Структурная антропология

... демограф, даже будучи структуралистом, не смог бы обой­тись без этнологии.

Это сотрудничество может помочь выяснить другую проблему, носящую теоретический характер. Речь идет о важности и законно­сти существования понятия культуры, породившего в последние годы оживленные дискуссии между английскими и американскими этнологами. Ставя перед собой в основном задачу изучения куль­туры, заокеанские этнологи, как писал Радклиф-Браун, видимо, только стремились «обратить абстракцию в реальную сущность». Для этого крупного английского ученого «идея европейской культу­ры точно такая же абстракция, как и идея культуры, присущей тому или иному африканскому племени». Не существует ничего, кроме человеческих существ, связанных друг с другом благодаря беско­нечному ряду социальных отношений... «Напрасные споры»,- го­ворит Лоуи... Однако они не столь уж и напрасны, поскольку споры по этому вопросу возобновляются периодически.

С этой точки зрения было бы чрезвычайно интересно рассмот­реть понятие культуры в той же плоскости, что и генетическое и

Леви-Строс Клод (1908) - французский этнограф и социолог, один из главных представителей французского структурализма.

40

демографическое понятие изолята. Мы называем культурой любое этнографическое множество, обнаруживающее при его исследова­нии существенные различия по сравнению с другими множествами. Если пытаться определить существенные отклонения между Се­верной Америкой и Европой, то их нужно рассматривать как разные культуры; если же обратить внимание на существенные различия между, скажем, Парижем и Марселем, то эти два городских ком­плекса можно будет предварительно представить как две культур­ные единицы. Поскольку эти различия могут быть сведены к инва­риантам, являющимся целью структурного анализа, то становится очевидным, что понятие культуры будет соответствовать объек­тивной действительности, оставаясь зависимым тем не менее от типа предпринимаемого исследования. Одно и то же объединение индивидов, если оно объективно существует во времени и про­странстве, всегда имеет отношение к различным культурным сис­темам: всеобщей, континентальной, национальной, провинциаль­ной, местной и т. д.; семейной, профессиональной, конфессио­нальной, политической и т.д.

Однако на практике этот номинализм было бы невозможно до­вести до конца. Действительно, термин «культура» употребляется для обозначения множества значимых различий, причем из опыта выясняется, что их границы приблизительно совпадают. То, что это совпадение никогда не бывает абсолютным и что оно обнаружива­ется не на всех уровнях одновременно, не должно помешать нам пользоваться понятием «культура»: оно является основополагаю­щим в этнологии, обладая при этом тем же эвристическим значе­нием, что и «изолят»в демографии. Логически оба понятия отно­сятся к одному типу. Впрочем, сами физики поощряют нас сохра­нить понятие культуры; так, Н. Бор пишет: «Традиционные разли­чия (человеческих культур) походят во многих отношениях на раз­личные и вместе с тем эквивалентные способы возможного описа­ния физического опыта».

... Социальная антропология сводится к изучению социальной организации; это существенная глава, но при этом только одна из глав культурной антропологии. Подобная постановка вопроса, ви­димо, характерна для американской науки по крайней мере на пер­вых этапах ее развития.

Разумеется, не случайно, что сам термин «социальная антро­пология» возник в Англии для обозначения первой кафедры, воз­главлявшейся сэром Дж. Дж. Фрэзером, интересовавшимся не ма­териальной культурой, а скорее верованиями, обычаями и установ-

41

I/

лениями. И все же именно А. Р. Радклиф-Браун выявил глубокое значение этого термина, когда он определил предмет своих собст­венных исследований как изучение социальных отношений и соци­альной структуры. На первом плане уже оказывается не homo faber, а группа, рассматриваемая именно как группа, т. е. как мно­жество форм коммуникаций, лежащих в основе социальной жизни. Отметим, что здесь нет никакого противоречия и даже противопос­тавления двух подходов. Наилучшим доказательством этого явля­ется развитие социологических идей во Франции, где приблизи­тельно через несколько лет после того, как Э. Дюркгейм указал на необходимость изучать социальные явления как вещи (что на дру­гом языке является точкой зрения культурной антропологии), его племянник и ученик М. Мосс выразил одновременно с Малинов­ским дополнительную по отношению к идеям Дюркгейма мысль о том, что вещи (изготовленные изделия, оружие, орудия, обрядо­вые предметы) представляют собой социальные явления (что со­ответствует концепции социальной антропологии). Можно было бы сказать, что и культурная, и социальная антропология следуют в точности одной и той же программе. Одна исходит из предметов материальной культуры, чтобы прийти к той «супертехнике», выра­жающейся в социальной и политической деятельности, которая делает возможной и обусловливает жизнь в обществе, другая ис­пользует в качестве отправной точки социальную жизнь, чтобы от нее прийти к предметам, на которые она наложила свой отпечаток, и к видам деятельности, через которые она себя проявляет. И та и другая дисциплины содержат одни и те же главы, быть может, расположенные в разном порядке и с разным числом страниц в каждой главе.

Но даже если учитывать их существенное сходство, между ни­ми выявляются и более тонкие различия. Социальная антрополо­гия родилась в результате открытия того, что все аспекты социаль­ной жизни - экономический, технический, политический, юридиче­ский, эстетический, религиозный - образуют значимый комплекс и что невозможно понять какой-нибудь один из этих аспектов без рассмотрения его в совокупности с другими. Она стремится пере­ходить от целого к частям или по крайней мере отдавать логиче­ское предпочтение первому относительно последних. Предмет ма­териальной культуры имеет не только утилитарную ценность, он также выполняет функцию, для понимания которой требуется учи­тывать не только исторические, географические, механические или физико-химические факторы, но и социологические. Совокупность функций, в свою очередь, нуждается в новом понятии - понятии

структуры. Известно, насколько значительной оказалась идея со­циальной структуры для современных антропологических исследо­ваний.

Культурная антропология со своей стороны и почти одновре­менно пришла, хотя и иным путем, к аналогичной концепции. Вме­сто рассмотрения социальной группы в статике как некой системы или констелляции здесь выдвигались на первый план вопросы ди­намики развития, а именно: каким образом культура передается через поколения? Именно они дают возможность прийти к заклю­чению, сходному с выводом социальной антропологии: система отношений, связывающая между собой все аспекты социальной жизни, играет более важную роль в передаче культуры, чем каждый из этих аспектов, взятый в отдельности. Таким образом, так назы­ваемые учения о «культуре и личности» ... должны были неожидан­но соприкоснуться с учением о «социальной структуре» Радклиф-Брауна и через него с идеями Дюркгейма. Провозглашает ли себя антропология «социальной» или «культурной», она всегда стремит­ся к познанию человека в целом, но в одном случае отправной точ­кой в его изучении служат его изделия, а в другой - его представ­ления.

Таким образом, становится понятно, что «культурологическое» направление сближает антропологию с географией, технологией и историей первобытного общества, в то время как «социологическое»направление устанавливает ее более прямое сродство с археологией, историей и психологией. В обоих случаях существует особо тесная связь с лингвистикой, поскольку язык представляет собой преимущественно культурное явление (отличающее человека от животного) и одновременно явление, по­средством которого устанавливаются и упрочиваются все формы социальной жизни.

...Прежде всего антропология стремится к объективности, к то­му, чтобы внушить к ней вкус и научить пользованию ее методами. Это понятие объективности требует тем не менее уточнения. Речь идет не только об объективности, позволяющей тому, кто ее со­блюдает, абстрагироваться от своих верований, предпочтений и предрассудков, поскольку подобная объективность характерна для всех социальных наук (в противном случае они не могут пре­тендовать на звание науки). Из предыдущих параграфов ясно, что тот тип объективности, на который претендует антропология, под­разумевает большее: речь идет не только о том, чтобы подняться над уровнем ценностей, присущих обществу или группе наблюда-

43

42

теля, но и над методами мышления наблюдателя; о том, чтобы достигнуть формулировки, приемлемой не только для честного и объективного наблюдателя, но и для всех возможных наблюдате­лей. Антрополог не только подавляет свои чувства: он формирует новые категории мышления, способствует введению новых понятий времени и пространства, противопоставлений и противоречий, столь же чуждых традиционному мышлению, как и те, с которыми приходится сегодня встречаться в некоторых ответвлениях естест­венных наук. Эта общность в способах самой постановки одних и тех же проблем в столь далеких друг от друга дисциплинах была блестяще отмечена великим физиком Нильсом Бором, когда он писал: «Различия между их (человеческих культур) традициями во многом походят на различия между эквивалентными способами описания физического опыта».

И тем не менее этот неустанный поиск всеобщей объективно­сти может происходить только на уровне, где явления не выходят за пределы человеческого и остаются постижимыми - интеллекту­ально и эмоционально - для индивидуального сознания. Этот мо­мент чрезвычайно важен, поскольку он позволяет отличать тип объективности, к которому стремится антропология, от объектив­ности, представляющей интерес для других социальных наук и яв­ляющейся, несомненно, не менее строгой, чем ее тип, хотя она располагается и в иной плоскости. Реальности, которыми занима­ются экономическая наука и демография, не менее объективны, однако никто не помышляет о том, чтобы требовать их понимания на основе опыта, переживаемого субъектом, никогда не встречаю­щим в своем историческом становлении такие объекты, как стои­мость, рентабельность, рост производительности труда или макси­мальное народонаселение. Это абстрактные понятия, применение которых социальными науками позволяет также осуществлять их сближение с точными и естественными науками, но уже совсем иным способом; антропология же в этом отношении оказывается скорее ближе к гуманитарным наукам. Она хочет быть семиотиче­ской наукой, решительно оставаясь на уровне значений. Именно это и является еще одной причиной (наряду со многими другими) поддержания тесного контакта антропологии с лингвистикой, тоже стремящейся по отношению к тому социальному явлению, каковым является язык, не отрывать объективные его основы, образующие звуковой аспект, от его значимых функций, образующих аспект смысловой.

Хрестоматия по культурологии: Учеб.пособие / Отв. редактор Радугин А.А.-М., 1998.-С. 133-137.

К.М. ТАХТАРЕВ ОСОБЫЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ

Методы социологии суть научные приёмы социологической ра­боты, из которых некоторые общи всему естествознанию, другие составляют особенность общественной науки. Научные приемы, общие всему естествознанию, суть: наблюдение и опыт, анализ, сопоставление и сравнение, умозаключение и вывод, классифика­ция и систематизация, предположение и проверка, обобщение и установление общих положений, одним словом, всё то, что вхо­дит в состав индуктивно-дедуктивного научного метода.

Способы социологической работы, представляющие свои осо­бенности, суть методы: сравнительно-эволюционный, статистико-социологический и некоторые другие...