Глава 3. Гражданско-правовые обязательства и ответственность в контрактной системе в сфере закупок товаров (работ, услуг)

3.1. Перемена лиц в обязательстве, вытекающем из контракта

на поставку товаров (выполнение работ, оказание услуг)

Как следует из ч. 5 ст. 95 Закона о контрактной системе, при исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя), за исключением случая, если новый поставщик (подрядчик, исполнитель) является правопреемником поставщика (подрядчика, исполнителя) по такому контракту вследствие реорганизации юридического лица в форме преобразования, слияния или присоединения.

На первый взгляд из этой нормы следует невозможность уступки подрядчиком (поставщиком, исполнителем) прав требования по государственному контракту иному лицу.

Во всяком случае, как правильно отмечает Т.Е. Штукатурова, "не допускается... полная замена стороны по контракту; по смыслу данной нормы также очевидно, что запрещается и передача контрагентом другому лицу его обязанностей по поставке товара, выполнению работы, оказанию услуги".

Анализируя результаты реформы российского обязательственного права, произошедшей в 2015 году, Беляева О.А. акцентирует внимание на том, что в ст. 448 ГК РФ появились нормы, определяющие особенности договора, заключенного на торгах: "Так, впервые в российском законодательстве был установлен запрет осуществления уступки прав требования и перевода долга по договору, заключенному на торгах, а также введена обязанность победителя торгов лично исполнить обязательства по данному договору".

Более того, Министерство финансов РФ настаивает на ограничении уступки прав требования по государственному контракту. Так, в письме Минфина России от 21.07.2017 N 09-04-04/46799 "О санкционировании оплаты денежных обязательств по договору цессии" разъясняется, что из содержания положений ст. 24 и 103 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд", ст. 38, п. 3 ст. 219 Бюджетного кодекса Российской Федерации следует, что личность поставщика (подрядчика, исполнителя) по контракту имеет существенное значение для государственного заказчика, значит, при отсутствии согласия должника на уступку права требования по контракту договор цессии в части уступки права требования по такому контракту противоречит нормам Гражданского кодекса Российской Федерации, Бюджетного кодекса Российской Федерации и является недействительной (ничтожной) сделкой. Таким образом, любая переуступка права требования по государственным контрактам, по мнению Минфина России, в настоящее время противоречит бюджетному законодательству Российской Федерации.

Однако арбитражная практика предлагает совсем иную трактовку.

Недопустимо "смешивать договор с самим договорным обязательством".

Функционально цессия "обеспечивает юридическую возможность изменения состава участников обязательственного правоотношения при сохранении в неизменности его предмета и содержания".

Напомним, что под уступкой требования понимают "сделку, непосредственно направленную на отчуждение обязательственного права, заключаемую между первоначальным кредитором по обязательству (цедентом) и новым кредитором (цессионарием), в силу которой цедент передает цессионарию право требования исполнения обязательства третьим лицом (должником), а цессионарий приобретает это право требования от цедента на условиях, не ухудшающих положение должника".

О возможности уступки денежного требования к заказчику указано "в Определении Верховного Суда РФ от 20.04.2017 по делу N 307-ЭС16-19959".

Как разъяснено в п. 17 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 28.06.2017, уступка поставщиком (подрядчиком, исполнителем) третьему лицу права требования к заказчику об исполнении денежного обязательства не противоречит законодательству Российской Федерации. В конкретном примере поставщик уступил обществу право требования уплаты задолженности по государственному контракту на поставку товаров к заказчику. В связи с тем что заказчик, уведомленный о факте уступки, не оплатил задолженность, общество обратилось в арбитражный суд с иском. Заказчик против удовлетворения требования возражал, ссылаясь на ничтожность цессии в связи с недопустимостью уступки прав по государственным (муниципальным) контрактам третьим лицам. Верховный Суд РФ указал, что введенное п. 7 ст. 448 ГК РФ требование об исполнении договора лично победителем торгов означает запрет на передачу им возникающих из соответствующих договоров прав и обязанностей при выполнении работ, оказании услуг, поставке и получении имущества, в том числе во временное пользование. Обязанность личного исполнения государственного (муниципального) контракта обусловлена необходимостью обеспечения принципов открытости, прозрачности и сохранения конкуренции при проведении закупок. Данное правило согласуется с требованиями ч. 5 ст. 95 Закона о контрактной системе, согласно которой при исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя). Вместе с тем в результате подписания договора цессии не производится замена стороны договора - поставщика (подрядчика, исполнителя), а лишь переходит право требования оплаты начисленной задолженности. При этом заказчик сохраняет право на выдвижение возражений в соответствии со ст. 386 ГК РФ. Предусмотренный п. 7 ст. 448 ГК РФ запрет не может быть распространен на уступку победителем торгов денежного требования, поскольку при исполнении заказчиком обязанности по уплате денежных средств личность кредитора не имеет существенного значения для должника.

Вместе с тем заказчик может обезопасить себя, исключив возможность цессии по требованиям, вытекающим из государственного (муниципального) контракта, на стадии разработки проекта контракта при подготовке закупочной документации.

В то же самое время согласно п. 3 ст. 388 ГК РФ соглашение между должником и кредитором об ограничении или о запрете уступки требования по денежному обязательству не лишает силы такую уступку и не может служить основанием для расторжения договора, из которого возникло это требование, но кредитор (цедент) не освобождается от ответственности перед должником за данное нарушение соглашения.

Таким образом, условие государственного (муниципального) контракта о запрете цессии по денежному обязательству к заказчику полностью уступку прав требования платы за товар (работу, услугу) исключить не может, но может повлечь ответственность цедента за нарушение данного запрета, например, в форме возмещения заказчику убытков.

Белов В.А., анализируя варианты ответа на вопрос о пределах действия договорного запрета или ограничения уступки требования, выделяет относительный, абсолютный и умеренный варианты такого запрета и приходит к выводу о том, что с 1 июля 2014 года в РФ используется относительная теория договорного ограничения уступки требования: "...ни одна уступка не может быть оспорена только на том основании, что она совершена вопреки договорному запрету или ограничению, исключая случаи недобросовестности цессионария".

Кроме того, как разъяснено в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", если цедент и цессионарий, совершая уступку вопреки договорному запрету, действовали с намерением причинить вред должнику, такая уступка может быть признана недействительной (ст. 10 и 168 ГК РФ).

Заметим, что при получении заказчиком уведомления о цессии денежного обязательства поставщиком третьему лицу основания для заключения дополнительных соглашений к контракту между заказчиком и поставщиком отсутствуют, поскольку "цессия не изменяет условия контракта и обязательства сторон после переуступки. Исполнитель контракта не меняется - он по-прежнему несет гарантийные обязательства и отвечает за нарушение условий контракта".

Момент перехода прав требования к новому кредитору формально не связан с датой и временем уведомления должника об уступке прав требования. Однако для должника (в рассматриваемом случае - заказчика) "уведомление определяет лицо, которому должно быть произведено исполнение обязательства, с тем чтобы такое исполнение освободило должника от ответственности".

Следует отметить, что с целью преодоления противоречивых трактовок о возможности уступки денежного требования к заказчику по государственному контракту в Гражданский кодекс РФ внесены изменения. Так, с 1 июня 2018 года - с учетом ст. 1 и 9 Федерального закона N 212-ФЗ от 26 июля 2017 года "О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты" - п. 7 ст. 448 ГК РФ изложен в следующей редакции: "Если в соответствии с законом заключение договора возможно только путем проведения торгов, победитель торгов не вправе уступать права (за исключением требований по денежному обязательству) и осуществлять перевод долга по обязательствам, возникшим из заключенного на торгах договора. Обязательства по такому договору должны быть исполнены победителем торгов лично, если иное не установлено законом". Таким образом, требования по денежному обязательству указаны в качестве исключения из общего правила, то есть в отношении денежного обязательства возможна уступка прав требований и победителем торгов, заключившим контракт с заказчиком.