Диссертация Трубицын

водящее к расширению возможных стратегий поведения, не может заме-

нить собой внутренней трансформации. Это также показывает колониаль-

ная история Востока: хотя заимствование институтов и технологий и втяги-

вание в мировой рынок иногда, при благоприятных обстоятельствах приво-

дило к поразительным результатам (например, Бирма, Таиланд, Шри-Ланка в конце XIX – начале XX в. испытали настоящий экономический бум), это был обманчивый эффект, социально-экономическая структура этих обществ практически не менялась, впереди было целое столетие болезненной внут-

ренней трансформации, и для многих из них она все еще не завершена.

По мнению авторов, прохождение (а точнее – проскакивание – Д.Т.) не-

которых этапов или аспектов эволюции отдельными обществами обеспечи-

вает именно макроуровень: «надобщественный уровень» обладает свойства-

ми, которых нет на уровне отдельных стран и народов1. Это, безусловно,

верно, всякая сложная система имеет больше потенций, чем ее элементы. Но мы все-таки полагаем, что свойства макроуровня не могут иметь места без радикальных трансформаций и создания для них условий на микроуровне.

Более того, изменения микроуровня не возникают только тогда, когда для этого появляется возможность. Трансформация микроуровня в процессе мо-

дернизации настольно радикальна, что происходить может только под влия-

нием необходимости, а не при появлении одной лишь возможности (напри-

мер, перспектив участия во внешней торговле). Факты позволяют утвер-

ждать, что внешнее воздействие само по себе, без внутренней необходимо-

сти, ведет чаще всего к идиоадаптационным изменениям и алломорфозам,

как, например, в приведенном случае «таиландского грюндерства» и во мно-

гих других. Не менее важен и вопрос о степени трансформации. Общества,

включающиеся во взаимовыгодную торговлю, внутренне трансформируются,

с этим сложно спорить. Но если данное взаимодействие осуществляется только под влиянием того, что оно выгодно, общества лишь приспосаблива-

ются под это взаимодействие, но не трансформируются до необратимой ста-

1 Там же, с. 23.

171

дии. Трансформация до необратимой стадии происходит только под влия-

нием внутренней необходимости, связанной с выживанием общества.

Но если общество развивается только в результате противоречия, необ-

ходимости решения какой-либо проблемы, ключевые понятия теории долж-

ны отражать конфликт, относительную разрушительность эволюции. Трудно сказать, отражает ли это страдание развивающейся системы понятие аромор-

фоза в эволюционной биологии, но раскрытие данного аспекта в социальных науках в литературе по модернизации представляется недостаточным. Так, Н.

Розов, использующий данное понятие в интерпретации проблем развития России, подразумевает под ним только положительные эффекты1.

Упомянутые конфликтность и болезненность развития нашли отражение в литературе как раз в интересующем нас аспекте модернизации – интенси-

фикации под влиянием стесненности в ресурсах. Как уже говорилось, исто-

рик и социолог Б.Н. Миронов утверждает, что переход к интенсивным фор-

мам, поскольку имеет издержки, не происходит до тех пор, пока субъект не столкнется с ухудшением условий хозяйствования, снижением урожайности,

сокращением надела. Еще до него Э. Бозеруп доказала, что именно снижение качества жизни вследствие возросшей плотности населения заставляет людей осознать кризис данной системы земледелия и перейти к другой, более ин-

тенсивной, и что социальные изменения не будут иметь места, если сообще-

ство не испытывает демографического давления. Об этом говорят и многие другие упомянутые нами социологи и экономисты-историки. Таким образом,

в начале ароморфоза как трансформации, ведущей к появлению современно-

го индустриального общества, лежит конфликт, и сам этот ароморфоз пред-

полагает почти полное разрушение традиционных форм отношений.

Постановка на первый план внешних (надобщественных и мир-

системных) факторов развития и наделение высоким статусом влияния на эволюцию случайности позволяют Л.Е. Гринину и А.В. Коротаеву смягчить данную закономерность. Хотя, как уже отмечалось, они признают наблюдае-

1 Розов Н.С. Колея и перевал. С. 61. Будет рассмотрен в следующем параграфе.

172

мый в истории рост экономики как ответ на рост численности населения, и

отмечают, что для многих ароморфозов была необходима определенно высо-

кая демографическая нагрузка на ресурсы («несущую способность Земли»),

это «ни в коем случае нельзя понимать так, что общество, имеющее большее население, непременно будет вырабатывать больше и лучше эволюционных решений»1. Напротив, считают они, наиболее важные ароморфные иннова-

ции происходили часто в сравнительно малочисленных обществах, и приво-

дят в пример Древнюю Грецию, Иудею, Аравию, Британию.

Возможность смягчения закономерности здесь обусловлена не право-

мерным рассмотрением численности населения отдельно, безотносительно к имеющимся природным ресурсам, и сведением механизма развития к техно-

логическому аспекту формулой «больше населения – больше изобретателей».

Очевидно, что сама по себе численность населения является фактором разви-

тия только при таком понимании его механизма. Во всех других аспектах численность населения – как вызов, как сторона проблемы стесненности в природных ресурсах и территориях – должна браться только в приложении к количеству и состоянию этих ресурсов. Следовательно, должна фиксировать-

ся не столько численность, сколько плотность, и при обязательном учете показателей потенциальных природных ресурсов. И есть основания считать,

что во всех перечисленных очагах ароморфозов имелась определенно высо-

кая стесненность или вызов со стороны природы.

Механизм действия демографического фактора ограничен ростом числа изобретателей, т.е. сведен к технологическому эффекту роста численности населения, и в конкретных исследованиях, осуществленных А.В. Коротае-

вым2. В них существование других механизмов роста и развития экономики,

помимо роста числа изобретателей, также не предусматривается. Нет причин считать этот тезис (больше людей – больше изобретателей) ошибочным, его

1Гринин Л.Е., Коротаев А.В. Социальная макроэволюция и исторический процесс // Философия и общество. 2007. № 4. С. 25.

2Коротаев А.В., Малков Н.Л., Халтурина Д.А. Законы истории. Математическое моделирование исторических макропроцессов, с. 30; Коротаев А.В. Макродинамика урбанизации. С. 26.

173

правомерность очевидна, но он явно не достаточен. Рост экономики и разви-

тие общества не связаны исключительно с увеличением числа потенциаль-

ных изобретателей в результате демографического роста. Это сводит разви-

тие к количественному росту, не отражает разницу в структурной организа-

ции между аграрным обществом и индустриальным. Последняя носит более глубокий характер и в силу особенностей социально-экономического устрой-

ства индустриального общества (рынок, частная собственность, наемный труд) сама по себе порождает мощный импульс развития.

Проблемы применения принципов синергетики. Важнейшим основа-

нием представленной авторами методологии является теория самоорганиза-

ции систем, и прежде всего – ее положения о поливариативности развития и роли случайности. Возможность множества ответов общества на вызов среды обосновывает синергетика в интерпретации Моисеева: «…главное в характе-

ристике бифуркационного механизма – неопределенность: по какому из воз-

можных «каналов эволюции» пойдет развитие, какова будет новая организа-

ция системы – предсказать невозможно в принципе, ибо окончательный вы-

бор пути обусловливается случайным характером возмущений… С увеличе-

нием размерности системы количество состояний, в которых могут происхо-

дить катастрофы, возрастает. Чем сложнее система, тем больше вероятность увеличения числа возможных путей ее эволюции, а вероятность появления двух развивающихся систем в тождественных эволюционных каналах прак-

тически равна нулю. Это означает, что процесс развития ведет к непрерыв-

ному росту разнообразия форм»1.

Однако ни поливариативность, ни роль случая нельзя преувеличивать. С

одной стороны, развитие порождает разнообразие, с другой, обнаруживаются структурные сходства всех развивающихся социальных и естественных форм. Разнообразие биологических и неживых систем не должно затмевать другого – их однообразия, выраженного в возможности систематизации и классификации, порожденного, на наш взгляд, не только их генетическим

1 Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития. С. 32, 34, 36.

174

родством. Открытым остается и вопрос о том, сужается канал эволюции со-

циальных систем или расширяется. Во всяком случае, убеждение мыслителей конца XX в., что «развитие земной цивилизации движется к однолинейной модели»1, возникло не на пустом месте, и мы полагаем, что этот феномен нельзя объяснить только евроглобализацией как внешним воздействием до-

минирующего канала эволюции.

Хотя исключительная роль случая в развитии представляется сторонни-

кам теории самоорганизации систем аксиомой, есть и другая точка зрения.

Создатели «социоестественной истории», также использующие основные по-

ложения синергетики, хотя и соглашаются с тем, что «выбор канала развития может определить самое ничтожное обстоятельство», а вероятность повторе-

ния ситуаций бесконечно мала, в то же время отмечают, что «неопределен-

ность не фатальна», и «историческая практика способна воздвигать барьер всевластию случая»2. Они ищут компромисс в виде «оптимального сочетания устойчивости и изменчивости», в то время как позиция Моисеева – а вслед за ним Гринина и Коротаева – в этом вопросе радикальна. Так, они считают воздействие природы на общество переменным фактором: одно и то же усло-

вие порождает совершенно различные эффекты. Это, безусловно, верно, но это не означает, что в этих эффектах нет системы и закономерности. Мы же доверимся вышеприведенным утверждениям Д.Б. Прусакова, фактически де-

монстрирующим движение человечества по пути не только свободы, но и необходимости. «Каналы эволюции» здесь хотя и метафора, но очень меткая

– она указывает на то, что каналы эти «прорыты» в чем-то твердом, опреде-

ляющем их «берега». Это означает, что история общества, равно как история природы, идет скорее коридорами необходимости, чем по широкому полю возможности. «Широким полем» эволюция представляется лишь тому, кто сосредотачивается на разнообразии возникающих в ходе развития форм и си-

стем. Имея в качестве материала осмысления только налично бытийствую-

1Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России. С. 7.

2Прусаков Д.Б. Природа и человек в Древнем Египте. С. 38.

175

щее, такой исследователь не ставит вопроса о его границах, о природе этих границ в рамках невозможного. Находясь внутри коридора и видя лишь воз-

можное, он принимает этот коридор за бескрайнее поле.

Обратимся к общеизвестным фактам. Поиск следов жизни в космосе не случайно осуществляется на сходных с Землей и Солнечной системой плане-

тах и звездных системах, не случайно ровно настолько, насколько не случай-

но само возникновение жизни. Если принять во внимание принципы един-

ства химического строения материи и единства химических и физических за-

конов Вселенной (оснований отказываться от них нет), ясно, что коридор эволюции неживой природы в живую сужается до условий, пригодных для существования углерода – единственного химического элемента, способного образовывать сложные соединения. Температура, давление, размеры планеты и звезды, расстояние между ними, скорость вращения и многие другие пара-

метры должны быть близки земным. Еще более сужает канал эволюции необходимость наличия воды, причем именно в жидком состоянии. Если же стоит вопрос об условиях возникновения разума, канал эволюции становится еще более узким. Даже если где-то и есть другие разумные существа, они не должны сильно отличаться от человека своими размерами и строением: но-

сителем идей может быть только достаточно сложный организм, свободно передвигающийся по поверхности планеты, относительно независимый от среды, не слишком больших и не слишком маленьких размеров.

Можно ли считать, что социальные системы ведут себя иначе? Если бы возникла возможность проведения эксперимента – осуществления модерни-

зации не в одном, а сразу в нескольких очагах в изоляции друг от друга – об-

наружились бы в этом случае совершенно разные аналоги индустриального общества? Есть основания сомневаться. Рыночные отношения и отношения собственности, независимо от их конкретного способа институционализации и культурного оформления, есть рыночные отношения и отношения соб-

ственности, и «есть только одна свобода, как бы многообразны не были вари-

176

анты ее выражения в различных обществах»1. Как и в случае косной и живой материи, разнообразие социальных форм не должно затмевать их относи-

тельного однообразия, выраженного в возможности их систематизации и классификации. Здесь онтологическое противоречие переходит в гносеоло-

гическое и методологическое: абсолютное господство случая и принципи-

альная невозможность совпадения путей эволюции сделали бы невозможным и применение методов генерирующих наук, в том числе математических и социологических методов в истории.

Полагаем, в результате учета этих соображений парадигма развития бу-

дет не просто подкорректирована, она предстанет в совершенно ином свете.

Бытие любой вещи есть результат ограничения, и в этом смысле можно ска-

зать, что само Бытие есть ограничение. Представляется, что идея господ-

ствующей в мире необходимости, равно как идея необходимости историче-

ского процесса, еще далека до полного развертывания в философской мысли.

Вывод. На основании вышесказанного есть основания считать, что увле-

чение макроуровнем социальной эволюции и «мир-системным» подходом,

акцент на внешних и случайных факторах развития затрудняют применение данной методологии к проблеме модернизации. И возражения диффузиони-

стам, и неоднократные упоминания о важности внутренних процессов оста-

ются декларативными: внутреннее развитие общества сведено к нулю влия-

нием «мир-системы», что не приближает к выявлению закономерностей мо-

дернизации как самостоятельного развития общества.

Требуют корректив и методологические основания конкретных истори-

ко-демографических исследований, подтверждающих закономерность отри-

цательного воздействия ресурсного изобилия и благоприятных природных условий на развитие общества, но ограничивающих его механизм ростом численности населения. В них актуализирован лишь достаточно очевидный технолого-экономический аспект – положительное воздействие демографи-

ческого роста на технологическую активность людей через увеличение числа

1 Дарендорф Р. Современный социальный конфликт: очерк политики свободы. Пер. с нем. М., 2002. С. 143.

177

потенциальных изобретателей. Куда менее очевидна, но более значима де-

терминация стесненностью социально-экономического развития – также не-

обходимого условия модернизации.

Применение принципов синергетики не должно упускать того, что воз-

можности появления новых систем, следовательно, направлений развития,

хотя и расширяются в условиях неустойчивости, но все же не бесконечно. В

организации всех систем – живых, неживых, социальных – обнаруживается объективно обоснованная систематизация (классификация флоры и фауны и природных ландшафтов, типология обществ и культур), которая представля-

ет собой не что иное, как скелет, общую схему эволюции, заданной необхо-

димостью. Действительность накладывает на развитие свои ограничения, в

результате чего в мире существует только возможное – возможное в грани-

цах объективных законов, и естественная и социальная история движется

«коридорами необходимости», а не по «широкому полю возможности».

Однако ключевые положения о социальной эволюции, выявленные ав-

торами в сравнении с эволюцией биологической, понятие ароморфоза, тезис о необходимости для него природно-демографического вызова, а также ряд других представляются правомерными и могут быть использованы в даль-

нейшей работе.

178

1.5. ПРИРОДНЫЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА В

ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ И ИСТОРИЧЕСКОЙ

МАКРОСОЦИОЛОГИИ

Философские основания и методологические принципы. Компенсиро-

вать выявленные в параграфе 1.3 недостатки гуманитарных исследований позволяют методы теоретической истории и исторической макросоциологии.

Обратим внимание на работы Н.С. Розова, безусловным плюсом которых яв-

ляется глубоко продуманная, строгая, научно обоснованная методология.

Основные идеи излагались им неоднократно1, отметим для начала то, что считаем полезным для исследования модернизации.

Историческая макросоциология, трактуемая автором как «междисци-

плинарная область исследований, в которой посредством объективных мето-

дов социальных наук изучаются механизмы и закономерности долговремен-

ных исторических процессов»2, вполне подходит нашей проблематике. По объему предметного поля историческая макросоциология совпадает со все-

общей историей, но использует методические средства теоретической исто-

рии, которая занимается построением и проверкой относительно строгих объяснительных теорий исторических явлений. Методологическая позиция автора обозначена как «логический эмпиризм», представляющий собой син-

тез идей К. Поппера, К. Гемпеля, И. Лакатоса. Он отстаивает «номологиче-

ский подход» к изучению истории, целью которого является «получение до-

стоверных теоретических положений – научных законов»3. Опора на позити-

визм делает данную методологию научно неуязвимой и логически безупреч-

ной. Предлагаемые методы (факторный анализ исторический динамики, мо-

дели фазовых переходов и тренд-структуры, метод выявления единственного сходства/различия, метод сопутствующих изменений и мн. др.) могут обес-

1Разработка и апробация методов теоретической истории. Новосибирск, 2001; Розов Н.С. Философия и теория истории. Кн. 1. Пролегомены. М., 2002; Розов Н.С. Историческая макросоциология: методология и методы. Новосибирск, 2009.

2Розов Н.С. Историческая макросоциология, с. 119.

3Там же, с. 57 – 58.

179

печить максимально точное, насколько это возможно в современных соци-

альных науках, исследование, а методология построения исследовательской программы – т.н. методологическая лестница из десяти уровней – от фило-

софских оснований до эмпирической проверки гипотезы – позволяет преодо-

леть разрыв между эмпирической историей и философским осмыслением общества и его истории. Это важно и в целом – в связи с характерным для отечественной исторической науки недостатком теоретизирования, и для нашей проблемы. Поскольку модернизация – это конкретный этап развития конкретных общества, имеющий четкую определенность и фактическое про-

явление, исследование необходимо проводить на всех уровнях – философ-

ском, научно-теоретическом, эмпирическом.

Проблемы применения методологии в исследовании модернизации.

Однако все вышесказанное не означает, что предлагаемая методология в ее применении к конкретным проблемам не порождает трудностей. Из много-

численных дискуссионных вопросов отметим только те, что имеют непо-

средственное отношение к проблеме природных ресурсов и модернизации.

В работе, посвященной проблемам развития российского общества, ав-

тор озвучивает идеи, подтверждающие искомую закономерность. В частно-

сти, со ссылкой на работу Р. Вишневского он пишет: «пока существующая у человека картина мира позволяет ему более или менее эффективно действо-

вать, он не востребует другую. Любая пропаганда альтернативного мировоз-

зрения в периоды стабильности малоэффективна»1. Автор признает верным тезис о «сугубо рентных ориентациях большинства населения» современной России, а использованные в качестве эпиграфа слова Дж. П. Лоуренса – «лю-

ди не хотят изменений до тех пор, пока они не будут абсолютно уверены в неприемлемости текущего варианта развития событий» 2 – прямо указывают на интересующую нас закономерность. Со ссылкой на К. Рогова автор кон-

статирует: «Одно из системных влияний ресурсного проклятия на экономику

1Розов Н.С. Колея и перевал. С. 26.

2Там же, с. 411 – 412.

180