1. Аргументы в пользу представительской теории

Главным и бесспорным аргументом в пользу представительской теории является то, что последняя позволяет (благодаря достаточно разработанным и проверенным временем нормам о представительстве) разрешать многие ситуации на практике, перед которыми органическая теория оказывается бессильной. Более того, позиция о том, что директор – это орган юридического лица, а не его представитель, приводила к неблагоприятным последствиям на практике.

Здесь на практике имели место три проблемы.

Первая – сделки при злонамеренном соглашении представителя с другой стороной (ранее – ст. 179 ГК РФ Недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего). Если лицо, являясь представителем по доверенности, вступает в сговор для того, чтобы продать имущество представляемого по заниженной цене за вознаграждение, то представляемый потом мог оспорить сделку по старой редакции ГК РФ. Возникает вопрос – можно ли оспаривать такую сделку, если в аналогичный сговор вступил директор? Некоторые считали, что нет, нельзя, поскольку директор – это орган, а не представитель. В начале 2013 г. было рассмотрено дело Президиумом ВАС РФ, где он допустил применение этой нормы к директорам по аналогии. Затем такой подход был подтвержден в обзоре практики по применению ст. 178 и 179 ГК РФ (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 10.12.2013 № 162).

Вторая проблема – применимость п. 3 ст. 182 ГК РФ к директорам. Это норма о том, что представитель не может совершать сделки в отношении себя лично, а также в отношении лица, представителем которого он одновременно является. Практика применения данной нормы в отношении директоров юридических лиц была очень неоднозначной и неоднократно менялась. В конце 90-х годов прошлого века эта норма применялась к директорам и сделки, в которых она нарушалась, признавались судами ничтожными. Начиная с сентября 2005 г. практика стала складываться таким образом, что эта норма вообще не применялась к директорам (возобладала концепция органа). И наконец, летом 2009 г. Президиум ВАС РФ заложил основы той модели, которая стала применяться в настоящее время: данная норма применима к директорам, но сделки являются оспоримыми, а не ничтожными (Постановление Президиума ВАС РФ от 16.06.2009 № 17580/08 по делу № А40-65399/07-29-602).

Подтверждение данного подхода прозвучало еще раз в практике Президиума ВАС РФ в 2014 г., который еще раз высказался, что п. 3 ст. 182 ГК РФ фактически применяется к директорам юридических лиц. При этом потребовалось определить, как соотносятся эти общегражданские правила о конфликте интересов со специальными правилами корпоративного законодательства о сделках с заинтересованностью, потому что в сделках с заинтересованностью решается тот же самый вопрос о конфликте интересов. Позиция Президиума сводилась к тому, что в этом случае нормы о сделках с заинтересованностью имеют приоритет перед п. 3 ст. 182 ГК РФ. Про это было сказано и в постановлении Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью».

Такая же позиция высказана Верховным Судом РФ в п. 121 Постановления Пленума от 23.06.2015 № 25:

«…При этом пункт 3 статьи 182 ГК РФ не применяется в тех случаях, когда в законе об отдельных видах юридических лиц установлены специальные правила совершения сделок единоличным исполнительным органом в отношении себя лично либо в отношении другого лица, представителем (единоличным исполнительным органом) которого он одновременно является (например, пункт 1 статьи 84 Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», пункт 5 статьи 45 Федерального закона от 8 февраля 1998 года № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»)».