Дмитрий ШУПТА
древо огня
Аист
Из леса лисы поспешили скрыться. Зарылся крот. Карась осел на дно.
И только он — живой апрельский рыцарь Застыл на хате на ноге одной.
Село бескровно, как в музее плаха. Ни звука!.. Потому, в конце концов, Так сиротливо черно-белой птахе Над золотистым в крапинку яйцом.
Вот так-то мы: придумали легенды, Ударились в суждения про гены...
В итоге даже бог нам не помог.
И как ни утешай себя подробно,— Следит за нами тяжко, исподлобья, Четвертого реактора бельмо.
Единение
Скажи, как нарекли тебя, Природа? А небо — как звалось оно сперва?
Иссохшим ртом, как бы в пустыне воду, На вкус впервые пробую слова.
Мое прозванье с именем народа Так неразрывно, как с землей трава, А коль умру — иных сынов народит
Живая Припять... Сущность не нова!
И длится связь... И будущая Матерь Не выросла еще из детских платьев, Но уж манит — звездой в ночи светя!
architecxp
74
Условным ограждением отторгнут Ото всего, что названо природой,— Так и живу!.. Хотя, хотя, хотя...
Гора
Проходят дни. А с ними — первый шок. Светлеют лица. Всех невзгод помимо — У Припяти рубцуется ожог!
И стало ясно: дело поправимо.
Тяжка наука под присмотром страха. Испили правду пополам с бедой.
Но все ж остаток лучевого праха Нам никогда не отряхнуть с подошв.
Грядущее — из сущего! Как мрамор...
Мне видится: у ручейка Днепра Стоит малыш и спрашивает маму: — А что там за высокая гора?
Все может статься! Но вовек не сгинет, Не канет в небыль семиглавый Киев.
architecxp
architecxp
Любовь КОВАЛЕВСКАЯ
преодоление
В ночь с 25-го на 26 апреля ответственным за несение службы в городе был сам начальник Припятского ГОВД майор милиции Василий Андреевич Кучеренко. Около часа, объехав посты и важнейшие объекты, он заскочил домой: жена в отъезде, а как дочки? Четырнадцатилетняя Ирина и пятилетняя Людмила спали. Осторожно прошел на кухню, поставил чайник... и вздрогнул от неожиданного взрыва. Чайник засвистел, и, словно соревнуясь с ним, задребезжал телефон. В трубке — взволнованный голос дежурного: «Товарищ майор, докладывает лейтенант милиции Шевченко. На атомной электростанции возник пожар...»
Кучеренко схватил плащ и бросился к лифту. У подъезда уже ждала машина... В горотдел вошел, как всегда, спокойный. «Вот что, Яков Николаевич,— обратился к дежурному,— собирай личный состав по тревоге, а я — на станцию».
Сразу же за мостом машину обволокло не то туманом, не то мглой — в двух метрах ничего нельзя было различить. Ехали на ощупь. С полуразрушенного здания четвертого энергоблока поплыл битум, сверху бушевало пламя, мелькали фигурки пожарных. Возле административно-бытового корпуса «скорые», кого-то почти бегом несут па носилках к машине. Разыскали директора станции, но он только пожимал плечами... Вскоре дозиметрический контроль доложил: радиация...
Было около двух часов ночи, когда Кучеренко возвратился в отдел. Тишина. Подошел к Ленинской комнате, прислушался - тишина. Резко отворил дверь и замер: весь личный состав, за исключением тех, кого не было в городе, ждал его... Уже потом, позже, признается он: «Горло перехватило от волнения, от гордости за этих людей, от любви к ним... Рассказал обо всем так, как есть. Приказывать не мог, не хватило совести...» Да, тогда он оперативно принял первое важное решение: нужно перекрыть подъездные пути к атомной, так как утром появятся рыбаки, дачники.
Да, он отправил ребят па перекрытие подъездных путей к АЭС. А все же — боялся. Нет, не ответственности. Боялся за их здоровье, за их жизнь. Это потом в МВД УССР подтвердят, что руководство Припятского ГОВД правильно оценило обстановку в первые два часа после аварии. Он и не сомневался в правильности своих действий — ему очень трудно было отправить ребят. Он уже ставит четкие задачи перед каждым сотрудником. Собирает у себя в кабинете заместителей и распределяет их по микрорайонам, советуется с
76
architecxp
замполитом — капитаном милиции Анатолием Петровичем Стельмахом. Он встречает заместителя начальника УВД Киевского облисполкома полковника милиции Владимира Ильича Володина, вновь едет с ним на АЭС, объезжает город, инструктирует посты. Утро медленно, но наступает: на часах — пять. Полковник милиции Володин уже поднял личный состав области по тревоге — утром в Припять прибыли работники милиции из близлежащих районов, предполагал полковник и возможность эвакуации — готовил людей...
В ночь на 27 апреля во многих окнах не гас свет. Утром ждали сообщения по местному радио, но оно упорно молчало. И лишь в обед раздалось: внимание! внимание! Никаких объяснений — в дорогу. На три дня.
Вслед за сообщением — звонок в дверь. Открываю — на пороге милиционер. Спрашивает о самочувствии, не нужна ли помощь, нет ли больных... Он успокаивает маму, которая помнит эвакуацию во время войны... Он советует взять для детей теплые вещи — на весеннюю погоду надежды мало (и как он был прав!). У него красные от бессонницы глаза, но до блеска начищенные сапоги. У него на плечах погоны — и дочь тянется потрогать их...
У каждого подъезда уже стоят автобусы. Все одеты по-походному. Шутят. И все яге довольно тихо вокруг. У каждого автобуса — милиционер, проверяющий по списку жильцов, помогающий вносить вещи и, наверно, думающий в это время и о своей семье, с которой и повидаться-то не удалось за эти сутки...
Автобус тронулся. Наш милиционер помахал на прощанье. И от этого взмаха стало неловко: мы уезжали — он оставался. И от этого взмаха стало спокойнее: ему не безразличны судьбы людей и он рад, что мы уезжаем. Ради нас он остается, как и его товарищи, в пустом городе остается на посту. Служба...
* * *
Беда всегда остается бедой, каким бы массовым ни был героизм. А в данном случае — это и отнятая смертью жизнь, или, иначе сказать,— жизнь, отданная не только во имя спасения тысяч и тысяч других, но и из-за преступной халатности, равнодушия к людям, некомпетентности опять же других. Это жертвенность, которой изначально можно было избежать. А смерть действительно выбирает и выбирает лучших, потому что они первыми идут ей навстречу.
Это — преодоление. Преодоление прежде всего самих себя...
Начать сначала? Нет, продолжать жить, но жить иначе: честнее, чище, разумнее и в то же время сердечнее, потому что нет чужой боли, чужой беды. Есть просто боль и просто беда. Преодолеть личное горе — конечно, мужество. Разделить, как личное, кровное, и
преодолеть горе общее — героизм. И прежде всего героизм духа — основа правды и ее залог. Так боролись люди с бедой на Чернобыльской АЭС. Лучшие. Те, что всегда идут навстречу первые, преодолевая и свои человеческие слабости, и страх, и кажущуюся порой невозможность найти в себе силы в круговерти бессонницы, нервного и физического перенапряжения, вновь и вновь идти навстречу и побеждать минута за минутой, час за часом, день за днем, месяц за месяцем — и победить! Победить эту неизмеримо большую силу — силу ядерной энергии, вышедшей из-под контроля, ставшей виной одних — и всех, платой одних — и всех...
Преодоление... Преодоление своей пассивности. Проверка не только на прочность, но и на доброту, сострадание, милосердие и — понимание. Проверка на состоятельность и соответствие. Проверка на звание человека.
Об этом, да и о многом другом, говорили мы во время наших постоянных встреч — я, начальник Припятского ГОВД майор милиции Василий Андреевич Кучеренко и замполит капитан милиции Анатолий Петрович Стельмах.
Уж сколько раз твердили миру: чем выше должность, тем выше долг, больше ответственность,— продолжает свою мысль Василий Андреевич,— азбучные истины, а забываются, не доходят... И почему, думаете?
|
|
|
— |
Демагог говорил вместо нас — а мы молчали. Бюрократ |
|
|
|
создавал не материальные ценности, а инструкции — а мы молчали. |
|
|
|
|
Льстец расстилался на служебных лестницах — а мы молчали,— |
|
|
|
|
вырубает слова Анатолий Петрович.— Честные отходили в сторону, а |
|
|
|
|
их место охотно занимали угодники, бездари, некомпетентные люди. |
|
|
|
|
Что же теперь мы, честные, спохватились? |
|
|
|
|
— |
Совесть измучила, да и свежим ветром повеяло, — |
|
|
|
изрекаю я. |
|
|
|
|
— |
Правильно! Долженствовать на земле надо, а не |
|
|
|
существовать на ней. Не занимать место, а быть всегда на своем |
|
|
|
|
месте.— Кучеренко трет осунувшееся, посеревшее лицо, воспаленные |
|
|
|
|
глаза. Его раздражает усталость — впереди еще так много работы.— |
|
|
|
|
Авария жестко и больно напомнила об этом. Но не всех научила... |
|
|
|
|
...Человек на своем месте. Как это много значит, как многое |
|
|
|
|
меняет и всегда оказывается решающим. Сам Кучеренко — из таких. |
|
|
|
|
Я помню, как несколько лет назад он был назначен начальником |
|
|
|
|
Припятского ГОВД (прежнего куда-то перевели из-за |
|
|
|
|
несоответствия). Пришла познакомиться, уже зная, что сразу после |
|
|
|
|
армии поступил в Ивано-Франковскую среднюю специальную школу |
|
|
|
|
милиции МВД СССР, два года работал участковым инспектором в |
|
architecxp |
|
|
Борисполе, затем учился в Ленинградском высшем политическом |
|
|
|
|
|
|
|
78 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
училище имени 60-летия ВЛКСМ МВД СССР, а перед назначением в Припять пять лет был замполитом Васильковского горрайонного отдела внутренних дел. Обыкновенный послужной список, за которым сразу человека не разгадаешь. «С чего думаете начать?» — спрашиваю. Чувствую, напрягся, как пружина,— значит, неравнодушный: смотрит изучающе, но приветливо. «С себя,— отвечает, спокойно так, уверенно, словно знает и может все.— С себя, а потом и с людей, с их сознательности, дисциплины, организованности, порядка».
Принципиальность и твердость, чувство справедливости нового командира были отмечены сразу всеми. Большинством воспринято с облегчением. Кое-кто предпочел выждать. Кто-то усмотрел в этом позу. А кто-то — ущемление своих былых «неограниченных» прав и возможностей. Он не спешил: ломать — не строить, внимательно изучал каждого сотрудника, его деловые, но в первую очередь — человеческие качества. Был убежден: чтобы милиционер воспринимал службу как служение законности и справедливости, он должен быть не только требовательный, но и милосердный, должен не только карать, но и сострадать, стремясь понять душу другого, ведь постоянно имеешь дело и с личной, и с общественной бедой. И сплеча не рубил: умел прощать, убеждал, подчеркивал любое хорошее качество, не помогало - расставался. Не без сожаления: «Значит, чего-то не добрал человек человеческого». И без сожаления: «Милиция — не то место, где достаточно казаться...». Подбирал надежных.
В это время и пришел к нему заместителем по политчасти Анатолий Петрович Стельмах, до этого работавший на АЭС, затем вторым секретарем горкома комсомола, инструктором отдела пропаганды горкома партии. И вот милиция. Однако меня такой поворот не удивил. Какими мы до недавнего времени чаще всего представляли себе руководителей? Нередко такими: в лексиконе — только производные от слов «дело» и «работа», на лицах — выражение этакой государственной значимости и занятости, в манерах — подчеркнутое признание собственной непогрешимости: раз поставили — значит, соответствую, стиль — все решаю только я...
Ничего подобного и близко не было ни во внешности, ни в поведении Стельмаха. Он был приветлив и мягок с людьми, уступчив и...
застенчив, питал искреннюю несимпатию к дутым отчетам и циркулярам. Мог «сметь свое суждение иметь»: нельзя быть членом сразу десяти, а то и более комиссий — толку не будет; нельзя готовить выступления рабочим, причесывая и приглаживая их до «принятого стиля», и при этом требовать повышения активности; нельзя заседать
architecxp
часами и называть это работой... И все же он был необходим, потому что трудился добросовестно и ничего взамен не требовал.
Авсе яге суть ответа на вопрос: почему в милицию? — не только
вэтом. Чисто условно людей в любом коллективе Стельмах делил на три категории. Во-первых, личности — люди, наделенные неординарными способностями и качествами. Во-вторых, трудяги-исполнители — думающие, знающие себе цену и свою цель в жизни, ставящие рабочую честь превыше всего. К этой категории, кстати сказать, относился и он сам. И, в-третьих, работники для себя. В разных коллективах соотношений людей этих категорий различно, по ему всегда хотелось трудиться там, где наименьший процент тех, которые «живут для себя, проживают жизнь». И выбор был сделан. И об этом выборе Стельмах никогда не пожалел.
И у него было свое начало в Припятском ГОВД. Анатолий Петрович знал и раньше, что в братской могиле на железнодорожной станции Янов похоронен Герой Советского Союза Дмитрий Васильевич Шурпенко — бывший милиционер девятого (ныне 108) отделения милиции Москвы. Указом Президиума Верховного Совета
СССР от 30 июля 1941 года он одним из первых в московской милиции был награжден боевой медалью «За отвагу», которую вручил ему в Кремле М. И. Калинин; в 1943 году добровольцем ушел в действующую армию и уже в октябре в числе других за форсирование Днепра ему было присвоено звание Героя Советского Союза... С этого и начал политбеседу, первую, но говорил не столько о подвиге, сколько о честной жизни Шурпенко, о назначении человека, о назначении милиции. Разговор задел за живое. Здесь же и решили создать в ГОВД уголок героя. Связались со 108 отделением милиции Москвы — так началась дружба между комсомольскими организациями двух коллективов, так началась настоящая, живая работа с людьми.
И в нем признали комиссара. Уже после расформирования Припятского городского отдела внутренних дел Василий Андреевич Кучеренко скажет мне: «Стельмаха всегда и во всем отличали порядочность и простота в хорошем смысле этого слова. Он умел искать и находить подход к людям — и они тянулись к нему. Мне повезло, что у меня был такой замполит». И как-то незаметно, словно само по себе, в ГОВД изменилось все: люди, взаимоотношения, даже само здание. Нет, сложностей хватало и теперь, но не было самоуспокоенности, пускания пыли в глаза. А когда ситуация потребовала концентрации всех сил и возможностей коллектива, эти изменения стали еще очевиднее.
architecxp
80
* * *
...На первое комсомольское собрание после аварии пришли не только комсомольцы и коммунисты, по и многие беспартийные. Собрание было короче, чем обычно, но значительнее... За каждым скупым словом — недосказанное, но понятное всем и близкое всем, потому что пережили — вместе, побеждали — вместе. Ведет собрание секретарь комсомольской организации лейтенант милиции Владимир Евгеньевич Яковлев.
Не отрывает глаз от секретаря Василий Андреевич Кучеренко. Тогда, 29 апреля, милиционеры Припятского ГОВД получили указание покинуть город. Пришла смена. Но опять кто-то должен был остаться еще на несколько дней, чтобы ввести в курс дела вновь прибывших, познакомить с объектами и их особенностями. Василий Андреевич вновь должен был сделать непростой выбор, пусть из числа добровольцев. И он «назвал тех, с кем бы пошел в разведку». Семерых. Его — секретаря комсомольской организации Владимира Яковлева, старшего следователя капитана милиции Вячеслава Яковлевича Вашеку, участкового инспектора Леонида Николаевича Сержана, инспектора ИДН Николая Качана, милиционера патрульно-постовой службы Николая Кириенко, оперуполномоченного уголовного розыска Юрия Остренка и участкового инспектора Николая Мищенко, последние четверо — комсомольцы.
Вглядываюсь в лица сидящих и я. Сергей Романенко — милиционер патрульно-постовой службы, младший сержант милиции. Он был в отпуске, но, узнав об аварии, прибыл досрочно, как и помощник дежурного ГОВД старший сержант милиции Владимир Григорьевич Шмаков. Две недели без отдыха пес службу старший лейтенант милиции Леонид Николаевич Сержан — и никто не мог отменить этот личный приказ. Капитан милиции (ныне майор) Иван Николаевич Кононенко — весельчак по натуре, он н в первые два дня после аварии подбадривал товарищей шуткой-прибауткой, хотя сам буквально падал с ног от усталости, и в последующие дни просился на самые ответственные участки. Немало выпало на долю участковых Анатолия Семененко, Петра Николаенко, Алексея Мельника.
Немного позднее узнают комсомольцы о награждении их вожака — Владимира Яковлева знаком ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть», но эта награда по праву принадлежит им всем.
* * *
Почти ежедневно прибывали добровольцы из различных областей Украины. Из райотдела милиции города Артемовна Донецкой области приехал капитан милиции коммунист Виктор
architecxp
Алексеевич Щиров. «На какую должность пойдете?» — спросил его замполит А. П. Стельмах. «На любую»,— ответил Щиров.
— Меня определили в службу БХСС (Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности),— рассказывает Виктор Алексеевич.— Первое, что бросилось в глаза,— это четкая организация работы в Припятском ГОВД. Я восемнадцать лет в милиции и знаю, что это значит, тем более в таких сложных условиях. ГОВД стало своего рода воинским формированием, межличностные отношения как бы поднялись на более высокую ступень, стали теснее. Сразу отмечают вновь прибывшие и самоотверженность майора милиции В. А. Кучеренко.
Сейчас в мои обязанности входит обслуживание строительного управления по ликвидации последствий аварии. Затрачены огромные материальные ценности. И задача ясна: все, что дает страна, должно пойти строго по назначению. Я далек от мысли, что в этих условиях кто-то будет греть руки, но нельзя допустить ни одного факта бесхозяйственности.
Беда рождает не только героизм, а экстремальные условия обнажают не только лучшие человеческие качества. И трагедия на Чернобыльской атомной электростанции подтвердила это еще раз с потрясающей прямотой. Да, чистые стали чище, честные — честнее, добрые — добрее, а бессовестные, как сказал Иван Драч в одном из своих стихов, оставались бессовестными.
В эти нелегкие для страны дни были задержаны любители поживиться за чужой счет — Коваленко, Чайковский, Гуркин, Островский, Круковец и другие. Их значительно больше, чем названо, а сколько осталось, как говорится, за кадром, не пойманными за руку, не уличенными в бесчестье.
И хотя не о них сегодня речь, но было бы значительно меньше бессонных ночей и тревог у милиционеров, значительно меньше материальных и моральных затрат, если бы не было дефицита совести и порядочности. Но он был, этот дефицит, пусть у меньшинства,— да это не оправдание...
Экстремальная ситуация сблизила коллектив Припятского ГОВД в одной упряжке, где каждый тянул на совесть и свою ношу, и старался помочь другим. Взаимоотношения определяла правда: и ситуации, и опасности, и возможности преодоления беды. Поэтому любая новая задача, новая дополнительная нагрузка встречалась с пониманием. Были образованы комендатуры, осуществляющие пропуск транспорта с грузами и досмотр его при выезде из зоны. Припятский ГОВД обслуживал комендатуру в Диброве, первым начальником которой был И.Н.Кононенко. Вся
architecxp
82
тридцатикилометровая зона была разбита на патрульные участки, куда входило несколько населенных пунктов.
Влице милиции вершила правосудие Советская власть — и вершила справедливо, гласно, милосердно.
* * *
Заканчивался 1986 год, такой трудный для всех нас...
Анатолий Петрович Стельмах стал замполитом в райотделе милиции города Обухова. В первый день его дежурства раздался телефонный звонок из отдаленного села: двое неизвестных пытаются проникнуть в сберкассу... Стояла глубокая ночь. Машина с оперативной группой мчалась на предельной скорости. Нарушители, застигнутые светом фар, бросились врассыпную, но через полчаса были задержаны и доставлены в отдел милиции.
Василия Андреевича Кучеренко ждало блестящее назначение: начальником информационного центра УВД Киевского облисполкома. Полковничья должность, престижная работа в аппарате, квартира в столице. Но он попросился в любой отдел внутренних дел области... И сегодня возглавляет райотдел милиции города Вышгорода.
Вконце года мы вновь встретились. Я с гордостью смотрела на своих товарищей. Родина высоко оценила их труд: майор милиции Василий Андреевич Кучеренко награжден орденом Красного Знамени, капитан милиции Анатолий Петрович Стельмах — орденом Красной Звезды. Орденом «Знак Почета» награжден и подполковник милиции Василий Федорович Андриенко.
architecxp