2. Аргументы в пользу органической теории

Как уже упоминалось, сторонниками теории органа юридического лица нередко в качестве основного аргумента указывается, что воля и действия физических лиц, входящих в органы юридического лица, тождественны воле и действиям самого юридического лица, поскольку в данном случае в отличие от обыкновенного представительства невозможно выделить двух субъектов – представителя и представляемого, так как орган является частью юридического лица^[12]. Аналогичную логику можно встретить в судебных актах, так, например, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 01.11.2005 № 9467/05 по делу № А13-13713/04-22 отмечалось, что «действия органов юридического лица, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей юридического лица, признаются действиями самого юридического лица. В силу указанной нормы органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и, следовательно, выступать в качестве представителей юридического лица в гражданско-правовых отношениях».

Однако, на наш взгляд, данный вывод представляется не основанным на реальном положении вещей. Скорее, это ничем не доказанная предпосылка, которая признается ее сторонниками аксиомой и подается как высокий и подлинно научный уровень абстракции. Ее опровержение не представляет особого труда. Достаточно вспомнить известные примеры из практики, когда по одному вопросу у собрания участников юридического лица может быть одна позиция (выработанная большинством голосов), у наблюдательного совета – другая, а у исполнительного органа – третья. И сделка, заключенная директором юридического лица с прямым нарушением решения общего собрания или наблюдательного совета (например, крупная сделка акционерного общества) тем не менее до поры до времени является действительной, если не поступит заявления о ее оспаривании от одного из заинтересованных лиц.

Еще пример – действия работников юридического лица в некоторых случаях также признаются действиями самого юридического лица. Однако это ни для кого не служит основанием для вывода, что работники не являются представителями в тех случаях, когда они совершают юридические действия от имени юридического лица, что им не требуются полномочия, основанные на доверенности или обстановке, и т.п.

Каких-либо практических аргументов о преимуществе теории органа с точки зрения ее удобства для оборота и способности справедливого разрешения дел российские сторонники данного учения, как правило, не приводят. Как отмечает А.А. Кузнецов, в ходе обсуждения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 противниками представительской теории так и не были приведены рациональные доводы, объясняющие, почему к сделкам, заключаемым директором, не должна применяться ст. 182 ГК РФ, согласно которой представительством являются случаи, когда одно лицо на основании полномочия создает своими действиями правовые последствия для другого лица. Главный аргумент сводился к мистическим рассуждениям о том, что орган юридического лица — его часть, а вовсе не представитель и что так всегда было в отечественной доктрине и так будет дальше.

В целом критика представительской природы органа юридического лица в основном рождена в то время, когда в отечественной доктрине гражданского права господствовала теория юридического лица как коллектива трудящихся. Она была политически востребована в рамках господствовавшей тогда идеологии. Понятно, что в таких условиях всерьез не воспринимались никакие доказательства отсутствия у юридического лица самостоятельной воли. Однако с отходом от коллективистской теории юридического лица есть все основания вернуться и к представительской природе исполнительного органа. Очевидное сходство в деятельности органа и представителя юридического лица, наличие у того и у другого полномочия позволяют, в частности, повысить защиту юридического лица.

В то же время нельзя игнорировать тот факт, что теория органа юридического лица по-прежнему разделяется частью достаточно авторитетных немецких ученых. Тут, однако, надо отметить, что эта теория воспринимается не как абсолютная альтернатива представительской теории, исключающая применение норм о представительстве^[14], но как ее необходимое дополнение, без которого невозможно построение единой концепции юридического лица. При этом за теорией органа юридического лица признается определенная практическая ценность, позволяющая справедливо разрешать некоторые проблемные ситуации на практике. В чем же состоят основные аргументы сторонников теории органа юридического лица?

В западной литературе к органической теории, как правило, прибегают с тем, чтобы объяснить, почему юридическому лицу вменяются не только сделки, но и иные действия и фактические состояния директора (знание, владение, деликты). При этом сторонниками теории органа юридического лица через отсылку к последней обосновывается более высокая степень «идентификации» действий (состояний) директора с действиями (состояниями) юридического лица по сравнению с обычным представительством, которое со строго догматической точки зрения сводится только к сделкам представителя. В то же время, как считают противники теории органа юридического лица (В. Флуме), аналогичный результат может быть достигнут в рамках представительской теории, без излишней «мистификации», которую предлагает органическая теория. Рассмотрим, о каких фактических состояниях и действиях директора идет речь.