровня ее организации – уровень автономной деятельности, уровень действий и уровень операций. Такая дифференциация осуществляется на основе вполне четкого и определенного (по крайней мере, на первый взгляд) критерия – их соотнесенностискачественноразличнымиобразованиямиифакторами.Так,

236

2.3. Специфика структурного исследования деятельности

автономная деятельность дифференцируется на основе соотнесенности с тем или иным самостоятельным мотивом личности. Действия дифференцируются на основе критерия соответствия с той или иной самостоятельной, осознаваемой, но в то же время ‒ и соподчиненной общей мотивации целью; операции дифференцируются по критерию наличия условий, необходимых для их реализации как таковых, то есть как осуществляющихся в автоматизированной форме и презентированных на неосознаваемых уровнях регуляции. «В общем потоке деятельности, ‒ пишет А. Н. Леонтьев, ‒ который образует человеческую жизнь в как высших, опосредованных психическим отражением проявлениях, анализ выделяет, во-первых, отдельные (особенные) деятельности – по критерию побуждающих их мотивов. Далее выделяются действия – процессы, подчиняющиеся сознательным целям. Наконец, операции, которые непосредственно зависят от условий достижения конкретной цели. Эти «единицы» человеческой деятельности образуют ее макроструктуру» [160].

Между указанными уровнями, далее, согласно этому подходу, существуют закономерные взаимодействия и взаимопереходы, представленные в трех базовых аспектах – структурном, функциональном и генетическом. Как отмечает А. Н. Леонтьев, одной из особенностей его подхода к выделению структурных «единиц» деятельности является то, что «он не пользуется расчленением живой деятельности на элементы, а раскрывает характеризующие ее внутренние отношения» [160]. Так, в структурном отношении каждый вышележащий уровень может и должен быть рассмотрен как синтетическое образование по отношению к компонентам «нижележащего» уровня. При определенной схематизации данное положение заключается в том, что «деятельность состоит из действий»; они, в свою очередь, также состоят из операций. В функциональном отношении между уровнями также существуют закономерные взаимосвязи и взаимопереходы. Так, например, операции при изменении условий деятельности могут менять свой статус – статус ее автоматизированных компонентов и трансформироваться в действия, то есть при этом имеет место, фактически, межуровневый переход как таковой. Аналогичным образом, существуют и межуровневые переходы генетического типа, когда, скажем, действие, автоматизируясь, обретает в итоге статус операции. Содержание каждого из этих уровней, их психологическая специфика, своеобразие их психологической феноменологии и закономерностей организации, а также осо-

237

Глава 2. Методологические и теоретические основы структурного исследования

бенности их личностной детерминации получили в данной концепции достаточно полное раскрытие, что, собственно говоря, во многом и составляетконкретноесодержаниепсихологическойтеориидеятельности А. Н. Леонтьева. Именно на них делается основной акцент при характеристике данной концепции, что, разумеется, совершенно справедливо.

Не менее важно обратить внимание на еще одно – также чрезвычайно значимое обстоятельство и специально зафиксировать его как важное с точки зрения задач проводимого здесь анализа. Оно, однако, к сожалению, гораздо реже подвергается специальной методологической рефлексии, хотя само по себе не вызывает возражений. Дело

втом, что структурно-уровневую парадигму теории деятельности и тот ее вариант, который подставлен в концепции А. Н. Леонтьева, не только можно, но и необходимо рассматривать в качестве логическогоследствияобщейтенденцииразвитиятеоретическихпредставлений по направлению именно к системной экспликации общего предмета исследования – деятельности. Действительно, основным и исходным

вней является положение об иерархической, структурно-уровневой организации деятельности. Это положение, однако, полностью аналогичноидажетождественнотому,котороевыступаетосновнымиопределяющим в системной методологии в целом и служит для раскрытия базовой структуры любого системного образования – положению об иерархичности организации. Тем самым, объективно, хотя и достаточно имплицитно, без излишних деклараций данная концепция оказывается нацеленной на раскрытие ведущей и определяющей собственно системной закономерности организации деятельности – ее иерархического, структурно-уровневого принципа. Доминирующей направленностью в логике развития этой теории является так сказать движение от психологии к системной методологии, а не наоборот (то есть не от системной методологии к психологии). Последнее, как будет показано ниже, напротив, характерно для второй из основных парадигм психологической теории деятельности – структурно-морфо- логической. Необходимость обращения к идеям системности «вызрела» внутри этой теории, а не была привнесена в нее извне, то есть искусственным образом. Это в очередной раз демонстрирует закономерный и объективный характер тех тенденций развития психологической теории деятельности, которые были рассмотрены выше.

Сказанным, собственно говоря, и объясняется необходимость отнесения психологической теории деятельности А. Н. Леонтьева

238

2.3.Специфика структурного исследования деятельности

кодному из основных вариантов реализации принципа системности, а также тот факт, что она составляет базовую концепцию всей структурно-уровневой парадигмы. Фиксация данного обстоятельства, на наш взгляд, тем более необходима, что в работах самого А. Н. Леонтьева специально и в развернутом виде не формулируются положения системного подхода как методологической основы разработанной им теории деятельности. Сама же эта теория получила интенсивное развитие существенно раньше, нежели системный подход обрел широкое распространение в психологических исследованиях. В действительности,однако,наиболеепоказательноихарактерното,чтоименно эти две причины являются аргументами не против отнесения данной

концепции к разряду системно-ориентированных, а аргументами в пользу такого отнесения. Дело в том, что независимо от априорных принципов и декларируемых методологических оснований, сама логика развития представлений о предмете (деятельности) привела к необходимости ее трактовки именно как системно-организованного образования, что связано, прежде всего, с определением и изучением ее базовой, «стержневой» особенности – структурно-уровневого принципа организации. Как отмечалось выше, именно этот принцип является основным для всей организации систем, а формирующаяся на его основе иерархия уровней выступает «каркасом» такой организации. Более того, в данной концепции рассматриваются и основные закономерностимежуровневыхвзаимодействий,чтотакжесоставляет один из необходимых и характерных аспектов системного исследования. Таким образом, именно по своему «духу», сути и смыслу данная концепция не только может, но и должна быть отнесена к концепциям системной ориентации. Однако повторяем, логика – «движение» ее разработки развертывалась не от системного подхода, а к нему. Вместе с тем, именно это еще раз подчеркивает необходимость трактовки деятельности как системно-организованного образования.

Последовательная и все более глубокая реализация идей струк- турно-уровневого подхода, с одной стороны, явилась фундаментальным источником знаний и концептуальных обобщений (и объяснений) для раскрытия психологической природы психики и деятельности. Она выступила одним из наиболее конструктивных направлений развитиятеориипсихологиивцелом.Всилуэтого,она,разумеется,должна быть обязательно использована при любых – вновь проводимых исследований по важнейшим психологическим проблемам. Однако,

239

Глава 2. Методологические и теоретические основы структурного исследования

с другой стороны, важно иметь в виду и то, что это развитие привело

кпостановке ряда столь же фундаментальных вопросов, к экспликации принципиальных теоретических трудностей и, соответственно,

кнеобходимости их осмысления и преодоления. Так, в частности (или даже – прежде всего) постепенно становилась все более зримой следующая трудность. Положение о структурно-уровневой организации и, следовательно, о существовании высшего ‒ главного и определяющего, высшего уровня с необходимостью ставит следующий «неудобный» вопрос. Будучи главным и определяющим по отношению

кодной системе, в одной системе координат и выступая регулятором по отношению к ней, он сам обязательно и объективно должен быть чем-то организован ‒ детерминирован, направляем и управляем. Другими словами, возникает извечная проблема определения того, что же именно «управляет управляемым», что «регулирует регулятор». Нуждается ли регулятор во «внешнем управлении», или же для этого достаточно средств его самоорганизации? При этом подчеркнем, что часто использующаяся апелляция к понятию самооорганизации не только не решает исходную задачу, но и «задвигает» ее вглубь; она не снимает ее, а переносит основную тяжесть ее решения на выяснение сути самого феномена самоорганизации. Острота этого вопроса связана еще и с тем, что высший уровень отнюдь не должен носить, так сказать, автономного характера по отношению к тому окружению,

ктой «среде» – метасистеме, в которую включена сама управляемая им система. Напротив, он должен постоянно учитывать ее характеристики, взаимодействия с ней. Высший уровень – это всегда такой уровень, который опосредствует связь системы со средой – метасистемой по отношению к любой системе. Как указывал в свое время Л. фон Берталанфи, «высший уровень является принципиально открытым; через него система взаимодействует с метасистемой» [28]. Но в итоге всего этого и возникает вопрос – является ли он, действительно, высшим? Или же, поскольку система обязательно и объективно детерминируется извне, то и высшая «управляющая инстанция» также локализуется вовне – в метасистеме? Где локализованы ведущие детерминанты организации и динамики системы – «внутри» них самих, в их высшем уровне, или же вне их – в метасистемах по отношению к ним. Традиционные варианты системного подхода не дают приемлемого ответа на этот принципиальный и, повторяем, «неудобный» вопрос. Соответственно, возникает объективная необ-

240